Отправлено: 26.08.09 08:06. Заголовок: Новое Начало – Альтернатива Часть II (Вторая редакция) Главы 23-29

Название: Н.Н. - Аль. Ч. II (1-9) (10-15) (16-22) (23-29) (30-33) - Наследники Зодчих Теней.
Автор: Shin-san (Shinsan@yandex.ru)
Бета: Янина (joyleaf@mail.ru), Элериан (omega151@mail.ru).
Рейтинг: R.
Направление: Джен/Гет.
Пэйринг: Гарри Поттер/Н.Ж.П.
Жанр: AU, Экшн, Дарк.
Дисклеймер: что не моё - принадлежит Леди Дракула аka Mystérieux Shadow (согласие автора на препариование ее фика получено) и еще какой-то тете по фамилии Роулинг.
Саммари:
Вся книга: Всем недовольным фанфиками «Властелины Стихий» и особенно «Новое начало» посвящается.
Альтернативный вариант «Нового начала» - сиквела «Властелинов стихий».
Время повернулось вспять – но Драко и Северус сохранили память о произошедших событиях. Обретя силу и возможности Лоно Хара, они поднялись на неизмеримо высшую ступень над «обычными» магами. Но, как говорится, «Не считай себя самым сильным – всегда найдется сильнее». Или, как минимум равный.
Часть II: Будьте осторожны в своих желаниях, они могут и исполнится. Поттер хотел Силы – он ее получил. Но достаточно ли этого? Ведь время героев-одиночек прошло, а за спиной его злейшего врага маячит могучая тень Лоно Хара. Вывод – нужны союзники, но кто? Волшебники? Магглы? Обитатели других миров? А может, все вместе?
Размер: Макси.
Статус: Закончен.

Обсуждение: Сюда

P.S. Для лучшего понимания многих событий и фактов настоятельно рекомендую хотя бы по диагонали ознакомиться с оригиналами:

Властелины Стихий
Первая трилогия:
Властелины стихий. Часть I.
Властелины стихий. Часть II.
Властелины стихий. Часть III.

Новое Начало
Вторая трилогия:
Новое начало. Часть I.
Новое Начало Часть II.
Новое Начало Часть III. Эпилог

 Отправлено: 26.08.09 08:19. Заголовок: Глава 23. Другая сто..

Глава 23. Другая сторона.



За стрельчатым окном был поздний вечер, багряные отсветы умирающего заката плясали в водах озера, окружавшего Ашкелон. В камине тихо потрескивали сосновые дрова, распространяя по комнате легкий, приятный аромат горячей хвойной смолы. Игривые тени, отбрасываемые огнем, ползали по полу, устланному толстым пушистым ковром, иногда дотягиваясь темными языками до блестящих сапог юноши, что удобно расположился в кресле.
Драко Малфой сидел, откинувшись на мягкую спинку, податливо принявшую форму тела, и неторопливо покачивал в широком бокале коллекционный белый Котнарь, румынское вино, с XV века поставлявшееся на столы европейских королей, наслаждаясь его тонким букетом. На его колене лежал небольшой альбом, и рука с карандашом почти машинально заканчивала набросок замка с тонкими ажурными башнями, устремленными в небо, точно стрелы, и парящими над ними драконами. Все последнее время мысли Драко занимал лишь Харалон, медленно, но верно поднимавшийся из руин. Восстановление замка Лорда Дракона отнимало много сил и времени, но в этом был и плюс — напряженная работа позволяла забывать неприятности не хуже алкоголя. Но вечерами дорожка мыслей и размышлений нет-нет, да и сворачивала на кривую, глубокую колею недавних воспоминаний.



***


- Ну и чего ты добился, великий комбинатор?! – растеряв весь аристократический лоск, заорал Драко на Снейпа. Подняться ему удалось не с первой, и даже не с пятой попытки, и чтобы держаться прямо, приходилось прикладывать немалые усилия. - «Поттер сам клюнет на эту наживку...», «Прискачет к нам, как миленький...», «Возьмем его голыми руками...» Ну что, взял? Не надорвался, часом?!
Глядя в черные глаза зельевара, Малфой едва сдерживал клокочущую внутри злость – и за авантюру, вышедшую им всем боком, и за тот давний случай, когда Снейп позволил Поттеру практически вытереть об себя ноги. Даже знание об отношениях Северуса и Пэнтекуин, к которым Драко до сего момента относился терпимо и с пониманием, внезапно стало остро ощущаться как унижение, как оскорбительная пощечина.
- Если окажется, что с Валькери что-то случилось, я тебя... - Малфой замолчал, поморщившись от острой боли в висках, и сел на колени рядом с лежавшей навзничь Пэнтекуин. – Вал, милая, очнись, Вал… - Он перевернул жену на спину и начал легонько похлопывать по бледным, без единой кровинки щекам. - Да что же с ней такое...
- Успокойся, Драко, - подошедшая Фаэлита положила ему на плечо узкую ладонь. - Этот Поттер, перед тем как исчезнуть, сказал, что с вами не произошло ничего непоправимого и никаких последствий не будет, очнетесь через полчаса. Разве только голова поболит немного.
- И что?! – стряхнув её руку, взвился Малфой, которому в его нынешнем состоянии любое упоминание о ненавистном гриффиндорце было все равно, что гвоздь, забитый в и без того раскалывающуюся голову. – Ты ему так просто поверила?!
- Не то, чтобы просто… Но почему бы и не поверить? - пожала плечами хозяйка дома. - Если бы он хотел вас убить, то возможностей и времени для этого у него было предостаточно. А мы с Севом вряд ли бы смогли вас защитить... Этот Гарри... Я слышала о нем от вас, но взгляд у него был просто жуткий...
Драко оскалился, собираясь высказать Фаэ все, что он думает по этому поводу, но тут Пэнтекуин застонала и шевельнула головой. Назревающая перепалка была мгновенно позабыта, и слизеринец снова склонился над женой.
- Надо внести ее внутрь.
В доме Леди Дракулу положили на широкий диван, и Малфой, сердито отобрав у Фаэлиты влажное полотенце, начал обтирать бледное лицо жены, бережно прикасаясь ко лбу, вискам, смывая подсыхающую кровь, вытекшую из носа. Не зная, что именно с ней и Драко произошло, с исцеляющей магией все разумно решили повременить, ограничившись холодным компрессом на лоб. Но даже в этом не было острой необходимости: регенеративные способности тела Валькери, объединившего в себе свойства многих волшебных существ, делали свое дело, и немногим позже обещанного Поттером получаса она открыла глаза.
- Они ушли? - это звучало, скорее, как утверждение, а не вопрос.
- Да, - нехотя кивнул Лорд Дракон.
Крылья тонкого носа Валькери затрепетали, она шумно выдохнула и, не замечая, что делает, сжала кулаки, вспоров обивку дивана удлинившимися ногтями.
Гарри Поттер... Неблагодарный паршивец уже второй раз подряд выставил их идиотами! Она нашла его, пробудила его Силу, чтобы он смог выполнить свое предназначение; хоть ненадолго, но позволила прикоснуться к высшим тайнам миров – и чем же он отплатил? Строптивому мальчишке показалось мало дарованного — он отказался принимать свою судьбу, плюнув в облагодетельствовавшую его руку, решил воспротивиться воле властителей Лоно Хара, посмел вести наглые и дерзкие речи, в чем-то обвинять их...
- Гарри сильно пожалеет о своих необдуманных словах и действиях. Он и все, кому хватит глупости пойти за ним, - спокойно произнесла Валькери. Она вскинула глаза на Драко, и у того непроизвольно дернулась щека — такой всепоглощающей и одновременно ледяной ярости он не видел во взоре своей жены со времен боя с Джеларом. И тут же блондин испытал приступ злорадства: «Все, Поттер, ты допрыгался... Ты где-то там еще ходишь и дышишь, но по сути тебя уже нет. Не стоило тебе скалить зубы и злить правительницу величайшего из миров, в Лоно Хара такое не прощают. Сидел бы тихонько в своей норе со своими прилипалами – и прожил бы подольше. А теперь поздно: демон уже в пентаграмме…»
- Вал, я готов хоть сейчас...
- Нет, Драко, - Пэнтекуин села на кровати, убрав с головы влажное полотенце. – Хватит. Никаких необдуманных действий. Я больше не желаю оставаться в дураках из-за нашей поспешности. На этот раз мы будем действовать расчетливо и не торопясь. Наш огненный мальчик не только успел где-то найти себе презабавную игрушку, но и научиться таким трюкам, о которых даже я имею лишь теоретическое представление. Что ж... Для начала мы вообще ничего не будем предпринимать.
- Как? Вал, не могу поверить, что ты решила… - нахмурился Драко.
- Я выразилась ясно: для начала. Искать сейчас Поттера - лишь пустая трата времени. Вернув себе память, он имеет весьма неплохое представление о наших возможностях, и приложит все усилия, чтобы наши поиски закончились ничем. Но он собирается воевать с Томом и, что-то мне подсказывает, не отступится от своего решения. И в этом его уязвимое место – нельзя вести полномасштабную войну и оставаться при этом полностью в тени. Так что сначала мы будем просто наблюдать за его действиями, когда таковые начнут себя проявлять. Отсутствие ответных выпадов от нас хоть немного, но ослабят его бдительность, он начнет делать более активные и смелые шаги. А мы будем наблюдать и изучать, и он сам отдаст себя нам в руки. И когда наступит время, он разом ответит за все. Месть не то блюдо, что может испортиться со временем.
И леди Дракула улыбнулась, но от этой улыбки Малфою на какой-то миг стало даже слегка жаль упертого шрамолобого гриффиндорца, наивно уверовавшего, что он теперь играет в высшей лиге.
- Но погоди, он же будет воевать с Томом и его людьми, - вмешалась в разговор Фаэлита. - Ты не допускаешь мысли, что он может...
- Победить? Нет, сомневаюсь. Сам он, конечно, не слаб, но он один. Этих его карманных девочек я в расчет не беру...
- Карманных? - сдвинула красивые брови Фаэ. - Валькери, наверное, тебе было не до этого, но... Ты сама знаешь, что даже Мастер гильдии Воинов может определить примерный уровень противника по походке, стойке, тому, как он держит оружие. А я все-таки Магистр. И поверь, эта белобрысая девчонка, что несла всякую нелепицу про аниморфов, очень непроста. Очень. Те две, которых притащили ко мне в гости Рихар с Севом, действительно ничего собой не представляют, как воины, но эта... У нее уровень как минимум равный моему. И как бы еще не выше.
- И что с того? - отмахнулась Пэнтекуин, окончательно пришедшая в себя. – С Архимагистрами ей все равно не тягаться. Но даже если ты и права, это ничего не меняет. Я в любом случае не позволю Поттеру добраться до моего брата. Что же до его Упивающихся... Это личная война Тома, я не стану вмешиваться, иначе братец может на меня и обидеться. Хотя от самой малой помощи, чисто символической, он, возможно, и не откажется. В общем, время покажет, а оно играет только на нас.
Вернувшись тем же вечером в Ашкелон, Драко все же поцапался с Снейпом. Имели место разговор на повышенных тонах, взаимные завуалированные оскорбления, едва не переросшие в дуэль на мечах, вовремя остановленную Валькери. Услышав выкрикиваемые Драко обвинения, касающиеся их с Снейпом отношений, она бесцеремонно вмешалась, разведя спорщиков по разным комнатам. До вечера Лорд Дракон вышагивал по спальне и чуть не отрастил себе хвост, чтобы удобнее было вымещать накопившуюся злость, хлеща себя по бокам. А ночью к нему пришла Вал, обняла и мягко, но бесцеремонно повалила Малфоя на обширную супружескую кровать. В перерывах между поцелуями, глядя в темные, полные любви и желания глаза Валькери, Драко всей кожей чувствовал, как уходят злость и раздражение, а тело наливается сладкой истомой, заставляющей забывать обо всем, кроме того, что в мире есть лишь двое — он и она.
Наутро все произошедшее вчера, казалось ему дурацким недоразумением, а свое поведение — глупым и мальчишеским. Ведь он был Вольдерихаром - Лордом Драконом, почти бессмертным лонохарцем, и стоял выше таких мелочей, как примитивная ревность. Драко извинился перед Снейпом и Валькери и чтобы окончательно развеяться, предложил съездить на охоту в окрестные леса. А Поттера постарался выкинуть из головы — к чему вообще думать о покойниках, лишь по странному недоразумению все еще ходящих по земле?



***


Отбросив за спину длинный черный плащ, Великий Лорд Вольдеморт не шел, а, гордо неся безволосую голову, шествовал по главному коридору Хогвартса. Свет магические светильников, укрепленных на стенах, отражался в начищенных до блеска рыцарских доспехах, портреты при виде нового страшного хозяина замка застывали и замолкали, начиная шепотом переговариваться лишь спустя долгое время. Встреченные на пути Упивающиеся покорно и раболепно склонялись перед ним, оставаясь неподвижными, пока полы одежд их господина, не удостоившего своих слуг даже презрительного взгляда, не скрывались за поворотом.
Лорд направлялся в свою резиденцию, обустроенную в распечатанной Тайной Комнате. Вход в нее был перестроен, превратившись в атриум, с ведущей вниз широкой каменной лестницей. Захватив Хогвартс, Вольдеморт сначала хотел занять кабинет Дамблдора, но потом решил, что в этом будет проскальзывать что-то завистливо-детское, как если бы подрастающий сын пробирается в отцовский кабинет, чтобы посидеть в его кресле, пока грозного родителя нет дома. А кабинет и зал собраний приближенных в Тайной Комнате, в отличие от Дамблдоровой каморки, лишь подчеркивали его растущее могущество и никому не давали забыть о родстве их повелителя с Салазаром Слизерином. К тому же мрачная и величественная обстановка Тайной Комнаты вполне устраивала Темного Лорда, ибо производила на всех, кто туда попадал, неизгладимое впечатление. Даже его ближайшие сподвижники, не раз и не два уже бывавшие там, каждый раз попадая в гулкое, темное помещение с широким проходом между толстых колонн, изображающих оскаленных гигантских змей, преисполнялись благоговейного трепета. А те, кого приводили туда вопреки их воле, вообще теряли малейшие остатки воли и храбрости.
Спустившись по широкой лестнице, ведущей в глубокое подземелье и пройдя через большие, низкие врата, Вольдеморт неторопливо пошел между колонн. Его шаги были бесшумны, движение выдавал лишь легкий шорох развевающейся мантии. Дойдя до расширяющегося конца зала, где у восстановленного барельефа лица Слизерина стоял массивный трон из темно-зеленого камня с высокой спинкой и подлокотниками в виде змей, Лорд на минуту замер и, неторопливо заняв свое место, откинулся назад и прикрыл глаза.
Хогвартс принадлежал ему уже несколько месяцев, но он по-прежнему, опускаясь в это царственное кресло, испытывал почти болезненное наслаждение. «Хогвартс мой. Дамблдор практически уничтожен. Поттер исчез. Падение Министерства Магии — вопрос месяцев или даже недель, и Магическая Англия, считай, принадлежит мне». «Принадлежит...» Он буквально ощутил сладостный вкус этого слова. Такого не достигал даже его величайший предок Салазар. «А что потом? Европа? Америка? Весь мир?» От подобных перспектив начинала слегка кружиться голова. Но долго предаваться мечтаниям не следовало. Темный Лорд открыл красные, щелевидные глаза и шевельнул длинным, бледным, похожим на паучью лапу, пальцем.
- Хвост. - Негромкий, шипящий голос Вольдеморта, казалось, затек в каждый закоулок Тайной Комнаты.
- Да, мой господин? - маленький человечек с бегающими бесцветными глазами и вытянутым, обрюзгшим лицом, возник откуда-то сбоку, услужливо согнувшись в поклоне и прижав руки к груди.
- Я желаю видеть Яксли и Руквуда.
- Да, мой господин, конечно, сию минуту... - и Петтигрю исчез так же незаметно,
как и появился.
Возникшие вскоре у входа в резиденцию Лорда две темных фигуры старались идти бесшумно, но слабый звук шагов все равно отзывался эхом, тающим под потолком. Выйдя из тени на освещенный участок возле трона, расплывчатые силуэты превратились в двух мужчин, одетых в дорогие черные мантии с опущенными капюшонами и висящими на шеях серебряными масками Упивающихся Смертью.
У одного из них, Яксли, белесого блондина среднего роста, но широкого в плечах, было квадратное лицо с коротким, широким носом, плотно сжатыми челюстями и чуть выступающим вперед подбородком. Грубоватую, достойную разве что простолюдина, а не чистокровного мага внешность компенсировали колючие, серые глаза, смотревшие цепко и недоверчиво. Назвать их тупыми едва ли кто-нибудь решился.
Руквуд же был почти полной противоположностью Яксли. Высокий, худощавый, с большими залысинами и прилизанной гривой темных, чуть волнистых волос, зачесанных назад. Узкое, породистое лицо с греческим носом обрамляла небольшая бородка, а пара чуть выпуклых, полуприкрытых веками глаз цвета густых чернил, казалось, всегда смотрела на тебя, куда бы их хозяин не повернулся – как портреты старых мастеров.
- Мы целиком и полностью к вашим услугам, повелитель. - Две головы, темная и светлая, одновременно склонились в низком поклоне.
Эти двое, впрочем, как и все Упивающиеся, бывшие с Вольдемортом с самого начала, занимали немаловажные посты при своем господине и в его разросшейся армии. Если Люциус Малфой, не так давно став родственником, выполнял при Лорде функции, фигурально выражаясь, начальника штаба, обеспечивая общее руководство и координацию, то Руквуд, имевший богатый опыт шпионской деятельности в недрах Министерства и Аврората, был шефом разведки, к которому стекались сведения, полученные от обширной сети агентуры. Яксли же отвечал за планирование и проведение налетов, похищений, прочих боевых операций.
- Как продвигается подготовка к завершающей фазе? - спросил Вольдеморт, обращаясь к Яксли.
- Все идет по плану, мой повелитель, - тот шагнул вперед. - Через две недели мы крупными силами ударим по второй базе Аврората, на которой проходят ускоренное обучение их курсанты. Согласно данным наших информаторов, - тут Руквуд молча наклонил голову, - к этому времени там уже будет сформировано несколько выпускных групп, и одновременно поступят новые рекруты. Мы планируем уничтожить их всех, но в любом случае, даже если кто-то уйдет, наше нападение вызовет большое количество жертв, практически обескровив Аврорат. Те потрепанные отряды, что все еще противостоят нам, не получат ожидаемого пополнения, а для подготовки новых авроров потребуется время, которого мы им, разумеется, не дадим.
И Яксли улыбнулся, обнажив в усмешке крупные зубы, и продолжил:
- Сразу же после этого мы сосредоточим все наши усилия на уничтожении наиболее боеспособных отрядов авроров, которыми командует этот уродец Хмури. В итоге те силы, что останутся у противника, уже не будут представлять для нас серьезной угрозы, когда мы обрушим наш главный удар на Министерство. И все, мой Лорд. Шах и мат.
- Все это очень хорошо, Яксли, - раздался равнодушный ответ Вольдеморта. - Я бы даже сказал, что слишком хорошо. Прямо как по нотам. А что ты можешь сказать про наши потери?
Радость, с которой надеявшийся на похвалу Яксли описывал предстоящий разгром, чуть угасла.
- К сожалению, они растут, мой Лорд. Они еще не превысили допустимый уровень, но все же у нас уже имеются легкие трудности с набором новых...
Это было небольшое преуменьшение. Привлекать на службу Темному Лорду новых людей становилось все сложнее. Посудите сами, что могут подумать о воюющей армии, которая постоянно, во все возрастающих количествах требуется пополнение? У потенциальных кандидатов возникал закономерный вопрос — а куда делись набранные ранее? И не нужно было быть самим Мерлином, чтобы сложить два и два.
- И кому же мы этим обязаны? - перебил его пронзительный, ледяной голос восседающего на троне существа. - Аврорам? Или во всем виноват тот самый неизвестный фактор, рассказами о котором ты мне уже порядком утомил?
- Все вместе, господин. Отряды авроров сражаются ожесточенно и не сдаются в плен, они хорошо понимают, что их в таком случае ждет. Даже погибая, они стараются забрать с собой хоть несколько наших бойцов. А те, кому удается выжить, становятся вдвое опаснее – как противники они на голову превосходят большинство наших людей. Если бы мы могли более широко использовать дементоров...
- Нет, и я уже говорил почему. Дементоры чем-то сродни пиявкам — для того, чтобы они были злые и активные, их нужно постоянно держать впроголодь, лишь изредка подкидывая кусок-другой. Дай им волю сейчас - они опустошат пару городов, и, объевшись душами, долгое время будут ни к чему не пригодны. А я еще планирую использовать их и здесь, и в Европе... Продолжай.
- Да, мой Лорд. Но кроме боев с аврорами почти половина потерь у нас по-прежнему приходится на упомянутый вами неизвестный фактор. Прошу простить меня, господин, но от этого никуда не деться. Приблизительно один из трех малых или средних отрядов, посланных для нападения на маггловское поселение, уничтожения грязнокровок или семьи какого-либо чиновника Министерства, гибнет в полном составе при невыясненных обстоятельствах. И это точно не авроры. Несколько раз мои люди прибывали на место раньше бригад Министерства, и я могу со всей ответственностью заявить — люди Фаджа так не работают. Магия либо не применяется вообще, либо следы и тела погибших говорят о совершенно неизвестных нам заклинаниях. В большинстве же случаев наши люди гибнут, такое впечатление, от различного холодного оружия, а в некоторых случаях — от оружия магглов. Того самого, что силой огня выбрасывает через железные трубки кусочки свинца.
- Ты хочешь сказать, что мою армию втихую режут ножами, рубят топорами и расстреливают из этих трещоток? - Тонкие, бескровные губы Лорда сжались в прямую линию. - Может, ещё добавишь, что это магглы на нас ополчились? – Длинный, бледный, почти белый ноготь на указательном пальце Вольдеморта начал постукивать по камню подлокотника. - Что за чушь...
- Но, мой господин, я никогда не посмел бы лгать вам… - Яксли снова согнулся в поклоне, опасаясь вызвать у своего повелителя вспышку гнева. - Я...
- Не трясись... Твой Лорд верит тебе. В конце концов, ты уже не раз и не два докладывал об этом. И не только ты. Выходит, эти неизвестные наращивают свою деятельность против нас?
- Да, мой Лорд. Поначалу мы не придавали этому значения, списывая потери на неизбежное сопротивление или на засады авроров, но очень скоро стало ясно, что никакие это не авроры. Цепные собаки Министерства никогда не пользуются холодным оружием и никогда не убивают абсолютно всех, предпочитая захват пленных. А когда все же убивают, то не развешивают обезглавленные трупы вверх ногами на деревьях, не отрубают всем мертвым левые руки с Черной Меткой и не выкладывают из покойников слово «Hello!». И уж точно не ставят над местом боя Ваш Знак.
- Да, Знак... Это более чем странно. Ведь «Морсмордре» может создать только тот, кто принял мою метку, знание этого заклинания возникает одновременно с ней. Но ренегатов у нас нет. Во всяком случае, живых – предатель Каркаров уже получил заслуженное.
- Мой господин, возможно, Снейп...
- Молчать! - Змеиное лицо осталось бесстрастным, но красные глаза полыхнули гневом. - Я приказываю тебе забыть это имя.
- Слушаюсь...
- А что насчет неизвестных мстителей скажет наш вездесущий и всепроникающий друг? А, Руквуд? Что сообщают наши многочисленные шпионы, на которых было потрачено столько сил и средств? Говори.
- Как прикажете, мой Лорд — поклонился Августус, пряча в короткой бородке подобострастную улыбку. - Но ни в Министерстве, ни в самом Аврорате никто не знает, чьих рук это дело, хотя именно авроры первыми столкнулись с этим «неизвестным фактором». Как всем известно, сеть заклинаний Министерства, оставшаяся еще с первой нашей войны, способна сигнализировать о каждом выпускаемом Смертном Знаке. И очень скоро авроры, отрабатывая каждый такой сигнал, стали отмечать, что в некоторых, со временем все учащающихся случаях по прибытии они на место находят лишь трупы наших людей, зачастую убитых с особой жестокостью, и спящих спасенных магглов, грязнокровок, или иных людей, чье устранение или похищение планировалось. И в каждом случае на месте присутствовал тот неизвестный символ из трех квадратов, который я вам уже показывал, мой господин. Выжженный на стене или земле, вырезанный чем-то острым на полу...
- Да, да, я помню...
- Но, несмотря на все усилия аналитического отдела Аврората, они так и не приблизились к разгадке. Единственное, что пришло им в голову, так это то, что в наших рядах возник раскол, и теперь некто, провозгласивший себя Новым Темным Лордом, сражается уже против Вас. На такую мысль их навел, без сомнения, Смертный Знак, каждый раз поднимаемый этими неизвестными.
- Новый Темный Лорд? – невольно вздрогнувшие маги не сразу поняли, что шипящий, лающий кашель, разнесшийся по Тайной Комнате – это смех их повелителя. - Родившего эту идею, пожалуй, стоит пощадить и назначить моим придворным шутом. Уж больно хорошо это у него выходит... Но все же, кто это может быть, Руквуд? Хотя бы теоретически?
- Я тоже задавался этим вопросом, мой господин. Сначала я подумал о неком автономном спецотряде авроров, сформированном из ветеранов, еще крепких отставников и так далее... По моему приказу наши агенты перерыли весь кадровый архив Аврората, получив лишь отрицательный результат. Все, включая пенсионеров, уже призваны обратно на службу. Идея о группе наемников тоже оказалась ложной. Наши люди среди криминалитета сообщают, что преступный мир Англии не планирует вмешиваться в конфликт на чье-либо стороне. Однако факт остается фактом — против нас действует некая неизвестная группировка. Неизвестного состава и неизвестного количества, но обладающая боевой мощью, значительно превосходящей средний уровень тех, кто воюет на нашей стороне.
- Но если они сильнее моих слуг, то почему не переходят к более активным действиям?
- Это тоже неизвестно, мой Лорд. Но, анализируя их действия, я склонен подозревать, что у наших таинственных врагов есть некоторые трудности с получением информации. Они, по сути, работают по низам, уничтожая, пусть и весьма успешно, лишь рядовой человеческий состав и оборотней. А ведь за время, прошедшее с тех пор, как они проявили себя, мы провели три крупных операции - разгромили главную учебную базу Аврората в Шотландии, уничтожили их же производственный центр и захватили склады конфискованного на таможне в Исборне, получив обратно наши же грузы, перехваченные на границе. Почему же они не противостояли нам в этих случаях? Скорее всего, потому, что попросту не знали об этом. Утечек информации о рядовых акциях невозможно избежать — у нас слишком много народа, а люди болтливы. Сведения же о предстоящих более крупных операциях доводятся лишь до командиров, а это уже другой уровень секретности.
- Ты намекаешь, что если эти «невидимки» обзаведутся стоящим информатором среди не рядового состава, то они могут доставить нам ощутимые неприятности?
- Такая возможность существует.
- Ну что ж... Тогда ты, Руквуд, приложишь все усилия, чтобы этого не произошло. Допрашивай с признавалиумом любого подозрительного, не глядя на ранг, а еще лучше — периодически всех подряд. Ведь тем, кто верен своему Лорду, нечего бояться, не так ли?
- Именно так, мой господин.
- Яксли! Продолжай подготовку по своему плану. Я желаю, чтобы это нападение прошло так, чтобы оставшиеся в живых авроры от страха сами сожгли свои мантии с нашивками, понимая, что именно их ждет впереди. Упрямые наглецы должны отчетливо осознать, кому они вздумали противостоять. Не жалеть никого.
- Слушаюсь, мой Лорд.
- Господин...
- Что тебе еще, Руквуд? Я думал, ты уже все сказал, - несколько недовольно посмотрел на него Вольдеморт.
- Да, но... При изучении... хм... так сказать, методов работы этих «невидимок» я обнаружил небольшую схожесть, параллель, с уже имеющимся случаем...
- И каким же?
- С неудачной попыткой похищения Поттера в начале апреля и ее еще более неудачным и неясным продолжением, произошедшим в особняке Розье.
- Что? - Темный Лорд, резко выпрямившись, подался вперед.
Случившее тогда Вольдеморт воспринял, мягко говоря, болезненно, а, если быть точнее, то одновременная потеря трех самых верных соратников, нескольких десятков Упивающихся рангом пониже, отряда опытных оборотней и вдобавок - разгромленная база, которой отводилось в его планах не самое последнее место, привели его в неописуемую ярость. Но еще больше его выводила из себя почти полная неизвестность, окутывавшая этот позорный провал. Шпионы Руквуда смогли раздобыть копии отчетов осмотра места разыгравшейся бойни, но в них не было ничего конкретного, способного указать на исполнителей: на место происшествия первыми прибыли члены Ордена Феникса и наверняка слегка подчистили следы, чтобы не оставить Министерству Магии ни единой зацепки.
Единственной ниточкой оказался какой-то щенок, не очень-то любимый племянник одного из Упивающихся, квартировавшего в том злосчастном поместье. Единственный уцелевший, он серьезно подвинулся рассудком, потому что в то, что он нес даже под пытками, не поверил бы никто. «Поттер! Поттер!! - орал он, рвя голосовые связки от боли, причиняемой изощренным Круциатусом. - Это все сделал Гарри Поттер!!»
Это было даже не смешно — нелепо, достойно лишь паршивой газетенки вроде «Придиры». Чтобы окончательно все выяснить, Темный Лорд сам, лично, удостоил его сеанса легалименции, но даже так не удалось узнать ничего нового. В хаотичной памяти жертвы были лишь смутные картинки ненавистного очкарика с какой-то саблей. И тогда Вольдеморт все понял: перед ним — искусная работа легалиментов Министерства, а, возможно, и самого Дамблдора, сумевших наложить фальшивую память для дезинформации своего врага. Испытывая лишь раздражение от зря потраченных усилий, он приказал убить свидетеля, тем более что после форсированной легалименции тот напоминал скорее овощ, чем человека.
Но неясность, оставшаяся после этого эпизода, доставляла Вольдеморту некий дискомфорт, прямо как комковатый матрас сиротского приюта, на котором он спал в далеком детстве. Со временем он подзабыл об этом, сосредоточившись на более насущных и важных делах, но периодически неразгаданная загадка вновь и вновь всплывала в памяти, вызывая неприятное ощущение, как будто он что-то упустил.
И вот теперь ему вновь об этом напомнили.
- Что? - повторил Лорд, пригвоздив взглядом опасливо взирающего на него снизу вверх шефа своей разведки. - Какая еще схожесть?
- Все то, что только что описал Яксли. Нехарактерная для авроров жестокость убийств. Использование холодного оружия. Следы магии неизвестного происхождения. Слишком много для простого совпадения, господин. С вашего позволения я рискну предположить, что произошедшее в поместье Розье и нынешние «анонимные» удары — дело рук одних и тех же людей.
- Вот именно, Руквуд. Ты рискуешь и в первую очередь — своей головой. Мне не нужны предположения и домыслы. Мне нужен результат. Конкретный и четкий. А от тебя я слышу только «неизвестно», «возможно» и «скорей всего». Может, мне излечить твою неуверенность парочкой Круциатусов?
- Простите, простите, мой господин... - зачастил мигом покрывшийся холодной, липкой испариной Августус. - Я удвою свои усилия...
- Удвой и утрой, Руквуд. К тебе, Яксли, это тоже относится. Провалов я не потерплю, так что не разочаровывайте меня. Ради сохранности своих же голов.
- Повинуемся, мой Лорд — синхронно ответили двое, склонив головы, и, пятясь, торопливо поспешили к выходу. Они слишком хорошо знали, что происходит, когда их господин разочаровывается в слугах, и не горели желанием присоединиться к тем, кому уже «посчастливилось» испытать на своей шкуре это разочарование.

 Отправлено: 26.08.09 08:20. Заголовок: Глава 24. Ее правда...

Глава 24. Ее правда.



Вечером вторника в их военно-полевом общежитии было довольно тихо. Не гремели железом рыжие близнецы, Норт не расшибал своей палицей толстенные деревянные чурбаки в человеческий рост, а Гарри с Рен не устраивали очередные тренировочные бои, смотреть на которые сбегались все, включая Добби, ибо то, что устраивали эти двое, когда расходились не на шутку, пропустить было решительно невозможно.
Просто Гарри, как бывало уже много раз до этого, отправился куда-то «по делам». Что именно представляют собой эти «дела», он никогда не говорил, сообщая в своем излюбленном стиле, что рано или поздно все всё узнают.
И Гермиона, помня о разговоре с Гарри, решила воспользоваться случаем и отправилась искать Рен. Собственно, и искать ее долго не пришлось — гаррина «правая рука» сидела на самой высокой точке окрестностей, а именно - на крыше.
Девушка по приставной лестнице забралась на пологий скат из коричневой металлочерепицы, и уселась рядом с Рен, задумчиво смотрящей вдаль.
- Скучаешь? - спросила она чуть погодя.
- А? Что? - вынырнула из мыслей Рен. - Нет, просто сижу...
- Я заметила, что когда Гарри бывает в отлучке, и не берет тебя с собой, ты всегда сидишь на крыше.
- Когда его здесь нет, я не должна забывать про безопасность, а тут — самый удобный наблюдательный пункт. Да и просто хорошо — тихо и спокойно.
- А мне показалось, что ты грустишь, когда остаешься одна.
- Я чувствую себя неуютно, когда не знаю, где го... Гарри.
- Не беспокойся, он скоро вернется. - Гермиона пододвинулась ближе и скрестила ноги по-турецки. - А пока можно с тобой просто поговорить? О Даймоне и вообще... А, Рен?
Собеседница Грейнджер прикрыла глаза и, чуть помедлив, произнесла:
- Аэрен.
- Что? - не поняла Гермиона.
- Это мое полное имя — Аэрен. До того, как в детстве Владыка призвал меня, я носила имя Аэрен-Ито-Нисс-Кай. Моя семья была не особо благородных кровей. И хотя я покинула родной дом, когда мне пошел всего шестой год, я все неплохо помню. Отец, простой чиновник девятого ранга, тихая мать, заботящаяся о младших братьях... Никто и представить не мог, что я по каким-то признакам подойду посланникам Повелителя, но когда это все же произошло... Мои родители очень гордились мной. А уж авторитет нашей семьи, да и города вообще, поднялся на недосягаемую высоту.
- И им было не жаль ради этого фактически потерять свою родную дочь? Отдать еще совсем ребенка чужим людям, которые вдобавок еще и сотворят с ним неизвестно что?
- Жаль? - брови Рен удивленно приподнялись. - Это же была величайшая честь и почет. Гермиона, я читала те книги о магах и о магглах, что ты давала мне. Я прочла их все. То, что произошло со мной, было все равно, как если бы к семье вашего мира, истинно верующей в Бога, с неба спустились ангелы и сообщили, что их ребенок избран еще при жизни служить их Господу в небесных чертогах. Полагаешь, они бы отказались?
- Думаю, что нет, - ответила Грейнджер, поморщившись.
- К тому же, я потом изредка наведывалась в родной дом. Но все было уже как-то по-другому… Мои родители… Они уже видели во мне в первую очередь не дочь, а именно длань Владыки. Смотреть, как родные мать и отец кланяются тебе до земли, было очень странно. Хотя и я тоже... Я помнила их, была им благодарна, как родителям, но все это было как-то приглушенно, словно по инерции... Лишь подросшие младшие братья относились ко мне, как и раньше. Даже нет, с еще большим восторгом и обожанием... Старшая сестренка Аэрен, могучий Коготь Повелителя, всегда приносящая сладости и подарки... Видела бы ты, как они радовались…
Глаза Рен потемнели, как будто она слово за словом, как шаг за шагом, возвращалась назад, в свое прошлое, во время, отстоящее от нынешнего на целые сотни лет.
- Но то, что с тобой сделали в Эрц-Хаоре... Тебя еще маленькой выдернули из обычной жизни и жестоко перекроили на новый лад. – Грейнджер тряхнула волосами. - Извини за прямоту, но мне интересно - ты вообще можешь отличить, где именно твои чувства, а где — вложенные твоим создателем?
Рен, ничуть не обидевшись, ответила:
- А какая сейчас разница - они все теперь мои. Но я абсолютно не жалею об этом, так даже лучше, поверь.
- Лучше — быть подчиненной, полностью зависимой, повязанной искусственной волей? Лучше, чем быть простым, свободным человеком?
- А почему это должно быть плохо? – чуть удивленно ответила Рен вопросом на вопрос. - Все эти простые, как ты говоришь, люди, такие странные. Ищут смысл жизни и свое место в ней, мучаются и терзаются, не находя его для себя. Некоторые даже впадают из-за этого в депрессию и кончают с собой. Но мой смысл и место в жизни — рядом с господином, на шаг позади него. Если у меня есть это — все остальное не имеет никакого значения. Все просто, верно? Гораздо проще и меньше, чем надо любому человеку для того, чтобы быть счастливым и уверенным в завтрашнем дне. Так объясни, почему я должна быть недовольна?
Тебе не нужно думать слишком много, ты просто знаешь и умеешь. Ты сильна, как никто другой, и у тебя есть наилучшая точка приложения этой силы - служба своему господину, простершему закон и порядок на всю свою огромную империю, которая существует в том числе благодаря и тебе. Ты не окончишь свои дни под ножом лекаря или в старости и болезнях, дожив до возраста, когда уже не сможешь контролировать свой мочевой пузырь, как большинство «простых» людей. Наоборот — нить твоих дней оборвется в апогее, и ты уйдешь во тьму, защитив того, кому обязана всем. Или захватив с собой как можно больше врагов. И жизнь твоя закончится так же прекрасно, как и протекала - на руках у твоего господина, который будет гладить тебя по голове и не отпустит до самого конца.
- На руках? - недоверчиво переспросила Гермиона. - Судя по тому, что я уже знаю о Даймоне и Каэр-Ду, он вряд ли был способен на такое...
- Ты ошибаешься. Когда я в последний раз видела Владыку, он нес на руках тело моей четвертой сестры — Л`ларк-Шиан-Эр. - Рен по-прежнему говорила негромко, положив подбородок на подтянутые к груди колени, глядя не на Гермиону, а на начавшую темнеть кромку горизонта над лесом. - Но даже если его и не будет рядом, чтобы проводить тебя, ты умрешь с осознанием, что сделала все, что должна. И если ты не способна понять величие такой жизни, Гермиона, то извини, но я могу тебя только пожалеть.
«А ведь она искренне верит в то, что говорит. Да и если вдуматься, это не просто слова - один раз она уже умирала, хоть и не до конца. И я не могу сказать, что она так уж во всем ошибается, тут у каждого своя правда, - подумала основательно сбитая с толку Грейнджер. - И спрашивать ее сейчас о сожженных городах бессмысленно: она спокойно подтвердит, что так оно и было. И не увидит в этом ничего предосудительного: Владыка отдал приказ, а её дело – привести его в исполнение. Убивает не меч - убивает держащий его человек, а меч лишь следует своему предназначению, живет битвой и умирает в яркой вспышке скрестившихся клинков. Да, Гарри опять понял это первым - Рен действительно целиком и полностью живет той жизнью, для которой была предназначена. И предлагать ей свободу все равно, что предлагать русалкам выйти на берег подышать свежим воздухом...»
- И о свободе... - продолжила Рен, словно прочитав ее мысли. - Как ты думаешь, кто более свободен — я, живущая волей одного-единственного господина, или, например, ты полгода назад? Ведь Гарри много мне рассказывал о вашей жизни до того, как все это началось... Вы учились в школе, где над вами стояли многие учителя и директор, и все эти люди определяли, когда вам есть, спать или гулять. Что учить, а чего не следует знать. А ведь это самая настоящая несвобода, правда, в данном случае - дозированная и необходимая. Но и дальше бы продолжалось все то же самое. Продолжили бы вы учиться или пошли бы служить или трудиться, вы бы всегда зависели от все большего и большего числа посторонних людей, от самого общества и от обязанностей, связанных с жизнью в нём. И это ты называешь свободой «простых людей»? Нет, я не считаю такую жизнь чем-то зазорным, но, живя так, утверждать что ты, якобы, свободен...
И Рен недоуменно фыркнула.
- Но сейчас я... - попыталась возразить слегка опешившая Гермиона, но Рен ей не дала этого сделать:
- Вот именно — сейчас. Сейчас ты уже выпала из привычной схемы жизни «простых» людей, ты изменилась, по сути, встав над ней. Но это еще не все… Вот скажи, кому ты сейчас обязана жизнью?
- Гарри, - ответила Грейнджер, еще не понимая, куда клонит собеседница.
- Верно. За кем ты сейчас идешь, подчиняясь если не с радостью, то хотя бы с четким чувством, уверенностью, что поступаешь правильно?
- За Гарри.
- Тоже верно. – Рен говорила, глядя прямо перед собой. - А кто заново открыл для тебя этот мир, да и не только этот?
- Ну, тоже Гарри, - отвечая на вопросы, Гермиона смутно чувствовала, что ее загоняют в какую-то логическую ловушку, но сделать против простых и ясных вопросов ничего не могла.
- И последнее. Если понадобится, ты закроешь, спасешь его, даже не зная, выживешь ли сама?
- Я... Наверное... Ох, что я несу, ну, конечно, да! Он же уже дважды спасал мне жизнь!
Рен тихо рассмеялась, повернувшись, наконец, лицом к Гермионе:
- Ну и так ли сильно мы с тобой сейчас, по сути, отличаемся? Различие между нами лишь в том, что я уже давно не желаю себе никакой другой судьбы, а ты пытаешься цепляться за осколки прошлой жизни, которые все еще звенят у тебя в голове. Но к ней ты уже никогда не сможешь вернуться. Ступив на дорогу Зодчих Теней, никто и никогда не уходил с нее сам - слишком много манящих путей открывает она для человека, обладающего внутренней силой. Спроси сама себя — неужели ты бы сейчас смогла отказаться от всего, что узнала, и того, что еще можешь узнать, ради возвращения в вашу школу, к магии вашего мира, ради той своей «свободы»?
У Гермионы невольно приоткрылся рот. Еще никто не загонял ее в капкан логики ее же поступков и желаний так просто и непринужденно.
«Гарри, скотина ты эдакая, ты что, издевался, говоря, что Рен — девочка неглупая?! Да она же просто иезуит какой-то!» - не зная, что и сказать, подумала Грейнджер, в приступе бессильной злости раздувая ноздри.
Но тут же остыв, как бы признавая поражение, подняла ладони вверх и неуверенно улыбнулась.
- Прости, Рен, но я просто хотела знать... Услышать, как это видишь ты... Но ладно с ними, со свободой, мировоззрением. Мне интересно, а как вы вообще сосуществовали со своим Владыкой? Каэр-Ду и пятеро вас?
- Это было... - и Рен подняла голову к небу, опершись на выставленные назад руки. - Я уже говорила, это больше всего походило на служение Богу, но не духу, а во плоти. Он создал всех нас, он знал наперед все наши помыслы и желания, понимал их, как никто другой. Эр-Кхан был для нас… как отец для маленького ребенка, на которого тот смотрит, не доставая ему и до пояса: заслоняющим солнце, громадным, недосягаемым, всемогущим, порой суровым, даже жестким, но все же, по-своему, любящим. Отец, которого невозможно ослушаться, не потому что нельзя, а потому что не хочешь, потому что это причиняет боль, причем не телу, а душе. Потому что ОН будет тобой недоволен...
- Значит, как суровый отец? А я думала...
- Что?
- Ну, что он видел в вас и женщин тоже...
- Нет, что ты... - смешно сморщила нос Рен. - Ничего такого не было, это даже не приходило нам в голову. У Повелителя всегда были женщины, готовые с радостью разделить с ним ложе, а мы были рождены для другого.
- Выходит, ты со своими сестрами жили и дышали исключительно служением Владыке?
- Почему же? В конце концов, мы не были машинами в человеческом обличье. Если тебе интересно знать, то нам вовсе не возбранялось иметь личную жизнь, если она не мешала нашему долгу. Две моих старших сестры, Таана и Сибат, даже имели постоянных... ммм… молодых людей из свиты Эр-Кхана, с которыми часто проводили свободное время.
«Вот даже как? Но почему-то мне не хочется спрашивать, что бы было, прикажи им Владыка содрать живьем кожу со своих ухажеров... Хотя, Эр-Кхан при всей своей зачастую просто людоедской жестокости никогда не прибегал к жестокости излишней, так что вряд ли бы он потребовал такого от своих «дочурок»».
- А сестра Нао вообще сошлась с обыкновенным, даже не знатным юношей, который был старшим сыном начальника пограничной стражи в отдаленной провинции, у самого края пустыни Нэ-гар. Занятная, вообще, вышла история...
Рен потянулась, изогнувшись, как лук, уселась по-другому и начала рассказывать:
- Нао в тот раз послали расследовать некоторые неясности, начавшие происходить в столице той провинции, и первым под подозрение попал именно начальник стражи. И в середине беседы сестры с подозреваемым, нарушив всяческий этикет, в разговор вмешался его старший сын, заявив, что если его невиновному отцу все же вынесут обвинительный приговор, то он берет тяжесть наказания на себя. У нас такое было возможно - в определенных случаях близкий родственник мог «заменить» собой обвиняемого, и, хотя последний в таком случае оставался под весьма плотным надзором местных властей, жизнь и относительную свободу ему все-таки сохраняли. А у этого начальника стражи умерла жена, осталось четверо детей, и если бы он лишился поста или был казнен...
Но Нао, вторая из Шиан-Эр, достаточно быстро вычислила истинного виновника смуты, который, узнав о скором прибытии Когтя Повелителя, решил попытаться увести расследование в сторону и сделал все возможное, чтобы подставить вместо себя главу пограничной стражи. За свое преступление он получил бы десять лет каменоломен, а вот за попытку оклеветать честного слугу Владыки на главной площади города ему в глотку залили расплавленный металл.
Когда же сестра со своим отрядом отправилась в обратный путь, сын оправданного начальника ждал ее у выхода из города и преподнес ей громадный букет каэтов.
Глядя на вопросительно поднявшиеся брови Гермионы, Рен уточнила:
- Это цветы, похожие на ваши лилии. Где он раздобыл их практически на краю пустыни — одной Наэ-Хомад известно. Но на Нао это произвело впечатление.
- Ну, это, конечно, очень мило, но всего лишь букет...
- Ты просто не понимаешь ситуации. Это приближенные Повелителя, постоянно обитавшие в Эрц-Хаоре, относились к нам с должным уважением, но все-таки более-менее спокойно. А простые жители Даймона едва ли считали нас людьми: для них мы были почитаемыми небожителями, слугами их вечного Повелителя, стоящими всего лишь на несколько ступеней ниже его. И если в провинцию или город прибывала Коготь, для них это означало или великую милость Эр-Кхана, или его великий гнев. Нас по большей части боялись, причем настолько, что если народ узнавал, по чью виновную душу явился посланник, то нередко возникало стихийное восстание, и нас, входящих в город, уже встречали старейшины, предъявлявшие голову или тело этого человека. И умоляли повременить с решительными мерами.
Так что вмешательство в разговор ради спасения отца и «всего лишь букет» для того юноши были нешуточным испытанием.
А еще надо знать Нао. Она была довольно красива... с мужской точки зрения - лицо, фигура... И всегда немного задирала нос, считая большинство мужчин… Бесхребетными, что ли… Так что поступок сына главы стражи... В общем, она, отчитавшись перед Владыкой о расследовании, в этот же день вернулась обратно в тот город. Как она сказала, «чтобы выяснить границы смелости этого парня».
Топазовые глаза Рен лукаво сощурились.
- И уж не знаю, где пролегли эти границы, но с тех пор, если Нао не было на задании Владыки или в Эрц-Хаоре, все знали, где ее искать.
- А ты, Рен? - полюбопытствовала Гермиона. - У тебя кто-нибудь был?
- Нет, - спокойно ответила девушка. - Для меня тогда существовали лишь познание собственной силы, Повелитель и служба ему. Все мы проходили через этот период, а я была еще очень юной слугой, а потом...
Рен замолчала.
Грейнджер, чтобы сменить тему и одновременно подобраться к самому интересующему ее моменту, задала вопрос:
- А Гарри? Как ты к нему относишься? Он теперь твой, кхм, господин? Он тоже для тебя как отец или там, старший брат? Очень старший?
И вот тут Рен смутилась, пусть и немного, но все же заметно - как будто Гермиона невзначай коснулась чего-то, что слегка беспокоило и саму Рен.
- Гарри? Я... Он... Ну... Он вновь дал мне жизнь, победил в бою и вернул оружие для службы ему, и поэтому он мой полноправный господин, иначе сарран бы не признал его.
И она подцепила большим пальцем свой массивный металлический ошейник-украшение.
- А что это такое?
- Сарран? Это дополнительная предосторожность, предохранитель. Эр-Кхан не сомневался в нашей преданности, но все же допускал вариант, что при помощи какой-то неизвестной ему магии, Коготь все же смогут подчинить и заставить пойти наперекор его воле.
- И что тогда? Этот ошейник тебя убил бы?
- Нет, он просто не даст нарушить приказ господина. Настоящего господина. И все.
- А я уж подумала... Значит, Гарри все же твой хозяин?
- Да, безусловно. Но...
- Что? - и Гермиона подсела поближе; за легкой нерешительностью Рен явно что-то крылось.
- Гарри, он... Другой. Та дистанция, что отделяла нас от создателя... Ведь эти несколько метров, что пролегали между нами и троном Владыки, по сути, были настолько большим расстоянием, что даже не поддавалось исчислению. Эр-Кхан был божеством не только для всего Даймона, но и для нас тоже, просто мы стояли у самого его престола. А Гарри... Он ближе, он теплый и живой, он добрый и относится ко мне, как... Я даже не знаю... Даже когда выяснилось, что я в вашем мире стала почти бесполезной, он не отверг меня, наоборот — начал убеждать, что я и в таком виде буду ему неоценимой помощницей.
«Ха. Да ты и безо всякой магии действуешь так, что на тебя боязно смотреть», - мелькнуло в мыслях Грейнджер.
- Так все это плохо?
- Не знаю... Нет, наверное... Но это непривычно, я начинаю чувствовать что-то, что никогда не ощущала в присутствии Эр-Кхана. Мне часто хочется просто быть рядом с Гарри, разговаривать с ним обо всем или даже просто молча смотреть, как он думает, читает, тренируется... А когда он уходит, то... Это не то привычное ощущение временного отсутствия господина - у меня возникает какое-то странное чувство... пустоты, как будто у меня взяли и унесли что-то очень важное.
Рен говорила чуть сбивчиво, но спокойно и честно пытаясь описать новые, незнакомые ей чувства.
«Ох, подружка, кажется, я догадываюсь, что означают такие симптомы...» - чуть не пробормотала вслух Гермиона, но Рен внезапно настороженно повернула голову.
Буквально через долю секунды задний двор осветился проблеском света, раздался негромкий шелест сработавшего пространственного портала, и из-за угла вывернул знакомый силуэт с длинным предметом за спиной.
- Ну, как, у нас все спокойно? - спросил Поттер, заметив сидящих на крыше девушек. - Сообщений не поступало?
Он имел в виду ящик входящих сообщений от сети агентов милейшего господина по кличке Бритва Вэнс, чьи люди продолжали исправно поставлять им информацию.
- Нет, Гарри, все тихо, - ответила Грейнджер, украдкой покосившись на напарницу по сидению на крыше. И тут же получила новое подтверждение своим догадкам – спокойная, даже чуть меланхоличная Рен словно засветилась изнутри мягким, ровным светом.
«Ой-ой-ой... - мысленно покачала головой Гермиона. - Чем же все это закончится? И интересно, понимает ли Гарри, что он, возможно, сам того не желая, с ней делает? Что-то...»
- Что-то явно назревает... – Поттер невольно озвучил последнюю мысль Грейнджер, и подошел ближе к срезу крыши. - Мелкие нападения и рейды и так постепенно шли на спад, а тут за три дня — ни одного. Все это точно не к добру...
- И каков будет наш ход?
- Ну, полагаю, пришло время мне навестить милого, но сейчас сильно напуганного старичка Корнелиуса Фаджа, - приподняв очки, Гарри помассировал переносицу. - Иначе мы рискуем дождаться, что любезный министр попросту сделает ноги, кинув старушку-Англию на произвол судьбы, а для меня это крайне нежелательно. Все-таки довольно серьезные люди авансом снабжали нас сведениями в обмен на его благосостояние, а я не люблю оставаться в долгу. Тем более, что его официальная поддержка, пусть сейчас в большей степени символичная, немного облегчит мне следующий шаг.

 Отправлено: 26.08.09 08:20. Заголовок: Глава 25. Как ходят ..

Глава 25. Как ходят в гости к министрам.



- Здравствуйте, сэр...
- Здравствуйте, министр...
- Доброго дня, мистер Фадж...
Английский министр Магии Корнелиус Фадж неторопливо плыл по коридорам министерства, молчаливыми степенными кивками отвечая на приветствия служащих. Все работники этого гигантского муравейника так же, как и всегда, вежливо приветствовали его, желали здравия, учтиво уступали дорогу в коридорах. Но Фадж нет-нет, да ловил на себе взгляды, от которых все внутри у него сжимало болезненной судорогой.
Эти взгляды были яснее и понятнее любых слов, заставляя Корнелиуса чувствовать себя смертельно больным главой семейства в окружении не особо любящих его родственников. Для всех ты уже только имя на фамильном гобелене, но многолетняя привычка держит крепко, и люди делают вид, что все идет, как и прежде. Хотя Фадж и сам отлично понимал, что как не повернись события – даже есть случится истинное чудо, и Тому-Кого-Нельзя-Называть вот прямо сейчас подадут на стол плохо провернутые котлеты, он подавился и, несмотря на своё хваленое бессмертие, упадет замертво с вышеупомянутой непрожеванной котлетой во рту – министром ему все равно оставаться недолго. А именно – ровно до того момента, когда волшебное английское сообщество, оправившись от страха и паники, начнет искать виноватых. И требовать, что понятно и без всяких предсказаний, конкретно его голову.
Но внешне все оставалось по-прежнему: неизменный котелок, трость, идеально отутюженная мантия и уверенная, властная походка. Фадж слишком долго был политиком, чтобы на его лице, несущем тень высоких дум и забот государственного масштаба, проступили какие-то истинные эмоции. Наросшая на него за долгие годы толстая шкура профессионального лицемерия и умения делать хорошую мину при плохой игре была способна обмануть очень многих.
Вот только не его самого.
Наедине же с самим собой... Воистину, дела были — хуже некуда. Благородные семейства, прежде приходившие на поклон улаживать свои дела, услужливо бренча золотом в тугих кошельках, отвернулись от него, готовясь к приходу нового правителя. Дамблдор, спасая Хогвартс, заплатил слишком высокую цену и стал почти сквибом, а Орден Феникса без его руководства и влияния оказался мало на что способен. Истекавший кровью Аврорат все ещё сдерживал усиливающийся напор армии Того-Кого-Нельзя-Называть, но ответ на вопрос, насколько еще хватит сил истрепанных в боях отрядов авроров, звучал приговором даже в устах самых отъявленных оптимистов. И в голове все чаще и чаще возникала мысль о чисто английском, без прощаний, уходе с должности. Да, пожалуй, и из страны вообще.
Коридор кончился, раскрылись двустворчатые двери, и министр вошел в собственную приемную. За искусственным окном согласно установке службы погоды министерства светило солнце и летели пухлые облачка, вот только настроения эта идиллическая картина нисколько не прибавляла. Вышколенный секретарь с пробором надвое, привстал за столом. Сегодня он выглядел как-то бледно, держался прямо, словно жердь, а его глаза смотрели в одну точку, как в оцепенении.
- Доброе утро, сэр! - бодро, но как-то деревянно поприветствовал он свое начальство. - Входящая почта и документы на рассмотрение и резолюции у вас на столе. И в кабинете вас ожидает ваш старший заместитель, мисс Амбридж.
- Долорес? - чуть удивленно переспросил Корнелиус. Он точно помнил, что не вызывал ее. Видимо, у его «правой руки» возникли какие-то неотложные дела, раз она ждет его с самого утра. - Хорошо, спасибо, - сухо поблагодарил он секретаря и спиной вперед вошел в свой просторный кабинет, закрыв за собой дверь.
- Ну, чего случилось такого неотложного, Долорес? - брюзгливо поинтересовался Фадж, поворачиваясь. - Из-за чего ты с утра пораньше...
- Да так, ничего особенного, просто мы взяли, да и заглянули к вам на огонек... Здравствуйте, мистер Фадж, - прозвучал голос, который никак не мог принадлежать ожидавшей министра гостье.
- Что...? - Мозг министра словно взболтали ложкой, а воздух в легких, такое впечатление, разом превратился в густой студень, не давая ни дышать, ни говорить.
На кожаном гостевом диване вольготно расположился Гарри Поттер, уже полгода как считавшийся не то погибшим, не то пропавшим без вести. А прямо посередине обширного кабинета плотно примотанная веревками к тяжелому стулу с высокой спинкой, сидела, чуть трепыхаясь и крутя головой, Долорес Амбридж с заткнутым кляпом ртом.
- А... нння.... - только и успел промямлить Фадж, совершенно выбитый из колеи столь оригинальным началом дня, как на него из ниоткуда бросилось нечто, больше всего похожее на громадную ожившую кляксу из черной блестящей слизи или смолы.
Министра мгновенно спеленало по рукам и ногам, волоком протащило по кабинету и довольно бесцеремонно впихнуло в его же собственное кресло. Фадж опомниться не успел, как жуткая черная субстанция обволокла его, словно кокон гусеницу, закрыла рот выпущенным на манер амёбы не то щупальцем, не то ложноножкой. Ужас накрыл министра, как приливная волна: не в силах ни дернуться, ни закричать, он часто задышал, широко распахнутыми глазами глядя перед собой.
А посмотреть там было на что - в кабинете Фаджа происходило нечто, совершенно не укладывающееся в сознании руководителя высокого ранга. И дело было не в министре, быстро и качественно зафиксированном в его же собственном кресле, и не в прикрученной к стулу Амбридж. Но вот тот факт, что вчерашний ученик Хогвартса смог играючи проникнуть в самое сердце министерства — и это несмотря на все принятые меры по усилению безопасности, - и вдобавок легко захватить двух высокопоставленных чиновников... Это на веру поддавалось с трудом.
Хотя, чем дольше Фадж глядел на медленно подходящего к пленнице Поттера, тем больше убеждался, что от того, прошлого Гарри, студента Гриффиндора, осталась хорошо если половина. А та, другая, неизвестно откуда взявшаяся половина, несмотря на маску расслабленного довольства, вызывала легкий озноб и неуютное сосание под ложечкой.
- Ну-с, мисс Амбридж, я, пожалуй, не буду вам льстить, говоря, что пришел сюда лично за вами. Дело у меня, собственно, к мистеру Фаджу, но раз уж вы имели неосторожность попасться мне в приемной, то отпускать вас просто так было бы... неправильно. И вот вы здесь, а я собираюсь, пользуясь случаем, напомнить вам о вашем нелицеприятном поведении и поступках. И прошлых и нынешних.
«Приемная! - мелькнула мысль у тяжело дышащего Корнелиуса. - Он явно сделал что-то с моим секретарем, а я, старый дурак, не придал этому значения...»
Незваный гость тем временем склонился над плененной заместительницей министра.
- Знаете, в цивилизованном обществе давно уже не стоит вопрос, имеет ли право мужчина поднимать руку на женщину. У нас, в Англии, джентльменское отношение к леди вообще поднято на безусловную высоту, вплоть до поговорки «Имеет ли право джентльмен бить леди козырным тузом?». И я целиком и полностью с этим согласен, поднятие руки на даму не делает чести ни одному мужчине, но с маленькой оговоркой - исключительно до той поры, пока дама и ведет себя как дама. Но если мы имеем в наличии вовсе не даму, а подлое, хитрое, жестокое, изворотливое существо, начисто лишенное всякой морали, которое не остановится ни перед чем, чтобы достичь своих целей, тогда любые скидки на пол и возраст разом утрачивают всю силу. Во всяком случае, для меня, и Беллатрикс Лестранж в этом уже успела убедиться.
И Гарри мило улыбнулся. Очень мило.
- Мне вот интересно... Вы боитесь боли? Простой, натуральной, физической боли, безо всяких там магических хитромудростей вроде «Круцио»? Мне кажется, что вы должны очень ее бояться. Вы так привыкли к «зонтику» своей должности, защищающей вас тени министра, что давно утратили всякий страх перед ответственностью за свои поступки. Вам даже и в голову не приходит, что вас тоже могут взять за кислород и спросить за все. Вернее, не приходило до этого момента. Знаете, я не очень-то люблю насилие и жестокость сами по себе. Но когда они превращаются в инструменты для воздействия на подобных вам зарвавшихся гадин, уверенных в своей безнаказанности, то я начинаю относиться к ним с трепетной нежностью, как хирург к любимому набору скальпелей. А до ваших заплывших салом мозгов и того, что у других людей называется душой, боюсь, иначе уже не достучаться, ведь даже кентаврам тогда это не удалось.
Вы знаете, что это такое, мисс Амбридж? - Поттер выпрямился и помахал перед ее носом прямоугольной блестящей металлической вещицей с закругленными краями и отверстием посередине.
Это куттер, или, проще говоря, гильотинка для обрезки сигар, которые, оказывается, любит курить секретарь нашего уважаемого министра; я между делом позаимствовал ее с его стола. - Гарри быстро нажал на нее пальцами, и в отверстии, на секунду закрыв его, мелькнуло миниатюрное скошенное лезвие. - Нот вот в чем дело... С помощью этого приспособления можно обрезать не только сигары...
Поттер рывком выдернул из-под веревок правую руку Долорес, и быстро сунул в отверстие ее мизинец.
- Пункт номер один — вам не стоило в тот раз отправлять по мою душу дементоров. - голос юноши был спокоен и холоден.
Клац! Сработало лезвие, брызнула кровь, и на пол отлетел короткий мясистый палец, начисто отсеченный по вторую фалангу.
И без того выпученные жабьи глаза Амбридж вообще чуть не вывалились на щеки, ее лицо разом побелело, а на лбу, висках и верхней губе мгновенно вспухли крупные капли пота. Она громко замычала сквозь кляп и начала закатывать зрачки под лоб, но звонкая пощечина тут же вернула ее к действительности.
- Ну, ну, ну… - укоризненно проговорил Гарри. – Вам ещё рано нас покидать, слишком рано. Вы, наверное, сейчас считаете меня монстром, кровожадным чудовищем? Вы не правы, я вовсе не такой… Хотя какое мне дело, что думает обо мне такая, как вы? Сейчас гораздо важнее, что думаю о вас я, а вы успели приложить весьма немалые усилия, чтобы при виде вас у меня возникали совершенно определенные желания.
И в стальные тиски попал уже безымянный палец подвывающей жертвы.
- Пункт номер два — ваше прошлогоднее присутствие в Хогвартсе. Травля неугодных преподавателей и учеников, выставление меня лжецом и сумасшедшим, ваше пыточное перо и почти примененный Круциатус - все это были тоже не самые удачные ваши идеи.
Клац! И на полу добавился еще один окровавленный обрубок.
На этот раз кожа на лице извивающейся на стуле Долорес посерела, жирное тело дернулось, по лицу обильно потекли слезы, размывая густо наложенную косметику, а заглушенные вопли стали на октаву выше.
Но Поттер словно не видел и не слышал всего этого.
В заляпанную красным вещицу просунулся отчаянно дергающийся средний палец.
- Ещё я взял на себя труд немного поинтересоваться вашей деятельностью с начала этой войны и, представьте, узнал столько интересного… Лично вы, обладая властью, как старший заместитель самого министра, наворотили таких дел, что ваше директорство в Хогвартсе кажется мне теперь всего лишь невинной игрой. Пытки по малейшему подозрению, отправление людей на верную смерть под угрозой заключения в Азкабан и многое, многое другое... На ваших руках столько крови и грязи, что вам уже впору сменить сторону по линию фронта. Так что теперь — пункт номер три, пожалуй, самый интересный. - Гарри практически впился взором в трепыхающуюся Амбридж и еще раз очень мило улыбнулся. - Впереди у меня — еще семь пунктов.
Тихий хруст — и по полу покатился третий отрезанный кусок.
Мокрое лицо Долорес приобрело уже совершенно землистый оттенок, губы посинели, и, протяжно захрипев, она обмякла на стуле, оплыв, как квашня и уронив голову с подернутыми мутью глазами набок.
- Это еще что такое...
Гарри наклонил голову и недовольно нахмурился.
Он небрежно отбросил в сторону скользкую, окровавленную железку и слегка вдавил в дряблую и мокрую шею Амбридж два пальца, нащупывая биение пульса. И через несколько секунд вытер их об мантию уже безо всяких сомнений покойной заместителя министра.
- Ну, надо же... А наша дражайшая замминистра отдала концы, - Поттер имел вид немного удивленный и раздосадованный. - Похоже, сердце не выдержало. Странно... Гадины наподобие этой, как правило, имеют на удивление крепкое здоровье, а тут — сердце. Черт, как неудачно-то вышло!.. А я еще хотел расспросить ее, что же все-таки с ней в тот раз сделали кентавры... - посетовал огорченный Гарри единственному зрителю, глядя на то, что еще совсем недавно было высокопоставленной министерской чиновницей.
Поттеру нисколько не было жаль покойную: по ее раскладу, он еще два года назад должен был стать овощем после общения с дементорами, а это, согласитесь, совершенно избавляет от лишней сентиментальности, равно как и от сочувствия.
- Ну да ладно, в таком случае надо прибраться за собой...
Вспыхнула пронзительная синь активируемого портала, и тело Долорес, как никогда прежде похожее на дохлую жабу, с негромким хлопком исчезло вместе со стулом, как будто его здесь никогда и не было.
Закончив с Амбридж, в напоминание о которой не осталось даже пятна на полированном паркете пола, Поттер вытер руки, хрустнул пальцами и, не торопясь, направился к вяло подрагивающему в своем кресле министру.
«Мерлин великий и милосердный...» - шептал про себя Фадж, обильно взмокнув, как собака, попавшая на кухню корейского ресторана.
Он был в курсе взаимоотношений Поттера и Долорес на пятом году обучения, когда облеченная доверием министерская работница прибыла в Хогвартс на должность сначала наблюдателя, потом инспектора, а впоследствии, пусть и ненадолго, но ставшая директором знаменитой школы Чародейства и Волшебства. Излишнее служебное рвение и уверенность, что министр всегда ее прикроет, довели Амбридж до применения весьма жестких мер по отношению к преподавателям и ученикам, «нелояльных к политике министерства». Абсолютно оправданных, с ее слов, разумеется. И вот теперь юноша расквитался с ней за почти год унижений и своеобразных методов воспитания. Правда, расквитался так, что изрядно поредевшие волосы министра против его воли вставали дыбом, а колотящееся сердце временами начинало сбоить, заставляя плыть перед глазами черные круги.
Но дементоры с ней, с Амбридж; одновременно хитрая и ограниченная, любившая переть напролом Долорес уже давно тяготила Фаджа. Единственное, что удерживало Корнелиуса от того, чтобы избавиться от нее, была ее фанатичная личная преданность и вера в его непогрешимость, как министра.
Но сейчас дело было вовсе не в ней. Фадж как-то очень ясно осознал, что он в данной ситуации тоже окажется далеко не во всем белом. Сразу вспомнилось, как он вел себя с Гарри на приснопамятном суде по случаю неправомочного применения колдовства, стараясь утопить его всеми доступными средствами по тактичному намеку кое-кого. Намеку, подкрепленному звонкой монетой.
«Проклятый Малфой!»
Как с его подачи была организована настоящая травля мальчика в «Ежедневном пророке».
Как он хотел арестовать его, когда вскрылось существование «Армии Дамблдора».
Легким утешением служило то, что он все-таки не пытал мальчика этим чертовым пером, но незавидная судьба помощницы ясно свидетельствовала о том, что если он, Корнелиус Фадж, за все свои грехи сейчас отделается лишь потерей половины пальцев и сорванным от крика голосом, то это будет его самой большой жизненной удачей не считая избрания на пост министра.
Корнелиус нервно сглотнул, мысленно готовясь к расплате.
Но Поттер, подойдя и опустившись в кресло посетителя по другую сторону стола, сложил руки на груди и вполне дружелюбно посмотрел на него.
- Не бойтесь, мистер Фадж, я ничего с вами не сделаю. За вами тоже, разумеется, немало нехороших поступков и попорченной мне крови, но мне для удовлетворения было вполне достаточно видеть вас, сидящего тут с выпученными глазами, будучи абсолютно уверенным, что после этого трясущегося комка жира я примусь и за ваши пальцы. Ну и еще один маленький нюанс — сейчас мы нужны друг другу, хотя более заинтересованная в этом сторона все же именно вы, а почему - скоро поймете. Ну, так как, побеседуем?
Корнелиус торопливо кивнул.
- Ну, вот и отлично.
Черная, липкая, шевелящаяся дрянь, приклеившая Фаджа к креслу и залепившая ему всю нижнюю половину лица вместе со ртом, с хлопком растаяла в воздухе, развалившись на облачка темного дыма, министр сипло вздохнул и принялся осторожно растирать занемевшие запястья.
- А вы... ты... действительно Г-Гарри Поттер? - неуверенно и боязливо спросил Фадж, еще не отошедший от сцены расправы.
Гарри рассмеялся:
- Я это, я. Самый настоящий и неподдельный Гарри Поттер, ну, разве что, немного изменившийся за это лето. Так, самую малость... Но даже если это был и не я, то неужели для вас есть большая разница, кто именно протянет вам руку помощи?
Глядя на удивленно вытянувшееся лицо Корнелиуса, Поттер покачал головой:
- Нет, нет, вы не ослышались. Я пришел именно помочь, ведь вы, если сказать кратко, увязли по самые уши.
Гарри чуть подался вперед и, посмотрев собеседнику прямо в глаза, начал говорить:
- Я предпочту изъясняться ясно и прямо. Мистер Фадж, вы — политик. А это означает, что вы — лгун и обманщик. И когда вы не целуете детей перед фотокамерами репортеров «Пророка», вы отбираете у них последнюю конфету.
- Позвольте, я не... - очень неуверенно попытался возразить Корнелиус, но Поттер не дал ему договорить, подняв ладонь кверху.
- Стоп. У меня совершенно нет ни желания, ни нужды стыдить вас или укорять. Просто этим я хочу сказать, что с вами, как с политиком, можно говорить прямо, без этих словесных экивоков и иносказаний. Давайте-ка взглянем правде в глаза и опишем ваше текущее положение.
Вы, министр, - вздохнул Гарри как будто с сожалением, - сейчас больше всего похожи на старую табличку на дверях министерского кабинета, которую просто никто не торопиться убирать, надеясь, что это сделает новый хозяин. Ну, вы понимаете, о ком это я... Вы все еще на посту, но от вас уже почти ничего не зависит. Аврорат еще исполняет спускаемые вами приказы, но как эти вояки относятся лично к вам? И как они вас называют между собой? От вас отвернулись все союзники и друзья, да и вряд ли они были вам действительно союзниками и друзьями, скорее, просто использовали вас в своих целях. А как только положение ваше пошатнулось, тут же дали задний ход. Вчерашние друзья и знакомые, льстецы и богатеи из чистокровных, все те, кто раньше с готовностью предлагал дружбу и оказывал… как это называется? А, «финансовую поддержку»! Все разлетелись, как листья по осени, оставив вас в одиночестве. И вы уже не раз и не два подумывали о бегстве. Ну что, я во многом ошибся?
Молчание Фаджа было красноречивее любых ответов.
- В принципе, бегство — тоже вариант, и не самый плохой, - пожал плечами Гарри. - Ваш пост недолго будет пустовать, по слухам, тот же Руфус Скимиджер просто рвется на ваше место. Так что если хотите бежать — вперед, вас даже вряд ли станут потом искать. Но вот в чем вопрос...
Поттер поставил на стол министра локти, опустив подбородок на кулак.
— А может, вы все же хотите и дальше побыть министром? Причем не тем перепуганным бюрократом, которым все видят вас сейчас, а именно Министром Магии с большой буквы? Хотите доказать всем этим разбежавшимся аристократам, лизоблюдам и толстосумам, что вас еще рано списывать со счетов, что старый английский бульдог еще имеет зубы и способен вцепиться мертвой хваткой, если его к этому вынудить? Хотите в один чудесный момент стать из запаниковавшего, некомпетентного, престарелого чиновника дальновидным, хладнокровным и расчетливым руководителем, тем, кто при помощи Мальчика-Который-Выжил сумел сокрушить Темного Лорда и спасти народ магической Англии, а, может, и всей Европы?
И Гарри замолчал, давая время Корнелиусу переварить услышанное.
- Потому что если хотите, я могу все это сделать реальностью. Считайте, что я — лепрекон, и вы можете получить свой горшок с золотом, господин министр.
Фадж хватал воздух открытым ртом. Приди к нему Поттер просто так, начни излагать подобное предложение о помощи, и разозленный министр через минуту потребовал бы, чтобы перегревшегося на солнце мальчишку выставили вон. Но произошедшее несколькими минутами ранее, поневоле заставляло относиться к его словам более чем серьезно, безо всяких скидок на шутки или розыгрыш.
А Гарри, следя за реакцией министра, хитро прищурился и щедро подлил маслица в огонь:
- Причем заметьте, в анналы магической истории, как победители Темного Лорда навеки войдут именно эти два имени — Корнелиус Фадж и Гарри Поттер. А вовсе не Альбус Дамблдор и Гарри Поттер.
Это стало для министра последней каплей. Долгая карьера политика помимо всего прочего выработала у Корнелиуса инстинкт, почти безошибочное чутье угадывать, на чьей стороне выгода и сила. И теперь это его шестое чувство просто вопило, что именно этот вчерашний ученик с жестким, внимательным взглядом зеленых глаз, олицетворяет неведомую, грозную силу, способную смести врага и, самое главное, - вытащить его, Фаджа, из глубокой ямы, в которой он оказался. И министр не стал колебаться.
- Я согласен, Гарри, я на все согласен... Потому что все это уже невыносимо... Но... Зачем? Почему ты помогаешь мне? Ведь я...
- Да, да, мистер Фадж, вы совершили немало неумных и опрометчивых поступков. Но я прощаю вас, ведь вы на самом деле не злой человек. Я все понимаю. Ну, привыкли вы к власти, полюбили ее, с кем не бывает... А с этой дамой расстаться ой как тяжело, часто начинает мерещиться, что все вокруг хотят ее отбить, отобрать. Ну, натворили в горячке глупостей, так и тут ваша вина невелика — это ведь всё ваши советники, вроде той же безвременно нас покинувшей Амбридж, это же они постоянно дудели вам в уши, мешая принимать верные решения, а иногда и попросту вас обманывая. Да и профессор Дамблдор, пожалуй, чересчур заигрался в независимость, действуя вам на нервы. В такой обстановке любой начнет совершать ошибки. Но, в общем и целом, вы все же неплохой министр; страшно подумать, что бы произошло, будь на этом посту кто-нибудь вроде Люциуса Малфоя. Он сдал бы всех на второй день войны, а вы худо-бедно, но держитесь...
Корнелиус Фадж сидел в кресле, кивал и неудержимо расплывался в блаженной улыбке. Слушать Гарри Поттера, обстоятельно и, что главное - очень убедительно оправдывающего его самого, было истинным наслаждением. После месяцев жизни в постоянно скрываемом страхе, посреди незаметно-колючих взглядов, глядя на этого так быстро повзрослевшего и ставшего жутковатым юношу, внимая его спокойному, уверенному голосу, министр внезапно почувствовал себя настолько надежно и легко, что, казалось, готов был воспарить под потолок, как перышко под действием «Вингардиум Левиосы».
- Мой мальчик... - голос Фаджа прервался, а в глазах блеснули слезы, и Гарри всерьез заопасался, что Корнелиус в порыве чувств сейчас кинется его обнимать. - Прости меня за все... Ведь никто, никто меня не понимал... Один лишь ты...
Гарри прикрыл глаза, чтобы спрятать довольный блеск.
«Как же легко... Как легко манипулировать тобой, трусоватый, жадный до власти и эпатажа старичок. Дай тебе то, что ты хочешь сильнее всего на свете, помани сладкой приманкой, намекни, что утрешь нос самому Дамблдору, подтверди, что ты ни в чем не виноват, что это те, другие, это они - плохие и нехорошие, - и ты становишься, как теплый пластилин...»
- Но Гарри, что мы можем сделать? - тем временем очнулся от острого наплыва благодарности Фадж. - Ты уверен, что для нас еще не все потеряно?
Поттер взглянул на него и даже немного проникся уважением. Все же многолетняя привычка к лицедейству была у министра просто потрясающая; еще несколько минут назад он разве что не ходил под себя от страха, потом готов был разрыдаться — и вот на тебе, уже с серьезным, вдумчивым лицом готов обсуждать глобальные проблемы выживания магического сообщества.
- Абсолютно уверен. Время сейчас для нас самое наивыгоднейшее. Захватив Хогвартс, Вольдеморт, - при звуке произнесенного имени Фаджа аж передернуло, - уже на сто процентов убежден в своей победе; более того, всей своей ущербной душонкой жаждет, наконец, достичь ее одним-двумя мощными ударами по главным центрам сопротивления. По Министерству, например, или Аврорату. Вот тут-то мы его и подловим – сначала отобьем массированное нападение, а потом проведем контратаку по наиболее важным точкам его армии.
- Но откуда мы узнаем, куда бить? Или ты уже располагаешь такими сведениями? Да и откуда у нас силы для контратаки? Отряды авроров и так измотаны и редеют на глазах. Или у тебя есть и своя армия?
- Отвечаю по порядку. Сведений еще нет, но очень скоро я буду ими располагать. Армии у меня нет, есть небольшой отряд, но в бою он стоит целой армии. Что же до авроров, они тоже нам понадобятся, и очень скоро. И поэтому у меня к вам, министр, первая просьба. Мне нужен официальный, подписанный вами и Визенгамотом документ, что я назначен... ммм... ну, скажем, советником при отрядах Аврората, подчиненных Аластору Хмури.
- Хорошо, Гарри, как скажешь, но боюсь...
- Я сам все отлично понимаю, - перебил министра Поттер. - Нетрудно предсказать реакцию закаленных в боях авроров на известие, что Министерство навязало им в какие-то советники сопляка, пусть и известного на весь магический мир. Но будьте уверены, - и Гарри как-то совершенно хищно изогнул губы, - я смогу это уладить.
«Этот точно сможет...» - пронеслось в голове Фаджа.
- А, скоординировав свои планы с действиями наиболее боеспособных отрядов авроров, мы раздавим крупные силы Вольдеморта за месяц-другой. И поверьте - все те, кто сейчас шепчется за вашей спиной и раскачивает ваше министерское кресло, чтобы выкинуть вас оттуда, очень скоро будут с таким же, если не большим усердием носить вас на руках и петь хвалебные оды вашему гению.
- А что же ты попросишь взамен?
- Да сущие пустяки, министр, - Поттер небрежно махнул рукой. - Победа над Вольдемортом сама по себе – лучшая награда. Что же до лично моих интересов... Скажем так, я оставлю за собой право иногда, в виде исключения, давать вам советы, как поступить в том или ином случае. В общем, все то же, что вы изредка делали для ваших прошлых «друзей». Зато вы будете пожинать лавры славы, обретете искреннее уважение и непререкаемый авторитет у всего волшебного мира и без сомнений останетесь руководить министерством. И, скорей всего, даже пожизненно. Я прошу весьма небольшую цену, не так ли?
Корнелиус, завороженно глядя на Гарри, снова молча кивнул.
- Превосходно. Итак, бумага должна быть готова как можно скорее. Желательно завтра. Пока все. Ведите себя, как и раньше; не обращайте внимания на разные мелочи вроде косых взглядов и шепотков по углам. Помните — пока вы на моей стороне, бояться вам нечего. Ваша главная задача — во всем мне подыгрывать, так что будьте к этому готовы. Также будьте готовы вскоре подтвердить, что ваше тихое паникерство — на самом деле лишь способ ввести врага в заблуждение и выгадать время. Что продвижение армии темных магов и подчинение ими целых районов страны — печальная, но вынужденная мера для выманивания главных сил противника, а отсутствие серьезного противодействия — лишь способ заставить Вольдеморта потерять осторожность. При вопросах о новейших магических разработках, ставших подспорьем в победах — с многозначительной миной отказывайтесь от комментариев, ссылаясь на государственную тайну. Делайте что хотите, но заставьте Отдел Тайн поддержать вашу игру. Короче, не мне вас учить актерскому мастерству и искусству пудрить мозги публике и прессе. Ну а славу, сенсационные репортажи с нашими именами на передовицах и рукоплескания граждан я вам вскоре гарантирую. Ах, да! Вы меня очень обяжете, если официально реабилитируете Сириуса Блэка, ведь уже известно, что настоящим предателем моих родителей был Питер Петтигрю. Итак, до завтра, мистер Фадж.
Гарри Поттер встал и направился в сторону входной двери, но, не дойдя, исчез в синеватой вспышке неведомого символа, возникшего прямо на полу.
Фадж икнул, глядя на затухающие на полу синеватые линии, схватил волшебную палочку и нетвердой от волнения рукой сотворил себе двойную, нет, тройную порцию огневиски. Глотнув крепкого напитка, обжигающей струйкой скользнувшего в желудок, он расслабленно откинулся на спинку кресла, пребывая в полном смятении чувств, главными среди которых были неописуемая радость. И злорадство.
«Ну, вот теперь посмотрим...» - мстительно подумал он, мысленно обращаясь к тем, кто повернулся к нему спиной в трудный час.
Но, несмотря на острое желание пуститься в пляс прямо в кабинете, где-то на самом краю сознания Фаджа скреблась мысль, что он, как говорили магглы, похоже, заключил сделку с дьяволом.

 Отправлено: 26.08.09 08:20. Заголовок: Глава 26. И стар, и ..

Глава 26. И стар, и млад.



Их собрали на старой, давно не используемой базе Аврората в Йоркшире ближе к вечеру, когда полуденный зной давно спал, а легкие дуновения воздуха, накатывающие на открытой местности даже во время полного безветрия, только начали нести тень грядущей ночной прохлады.
Почти полторы сотни разновозрастных мужчин и горстка женщин, чем-то неуловимо похожих друг на друга. Может, одинаково впечатавшейся в лица хронической усталостью и недосыпанием, может, неброской, не стесняющей движений одеждой, видневшейся из-под форменных мантий с различными нашивками. А может быть - схожестью выражения глаз: упрямого и несгибаемого. Глаз, с твердым прищуром смотрящих вперед. Глаз людей, стоящих на переднем крае тяжелой войны с превосходящим противником, но, тем не менее, не утративших боевого духа, людей, готовых скорее погибнуть в бою, чем признать поражение и сложить оружие.
Это были авроры. Те самые три отряда отборных магов, общее командование над которыми, изрядно нажав на Министерство, взял на себя Аластор Хмури, и которые стали настоящей костью в горле армии Вольдеморта. Вездесущие, неуловимые, почти неистребимые, закаленные победами и утратами, они могли бы и сами выиграть эту войну, будь их хотя бы в три раза больше. Но враг многократно превосходил числом полторы сотни храбрецов, и далеко не все прихвостни Темного Лорда были людьми. Максимум, на что хватало авроров, так это на сдерживание Вольдемортовых орд. И они держали натиск, заставляя врага дорого платить за каждый шаг вперед, и сами при случае не разменивались на цену. Кто-то погибал, кто-то не выдерживал, ломался и уходил, но те, кто оставался...
Ни одно живое существо не рекомендуется прижимать спиной к стене. И если даже загнанная в угол крыса способна навести страх на более крупного врага, то что говорить о человеке? Вооруженном тем, чего нет и быть не может у животных – разумом, свободной волей и верой в идеи, зачастую пересиливающей даже могучий инстинкт самосохранения? Верой в то, что он воюет за правое дело. А если добавить ещё и такой мотив, как оставшиеся за спиной мирный дом и семья, смесь и вовсе выйдет гремучая.
Отчаянные леди и джентльмены, собравшиеся под началом Аластора Хмури, уже давно не боялись ни бога, ни черта, ни самого Вольдеморта, а при случае преподали бы мастер-класс французских поцелуев даже дементорам.
Построенные тремя группами - по числу отрядов - на поле, служившем когда-то полигоном для отработки боевых заклинаний, они переминались с ноги на ногу, вскользь осматривая окрестности с уже намертво въевшейся привычкой оценивать позицию для обороны или наступления. Кто-то негромко беседовал со знакомыми, а кто-то уже полулежа расположился на нагретом за длинный день пригорке, надеясь вздремнуть хотя бы минут двадцать. Зачем их всех собрали здесь, сдернув с пунктов наблюдения и временных точек дислокации, не знал никто. Но авроры не слишком тревожились по этому поводу: командиры отрядов и подразделений, имевшие столь редкие в настоящие дни волшебные зеркала связи, в случае прорыва или нападения тотчас получили бы информацию от наблюдателей и немедленно аппарировали бы со своими людьми в любую точку страны. Такой уж была эта война – без линии фронта, везде и нигде, когда враг мог оказаться и впереди, и за спиной.
Наконец, из дверей одиноко стоящего одноэтажного здания, где в былые времена хранился различный тренировочный инвентарь, вышли три фигуры. Одна широкая, приземистая, чуть подпрыгивающая при ходьбе, однозначно принадлежала командиру, Аластору Хмури, которого подчиненные за глаза звали либо просто «Хмури», либо «наш старик».
Этот неулыбчивый, вечно насупленный, искалеченный ветеран множества битв с темными магами, давно снискал нешуточное уважение и даже почитание среди своих подчиненных. Богатейший личный опыт, отличное знание тактики, умение выстраивать хитроумные комбинации, позволяющие почти на равных воевать против численно превосходящего противника – все это у него было с лихвой. И неудивительно, что одно только упоминание его имени вызывало гордость у его людей и мучительную изжогу у командиров отрядов Тёмного Лорда. А видя, как Аластор, несмотря на увечье, одним из первых кидается в бой, многие авроры с уверенностью говорили, что «их» старик даже на своей деревянной ноге ещё спляшет джигу на косточках Вольдеморта.
По мере приближения Хмури строй выровнялся, спящих растолкали, разговоры почти утихли. Собравшиеся внимательно рассматривали двоих незнакомцев, вернее, незнакомца и незнакомку, шедших рядом с их командиром.
Девушка - ростом чуть выше среднего, почти белые волосы собраны в хвост на затылке. Свободная одежда непривычного покроя, в разрезах поблескивает синеватая сталь. В руке она несла холщовый мешок, а из-за её плеча выглядывал длинный посох, с одного конца расплющенный, как весло.
Юноша же... Темноволосый, в круглых очках, где-то на полголовы выше девушки, сложенный, как легкоатлет, он был одет в широкие штаны, заправленные в шнурованные ботинки на толстой подошве, серую футболку и полотняную безрукавку с множеством карманов. Обычный, ничем не примечательный парнишка – если не считать того, что в руках он держал самый настоящий японский меч, только очень уж длинный, и держал весьма уверенно.
Взгляды любопытствующих переместились вновь на Хмури – уж больно непохожим на себя выглядел старый аврор. Волшебный глаз Аластора с жужжанием выписывал замысловатые восьмерки и очерчивал шестиугольники, здоровый же хмурился больше обычного. Сам Хмури через каждые два шага фыркал, крутил головой и отдувался, словно хватив стакан неразбавленного спирта. Выглядело все так, точно неизвестные гости принесли с собой некие новости, приведшие старого служаку в состояние легкого обалдения – а Хмури несмотря на его внешнюю горячность и вспыльчивость было весьма нелегко вывести из равновесия.
Но такими ли неизвестными были гости?
Аврорам по долгу службы положено иметь острый глаз и хорошую память, и когда Аластор и его спутники подошли ближе, то сразу несколько человек узнало в юноше пусть повзрослевшего, но…
- Да это ж Гарри Поттер! – чей-то неуверенный голос первым озвучил догадку многих, и строй сразу же загудел, как растревоженный улей.
- Что? Серьезно?
- Да нет, он же вроде погиб... Или пропал...
- Ага, как же, больше верь слухам... Вольдеморт обязательно бы тогда выставил тело на всеобщее обозрение.
- Вроде похож… Да нет, точно он!
Подошедший Гарри, услышав разговоры, молча приподнял ладонью волосы со лба, демонстрируя всем известную отметину. Авроры одобрительно заворчали — появление Мальчика-Который-Выжил все сочли добрым знаком, хотя никто не мог даже предположить, в каком качестве он перед ними появился. Но сам факт того, что он жив и здоров, заметно поднял людям настроение. Гарри Поттер был известен как единственный, кому удалось одержать верх над Тёмным Лордом, и появление такого человека, пусть даже как «талисмана на удачу», не могло не радовать авроров.
Тем временем Хмури вышел вперед и поднял вверх руку, свободную от костыля. Разговоры мгновенно стихли, и воцарилась тишина. Старый аврор прокашлялся и начал:
- В общем, так... Все вы знаете, как я отношусь к министерской верхушке и к их дурацким затеям. - И тут же сам ответил, рявкнув: - В гробу я их всех видел!! В гробу и светлой обуви! Жалкие, никчемные, только и умеющие, что присылать свои идиотские циркуляры и требовать от нас невозможного!.. Тупые и никчемные, поприсасывались к казенной сиське, как крысенята — пока не порвешь, не оторвешь… Так, стоп. В общем, на этот раз они прислали нам Гарри Поттера и хотят… гмм…
Аластор, никогда не отличавшийся умением произносить речи, ещё больше насупился: вместо нужных слов на языке вертелась только ядрёная ругань в адрес министерских шишек.
Гарри понял, что старику нужно помочь.
- Мистер Хмури, сэр, позвольте, я сам попробую...
- Ну, давай, - легко согласился тот.
Поттер сделал пару шагов и заложил руки, сжимающие меч, за спину.
- Здравствуйте, дамы и господа. Я, как многие из вас уже поняли, — Гарри Поттер. И у меня имеется бумага, подписанная министром Магии Корнелиусом Фаджем и одобренная Визенгамотом, согласно которой я направлен к вам в роли советника.
Эти слова оказали на авроров именно то воздействие, которого так боялся Фадж. После секундного замешательства, толпа взорвалась возмущенными возгласами:
- Что?!
- Это что за выдумки такие?
- Они там в своем министерстве, видать, совсем ополоумели!
- Фадж окончательно спятил от страха — скоро он к нам бывших школьников Хогвартса присылать начнет, лишь бы подольше удержать свой жирный зад в министерском кресле!
- Парень, посылай его к чертовой бабушке, он уже никто и звать его никак!
- Пускай подотрется своей бумажкой!
Гарри слушал весь этот поток, усилием воли сдерживая улыбку. Да, чувствовалось, любили авроры свое верховное руководство, просто души в нем не чаяли... А то, что все думали о нем, исключительно как о жертве истерии и самодурства министра, отправившего бедного мальчонку на убой, вызывало в душе «жертвы» искреннее веселье. Но надо было прекращать этот балаган, и, похоже, Хмури тоже это понял. Он махнул своей волшебной палочкой, в воздухе громко хлопнуло, и все затихли.
- Я в целом и общем понимаю ваше мнение о министре и его чиновниках, но, боюсь, в данном случае вы не правы. – Гарри аккуратно поправил очки. Дело предстояло далеко не простое и не сказать, что очень приятное — убедить этих людей в том, чего никогда не было. - Министр вовсе не настолько глуп, как вам кажется. Вы прекрасно знаете, что министерство буквально нафаршировано шпионами Вольдеморта, так что прикинуться до поры, до времени ни на что не годным паникёром в подобном окружении весьма полезно. Ваша же реакция лучше всего доказывает, что притворство вполне удалось. Однако время маскарада закончилось. Меня послали к вам именно сейчас потому, что настала пора переходить к решительным действиям.
- Так ты хочешь сказать, что все это время Фадж не был перетрусившим политиканом, а просто умело им притворялся? - раздался насмешливый голос. – Тогда он просто мастер перевоплощения!
- Именно так. Был момент, когда министр несколько растерялся, но, собравшись с мыслями, разработал довольно хитроумный план, использовав даже этот свой промах. И первым его пунктом было именно поддержание мнения о себе, как о трусоватом старике, трясущемся прежде всего над ускользающей из рук властью. Ведь такого никто не воспримет всерьез, к нему будут относиться почти как к пустому месту. И совершенно точно не будут ждать с его стороны сокрушительного удара.
- Да что ты порешь, сопляк?! – громогласно выразил кто-то свое возмущение. - Тебе что там, в министерстве, совсем мозги выполоскали? Какие еще планы?! Этот сморчок за всю войну не отдал ни одного толкового приказа, только вещал какую-то хренотень, а нам приходилось все решать самим! Валил бы ты отсюда, министерский выкормыш!
Антипатия авроров к министерству на деле оказалась еще сильнее, чем рассчитывал Поттер. Надо было что-то делать...
- Полегче в выражениях, господа! - повысил голос Гарри, перекрывая ставшие недовольными выкрики собравшихся. На его лицо упала тень, очки пронзительно блеснули, а сам он как будто разом стал выше и шире в плечах. - Вы что, думаете, пока вы проливали кровь, свою и чужую, все остальные поголовно прятались по домам и пудингами отъедались? Так вот, ставлю вас в известность - это не так.
Но слов было недостаточно. Стая - а эта группа авроров была сейчас именно стаей волкодавов, сбитой и сплоченной - уважает силу, а не слова и логические аргументы.
Гарри, как заправский барабанщик, крутанул в пальцах свою волшебную палочку и вскинул ее, наводя на стоящий в паре десятков метров покосившийся деревянный щит, на котором ранее вывешивались объявления и расписания занятий групп авроров-курсантов.
На конце его палочки замерцала багровая сфера, лопнула и с визгом выплюнула сноп закрученных потоков огня, разнеся старый стенд в тлеющие щепки. Это было все то же заклинание Огненных Копий «Хононо Яри», из арсенала японских магов, под которое в своё время чуть не угодил Малфой в процессе пошедшей вразнос учебной дуэли на уроке Флитвика.
Многие авроры машинально схватились за свои волшебные палочки. Мощное, неизвестное даже опытным аврорам, да к тому же выполненное невербально заклятие заставило многих взглянуть на пришлую знаменитость по-другому.
- Так я, с вашего позволения продолжу. - Поттер убрал палочку в чехол на левом предплечье - Довожу до вашего сведения служебную информацию, которую вам, вообще-то, знать совершенно не положено. Еще несколько месяцев назад при одобрении Министерства была создана отдельная группа волшебников для полевых испытаний новейших магических разработок в области боевой магии и не только ее. Все проводилось в обстановке полной секретности, об этом нет ни одной официальной бумажки, так что придется вам пока поверить мне на слово. В эту группу вошли я и ещё около десяти человек. Мы уже несколько месяцев прореживаем вольдемортово войско и, смею надеяться, делаем это весьма успешно. Наверняка кто-нибудь из вас уже слышал о таком символе или видел его. И зеленую черепушку, висящую неподалеку.
Гарри шевельнул рукой, полыхнуло пламя, и на земле перед вновь дернувшимися аврорами появился глубоко выжженный в земле символ из трех равносторонних ромбов.
- Что скажете, господа?
Изумленное молчание было ему ответом. Очень многие из присутствующих уже не раз, и не два выдвинувшись со своим отрядом по сигналу о возникновении метки Вольдеморта, натыкались лишь на опустевшие места скоротечных сражений, где в сочетании с парящим Смертным Знаком всегда имелся этот неведомый символ. Нанесенный на стену здания, глубоко выжженный в земле или вырезанный на полу. И уже спустя очень короткое время все знали, что там, где появился он, остаются лишь трупы врагов, убитых жестоко и без пощады.
- Это — знак нашей боевой группы, - с вызовом произнес Поттер, забыв про всякую мягкость речи - иначе этих загрубевших на войне людей было не продавить. - И мы не меньше вас ненавидим всю эту падаль, заполонившую нашу страну. Это лично я перебил всех Упивающихся в особняке Розье полгода назад. Если кого-то интересует - можете узнать подробности у вашего командира, ему довелось там побывать, - и Поттер кивнул в сторону Аластора Хмури.
Это мы развесили по деревьям тушки этих гадин в лесу под городом Корби. Это мы оставили после себя лишь груду мяса возле маггловской деревни Тиллсхед, которую Реддлевы прихвостни хотели сжечь. Вам нужны еще названия? Уитчерч, Клотон, Матлок, Готленд, Нотумберленд, Меррик, Саутдин, Форт-Уильям — записывайте, проверяйте, наверняка в Аврорате есть подробный список мест, где были зафиксированы ничем не объяснимая гибель Упивающихся Смертью.
Вы что, и вправду решили, что Фадж послал к вам мальчика для извинений? Если так, то все вы заблуждаетесь! Я - вернее, мы - искренне уважаем всех вас, стоящих здесь, и тех, кто погиб в боях. За то, что вы выстояли и не сломались перед натиском Упивающихся, оборотней, великанов, дементоров и прочей нечисти. За то, что вы делали, делаете и еще будете делать, чтобы добыть мир. Но у всех нас общее дело и общий враг. И у вас, и у меня, и у Министерства.
«Бог ты мой, вру, как по писаному... - поразился сам себе Гарри. - И, главное, кому? Самым честным, преданным людям, готовым и так стоять до последнего... Вру, чтобы выгородить недалекую чиновничью серость! Чтобы она остаток своей не особо ценной жизни продолжала тереться ягодицами о полюбившееся кресло…»
Он вспомнил, как оправдывал министра в его же собственных глазах, и ощутил во рту неприятный привкус, какой бывает по утрам, когда еще не почистишь зубы. «Так вот это, значит, и есть вкус высокой политики? Нет, увольте меня от подобной радости, нет у меня никакого желания приобщаться к этому надолго… Да только все одно, придется. Уже поздно давать задний ход, надо идти до конца. Ничего, переживем как-нибудь. Зато в итоге эти люди, да и вообще все волшебники получать то, что хотят больше всего – победу и мир».
Гарри вздохнул и начал снова, чуть спокойнее.
- Я отлично понимаю, что вы все сейчас думаете. Что министерство магии и лично Фадж выкинули очередной идиотский фортель, прислав вам пусть и всем известного, но пацана, да еще и в роли какого-то советника. Который тут же начинает нести полную галиматью, выставляя придурка-министра чуть ли не военным гением. Так все выглядит с вашей точки зрения. Но видимое далеко не всегда соответствует действительности. А вы, служащие главного силового департамента министерства Магии, мне кажется, лучше прочих должны понимать, что такое секретность, государственная тайна и особенно – общая стратегия войны, из-за которой часто приходится идти на малоприятные меры. И чем-то жертвовать, чтобы в итоге победить. Давайте-ка об этом и поговорим, а потом посмотрим, изменится ли ваше мнение о происходящем.
Гарри неторопливо пошел вдоль строя, пристально глядя аврорам в глаза.
- Все вы — элита Аврората, причем элита не кем-то назначенная, не отмеченная грамотами и значками, а выбранная самым суровым экзаменатором — войной. Вы все выжили, ваши враги – нет, а вы продолжаете сражаться, выживая вновь и вновь. У вас есть сила, боевой опыт и убеждения, за которые вы при необходимости готовы умереть. И это самое главное. Единственный ваш минус — вас мало, гораздо меньше, чем нужно для победы над теми, кто собрался на другой стороне. Если все оставить, как есть, шанса на победу у вас, как ни прискорбно это говорить, нет. Но в корне этого расклада лежит и ответ, как изменить его в вашу, а, точнее, в нашу пользу. Если не превосходишь врага количественно — превзойди качественно. Но сразу возникает вопрос: «Как?»
Поттер остановился, намеренно затягивая паузу.
- Так вот, в то время, пока вы сдерживали наступление врага, в министерском Отделе Тайн готовился ответ на этот вопрос. Каждый из вас в бою уже и так стоит двоих-троих шавок Вольдеморта, а с помощью изобретений, наконец, увидевших свет, эти цифры можно будет смело умножить на два, три, а то и больше. Впрочем, довольно слов, как говорится: «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать...»
Он окинул взглядом первую шеренгу и остановил свой выбор на крепко сбитом авроре лет сорока пяти, правую щеку которого стягивал недавно залеченный ожог, скорее всего от прошедшего вскользь огненного заклинания.
- Вот вы, сэр. Как вас зовут?
- Малькольм Тиббс, - коротко ответил аврор. Его глаза глядели на Гарри внимательно, но с изрядной долей неприязни.
- Очень приятно. Я заранее извиняюсь за вопрос, но вы достаточно хорошо владеете заклинаниями... ну, например, «Бомбардо», «Инсендио» и «Экспеллиармус»?
- Разумеется, - фыркнул Тиббс, думая про себя: «Издевается, что ли, мальчишка?! Этим заклинаниям учат даже не на первом курсе школы авроров, а в Хогвартсе!»
А Поттер тем временем не унимался:
- Ну, я даже не сомневался... А вы не могли бы продемонстрировать их? Ведь мы же все-таки на тренировочном поле. Вот по нему, - он указал на стоящий в тридцать шагах слегка обветшалый, но ещё крепкий манекен с имитацией волшебной палочки в руке, - «Экспеллиармусом». По вон той кирпичной стенке на полосе препятствий - «Бомбардо». А туда, - и палец Поттера ткнул во врытый в землю высокий деревянный столб добрых полметра в поперечнике, - «Инсендио». Будьте добры.
Малькольм даже не подумал скрыть недовольную гримасу. Ему, проверенному в боях аврору, мальчишка предлагал какой-то дурацкий экзамен, не дотягивающий уровнем даже до школьной ЖАБы?! Бред! Он перевел взгляд на Хмури, тот кивнул, и Тиббс подчинился.
Мужчина неторопливо, не глядя на мишени, вышел из строя и никто даже не успел увидеть, как вылетевшая из рукава волшебная палочка оказалась зажата в его руке.
- Экспеллиармус! - и манекен, пронзительно скрипнув давно не смазанным пружинным шарниром, опрокинулся к земле, обозначив падение воображаемого противника, и тут же вернулся в исходное положение, лишившись имитатора палочки, прилетевшего к ногам волшебника.
- Бомбардо! - и в слоеной кладке стены заклинание пробило дыру метр на метр, расшвыряв с другой стороны выбитые кирпичи.
- Инсендио! - узкая струя огня лизнула древесину, затрещавшую, задымившуюся и тут же покрывшуюся россыпью тлеющих искр.
Аврор замер, потратив на три заклинания не больше четырех секунд.
- Отлично, мистер Тиббс, отлично. Ничего другого я и не ожидал, - совершенно искренне сказал Гарри.
Малькольм лишь хмыкнул: по его мнению, подобная мелочь и похвалы-то не стоила.
А Поттер тем временем подобрал палочку манекена, вновь вставил ее в деревянную руку и вернулся обратно.
- Минуточку, мистер Тиббс, не уходите, - окликнул он повернувшегося было аврора. - Рен!
Никому не знакомая девушка подошла к Гарри, и он запустил руку в один из ее мешков.
- Наденьте-ка вот это на вашу волшебную палочку и попробуйте еще раз. - И Поттер протянул Тиббсу короткую, сантиметров десять в длину, полую трубку из материала, похожего на серый эбонит, испещренную неизвестными письменами.
Малькольм взял ее, повертел в руках и надвинул на свое оружие. Трубка была легкой, имела форму вытянутого конуса и потому села на сужающуюся к острию палочку плотно и впритирку, дойдя краем до самой рукояти.
- Подошла? Крепко сидит? - поинтересовался Гарри, подойдя вплотную, чтобы взглянуть. Тиббс лишь кивнул.
- Тогда колдуйте. Только... чуть поосторожнее на этот раз.
Дважды просить не пришлось.
- Экспеллиармус! - символы на трубке вспыхнули неярким бирюзовым светом, воздух возле острия палочки задрожал, и в тот же миг несчастный манекен, верой и правдой служивший тренировочным пособием многим поколениям авроров, с грохотом сорвало с крепления и отшвырнуло на десяток метров назад. Фальшивая же палочка, которой по законам заклинания «Экспеллиармус» полагалось упасть под ноги атакующего, с пронзительным звуком, похожим на свист арбалетного болта, пролетела рядом с инстинктивно отшатнувшимся Тиббсом, и исчезла в неизвестном направлении.
- Э-это что такое? - пробормотал пораженный аврор, по-новому разглядывая свою палочку. Выражение скуки и недовольства испарилось с его лица в мгновение ока.
- Давайте дальше, мистер, - подбодрил его Поттер. - Все объяснения позже.
Уже слегка опасливо поглядывая на свое оружие, Тиббс поднял его и произнес заклинание:
- Бомбардо!
Если прежняя его атака пробила в стене дыру, то эта смела ее всю. По толстой, добротно сложенной стене словно ударил исполинский молот, перемоловший ее в груду разлетевшегося широкой полосой щебня и облако пыли.
Если первый, не влезающий ни в какие рамки «Экспеллиармус» прошел в полной тишине, то теперь по рядам собравшихся пронесся дружный вздох. Авроры сломали строй и окружили Малькольма и Гарри широким полукругом.
А Тиббс, уже распробовавший новую силу своей палочки, не стал дожидаться команды.
- Инсендио! - уже не проговорил, а прокричал он, делая выпад вперед. Снова вспышка символов на окольцевавшей его палочку чудесной трубке, и вылетевшее заклинание дало бы сто очков вперед выдоху дракона или, если угодно, залпу маггловского военного огнемета. Одиноко стоящий деревянный столб попросту растаял в ревущем потоке оранжевого пламени, оставив после себя лишь жалкий догорающий пенек и россыпь дымящихся головешек.
- Ну что, объяснить вам, что это такое, или все уже догадались? – с довольным прищуром поинтересовался Поттер, шагнув вперед.
Все совершенное просто.
Занятные маленькие трубочки были обыкновенными амплиферами, усилителями любого проистекающего по ним волшебства, правда, работали они на принципах магии, которая никогда не практиковалась в мире людей. О чем Гарри, конечно, и не думал сообщать тем, кого собирался ими вооружить. Более того, в рамках плана операции «Спасение Фаджа» они выдавались за некое секретное оружие, созданное министерским Отделом Тайн. Хотя, по правде говоря, чтобы разработать эти усилители и адаптировать их к уровню магии Земли, Поттеру понадобилось провести немало времени в Даймоне, испортить десяток палочек и даже привлечь Гермиону в качестве помощницы. Её все же пришлось пустить в информаторий Эрц-Хаора, и девушка от ТАКОГО обилия ТАКИХ знаний и сведений едва не превратилась в бессвязно бормочущую дурочку с глазами, разъехавшимися по диагонали. А вытаскивать ее из комнаты потом пришлось только что не за ноги.
Зато результат того стоил, благо, раздел даймонской магии, относящийся к разнообразным усилениям прилагаемых заклинаний, был широк, как никакой другой. Данный ход решал главную проблему — как быстро, не тратя драгоценное время на подготовку, получить пусть не личное, а хотя бы союзное и, главное, - уже опытное войско. Пусть и не дотягивающее до уровня Гарри и его друзей, но вполне способное успешно бить врага не числом, а умением. К тому же Поттер был уверен, что, получив усовершенствованное оружие, люди, сплотившиеся вокруг Хмури, применят его должным образом. И против конкретного врага.
- Этот предмет, надеваемый на волшебную палочку, приблизительно в пять раз усиливает любое используемое заклинание, - тоном лектора произнес Гарри. - «Дифифендо» и «Бомбардо» становятся способны разрушать почти все, заклинанием «Инсендио» можно прожечь даже камень, а элементарный «Экспеллиармус», как вы видели, оставляет мишени очень мало шансов остаться непокалеченной. «Круциатус», накладываемый модифицированной палочкой, становится практически равноценным «Аваде Кедавре», попросту выжигая всю нервную систему целиком, а уж сама «Авада»... Ею теперь можно бить по площадям.
Гарри запустил руку в мешок, который держала его спутница по имени Рен, и вытащил полную пригоршню таких же трубок, что красовалась теперь на палочке Малькольма Тиббса.
- Как вы полагаете, господа, если каждый из вас получит такую штучку, это поможет нам победить?
На авроров, столпившихся вокруг него, как детишки вокруг рождественской елки, право, стоило посмотреть.
Сколько раз в бою они были готовы проклясть длиннобородых магов-теоретиков, за долгие годы не придумавших заклинаний мощнее тех, что уже были давным-давно известны. Старым хрычам, поседевшим на сидячей работе, почему-то никак не приходило в голову, что им, аврорам, являющимся и полицией, и армией в одном лице, жизненно необходимо иметь магический арсенал, хоть в чем-то превосходящий силы потенциального противника. А когда пришла пора, то именно аврорам пришлось оплачивать их недальновидность кровью и жизнями, потому что если обе стороны владеют практически одинаковым оружием, то почти наверняка победит та, у которой больше солдат. Опыт и умение тоже играют свою роль, но не когда общее соотношение сторон почти один к десяти. На поле боя ни один солдат-ветеран с автоматом не справится в одиночку с десятком средне подготовленных пехотинцев-автоматчиков. Но вот если его вооружение будет на качественно ином уровне...
А этот очкастый парень, чьи слова поначалу были восприняты всеми с изрядной долей недоумения, скептицизма, а потом даже злости, держал на раскрытой ладони именно это.
Выходило, что министерские ученые головы все же не зря ели свой хлеб. А Фадж действительно не такой уж дурак, вовремя привлекший Поттера, магов-ученых, разработавший план, введший в заблуждение не только врагов, но и друзей, и, пусть ценой ощутимых потерь, но выгадавший время, необходимое для создания секретного оружия, способного свести на нет численное превосходство врага.
Уговаривать никого не пришлось. Каждый аврор получил по трубке-усилителю, а то, что началось потом, было вполне предсказуемо. Заброшенный тренировочный полигон через каких-то полчаса имел такой вид, как будто по нему от души прошлась маггловская артиллерия, чередуя фугасные и зажигательные снаряды. На поле горело все, что могло гореть, а на земле не осталось и живого места; все же сто пятьдесят матерых авроров, дорвавшихся до действительно мощного оружия, с новой силой вдохнувшего в них веру в победу — это вам не шутки.
- Ну что, господа, полагаю, подарки от Отдела Тайн, пусть и доставленные не на Рождество, а в середине лета, пришлись вам по вкусу, - громко пробурчал Хмури, когда его личный состав, раскрасневшийся от активного колдовства и возбужденно переговаривающийся, вновь разделился на группы. - Но это еще не все. Гарри, продолжай.
- Оружие — вещь неплохая, - дождавшись тишины, произнес юноша. - Но это только средство, цель же — победа над Вольдемортом. Надо в кратчайшие сроки доказать этому змеелицему ублюдку, как неправ он был, полагая, что тут его с покорностью вознесут на трон на своих головах. А тем, кто пошел за ним, необходимо ясно дать понять, что с Вольдемортом им по пути только в одном направлении — в могилу. Авроры дружно заухмылялись, и наверняка где-то там, далеко, Том Реддль икнул, закашлялся или споткнулся, ибо если такое количество людей одновременно думает об одном и том же, то мысль вполне может стать материальной.
- Наш Великий Темный Лорд сейчас, должно быть, сидит в Хогвартсе и считает свою победу лишь вопросом времени, но это ему только так кажется. Реальность будет к нему гораздо более сурова. По данным, источник которых я не буду разглашать, в течение этой - в крайнем случае, следующей недели - произойдет крупное нападение на один из объектов, критически важных для противостояния. Это будет либо штаб Аврората, либо какая-нибудь крупная его база. Удар будет действительно силен, Вольдеморт в этот раз не станет распылять силы. Но момент, когда он двинет свою армию в бой, окажется началом его конца, потому что эта атака обернется его первым крупным поражением. Благодаря нам всем, разумеется. А потом придет время и для более приятных вещей – ответных ударов с нашей стороны. По их базам, по их складам, норам и схронам. Но это потом. Сейчас самое главное – отразить первый удар, выбить как можно больше живой силы и деморализовать уцелевших. Весь этот сброд служит своему красноглазому Лорду в расчете почти задаром получить кусок власти, клочок земли, горсть золота, но что-то мне подсказывает, что они вряд ли готовы за это умирать… Поэтому ваша первостепенная задача: привыкать к усиленным палочкам и быть наготове. В ближайшие полторы недели все решится.
Гарри подошел к Рен, уже собираясь уходить, но потом снова повернулся и посмотрел на стоящих авроров. Это были все те же лица, уставшие, с прорезавшимися ранними морщинами и сединой, лица людей, видевших и испытавших слишком многое из того, что нормальному человеку лучше и не видеть никогда. Но теперь их роднило и кое-то новое: вспыхнувшая надежда или нет, скорее, уверенность, что последнее слово в этой битве все же останется за ними.
- И не забывайте, я — Гарри Поттер, - веско произнес Поттер. – Однажды, когда мне было два года, я уже победил Вольдеморта. Так неужели теперь, когда мы вместе, он сможет взять верх? Да никогда!

 Отправлено: 26.08.09 08:21. Заголовок: Глава 27. Свет далек..

Глава 27. Свет далеких звезд.



- Отдохнуть и развеяться? - немного удивленно переспросил Норт, счищая кожуру с апельсина аккуратными круговыми движениями заостренных кончиков пальцев своей искусственной руки.
Вся компания, сидя за общим столом, уже заканчивала ужин и собиралась перейти к чаепитию и десертам. К вящей радости Добби в доме никто не страдал отсутствием аппетита – ели все, хватили и всегда просили добавки.
- Ну да, почему бы и нет? - Гарри положил вилку на опустевшую тарелку, отодвинул ее и отхлебнул горячего чая из объемистой кружки. Традиционные чайные чашки он не слишком любил – чай в них всегда как-то чересчур быстро заканчивался да и остывал почти сразу. - Министр, считай, у нас в кармане, пусть роет носом землю и скрипит мозгами, окружая свое новорожденное «алиби» большим количеством деталей. С аврорами я тоже расстался на хорошей ноте. Можно даже сказать, на отличной. Были у меня легкие опасения, что они заметят некоторые несостыковки в выданной им, гхм, версии событий. Но если у кого-то и возникли какие подозрения, то они вылетели из головы в тот самый миг, когда наши доблестные соратники получили и опробовали припасенные для них игрушки. Мне даже вручили вот это, - и Поттер продемонстрировал миниатюрное волшебное зеркало связи, наподобие того, что дарил ему крестный, - и пообещали дать знать при первых же признаках массированного нападения Упивающихся. Но по нашим прикидкам оно произойдет, не ранее чем через четыре-шесть дней. Так что почему бы на и не отдохнуть? Мелкие нападения и рейды прекратились, до главного еще полно времени, а мы все уже который месяц только и делаем, что мечемся по всей стране, неся, так сказать, избавление и насаждая счастье твердой рукой. Тем более что подворачивается очень хороший вариант повеселиться...
- Какой еще вариант? - хором спросили близнецы Уизли.
- Вы знаете самый близкий к нашему обиталищу маггловский городок? Он называется Хейверилл, - Поттер поставил опустевшую кружку на стол, поднял над головой руки и хрустнул сплетенными пальцами. - Уютный и небольшой, самое крупное здание — городская ратуша и одновременно - полицейский участок из целых пятерых констеблей. И завтра там магглы устраивают городской фестиваль.
- Фестиваль? - переспросила Окой. По-английски она научилась говорить поразительно быстро и довольно неплохо, хоть и с легким акцентом, заменяя «л» мягким «р», но, бывало, что некоторые слова и понятия оказывались ей непонятны.
- Давай я объясню, - подался вперед Фред и с абсолютно невинной физиономией начал перечислять: - Представь себе следующую картину — громкая музыка, танцы, разгоряченные девчонки, отплясывающие на столах в мокрых футболках и рубашках, п

 Отправлено: 26.08.09 08:21. Заголовок: Глава 28. Девятый. ..

Глава 28. Девятый.



Так уж вышло, но разномастное сообщество, возникшее вокруг Гарри Поттера, несколько спонтанно пополнилось ещё одним членом. Произошло это во время одной из последних боевых операций, проведенных до неожиданного «затишья перед бурей».
Как и много раз до этого, их незримые глаза и уши, находящиеся в прямом подчинении мистера Бритвы Вэнса, просигнализировали о готовящемся нападении на дом Роберта Уитсфорда - сотрудника Министерства, занимавшего не самый последний пост, у которого помимо твердых убеждений и неподкупности имелась жена и трое детей.
Собирались ли люди Вольдеморта убить их всех, наложить Империо на чиновника или, используя родных, убедить его сотрудничать «добровольно» — было неизвестно. Но в итоге дом министерского работника, где засели лишенные возможности аппарировать Упивающиеся, пришлось брать штурмом, и надежды на то, что кто-то из этой семьи сумел выжить, осталось мало. Очень мало.


***


- Осторожнее! - выкрикнул Фред, братья дружно пригнулись, и прилетевшая из окна второго этажа небольшого деревянного особнячка парочка «Авад» пробила забор в каком-то метре над их головами, оставив после себя обугленные дыры, осыпавшиеся мелким крошевом почерневшей древесины.
- Эх, гранатку бы им туда, да ведь вдруг там дети? Гады... - чертыхнулся сквозь зубы Джордж и выпустил из своего «Энфилда» две длинные, неприцельные очереди по верхним окнам. Пули, повышибав остатки стекол, изрядно расщепив рамы и продырявив потолок, заставили засевших на втором этаже Упивающихся на время притихнуть.
- Ничего, ничего, - ответил Фред. Он привалился спиной к большому железному баку, лежавшему на земле. Собственно, между этим самым баком и дощатым забором и сидели братья, стреляя, как из импровизированного окопа. Парень со щелчком загнал в винтовку новый магазин и передернул затвор. - Мы же и должны оттягивать на себя вражьи силы.
- А заодно и оттянемся сами! - ухмыльнулся Джордж и громко крикнул: - Эй вы, уроды! Ваш Вольдеморт – старая ослиная задница!
Сверху в ответ послышалась грязная ругань, рыжий вскинулся и полоснул огнем по окнам еще разок.
Тем временем с другой стороны к дому подбирались Гарри и Норт.
Подойдя к черному входу, Гарри притормозил, прислушался и знаком показал Норту остановиться, а потом резко скользнул вперед и без размаха вогнал свой меч прямо в лакированное дерево на уровне пояса, достав притаившегося с другой стороны врага прямо сквозь дверь.
И лишь потом дал отмашку Эдварду.
От удара кулака последнего дверь черного хода с грохотом слетела с петель и накрыла стонущего и скорчившегося напротив входа Упиванца.
Прикончив врага, Норт и Поттер вошли внутрь. Эдвард немедленно направился к лестнице, ведущей на второй этаж, а Поттер остался на первом. Меч он вложил обратно в ножны, но держал его наготове. В доме царил разгром – то ли от обыска, то ли от попыток хозяев защититься. Вещи, книги, сорванные со стен небольшие картины валялись в хаотичном беспорядке, на полу белели измятые и порванные свитки пергамента и бумажные листы. Парадная дверь забаррикадирована всей имеющей в небольшой прихожей мебелью. Крови или тел нигде не видно, равно как и живых налетчиков: похоже, тот, убитый у черного хода, был единственным часовым.
Беззвучно ступая, Поттер повернул вправо, решив обойти все комнаты на этаже, но на первом же пороге настороженно замер.
Чувство опасности кольнуло острой иглой, и Гарри, вместо того, чтобы осторожно войти в комнату, резко прыгнул вперед, проскочив пустой дверной проем.
Чутье его не подвело — краем глаза он успел заметить, как за его спиной мелькнула массивная каминная кочерга и, выбив из пола длинную, острую щепку, с глухим стуком глубоко вошла в лакированный паркет. Зайди в комнату кто другой – и удар пришелся бы ему точно в висок, убив на месте.
Вот только сжимал рукоятку этой кочерги мальчишка лет двенадцати-тринадцати, не больше. Он отчаянными рывками пытался выдернуть свое застрявшее в древесине оружие, а в голубых глазах, глядящих на Поттера сквозь длинноватую светлую челку, полыхала такая ненависть и досада за промах, что рука Гарри сама легла на меч.
«Упивающийся? Да нет, слишком молод... Наверняка один из сыновей этого министерского, Роберта Уитсфорда...» - мелькнула мысль.
- Эй, парень, - начал Гарри, миролюбиво подняв ладонь, но тут в верхних комнатах, в которые, видимо, только что пожаловал мистер Норт, послышались дикие крики, заклинания, лязг железа и хруст ломающегося дерева, а, скорее всего, и не только дерева.
Потом раздался громкий хлопок аппарации — магический щит блокировал только перемещения, направленные вовне и внутрь, а на само внутреннее пространство накрытой заклинанием территории запрет не распространялся, - и в комнате, где Гарри едва не получил по голове, появилось еще одно действующее лицо. И вот оно-то, обряженное в темный балахон и с волшебной палочкой в руке, как раз не оставляло сомнений в своей принадлежности.
Упивающийся мгновенно сориентировался и выбрал из двух мишеней ту, что представляла наибольшую опасность.
- Авада Кедавра!!
Поттер развернулся на пятке, уклоняясь от летевшего в грудь заклинания и одним длинным, скользящим движением приблизился к врагу на дистанцию удара.
Вылетевшее из ножен лезвие Тэцу, описав смертельный полукруг разгона, играючи перерубило толстую потолочную балку, оставило в штукатурке потолка глубокую борозду — длина клинка все же не была рассчитана на сражения в небольших помещениях — и остановилось лишь в середине груди Упивающегося, с брызгами пройдя слева наискось от шеи. В последний момент Поттер сдержал удар, вспомнив, что рядом мальчишка, а зрелище располовиненного тела, пусть даже и врага, не самая приятная картина на свете.
Но он зря опасался — так и замерший с застрявшей в полу кочергой, юнец завороженно глядел на соскользнувшее с клинка на пол и заплывающее темной лужей тело, не собираясь ни сгибаться от тошноты, ни грохаться в обморок. С некоторым опозданием Поттер заметил, что парнишка несколько не в себе – одежда на груди порвана, руки подрагивают, лицо бледное, как мел, мокрые от пота волосы, словно он только что побежал марафон. Однако глаза были ясными и внимательными.
Мальчишка несколько раз перевел взгляд с мертвеца на Гарри и обратно. Поттер, краем глаза следя за мальчишкой, молча отряхивался от припорошившей его голову и одежду извести.
Младший Уитсфорд закусил губу и негромко то ли спросил, то ли уточнил:
- Так вы... Не из этих? Вы не служите Тому-Кого-Нельзя-Называть?
- Это ты так пошутил? - насмешливо фыркнул Поттер, стряхнул с себя последние белые крошки и задвинул меч в ножны. - Нет, я... вернее, мы ему однозначно не служим. Даже наоборот — активно уменьшаем число тех, кто служит ему, и недалек тот день, когда и до него самого доберемся. Ведь я же Гарри Поттер, неужели не узнал?
И юноша отвел волосы со лба.
- Правда? - несколько недоверчиво поглядел на него подросток. - Ведь все говорили, что Гарри Поттер...
- Гарри, мы закончили, - их прервали вторично; на сей раз это был Норт, который вошел в комнату в тот самый момент, когда с него закончили стекать его магические доспехи. Эдвард был мрачен, как грозовая туча, и вытирал с правой щеки густую россыпь темных брызг подобранным где-то полотенцем. – Их там всего шестеро было. Одни, видать, самый смышленый, аппарировал… О! – Эдвард заметил труп на полу и прищелкнул пальцами. – А вот и он. Выходит, недалеко успел убежать. Четверых оприходовал я, а последний от страха совсем голову потерял: забыл про всю магию и сиганул в окно. Сильно испугался, наверное. Только зря он на что-то надеялся - там его наши братцы на лету, как утку, продырявили. Но вот здешним обитателям...
Его взгляд упал на мальчишку.
- Так. А это еще кто тут у нас?
Эдвард и Гарри вопросительно уставились на белобрысого.
- Я...- начал паренек, с лица которого постепенно сходило выражение, как будто он был готов вцепиться в глотки всем присутствующим разом. - Я Крис... Кристофер Уитсфорд. Мы вместе ужинали наверху, отец послал меня за банкой персиков в кладовку, как тут... Эти...
Паренек неожиданно встрепенулся, как будто очнувшись от легкого забытья.
- Скажите, что с моими родителями? А мои сестры? Кэт и Мойра...
Поттер бросил взгляд на Норта. Тот еще более помрачнел и еле заметно покачал головой, но от Кристофера это не ускользнуло.
- Они... Они погибли? Эти… Они убили их? Всех?
Гарри приготовился, было, перехватить мальчишку, если он рванет наверх, но тот наоборот, отступил к стенке, сполз по ней и обхватил себя руками, до крови закусив нижнюю губу и глядя прямо перед собой.
Поттер слегка нахмурился. Накладки в их операциях, конечно, случались- взять хотя бы ту неудачную защиту дома сирот, когда Гермиона чуть не поубивала всех подряд. Но всех выживших они всегда погружали в беспамятство, чтобы избежать истерик, лишних вопросов и, разумеется, не дать в руки ни аврорам, ни Упивающимся лишнюю зацепку о себе.
Но этот паренек... Он хоть и неважно выглядел — дрожь, расширенные зрачки, обескровленные, бледные щеки - но на истерика не походил ничуть. И справлялся со страшным известием молча и без соплей, а на это способен не каждый, узнавший, что только что стал круглым сиротой.
Гарри подошел к нему, присев на корточки, внимательно заглянул в остановившиеся глаза и крепко взял за плечо.
- Держись, парень, - твердо и негромко, без всяких слащаво-успокаивающих интонаций, сказал он мальчишке.
- Не надо меня успокаивать! - и Кристофер сбросил руку Гарри со своего плеча и поднял на него совершенно сухие и серьезные глаза, полыхнувшие не менее серьезной злостью. - Лучше скажите, как мне быть дальше?
- Дальше? – с некоторым недоумением переспросил Поттер.
- Да, дальше! Никого из родных у меня не осталось, что мне теперь делать? Куда мне теперь? В приют? А эти гады…
- А куда ты хочешь? И чего ты хочешь? - вопросом на вопрос ответил Гарри. - Сражаться вместе с нами?
- А можно?
Наклонив голову, Поттер задумался. Мальчишка вызывал у него противоречивые чувства.
«Совсем еще сопливый пацан, почти ничего не умеет, за душой только упрямство, злость да желание отомстить. Ну, и еще знакомая тяга большинства мальчишек «сбежать на войну». Но с другой стороны — я сам был таким и отлично помню, как меня раздражало, нет, просто бесило, выводило из себя то, как ко мне относились взрослые. Все эти снисходительно-покровительственные разговоры, этот притворный испуг: «У-тю-тю… Да как же можно? Ты же еще ребенок!» А ведь на деле мне многое удавалось, хотя я и был тогда еще младше, чем этот Кристофер. Пусть большей частью с помощью друзей и почти сумасшедшего везения, но все же... И, кстати, насчет везения и удачи. Эти вещи никогда не стоит недооценивать, они вполне реальны и осязаемы, а тот факт, что из всей семьи Уитсфордов выжил лишь он один, уже кое о чем говорит. А то, что он был готов проломить голову кочергой первому вошедшему врагу и плевать хотел на последствия... Это вполне соответствует тем критериям, по которым я отбирал всех своих».
А ещё Поттер неожиданно вспомнил маленьких погибших храбрецов из разгромленного и сожженного интерната.
«Но пока он не научится хоть чему-то, не будет ли он балластом в нашей группе?»
Гарри мысленно поставил себя на место паренька, представив, что ему снова двенадцать, что он только что остался один, потеряв родителей, но обрел шанс войти в некий отряд и воевать против тех, кто лишил его всего — семьи, дома, привычной жизни... Что бы он дал за возможность реализовать этот шанс?
Поттер машинально стиснул зубы, слишком хорошо представив себе ситуацию.
О, он бы не пожалел ничего — подчинился бы самой строгой дисциплине, любым жестким урокам, был бы готов тренироваться до обморока... Да он бы согласился даже чистить ботинки и мыть полы - лишь бы только его взяли, а потом не выгнали! А понимание того, что альтернативой всему этому является сиротский приют, было бы равнозначно сожжению за собой всех мостов. Путь был бы только один — вперед.
Расклад выходил довольно любопытный.
«Ну что ж, будем надеяться, что психология мальчишек большей частью схожа».
- Можно, - буднично кивнул Гарри, как будто каждый день только и делал, что подбирал и пристраивал к себе в когорту мальчишек-сирот. В глазах напряженно ждавшего его решения Кристофера на миг мелькнуло мрачное торжество - наверняка он уже видел, как с палочкой в руках расправляется с ненавистными слугами Того-Кого-Нельзя-Называть. Такой настрой был похвален, но стоило его немного остудить.
- Но с одним условием, — указательный палец Гарри уперся в грудь подростка. - Твоим главным жизненным правилом отныне будет слушаться во всем меня и других старших товарищей. Слушаться во всем, беспрекословно и без малейших пререканий. Даже если мы скажем, что ты отныне лягушка, можешь только уточнить, как высоко тебе прыгать, надо ли квакать или ловить мух языком. Не более. Ты должен понять - мы ведем войну, и поэтому у нас нет ни времени, ни желания возиться с воспитанием капризных детей. Так что или ты своим поведением и поступками в кратчайшие сроки доказываешь, что ты взрослый человек, или — «оревуар, мон ами», и здравствуй, казенный дом. Обуза нам совершенно ни к чему. Я доступно объясняю?
- Да, конечно! – с готовностью закивал подросток.
- Ну, смотри, повторять не буду. - И Поттер, взяв мальчишку за руку, помог ему подняться с пола. – Теперь к делу. Ты учился в Хогвартсе? На каком факультете?
- Да, еле успел закончить третий год... А был на Рэйвенкло.
- Вот как? Это хорошо, значит, как минимум, не дурак, — заметил Норт.
Гарри кивнул, соглашаясь с ним, и уточнил:
- Третий год? Значит, тебе четырнадцать?
- Будет зимой.
- Ясно, - и Поттер повернулся к Эдварду.
- Где сейчас Рен? Джинни?
- Джинни страхует близнецов, отойдет вместе с ними, а Рен взяла на себя подходы на случай появления вражеского подкрепления.
- Понятно. Ну, Крис, быстро собирай, что возьмешь с собой, и мы уходим. Задерживаться здесь больше не стоит.


***


Уже позже, когда найденыш бы доставлен в их общее логово, переодет, накормлен и отправлен спать в последнюю пустовавшую комнату в доме, Гермиона, уже посвященная в историю, задала неизбежный вопрос. Который Поттер, собственно, ожидал - и, естественно, именно от нее.
- Гарри, ты спятил? – сразу, в лоб спросила Грейнджер. - Зачем ты привел к нам этого ребенка?
Гарри подавил импульс ответить грубостью в стиле «затем, что я здесь решаю, что делать, а что нет», опустился в кресло и проговорил, глядя в потолок:
- А что в этом, собственно, такого? Парень потерял всю свою семью в один день. Родни у него действительно не осталось, мы проверили. Так что у него, по сути, лишь одна дорога — в казенный интернат. Это, по-твоему, лучший выбор?
- Лучший - не лучший, но все-таки более разумный, чем тащить сопливого мальчишку на войну.
- Ой-ё-ёй... – по-отечески прищурился Поттер, чуть ли не с умилением глядя на подругу. - И давно ли наша такая взрослая и умная мисс Грейнджер стала считать двенадцатилетних подростков сопляками? Особенно учитывая ее собственный возраст. А, может, ей еще напомнить, что удавалось нам троим, когда нам было по одиннадцать, двенадцать и тринадцать лет, а? Ведь то, что делали мы, смог бы повторить далеко не каждый взрослый волшебник.
- У нас не было выбора! - пылко ответила не собиравшаяся сдаваться девушка.
- А у него, ты полагаешь, он есть? - произнес Гарри. Его голос стал тише, вся ехидная веселость испарилась без следа, уступив место легкой горечи. - Приют — не самое лучшее место, поверь. Просто ты, Гермиона, всю свою жизнь жила с родителями, и не понимаешь, что это такое — не иметь их вообще. И уж тем более не понимаешь, что такое каждый день и каждый час осознавать то, что они не умерли от болезни, не погибли в авиакатастрофе, а были жестоко и преднамеренно убиты. А те, кто их убил, или такие же, как они, вместо того, чтобы кормить червей, все еще ходят по земле, вкусно едят, сладко пьют и крепко спят. И продолжают развлекаться так и дальше. Поверь, я очень хорошо осознаю, что сейчас чувствует этот мальчишка, поэтому и взял его с собой.
- Это-то я тоже понимаю, - немного подала назад Грейнджер. - Я уверена, что мы, если возьмёмся все вместе, сможем максимально быстро натаскать его до кондиции, чтобы он умел уверенно себя защищать, дадим ему усилитель на палочку или еще что... Но он же не будет сидеть дома, он захочет идти сражаться, а сражаться — значит, и убивать. И ты предлагаешь это двенадцатилетнему мальчишке?
Молча слушавший их беседу Эдвард Норт внезапно глубокомысленно выдал:
- Ну, если рассуждать отстраненно и, я бы даже сказал - предельно цинично, то с этим как раз проблем и не будет.
- Что?
- А то. Разве для вас, эрудированная мисс, является новостью, что дети и подростки — одни из самых жестоких существ? В этом возрасте они еще полностью не осознают и не понимают ни страданий, ни боли, ни смерти. И поэтому способны на такие зверства, на какие не всякий взрослый отважится. И вдобавок еще надо учитывать, при каких обстоятельствах мы на него наткнулись. Он же понимал, что ему, в случае чего, не уйти, но был вполне готов разменять свою жизнь на жизнь хотя бы одного врага.
Гарри кивнул; эту немаловажную деталь они с Эдвардом подметили независимо друг от друга. А Норт сел поудобнее, закинул ногу на ногу и продолжил:
- Вот и выходит, что сейчас для этого пацана убить – как высморкаться. Особенно если не надо перерезать врагу горло от уха до уха, а достаточно просто метнуть «Аваду». А уж прикончить Упивающегося, один из собратьев которого убил его родителей и сестёр… у-у-у… - и мужчина протяжно присвистнул. – Тут тебе его ещё удерживать придется.
- Все равно, как-то все это неправильно, - чуть недовольно покачала головой Гермиона и приподнялась, собираясь уйти, но в этот момент встал Гарри. Встал, чувствуя внутри удивление, смешанное с легким недовольством.
Прежняя Гермиона ни за что бы не сдалась настолько быстро, причем в таком принципиальном для нее вопросе. Ха, можно ли пускать мальчишек на войну? Да прежняя Грейнджер взвилась бы, как перечная кусачая шутиха из магазина «Удивительных Ультрафокусов Уизли»… но это прежняя, которой уже не было и не будет никогда. А нынешняя Гермиона... Все-таки, все последние события, помноженные на сражения и темную дисциплину Киар-Бет медленно, но верно меняли девушку, придавая ее характеру неведомые ранее, новые черты.
- Если есть желание - продолжим этот диспут позже, а мне нужно отлучиться. - Гарри, будто услышав неслышимый всем прочим сигнал, подхватил правой рукой меч и последовал к выходу. - Уж извините — надо кое-что сделать.
И быстро вышел прочь. Спрашивать, куда он направился, никто уже и не пытался: Поттер как всегда ответил бы обтекаемой фразой «Всему свое время, узнаете» и молча испарился.
Грейнджер, которой Гарри не дал возможности высказаться, зло плюхнулась обратно на диван и в качестве ближайшей цели вцепилась в Норта.
- Эдвард, если честно, то я не думала, что вы поддержите это его решение. Вы же гораздо старше нас всех, Гарри прислушивается к вашим советам. Почему вы не отговорили его от этой глупой затеи?
- Потому что не вижу в этом смысла, - просто ответил Норт. - От паренька будет гораздо больше толку, чем ты можешь себе представить.
- Какого еще толку? Что все мы вместе выдрессируем его и превратим в зверька, натасканного на кровь? И что же будет с ним потом, когда война кончится? Чем и кем он станет?
- А ты погляди на это с другой точки зрения. И думай не только об этом Кристофере, но и о Гарри тоже. В конце концов, ведь это ты — его давний друг.
- О чем это вы?
- О том, кем и чем может стать этот мальчонка для нашего Гарри. Благодаря своей матери, купившей ему поруку «Меча Проклятых» столь страшной ценой, он избежал главной угрозы — быть сожранным этим коварным сгустком мрака. Но это далеко не все. Может, ты и не замечаешь, но он, Гарри, сейчас в довольно опасном положении уже по несколько другой причине. Его сила растет и постоянно, понемногу, может размыть тот самоконтроль, благодаря которому он постигает это чужое темное искусство. Велика вероятность, что он может угодить в ловушку, в которую до него попадали уже очень и очень многие сильные люди — начать искренне верить в то, что он прав всегда и абсолютно во всем. А это очень коварная западня, судя по тому, что даже Дамблдор ее не избежал.
- И чем же ему в этом поможет этот мальчишка?
- Тем, что учить его, думаю, большей частью будет тоже Гарри, а этот Крис сейчас в таком возрасте, что вопросы из него будут сыпаться, как горох из прохудившегося мешка — почему так, а не эдак, почему то, откуда се... Что мы делаем, зачем и для чего... А если он узнает, а он наверняка узнает про Даймон, то будь уверена, это породит такой шквал вопросов, что Поттер еще пожалеет, что взял его к нам.
- И что потом? В чем смысл?
- Своеобразный принцип зеркала. Люди очень интересные создания. Самое главное отражение, в котором они видят себя и свои поступки — это другие люди. Так что, рассказывая и объясняя разные вещи этому мальчишке, Гарри сам заново будет их осмысливать и понимать. Ведь недаром издавна говорят, что ученик оказывает дисциплинирующее воздействие и на учителя тоже. И, дай Мерлин, это поможет ему не скатиться в фальшивую богоподобность. Вот так я все это понимаю. А пацан не пропадет, и кровожадным психопатом не станет, будь уверена. И вообще, разве это в принципе не интересно – заиметь ученика, пусть и одного на всех? Хотя... Получив таких воспитателей и учителей, как наш нынешний Гарри и как все мы... Из этого Кристофера может выйти что-то совершенно исключительное. А ты попробуй, тебе еще может понравиться.
И Эдвард, подмигнув девушке, ушел, оставив ее обдумывать услышанное.

 Отправлено: 26.08.09 08:22. Заголовок: Глава 28. Лестница в..

Глава 29. Лестница в небо.



Долина Эпплби, расположенная на северо-востоке Англии, не могла похвастаться ничем особенным — почва там была каменистая и суглинистая, лугов, пригодных под выпас скота, не имелось, а лес, которым поросли окружающие долину холмы, был дремуч, космат и беден зверьем. Наверное, именно поэтому маггловское поселение, возникшее здесь в конце и давшее имя долине, не просуществовало долго, придя к началу двадцатого столетия в полное запустение.
Правда, отдыхала данная местность от человеческого присутствия всего несколько десятков лет. В начале сороковых годов, ознаменованных воздушной войной с фашистской Германией, на удаленную и заброшенную долину обратили свой взор серьезные господа из военного ведомства. С их точки зрения она все же обладала неоспоримым преимуществом: отдаленным и не бросающимся в глаза расположением. За какой-то месяц в долине был построен аэродром и склад горючего и боеприпасов Королевских ВВС для борьбы с налетами люфтваффе. И расквартированные здесь «Спитфайры» и «Харрикейны» исправно несли службу, порой несколько раз за день подымаясь в небо на перехват германских бомбардировщиков, гудящими черными стаями ползущих со стороны Ла-Манша.
Однако, воюющие по другую сторону фронта подчиненные рейхсмаршала Геринга слепцами не были, да и разведка у немцев была поставлена, как надо. И, как следствие, где–то в начале сентября появившиеся в небе несколько эскадрилий «Хейнкелей-111» с чисто немецкой аккуратностью вывалили груз фугасных и зажигательных бомб из своих бомболюков прямехонько на авиабазу, превратив долину в настоящий кипящий котел. А когда осела пыль и прогорели многочисленные пожары, то вместо военного аэродрома в наличии остался только вполне реалистичный лунный ландшафт.
После этой сокрушительной бомбардировки, долина опустела окончательно и так и оставалась заброшенной по нынешний день. Правда, исключительно для магглов. Те, если забредали каким-то образом в это не особо приветливое местечко, еще на подходе видели на фоне низкого, серого неба лишь изрытую сгладившимися от времени воронками, каменистую, неровную землю, редкие клочки зелени да полусгнившие остатки давно разрушенных строений. Картина навевала такое уныние и тоску, что ни у одного из путников не возникало желания подойти ближе.
На самом же деле в долине Эпплби с 1953 года исправно и бесперебойно действовала организация, обозначенная в официальных пергаментах чиновников волшебного мира, как «Вторая учебная база Аврората Министерства Магии Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии».
Место, пришедшееся по душе магглам-военным, вполне устроило и их коллег из магического мира - авроров, инструкторов и преподавателей. Солидная удаленность от жилых мест и климат, остуженный дыханием Северной Атлантики, создавали вполне подходящие условия для воспитания у будущих авроров стойкости и умения переносить тяготы и лишения. А пологие, иссеченные оврагами холмы, поросшие густым, с многочисленными буреломами лесом, были будто специально созданы для занятий по физической подготовке и тренировок на выносливость.
Если бы какой-нибудь невероятный маггл все же прошел бы в долину дальше определенного предела и вдобавок умудрился бы преодолеть все защитные и сигнальные магические барьеры, то его взору предстала бы совсем иная картина по сравнению с той, что он видел издалека.
Долина уже давно не была изрытым бомбовыми воронками заброшенным пустырем. Там ровными рядами стояли многочисленные одноэтажные казармы, имелся плац для построений, различные учебные и вспомогательные помещения, склады, столовая, местный штаб и управление - это был целый городок. Рядом располагался занимавший почти треть долины тренировочный полигон-лабиринт. В целом, как акула и дельфин из-за общей среды обитания имеют достаточно схожие формы и обводы, так и волшебная учебная база не слишком сильно отличалась от любой военной учебной части магглов: функции они выполняли по большей части одинаковые.
Так же, как и в не-волшебном мире, сюда раз в год прибывала большая партия еще не до конца повзрослевших юношей, разбавленная гораздо меньшим количеством девушек - в общем, всех тех юнцов, которые по зову сердца, из-за жажды славы, идеализма, хронической глупости или еще каких иных причин подали заявления на поступление в Школу Авроров, да еще и имели неосторожность сдать вступительные экзамены.
Именно здесь проходил начальный этап их учебы — суровый и жесткий, специально направленный на то, чтобы еще на ближних подступах отсеять тех, кто слишком слаб, изнежен или инфантилен для того, чтобы быть аврором. Строгая дисциплина, ранние подъемы, поздние отбои, специально сведенная до минимума магия в быту — и тренировки, тренировки, тренировки... А также простая система оценок «сдал-не сдал». И еще более простая система наказаний за все виды нарушений и проступков — предупреждение, напоминание, отчисление.
Лишь спустя несколько месяцев те, кто остались — резко посерьезневшие, перегнавшие жирок в мышцы, ставшие из толпы гражданских спаянными учебными отрядами, уже никаким местом не зеленые новички-рекруты, а полноценные курсанты Школы Авроров направлялись собственно в школу, располагающуюся в Шотландии для более углубленной подготовки и различных специализаций. Но на этой, второй базе, промеж всех авроров кратко именуемой «Двойкой», им предстояло появляться каждый год обучения для полевых выходов и практических зачетов, а также части выпускных экзаменов. Так, во всяком случае, было раньше.
Но теперь тут все было по-другому. Утрата в самом начале второй войны с Вольдемортом шотландской базы N1, а также все возрастающие потери таких «штучных» бойцов, как авроры, заставило руководство Аврората кардинально пересмотреть методики подготовки и, что самое главное – сами сроки обучения. «Двойка» за какие-то недели была сильно расширена для обучения курсантов в два потока по сокращенной программе, в которой упор делался больше на нещадные практические тренировки, нежели на кабинетные лекции. И курсанты, поступившие в Школу Авроров непосредственно перед войной и после ее начала, жили и учились в крайне напряженном ритме - спали мало, занимались много, отлично понимая, что их старшие товарищи, вчерашние выпускники этой же школы, воюя сейчас против вольдемортовых полчищ, гибнут, покупая им время и возможность овладеть необходимыми знаниями и навыками.
Но хуже всего приходилось, пожалуй, самим преподавателям и инструкторам. Матерые, опытные авроры, чьи знания и умения на пару голов превосходили навыки любого, даже самого талантливого курсанта, рвались в бой, но начальство раз за разом резко осаживало их, оставляя учить, натаскивать молодежь, превращать их из пусть бодрых, но все же щенят в молодых волкодавчиков.
Не проходило и недели, чтоб из кабинета начальника Школы не вылетал, вполголоса грязно ругаясь и кипя, как чайник, очередной инструктор. А вслед нему, как правило, летели обрывки его прошения о переводе в боевой отряд и еще более изощренная ругань начальника, чьи слова кратко и цензурно можно было сформулировать как «Засунь свою бумажку сам знаешь куда, и иди, учи сопляков дальше». И каждый по-своему был прав, но Мерлин всемогущий, как же паршиво себя чувствуешь, когда ты, здоровый, опытный лоб сидишь в тылу и только периодически узнаешь, что твои вчерашние курсанты, еще совсем мальчишки, которых ты учил и звал по именам, погибли в бою. Один, второй, третий и так без конца... Так что только военная дисциплина удерживала многих инструкторов от необдуманных действий, а огневиски в местной лавке пользовался большим успехом.
Помимо увеличения числа обучающихся и гораздо более интенсивного обучения, режим безопасности вокруг базы также был многократно ужесточен. Маскировочные и отваживающие магглов барьеры были усилены, а также было введено патрулирование окружающих долину холмов курсантами-выпускниками, которые выдвигались в дальние пикеты и секреты.


***


Курсанты Майкл Нэйл, Джозеф Гордон и Том Виккерс заканчивали обучение на авроров-оперативников в одном отряде и были назначены патрульной тройкой на западную оконечность долины. Им, как наиболее подготовленным из числа курсантов, почти всегда выпадали ночные патрули. Кутаясь в форменные мантии и отмахиваясь от комаров — выдаваемое им противокомариное зелье действовало от силы полчаса, а применение без особой нужды магии в патруле было запрещено - юноши продвигались сквозь сумрак уже давно заученным маршрутом, охватывающим вершину и подножье холма, чей пологий, поросший смешанным лесом горб как бы перегораживал вход в долину.
- Ну, долго там еще? - уже в неизвестно какой раз вполголоса спросил Том, полноватый русый парень, чью легкую грузность не смогли исправить даже интенсивные, изнуряющие тренировки.
- Хорош канючить, Томми, - язвительно ответил ему мерно шагающий старший патруля Джозеф Гордон, которого свои называли просто Джо. - Как бы часто ты ни спрашивал, наша смена от этого быстрее не кончится. Я, конечно, понимаю, что ты очень хочешь не сбивать ночью ноги по этим чертовым горам, а, сожрав свиную отбивную с гарниром, дрыхнуть в постели с теплой подружкой под боком, но в таком случае могу тебя сильно огорчить — это означает лишь то, что ты радикально ошибся в выборе профессии.
Гордон был в принципе неплохим, беззлобным парнем, но его чувство юмора иногда перерастало в крайне ядовитые замечания и подначки. Особенно когда его доставали глупыми вопросами и уж тем более, когда это происходило почти в полночь посреди зябкого, темного леса.
- Что же до времени... - и Джо мельком взглянул на хронометр, - то нам таскать свои задницы вверх-вниз по этим холмам еще почти два часа.
В горестном вздохе Тома была заключена воистину вся скорбь мира.
- Ну не вздыхай ты так тяжко, Томми, не рви мое нежное и любящее сердце... Топать по маршруту нам еще долго, но зато сейчас мы спустимся вниз и неподалеку от вон того овражка остановимся перекусить. Ну как? Жить сразу стало веселее, мой исхудалый друг?
- Да пошел ты... - беззлобно огрызнулся Виккерс. - Я вовсе не толстый, это у меня просто кость широкая.
Но эта новость все же изрядно подняла ему настроение. Кормежка в учебном лагере всегда была на уровне, а ночных патрульных снабжали сухим пайком так вообще по двойной норме.
- Да пошел ты, «сэр», - спокойно поправил его Джо. - Я сейчас, как-никак, ваш командир. Потопали, господа.
И, обогнув очередной уже знакомый завал, троица начала спускаться по склону.
Обосновавшись возле овражка, патрульные постелили на опавшие листья плащи, достали саморазогревающиеся пакеты с провизией и приступили к позднему ужину.
- Ох, Томми, Томми, не хотел бы я с тобой в голодный год на необитаемом острове оказаться, - уже через несколько минут сокрушенно помотал головой Джо, глядя, как Виккерс шумно уминает уже третий трехслойный сандвич с огурцами и копченой говядиной, с хлюпаньем запивая пищу дымящимся горячим кофе с молоком, прихлебывая его прямо из термоса.
Том в ответ пробурчал полным ртом что-то невразумительное.
- Не беспокойся, - сказал Майкл, подымаясь с земли. - Он бы нас до последнего момента не сожрал. Кто же съедает сразу свой неприкосновенный запас? А за это время мы бы скооперировались и съели бы уже его самого.
- Ну, разве что так... - философски отметил Джозеф, ковыряя зубочисткой в зубах после еды. - Ты это куда?
- Девчонки в таком случае говорят: «Я пойду, попудрю носик», - хмыкнул Майк, направляясь к оврагу.
- А, ну это дело, - и Гордон привалился спиной к стволу, вытягивая гудящие ноги. - Только это, не забудь потом застегнуться получше, а то мало ли что застудишь.
- И что бы я только делал без твоих ценных советов? - покрутил головой Нэйл, спускаясь по склону в овраг.
Не спеша сделав все свои дела, он начал подыматься обратно, как вдруг его нога попала на скрытый под палой листвой скользкий корень, и Майкл, не удержавшись на крутом склоне, со всего маху грянулся оземь. Удар получился такой, что сбилось дыхание и пошли круги под глазами. Проехав по склону несколько метров вниз и перепачкавшийся прелой листвой, он замер, пытаясь отдышаться.
Это его и спасло.
Внезапно там, где он и его друзья разбили свой импровизированный бивуак, беззвучно полыхнуло зеленым. Раз, другой...
- Том!! – дико крикнул Джо и тут же с куда большей злобой продолжил: - Суки, вы кто такие?! Ну, сейчас вы у меня попляшете....
Шум, возня, звенящий звук серии заклинаний и чей-то пронзительный крик боли. И снова беззвучные вспышки многих невербальных заклятий. Преимущественно красные и зеленые.
Майкл лежал на склоне неподвижно, надвинув капюшон, держа палочку наготове и весь обратившись в слух.
Наверху все затихло, прошла минута, другая, вскоре зашуршала листва, и поблизости раздались чьи-то осторожные шаги. Нэйл застыл под запорошенной мантией, еле дыша.
- Слышь, этот, второй, он успел чем-то зацепить Конрада! Тот лежит весь синий и никак в себя не придет. Вот же сволочь аврорская... - отчетливо послышался чей-то раздраженный, грубый баритон.
Ему тут же ответил второй голос:
- Заткнись, Хэмиш, это же вообще-то курсанты. Видишь нашивки? - И насмешливо-гнусаво добавил: - Если ты со своим дружком-неумехой не можешь справиться даже с парочкой сопливых курсантов, то что уж говорить об аврорах? Они вас просто размажут...
- Нас всех? Размажут? - гоготнул первый. - Да это мы пройдемся по ним, как великан по кучке флоббер-червей. Да и курсантики-то - вон они… Лежат. Прям как живые.
- Том, Джо... Вот же дерьмо... - одними губами прошептал Майкл, слушая разговоры Упивающихся, стоящих вверху и чувствуя, у него как пересыхает во рту от злости и страха. Он медленно, очень медленно повернул голову и увидел, как по другому склону приютившего его оврага настороженно скользнули несколько темных силуэтов. Потом еще и еще. Это была точно не рядовая разведка слуг Вольдеморта, тут назревало что-то серьезное.
По идее надо было тихо аппарировать как можно дальше, и уже оттуда подать сигнал тревоги, но уже после второй попытки и ощущению рассыпавшихся по телу неприятных уколов, Нэйл понял, что местность накрыта антиаппарационным барьером. А это означало, что немного отступить не удастся. Не получится и просто отползти в сторону — пока он лежит на склоне оврага под мантией, засыпанной листьями, его не видно, но стоит только зашевелиться, как один из тех, кто сейчас прочесывает место, где был уничтожен их патруль, тут же заметит его, и тогда...
И выжидать дальше тоже было нельзя.
- Дерьмо... - снова еле слышно прошептал парень. Ситуация выходила патовой.
И откуда-то из глубин памяти выплыл разговор с покойным дедом в тот день, когда Майкл поступил в Школу Авроров.


***


Тогда, за несколько лет до войны, он пришел домой и с плохо скрываемой гордостью сообщил родным, что сдал весьма непростые вступительные экзамены в Школу Авроров. Все домашние, разумеется, очень обрадовались; они-то знали лучше всех, как серьезно Майк к этому относился и как упорно готовился. Брат носился кругами, точно угорелый, мать немного всплакнула от счастья, а отец крепко и искреннее пожал новоявленному курсанту руку.
И только дед, старый аврор в отставке, хоть и с теплотой поздравил его с поступлением, выглядел несколько задумчивым и не спешил разделять бурные восторги прочих домочадцев. А когда закончился их небольшой импровизированный праздник, позвал Майкла наружу.
Усевшись в стоящее на веранде кресло, дед немного помолчал, сцепив морщинистые кисти рук в замок, а потом обратился к своему старшему внуку.
- Я хочу поговорить с тобой, Майк. Поговорить о том, о чем ты не слышал от родителей, о чем не говорили тебе в Хогвартсе, и, скорей всего, вряд ли скажут в Школе, если ты, конечно, останешься там после вводного курса.
Старик помедлил, словно собираясь с мыслями.
- А дело в том, что все мы когда-нибудь умрем. Это неизбежно, абсолютного бессмертия не существует. И поскольку это неизбежно, существенным остается только вопрос, как мы умрем.
- Я знаю, дед, - ответил Майк, каким-то шестым чувством поняв всю серьезность беседы. - Я думал об этом.
- Нет, внучок, ты не знаешь, - осклабился дед, обнажив еще крепкие зубы. - Ни ты, ни те сопливые оболтусы, что поступили вместе с тобой. Вы пока ничего не знаете и ни о чем толком не думали. Не обижайся, я сам в молодости был таким же. Все, кто поступает в Школу Авроров, думают в первую очередь о расследованиях, сражениях с темным магами рангом никак не ниже Того-Кого-Нельзя-Называть, ну, и, разумеется, о громких делах и победах.
Дед замолчал, крепко сжав ладони.
- Но никто из них не осознает, что быть аврором - это не только спецподготовка, красивая форменная мантия и героический ореол борца с темными силами. Эта служба подразумевает ещё и то, что ты, в случае чего, пойдешь в огонь первым. Гражданский может отказаться, ты — нет. И твой долг сделать все, что угодно, даже умереть, но выполнить приказ и не дать погибнуть другим.
В выцветших серых глазах старика мелькнула печаль.
- Как любили хвастливо говорить курсанты, когда я учился: «Жизнь - это очередь за смертью, но авроры имеют льготу идти вне очереди». Как сказано, а? Поневоле начинаешь гордиться собой, да и на девчонок производит ошеломительное впечатление. Юные идиоты... На деле эта пафосная поговорка очень скоро оказалась гораздо более правдивой, чем хотелось бы многим из тех, кого я знал.
Дед говорил отрывисто и немного сумбурно, но Майк внимательно его слушал.
- Иной человек может прожить длинную, скучную жизнь, тихо преставиться в своей постели, и через год его будут вспоминать разве что близкая родня, да и то только раз - в годовщину. А другой может принять смерть, не дотянув и до двадцати, но его имя будут помнить веками. Но дело даже не в посмертной славе: зачастую люди погибают ради благого дела совершенно безвестно, они жертвуют собой, не задумываясь о том, что про их поступок кто-то узнает и оценит. Просто в итоге все решает то, как ты сам к этому относишься. Если ты веришь в маггловского Бога, то благородная смерть во имя других, это дар. А если же не веришь, что там, за гранью, нас ждет боженька и райские кущи, а других — шкворчащие котлы и сковородки с рогатой и суетливой прислугой, то все равно. Раз мы все неизбежно умрем, то лучше уж умереть так, чтобы даже в последнюю секунду жизни не жалеть ни о чем.
- Дед, - спросил его тогда Майк. - А если у тебя был выбор — будешь жить ты, но умрут твои друзья или наоборот, ты бы выбрал второе?
- За всю мою службу, жизнь ни разу не ставила меня перед таким выбором, но если бы... Да, Майки, я бы даже не колебался. И это не стариковский бред. Потому как уже в твоем возрасте я понял, что высшая честь, о которой может мечтать мужчина - это честь заслонить своим смертным телом свой дом, своих близких и своих товарищей. И ничего более.


***


И только теперь Майкл понял весь смысл того разговора.
Можно сейчас, пока еще есть время, чем-нибудь отвлечь расхаживающих практически над головой Упивающихся и подать сигнал тревоги, так необходимый их лагерю, которому враг решил исподтишка, как спящему человеку, вогнать нож под ребра. Но если он раскроется, подаст этот сигнал, тогда... Что произойдет тогда, было понятно и так.
Но он может и отсидеться в этой впадинке. Почти наверняка его не заметят, а потом можно будет и отойти, отступить, убежать - и вернуться, когда все закончится. Соврать, что был оглушен, или еще что-нибудь... И он будет жить.
Майк представил себе на миг, как он будет жить. Никто ничего, скорее всего, не узнает, но каждый день, глядя в зеркало, он будет видеть человека, наплевавшего на долг, присягу и своих друзей, с которыми делил стол и кров. Человека, живущего чужими жизнями и кровью, словно нежить, мерзкий вампир.
И если есть на свете загробная жизнь, то прощения за это не будет. А если нет, прощения не будет от себя самого, уж так его воспитали.
Майкл вдруг почувствовал, что липкий страх и нервная дрожь пропали, словно их и не было вовсе. И он улыбнулся.
- Ну что, дед, похоже, ты был прав, - еле слышно прошептал он, поудобнее перехватив волшебную палочку. - Так что помоги мне немного в этот раз...
Он замер и сосредоточился, выжидая, пока ближайшие темные силуэты отойдут еще дальше, и...
Даже понимая, что его шансы подать сигнал прямо посреди вражеского скопления и остаться при этом в живых почти равны нулю, Майкл не собирался просто пустить поток искр в небо и покорно ждать смерти. Следовало использовать любой, даже мизерный шанс сделать дело и попытаться выскользнуть из западни.
Раз! Полусгнивший пень, поднятый в воздух невербальной «Вингардиум Левиосой» и получивший ускорение «Мобилиарбусом», стремительно пролетел пару десятков метров и, врезавшись с разгону в ствол дерева, с громким треском и скрипом разлетелся на несколько кусков.
От звука удара, прозвучавшего в тишине леса как выстрел, головы всех Упивающихся резко повернулись в сторону его источника, и их внимание на какой-то миг ослабло.
Два! И пущенный опять же невербально «Петрификус Тоталус» накрыл двоих «балахонников», стоящих на направлении, намеченном Нэйлом для прорыва. Попавшие под заклинание упали на густо запорошенную листвой землю, сдвинув ноги и прижав к туловищу руки, как две колоды. И молодой аврор, пригнувшись, рванул вперед. Нужно было как можно дальше отойти от основной группы врагов, которые...
- Кто это?! Стоять! - прозвучал чей-то грубый окрик.
«Черт! Заметили!!» - и Майк метнулся вбок, уходя за толстый, обросший лишайником ствол дерева. И вовремя.
- Круцио!
Мимо!
- Секо! - и режущее заклинание прошло совсем рядом, срезав, как бритвой, с ближайшей сосны кору до самой древесины.
«Вот гады... Прижмут, не успею... Надо поспешить... - адреналин, щедро выбрасываемый в кровь, окончательно растворил все остатки страха, заменив его веселой злостью - Хрен вам! Не выйдет по-вашему!»
Нэйл, укрывшись за деревом, направил палочку в просвет неба, темнеющего между деревьями, и послал отвесно вверх заклинание «Рэд Флэш». Оно было как бы «старшим братом» известного даже ученикам «Рэд Спаркс», выбрасывавшего небольшой сноп красных искр и служившего призывом о помощи. В отличие от «искряка» Красная Вспышка выбрасывала всего одну большую искру, но гораздо выше, и вдобавок та с шумом взрывалась и была заметна с большого расстояния.
Искра взвилась над холмом и оглушительно грохнула, разлетевшись облаком более мелких искорок.
Со стороны Упивающихся послышалась полные злобы крики и грязная ругань.
«Что, съели, погань? Дело сделано! - Майк был готов пуститься в пляс от восторга. - Если не на самой базе, то уж другие патрули точно заметят! А теперь попробуем убраться отсюда...»
Он кувыркнулся в сторону из-за ствола, держа наготове волшебную палочку, и не зря. Крадущийся силуэт в темных одеждах и остроконечном колпаке был уже всего в каком-то десятке метров.
- Авада Кедавра! – заслышав шорох, дернулся и выкрикнул тот, но неприцельно пущенное заклятие прошло выше лежащего Нэйла. Который в долгу не остался:
- Экспеллиармус!
Упивающегося, лишившегося волшебной палочки, снесло в овраг, откуда донесся звук удара и громкий крик боли: похоже, враг себе что-то сломал.
«Давай, давай, ори громче, другие призадумаются и поубавят прыти...» - подумал Майкл, петляя, как заяц, меж деревьев.
Впереди никого не было, сзади раздавались крики, заклинания выпущенные вслепую, пролетали где-то по сторонам. Еще немного, еще чуть-чуть, и он либо уйдет от преследователей, либо вырвется за границу антиаппарционного заклинания, и тогда...
Впереди, одновременно из четырех мест, из-под земли словно вырвались расплывающиеся струи черной пыли, и через миг на их месте возникли темные фигуры с поблескивающими на лицах серебряными масками.
«Как это?! Они аппарируют... внутрь? Или прямо внутри колпака?» - пораженно подумал Майкл, но через миг ему стало не до раздумий.
- Авада Кедавра!
- Протего!
- Круцио!
- Инфламмио!
Во все стороны полетели заклятия, и схватка закрутилась бешеной каруселью: четверка Упивающихся взялась за Майкла всерьез.
Единственный выживший курсант успел заковать в лед ноги одного противника и содрать половину кожи с головы другого заклинанием «Инстант Скальпинг», когда в него вскользь попало «Круцио». От полыхнувшей боли он на какой-то миг замешкался, и тут его настигло более прицельно пущенное режущее заклятие.
Застонав сквозь сжатые зубы, Майкл зажал рану ладонью и скрылся за толстым стволом лиственницы, пытаясь отдышаться. От места, пульсирующего острой болью, по всему телу расползалось тупое онемение, в ушах появился какой-то шум.
«Вот и все...» - пришло ясное осознание. Но страха почему-то не было, лишь жалость, что никого не удалось забрать с собой. Майкл не знал, что ошибается: Упивающийся, попавший под его «Экспеллиармус» и свалившийся в овраг, не сломал себе ни рук, ни ног. В падении он очень неудачно – а для аврора наоборот, удачно – свернул себе шею и в данным момент тихо остывал в куче прелой листвы.
Кровь из глубоко распоротого бока обильно текла сквозь пальцы, стремительно унося с собой силы, и в этот момент слабеющего Нэйла обожгла страшная мысль - нет, не об уходящей жизни, а совершенно другая: вдруг его первый сигнал все же не заметили? Вдруг смерть Тома, Джо и его собственная окажутся напрасными? Этого не должно было произойти.
Пустив наугад несколько заклинаний, чтоб отпугнуть врага хотя бы на несколько мгновений, ковыляя и спотыкаясь, он дернулся вперед и, резко остановившись, выбросил руку вверх, вложив в заклинание все оставшиеся силы.
- Рэд Флэш!!
Ярко-алая искра сорвалась с палочки, стремительно взмыла ввысь и с грохотом разорвалась шаром огненной пыли. Майкл успел еще секунду полюбоваться на него, прежде чем зеленая вспышка четко осветила его силуэт, и парень мягко опустился на опавшие листья лицом вперед.
Три фигуры в темных балахонах медленно и опасливо приблизились к лежащему ничком курсанту.
- Проклятое аврорское отродье... - и нога в сапоге пнула бездыханное тело, перевернув его на спину. Лицо, левая сторона которого была запачкана землей и кровью, было на удивление спокойно, а в открытых глазах отражались звезды.
Носок сапога опять впечатался в бок погибшего, вымещая бессильную, душащую Упивающегося злость. Даже мертвый и иссеченный заклятьями, юнец был сильнее их.
- Чертово фанатичное мугродье... Роджер, надо доложить Яксли, может, он...
- Даже и не думай, Эйвери. - Тот, кого назвали Роджером, отрицательно покачал головой, и от этого движения капюшон балахона опустился ему на плечи, открыв лицо, знакомое многим по обе стороны линии фронта. Лицо Роджера Мальсибера. - Он ни за что не отменит наступление. Сам посуди, ведь ему тогда придется сообщить Лорду, что тщательно спланированная операция оказалась под угрозой из-за того, что его передовой отряд проворонил какого-то безмозглого, но настырного дозорного щенка. И как ты думаешь, что тогда Лорд с ним сделает? А потом и с нами? Нет, пускай все идет по плану; ну, потеряем чуть больше пушечного мяса, невелика беда... Им все равно не выстоять.
- Согласен, продолжаем, — кивнул первый. - А про этого сопляка — никому ни слова.
И двое черных магов двинулись вперед.
Они были правы только в одном — раскрученный маховик наступления уже было не остановить. У подножья холма не смолкали хлопки аппарации, срабатывали все новые и новые портшлюзы, выбрасывавшие к месту атаки целые группы магов в темных плащах Упивающихся, стаи рыскающих оборотней и раскачивающиеся глыбы грузно и гулко вышагивающих по земле великанов.
Ударная сила накапливалась подобно грозовой туче, и постепенно начала растекаться по пологим холмам мощными потоками, охватывавшими с трех сторон долину, накрытую хитрым и мощным антиаппарационным заклинанием, наложенным одновременно пятью сильными магами.
Но и над атакуемой базой уже плыл пронзительный сигнал тревоги, и загорались огни - авроры готовились дать отпор.
Так или иначе, но сражение, которое позже назовут «битвой при Эпплби» началось.