Отправлено: 06.04.09 16:11. Заголовок: Жизнь метаморфа (1-11)

Название: Жизнь метаморфа Ч. 2
Автор: Animus.
Рейтинг: R/NC-17
Пейринг: Гарри Поттер/Нимфадора Тонкс, Сириус Блэк/Нарцисса Блэк (Малфой)
Саммари: что бы произошло, если бы Гарри Поттер заинтересовался природой странных событий, происходящих рядом с ним, ещё до Хогвартса? Как бы стали развиваться события в дальнейшем, если бы он стал изучать оккультизм и научился контролировать свои способности с помощью других методов, отличных от применяемых волшебным миром? И чем бы ему смогли помочь способности метаморфа на пути становление и превращения в настоящего мага? Читайте и узнаете.
Обновления: будут происходить очень редко.
Дисклеймер: Дж. К. Роулинг.
Размер: Макси.
Статус: В работе.

Обсуждение: Сюда

 Отправлено: 06.04.09 16:13. Заголовок: Жизнь метаморфа ..

Жизнь метаморфа


"Магия есть Искусство и Наука произведения перемен в согласии с Волей".

Алистер Кроули

Слово "оккультный" означает "скрытый" или "тайный". Не более того.
(...) Магия -- это искусство и наука обращения с особыми видами знания, распоряжение которыми приводит к результатам, поразительным для недостаточно информированных людей.
(...) Магия имеет дело со знаниями, которые по тем или иным причинам ещё не полностью исследованы и не подтверждены другими науками и искусствами.

Филлип Боневитс, "Реальная магия"

Магия -- совокупность считающихся чудодейственными обрядов и заклинаний, призванных воздействовать на природу, людей, животных и богов.

С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова, "Толковый словарь русского языка"


Пролог

или

О бедной Сивилле замолвите слово


Без умолку безумная девица кричала:

"Ясно вижу Трою павшей в прах!"

Но ясновидцев, впрочем, как и очевидцев,

Во все века сжигали люди на кострах.

В. Высоцкий, "Песня о вещей Кассандре"

Сивилла рано осиротела. Её родители умерли от какой-то тропической лихорадки, которой заразились в отпуске на африканском континенте, когда ей было пять лет. Это был настоящий удар для маленькой девочки, но, к счастью, ей не пришлось жить в приюте -- бабушка по материнской линии Медея Трелони была жива, вполне здорова и поспешила забрать её к себе.
Здесь, конечно, стоит рассказать об этой старой женщине более подробно. Она происходила из древней чистокровной семьи магов и волшебниц, чей род начался с великой пророчицы прошлого Кассандры Троянской и не менее знаменитого героя (а по совместительству и чародея) Одиссея. Последний, правда, понятия не имел, что явился зачинателем нового семейства: ясновидящая понесла от него ребёнка после того, как тот её изнасиловал, когда Троя пала.
У пророчицы родилась девочка, которая унаследовала дар матери. В дальнейшем выяснилось, что способность предвидеть будущее передаётся в роду исключительно по женской линии, в то время как мужчины иногда рождались с чудовищной магической силой (это уже было наследством Одиссея).
С тех легендарных времён прошли тысячи лет, потомки Кассандры переселились на Британские острова, но до сих пор помнили о своём происхождении. Помнили и гордились. Ещё бы, ведь в их жилах тёк ихор, хоть и сильно разбавленный кровью простых смертных!
Бабушка маленькой Сивиллы очень серьёзно относилась к чести рода. И наряду с этим она не придавала никакого значения бытовавшим в английском обществе взглядам насчёт чистоты крови. В глазах Медеи самое аристократичное семейство волшебников (наподобие Блэков, Прюиттов или Малфоев) ничем не отличалось от обычных магглов, ведь и у тех и у других не было прямых божественных предков.
В связи с такими взглядами, британские чистокровные семьи, в большинстве своём, сильно недолюбливали род Трелони. И потому общались с его представителями лишь по необходимости. По этой причине у маленькой Сивиллы дома, в Хогсмиде, не было подруг. Но позже, в Школе чародейства и волшебства, они появились. Хотя, конечно, это были магглорождённые ведьмы, которые не разделяли предубеждения чистокровных магов. Аристократы магического мира по-прежнему не хотели иметь с ней ничего общего.
Когда девушка была на седьмом курсе её жизнь начала налаживаться. Ну, по-крайней мере, ей так казалось -- у неё появился парень. Его звали Джек Мэтьюс, и он был ужасно очаровательным молодым человеком. Сивилла начала с надеждой смотреть в будущее, которое у неё практически не получалось предвидеть.
Но почти полное неумение заглядывать в грядущее она восполняла мечтами о нём, представляя себя в роли счастливой супруги, со множеством детей и любимым мужем. К сожалению, реальная жизнь оказалась вовсе не такой, как в грёзах девушки. Джек бросил её сразу же, как только переспал с ней. Потом она узнала, что он заключил пари с одним из своих друзей, что сможет соблазнить её. После этого молодую женщину настигло известие о смерти бабушки, скончавшейся от сердечного приступа. И вдобавок ко всему, она вскоре поняла, что ждёт ребёнка от Мэтьюса.
Когда Сивилла сообщила ему об этом в надежде на то, что он всё-таки её любит и поможет с воспитанием ребёнка, то нарвалась лишь на предложение дать денег на аборт. Так она окончательно растеряла все иллюзии на его счёт. Самой Трелони и в голову не приходило избавиться от плода.
Но и на поприще материнства Сивиллу ждала беда -- у неё случился выкидыш. После этого она погрузилась в глубокую депрессию и кто знает, чем бы это закончилось, если бы не подруга её бабки -- Минерва МакГоннагал. Эта строгая женщина, преподававшая в Хогвартсе трансфигурацию, не очень-то любила внучку Медеи, считая, что причиной большей части её неудач, была она сама. Однако в память о своей почившей подруге профессор превращений порекомендовала Сивиллу директору Школы чародейства и волшебства на пост учителя прорицания.
Именно на собеседовании с Дамблдором, проходившем в пабе под названием "Кабанья голова", и произошло то, что окончательно помогло молодой женщине придти в себя. Она изрекла своё первое истинное пророчество. В результате чего была тут же принята на работу.
После этого, уже преподавая, она не раз и не два вспоминала те моменты, когда из её рта вырвались слова, которым суждено было значительно изменить курс истории всего волшебного мира. Нет, она их не помнила и понятия не имела, что её пророчество столь важно. Сивилла вспоминала свои ощущения и то, что она тогда увидела. Её глазам представали странные видения других реальностей. И в каждой из них судьба девушки, как и судьба всех окружающих её людей, значительно отличалась одна от другой. Более того, даже предсказания сделанные Трелони в других континуумах сильно разнились. Причём, судя по всему, не столько из-за общего отличия между мирами, сколько потому, что личность молодой женщины была в них другой.
"Неужели пророки напрямую влияют на будущее мира?" -- частенько задавалась вопросом юная учительница, -- "Интересно, как же тогда я изменила судьбу нашего мира?"


Глава 1. Магия-шмагия и прочий оккультизм


Он под водой не дышит час -- раз.

Он необидчив на слова -- два.

Он если чует, что старик, вдруг,

Скажет: "Стоп", и в тот же миг -- труп.

В. Высоцкий, "Песенка про йога"

Черноволосый мальчишка лет восьми бежал по тихому переулку с аккуратно подстриженными газонами и маленькими, но ухоженными и уютными, домами. Дома эти были окружены заборчиками из белого штакетника. На каждом здании, как и полагалось, значился номер и название улицы -- Прайвет Драйв.
Упомянутый выше мальчик был маленького роста даже для своих невеликих лет, да и тело его могло бы служить наглядным пособием по анатомии человека -- выражение "кожа да кости" характеризовало этого ребёнка как нельзя лучше. Кроме того, мальчишка наверняка смог бы отлично продемонстрировать студентам-медикам, специализирующимся на судебной медицине, большое количество ссадин, синяков, царапин и прочих побоев, скрытых под мешковатой, старой и явно большой ему одеждой.
По пятам за мальчиком неслась целая банда ребят, настроенных явно очень недружелюбно. Такую картину здесь можно было наблюдать довольно часто -- местные задиры обожали поиздеваться над пареньком. Причиной такой "горячей приязни" служил тот факт, что заводилой в этой шайке был кузен жертвы, очень не любивший своего двоюродного брата.
Родители главного задиры по имени Дадли Дурсль тоже не питали особой симпатии к племяннику. Мать и отец убегавшего паренька, которого звали Гарри Поттер, были мертвы и вступиться за него не могли, поэтому ни Вернон, ни Петуния Дурсль ничего не предпринимали по поводу действий своего сына и его друзей, регулярно избивавших мальчика. Им, по большому счёту, не было до этого никакого дела. Да и, чего греха таить, они сами тоже любили пошпынять нелюбимого родственника.
В данный момент всё шло как обычно: стоило Гарри покинуть школьный двор, как на него напала банда его двоюродного брата, а он, готовый к такому повороту событий, тут же задал стрекоча. Бегал Поттер гораздо быстрее, как своего толстого кузена, так и его лизоблюдов, потому у последних не было ни единого шанса догнать мальчика. Но они прекрасно это знали и поэтому заранее подготовились, разместив на пути к дому номер четыре засаду. И сейчас Пирс Полкисс и ещё один тип, которого Гарри не знал, ждали его на подходе к дому Дурслей.
-- Чёрт! -- с чувством выругался Гарри, отчаянно желая находиться где-нибудь подальше. Ну, хотя бы в своём чулане.
Каково же было удивление Поттера, когда на несколько мгновений всё вокруг расплылось, как если бы с него сняли очки, и он очутился в том самом месте, где ему мгновение назад так хотелось оказаться -- в чулане под лестницей, служившему мальчику спальней.
-- Вещи становятся всё "страньше" и "страньше",-- пробормотал он и улёгся на кровать.
Этот комментарий относился как к только что случившемуся, так и к событиям, произошедшим несколько раньше. Конечно, по сравнению с мгновенным переносом в пространстве прочие странности выглядело как-то мелко, но всё же отросшие за ночь после того, как тётя обрила его на лысо, волосы, тоже не входили в разряд вполне заурядных вещей.
Гарри был очень смышлёным для своего возраста ребёнком и прекрасно понимал, что все эти странные события не имеют никакого естественнонаучного объяснения. А раз так, то где же тогда искать толкование происходящему? Правильно, в магии и прочем оккультизме с эзотерикой на пару. А поскольку эти отрасли человеческого знания утверждали превосходство человеческого духа над бренной материей, из этого непосредственно вытекало, что Поттер обладает какой-то "магической силой" или ещё чем-то похожим, вроде экстрасенсорных способностей. Учитывая же не очень хорошие отношения с родственниками, было бы неплохо иметь какой-нибудь козырь в рукаве, чтобы в случае чего "побить" любые выложенные Дурслями "карты".
Вопрос заключался в другом: как это сделать? То есть, как научиться делать то, что происходило как бы само по себе, произвольно? Если, конечно, всё это вообще не самообман... Перво-наперво, понятное дело, надо было найти какую-нибудь информацию по поводу всякой паронормальщины, выделить в ней общие моменты и попробовать свести в единую систему. А где лучше всего искать информацию? Правильно, в библиотеках и Интернете! Но за неимением компьютера и денег на поход в Интернет-салон оставались только первые.
"Итак, решено, завтра после школы надо будет сходить в местную публичную библиотеку и серьёзно там покопаться. Правда, для того чтобы осуществить задуманное, придётся в очередной раз как можно более убедительно уверить Дурслей в их полной психической несостоятельности -- а то ещё запрут в чулане на несколько дней..."
-- Поттер!!! -- перебил его мысли вопль тёти.
"Помяни говно, и оно тут же случится" -- демагогично подумал мальчик и, встав со своей жесткой койки, вышел из чулана на встречу бледной от ярости сестре его матери.
-- Да, тётя Петунья? -- как можно более вежливо обратился к ней Гарри, мысленно желая ей всего наихудшего.
-- Ты, мелкий паршивец! -- завизжала мать "Дадлика",-- Ты что творишь, а?!!
-- А что такое? -- сделал непонимающее лицо Гарри.
-- Как ты умудрился исчезнуть с улицы?
-- Что сделать? -- осторожно, как будто разговаривал с буйно-помешанной, переспросил мальчик.
-- Исчезнуть! -- пуще прежнего заорала Петунья,-- Раствориться в воздухе! Дадлик мне всё рассказал!
Поттер постарался, чтобы на лице возникло выражение полного непонимания ситуации и опасения за душевное здоровье дражайшей родственницы.
-- Тётя, вы это о чём, а? Может вам сходить на приём к доктору Локку? -- предложил он, зная, что уважаемый психиатр, случись ему принять не менее "уважаемую" тётушку, наверняка найдёт у неё какое-нибудь заболевание, которое нуждается в длительном и дорогостоящем лечении,-- Он вам сможет популярно объяснить, что то, о чём вы говорите -- невозможно.
-- А ну заткнись, умник! -- снова завизжала тётя,-- Чтобы сегодня я тебя больше не видела!
После этого она развернулась и ушла на кухню. А Гарри довольно ухмыльнулся -- он знал, как надо разговаривать с Дурслями. Его родственники, ненавидевшие всё странное и "магическое", даже рождество не любили. Как же, ведь Иисус Христос совершал самые настоящие чудеса! И наряду с нелюбовью ко всему "ненормальному", как они это называли, Дурсли очень заботились о том, чтобы оставаться чинными, благовоспитанными членами общества в глазах окружающих. На этом-то Поттер и играл, когда ему надо было как-то оправдать какие-нибудь происходящие около него странности.
В частности, тот инцидент с отросшими за ночь волосами он объяснил очень просто -- сказал, что тётя не стригла его вчера вообще. На резонное: "Как это не стригла, негодник? Я же помню..." -- Гарри твёрдо ответил, что его никто вчера не стриг и уж тем более не брил на лысо. Да и зачем бы это могло понадобиться уважаемой тёте? Нет, определённо, такого быть не может!
А поскольку Поттер позаботился, чтобы никаких материальных доказательств того, что его действительно постригли, не осталось, тётя и дядя, встретившись с такой реакцией племянника, невольно засомневались в своём душевном здравии и отправились к местному психиатру, доктору Локку. Тот провёл с ними полугодовой курс терапии и велел в случае повторения подобных "галлюцинаций" немедленно обращаться к нему. Так что Гарри теперь имел возможность многое сваливать на "обострения", которые якобы изредка случались у Дурслей, а сам, тем временем, задавался следующим вопросом: что за чертовщина постоянно творится рядом с ним?
Фраза "чтоб я тебя сегодня больше не видела" предполагала, что Поттер должен запереться в чулане и не выходить оттуда до завтра. Но поскольку такое времяпрепровождение было чрезвычайно скучным, мальчик решил незаметно выбраться из дома и до вечера просто погулять. Или, например, зайти в библиотеку. Ему ведь всё равно надо было начинать собирать информацию на метафизические темы.
Потихоньку выскользнув за дверь, Гарри побрёл к местному хранилищу знаний. Он там, честно говоря, ещё ни разу не был -- читать он никогда особенно не любил. Потому ступил внутрь здания с некоторой опаской. Внутри его встретил довольно комфортный интерьер читального зала с низкими круглыми столиками и креслами, а также длинной деревянной стойкой, за которой обнаружилась сурового вида женщина средних лет, по-видимому, выполнявшая здесь обязанности библиотекаря.
-- Я вас слушаю? -- изогнула бровь она.
-- Ээ... я бы хотел... ну, изучить некоторую литературу,-- ответил Поттер.
-- Какую же?
-- Ну, мне бы хотелось почитать что-нибудь о сверхъестественных силах.
-- Очень хорошо,-- сказала женщина таким тоном, что любому тупице стало бы ясно -- ничего хорошего она здесь не видит,-- Для того, чтобы брать книги на дом вам надо зарегистрироваться. Мне нужны документы ваших родителей и ваше свидетельство о рождении.
-- А нельзя ли как-нибудь обойтись без документов и родителей? -- спросил Гарри.
-- Без вышеперечисленного вы можете читать книги только здесь, в читальном зале,-- просветила его библиотекарша.
-- Хорошо, меня это устраивает,-- довольно сообщил мальчик,-- А теперь... не покажете ли вы мне, где у вас располагаются книги по магии?

***
За полгода изучения оккультизма Гарри вошёл во вкус -- ему стал нравиться сам процесс сбора и усвоения новой информации. Не последнюю роль в этом сыграл предмет исследования: он был настолько многолик и огромен, что просто поражал воображение. Кстати, именно из-за большого объёма информации Поттер вскоре пришёл к мысли о том, чтобы делать записи -- завести что-то вроде рабочего журнала.
И в этих материалах он в первую очередь разделил всю метафизическую литературу на собственно магическую (или тавматургическую) и мистическую (по-другому теургическую). Последняя имела обычно то или иное религиозное назначение, то есть мистики, как правило, ставили себе целью познать суть бога, абсолюта [1], и таким образом разобраться с вечными вопросами, мучающими мыслящую часть человечества с незапамятных времён. Также мистика применялась для того, чтобы выйти за границы обыденного сознания, расширить восприятие и изменить собственную природу, приблизившись ещё на шажок к совершенству, манящему величием, бессмертием и прочими интересными вещами.
Что же касается собственно магического направления, то тут всё обстояло гораздо проще в идейном смысле -- маг выступал как оператор, манипулирующий определёнными силами ради достижение конкретного результата. В тоже время разброс мнений, теорий и методик был едва ли не больше, чем в предыдущем типе оккультных знаний. Здесь можно было найти "магию" на любой вкус: начиная от заговоров и молитв, направленных на лечение, продолжая способами вызвать понос у соседа, методами управления погодой и заканчивая различной сложной ритуалистикой с психокинезом, пирокинезом и левитацией в придачу.
Но и тут Гарри предпринял героические попытки по упорядочиванию информации -- для удобства он разделил собственно магию на ритуальную (куда входили как каббалистические и викканские, так и извлечённые из различных гримуаров обряды) и практическую (где можно было найти различные методики прямого мысленного воздействия на предметы и явления без всяческих вспомогательных средств или с минимальным количеством оных).
После длительного изучения ритуального чародейства Поттер пришёл к выводу, что наиболее действенными, простыми и немудрёными в этой области волшебства являются именно викканские [2] обряды, в то время как Каббала [3] чересчур сложна и склоняется к мистическому течению эзотерики, а "гримуарная" [4] магия больше напоминает сборник рецептов написанных сумасшедшим. Ну, в самом деле, что может быть проще и понятнее языческих ритуалов направленных на достижение конкретных результатов посредством проведения простых обрядов, главной составляющей которых является активная визуализация с минимальной формальной подготовкой в виде Ассама [5] и несколькими другими похожими инструментами? Да и, кроме того, с достаточной практикой можно было научиться вообще не использовать "магические инструменты", обходясь исключительно воображением и волей.
На фоне вышеописанного Каббала со своими сефиротами [6], именами бога, древом жизни [7] и зубодробительно сложными ритуалами смотрелась наредкость отталкивающе, не говоря уже о гримуарах, указания которых выглядели просто идиотски. Ну, вот что это такое: "Возьмите экскременты летучей мыши, перемешайте с царской водкой, добавьте мозг петуха, заверните получившуюся смесь в "девственный пергамент", бросьте в огонь и прочитайте заклинание: во имя священных имён бога Адонаи и Тетраграмматон, да свершится воля моя..." К этому можно добавить, что девственный пергамент делается из шкуры неродившегося телёнка. Получившаяся картина так называемой "магии", описываемой в гримуарах, чётко показывает глупость и сомнительную практическую ценность подобной системы.
Потому Гарри из всего вышеописанного слегка заинтересовала только Викка. Но и то -- только слегка. А вот практической магии он действительно уделил внимание -- это было единственное направление волшебства, которое казалось Поттеру потенциально рабочим. Данный вид колдовства основывался на сосредоточении внимания, визуализации и непосредственной работе с энергией. Также важными факторами тут являлись правильное дыхание и умение релаксации. В целом данный вид чародейства основывался на развитии различных паранормальных способностей, в том числе тех, что не были собственно магическими, но, тем не менее, могли сильно помочь в колдовстве. К таким умениям в частности относилась способность видеть и осязать ауры и энергетические потоки. А к магическим способностям, на взгляд Поттера, можно было отнести астральную проекцию [8], телекинез (также известный как психокинез [9]), пирокинез, левитацию, телепатию и метаморфизм.
Последний пункт он добавил в список, вспомнив о том, как умудрился за ночь отрастить отрезанные под корень волосы. И название этой способности он придумал сам, не найдя ничего похожего в книгах. Там, конечно, упоминались кое-какие способы устранения шрамов и прочих дефектов кожи, а также некоторые методы улучшения здоровья с помощью визуализации, но это не очень-то походило на то, что случайно умудрился проделать он. Потому Гарри осмелился добавить некоторую отсебятину в своё исследование.
Но как бы там ни было, а за чтением оккультной литературы он пока не продвинулся к непосредственному практическому овладению какими-то необычными способностями. И это спустя полгода изучения чародейства!
Нужно было приниматься за практику, и Поттер решил начать с того, мимо чего многие неофиты совершенно зря проходили в надежде на что-то большее: Гарри решил заняться тренировкой правильного дыхания, а также релаксацией и медитацией. Это были те основы, на которых зиждилось всё здание магии, поэтому не овладевший этими дисциплинами человек практически наверняка не сумел бы достигнуть в чародействе чего-то стоящего.
Так вот, решив взяться за это, мальчик столкнулся с препятствием в лице Дурслей. У него итак были с ними большие проблемы из-за его почти постоянного просиживания в библиотеке и, как следствие, не выполнения полного объёма работ по дому. Теперь же приходилось изыскивать время для занятий в самых неожиданных местах.
А когда спустя год после начала занятий медитативными техниками Вернон как-то обнаружил племянника в глубоком трансе на газоне около дома... В общем, на следующий день Гарри вообще не смог покинуть свой чулан -- дядя постарался наказать племянника как никогда жестоко и потому избил его так сильно, что мальчик только и мог, что стонать от боли. И скорее всего, Поттер провалялся бы в своей "комнате" не один день, если бы... если бы не принесла плоды его практика.
Лежа в своём чулане, Гарри решил, что надо попытаться, во-первых, уменьшить боль, а во-вторых, подлечить себя. В конце концов, не зря же он потратил на изучение оккультных знаний целых полтора года!
С болью он справился довольно быстро и легко -- стоило только сосредоточиться на торчащем из стенки чулана гвозде, отсекая при этом всё постороннее. Очистив, таким образом, сознание от боли, мальчик задумался о том, как вылечить своё тело. В итоге, Поттер решил взять за основу метод, который почерпнул в одной из книг и который, к несчастью, в данной ситуации должен был обернуться огромным количеством боли. Данный способ подразумевал, что Гарри должен был вчувствоваться в места травм, а потом, ощутив их, вылечить, просто управляя своей плотью как рукой или ногой. Насколько ему было известно, такой же метод можно было использовать, чтобы, скажем, научиться шевелить ушами -- для того, чтобы двинуть ухом надо сначала ощутить мышцы, с помощью которых это можно сделать.
Глубоко вздохнув, Гарри сконцентрировался на грудной клетке, болевшей больше всего. Его мгновенно затопила чудовищная боль, но поскольку он был готов к ней, мальчик никак не выдал этого. Некоторое время он старался выделить источник боли как можно чётче. Наконец, это ему удалось -- в сознании непонятно откуда возникла информация о том, что у него сломано четыре ребра. Кроме того, Поттер ощутил, что знает способ срастить кости. Более того, он действительно смог управлять своим телом и просто соединил рёбра, а также привёл в нормальное состояние другие ткани, повреждённые из-за переломов. Затем настал черёд всех прочих ран. Минут через тридцать Гарри сумел избавиться ото всех внутренних повреждений, не попытавшись вылечить лишь синяки и царапины, дабы не нервировать лишний раз Дурслей.
После успешного исцеления мальчик понял, что зверски проголодался. Настолько сильного голода он не испытывал ещё никогда.
"Видимо" -- решил Поттер,-- "на изменения своего тела, как и на любую физическую деятельность, уходит определённое количество энергии. Что ж, логично. А сейчас... надо поесть!"
Подумав так, Гарри осторожно выбрался из чулана и разведал обстановку. Оказалось, что дома была лишь тётя Петуния, да и та поливала цветы в палисаднике. Потому Поттер легко смог проникнуть на кухню, сделать большущий бутерброд из хлеба, огурцов и колбасы и вернуться обратно незамеченным.
Уплетая за обе щёки добытую еду, мальчик обдумывал свой успешный магический эксперимент и его мысленному взору открывались настолько радужные перспективы, что хотелось плясать от радости. В частности, можно было попытаться научиться телекинезу -- ведь при этом психическом феномене кровь приливает к лобным частям коры головного мозга и активирует центры, отвечающие за эту способность. В контексте же его умения управлять своей плотью, достигнуть психокинетических способностей не должно было составить никакого труда. Да и все остальные магические способности, имея свою физиологическую базу, своё, так сказать, анатомическое отображение в организме экстрасенса или, если угодно, волшебника, теперь могли быть достигнуты Гарри почти безо всякого труда.
Но он, как всегда, решил не бежать впереди паровоза и сначала овладеть менее сложными трансформациями, такими как изменение цвета глаз, формы лица, пропорций тела и прочими подобными метаморфозами. Для этого Поттер начал постоянные эксперименты со своей внешностью. Поначалу мальчик делал это в местах, где его мало кто мог увидеть -- в дебрях близлежащего парка, в чулане, в кабинке школьного туалета. Но вскоре стал изменять незначительные детали своей внешности прямо на глазах у людей. Удивительно, но никто ничего не замечал.
Так Поттер теперь каждый следующий час щеголял глазами другого цвета, немного не такой формой носа, новой родинкой над верхней губой и тому подобным. Также он изменял цвет и длину волос, но это делалось по-прежнему в местах, где подобного не могли заметить. В общем, он старался натренировать свой навык до уровня условного рефлекса. И надо сказать ему это удалось. За одним очень раздражающим исключением: у него никак не получалось убрать с лица зигзагообразный шрам, всегда раздражавший мальчика. Каждый раз, когда он пытался трансформировать соединительную ткань шрама в обычную, ничем не повреждённую кожу, возникало ощущение, будто он упёрся в стену. Вскоре это стало для Гарри своеобразным вызовом. Он каждый день старался преодолеть это препятствие и убрать раздражающую отметину. В случае успеха он был бы избавлен от шрама навсегда -- все метаморфозы носили постоянный характер, а усилия с его стороны требовались только для превращения.
Ещё Гарри осознал и некоторые другие ограничения своего таланта. В частности он не мог превратиться во что-то, что имело большую или меньшую чем у него массу тела. Кроме того, у него не получалось менять структуру своего тела на нечто полностью неорганическое, такое как камень. Но это не очень-то беспокоило Поттера, тем более что он решил наконец-то перейти к тренировке телекинетических способностей и умению видеть ауры и прочие энергетические структуры.
Начал Гарри с последней способности. Натренировать её оказалось легче лёгкого. Он использовал несколько простых упражнений по расфокусировке взгляда, одновременно следя с помощью своего дара за физиологическими изменениями, происходящими в организме, и как только понял, что надо сделать, чтобы видеть ауры, стал просто тренировать соответствующую трансформацию. Так он за несколько дней в совершенстве научился видеть энергетические потоки и ауры. Последние, кстати, представляли собой удивительное зрелище -- нечто вроде переливающегося разными цветами кокона, по которому можно было многое сказать о человеке. В частности, здоров он или нет, и если нет, то что у него болит. Также можно было разобраться в чертах характера и даже узнать кое-что о прошлом любого человека. Правда, всё это требовало уже простого знания, а не собственно умения видеть.
Что касается энергетических структур, известных также под названием энергетических контуров, то они представляли собой естественные линии силы, неравномерно распределённые по всему пространству нашей планеты. Эти контуры отличались друг от друга цветом и, так сказать, вкусом силы. То есть ощущались по-разному. По-крайней мере, две линии, единственные которые мальчик пока встретил вживую, а не в книге, проходившие через парк Литтл-Уингинга, действительно отличались по этим двум параметрам.
А ещё однажды вечером, когда Гарри возвращался домой из библиотеки, он позволил себе оглядеть истинным зрением Прайвет Драйв, вблизи которой опасался практиковать любые магические техники после того, как дядя Вернон избил его. Так вот, осмотрев улицу, Поттер очень сильно удивился, так как заметил, что дом номер четыре окружён светящимися энергетическими барьерами самого пакостного вида -- завесы отливали цветом крови и от них во все стороны уходили каналы, по которым, видимо, поступала поддерживающая их энергия. Что удивило Гарри, так это то, что вышеупомянутые каналы исчезали из вида на расстоянии десяти шагов от дома Дурслей. Причём создавалось ощущение, что они уходили в какой-то иной план бытия, где и брали своё начало.
"Возможно, они идут из астрала?" -- размышлял мальчик, уже успевший начитаться теософии и книг по внетелесным переживаниям.
Однако одно было неоспоримо -- сложность вышеописанной конструкции выдавала её искусственное происхождение, что в свою очередь чётко указывало на существование других магов. Хотя зачем им понадобилось налагать заклятия на дом ничем непримечательных обывателей? Возможно, это как-то связано с ним? Скорее всего, потому что у Дурслей вряд ли может быть какая-то связь с "ненормальными". Хотя его тётя с дядей определённо что-то знали о вышепоименованных, иначе в чём причина их нападок на Гарри? Да... вопросы, вопросы. Только получить на них ответы вряд ли удастся -- ни Вернон, ни Петунья ничего ему про это не скажут, а просто отлупят ремнём и заставят работать по дому без передыху. Так что выяснение этих вещей придётся отложить, по-крайней мере до тех пор, пока он не научится психокинезу и не сможет защитить себя от дяди.
"Итак, решено. Завтра же начинаю тренировать телекинетические способности" -- решил Поттер.
Зайдя в дом, Гарри ещё раз оглядел энергетический узор заклятия (ему было интересно, как тот выглядит изнутри) и заметил кое-что интересное. Нити энергии, крепившие всю конструкцию, были зафиксированы на его тёте и кузене.
"Любопытно" -- подумал Поттер и отправился спать.
----------------------------
[1] Абсолют -- все сущее, и как частное его проявление -- Вселенский Разум, который в религии обычно называют богом.
[2] Викка -- "возрожденная религия", относится к неоязычеству (новому язычеству). Основана на почитании сил природы, представленных в женской (Богиня) и мужской (Бог/Рогатый Бог) ипостаси.
[3] Каббала (в переводе с иврита -- "предание") -- древняя еврейская мистическая система. Легла в основу западной оккультной традиции. Отличается сложной структурой и разветвлённой ритуалистикой. "Зогар" -- священная книга каббалистов.
[4] Гримуар -- сборник магических рецептов. К гримуарам, в частности, относятся: Книга Дагона, Тайны Червя, Аль Азиф (больше известный как Некрономикон, чьё авторство приписывается Абдуле Аль-Хазреду), Скрытые Листы Некрономикона и др.
Также если кому интересно, уделите внимание выдержке из книги Ричарда Кавендиша под названием "Black Arts", вышедшую в издательстве "Аст" под наименованием "Западная магия":
"Ключ Соломона" -- наиболее известный сборник магических текстов, существующий во многих версиях и на многих языках, основной корпус которого составлен на французском и латыни и относится к XVIII веку, хотя сама рукопись гораздо древнее. В I веке Иосиф ссылается на книгу заклинаний для вызова злых духов, предположительно написанную Соломоном. Греческая версия, хранящаяся в Британском музее, датируется XII-XIII веками. В 1559 году книга была запрещена инквизицией как вредная.
"Lemegeton", или "Малый ключ Соломона" состоит из четырёх частей -- "Колдовства", "Теургии", "Малого Колдовства" и "Альмадели". Автор 1500 года упоминает "Альмадель", а Вир основывает свой труд "Pseudomonarchia Daemonum" на "Колдовстве". Происхождение и значение слова "Lemegeton" неизвестны.
"Завет Соломона" на греческом языке. Примерно I-IV века н. э.
Трактат Гонория впервые опубликован в Риме в 1670 году. Оригинал датируется, скорее всего, XVI веком.
"Grimorium Verum" написан на французском языке и опубликован предположительно в 1517 году в Мемфисе Алибеком Египтянином. Основан на "Ключе Соломона".
"Grand Grimoire" написан по-французски, вероятно, в XVIII веке.
"Красный Дракон" -- версия предыдущего текста.
"Истинная чёрная магия, или Тайна тайн" -- французская версия "Ключа Соломона", опубликованная в 1750 году.
"Арбатель магии" -- на латыни опубликован в Базеле в 1575 году.
"Чёрная курица" -- опубликован в Египте, предположительно в 1740 году.
"Четвёртая книга", добавленная к "Оккультной философии" Агриппы после его смерти. Вир, ученик Агриппы, отрицал эту книгу, считая её подделкой.
"Магические Элементы, или Гептамерон" -- приписывается Питеру из Альбано, который скончался в 1613 году. Но скорее всего книга создана в XVI веке в качестве приложения к "Четвёртой книге".
[5] Ассам -- магический кинжал, используется для направления энергии, просыпающейся во время обрядов и заклинаний. Этот кинжал обычно тупой и обоюдоострый, с тёмной или чёрной рукояткой. Считается, что чёрный цвет собирает энергию. При использовании кинжала в ритуале, некоторая часть направляемой им силы собирается в рукоятке. Она может быть вызвана позже.
[6] Сефироты -- в каббале различается десять сефиротов. Это основные ипостаси Бога, его божественные и бесконечные качества и сферы эманации Эйн-Софа. Обычно изображаемого в виде Древа Жизни. Первый из них - Монада, Первопричина, остальные же девять образованы тремя троицами, из которых каждая есть образ изначальной троицы: мужского и женского начал и объединяющей их способности к пониманию.
[6] "Странная система символов, известная нам как Древо Жиз-ни, является попыткой свести к форме диаграммы каждую силу и фактор в проявленной вселенной и душе человека, сопоставить их друг с другом и, как на карте, показать их расширение, чтобы были видны относительные положения каждого элемента и прослежены взаимосвязи между ними. Короче, Древо Жизни является компактным изложением научных, психологических, философских и теологических знаний". Дион Форчун, "Мистическая Каббала".
[8] Астральная проекция -- отделение астрального тела от физического и перенос в него сознания, или, выражаясь очень грубо, -- отделение души от тела.
[9] Психокинез -- психомагнетические способности. Явление, когда наблюдается прилипание металлических предметов к различным местам человеческого тела (обычно ко лбу, вискам, груди, ладоням). Психокинез часто употребляется в значении телекинеза (т. е. как синоним). Например, в этом фанфике психокинез использован именно в таком значении.

 Отправлено: 06.04.09 16:16. Заголовок: Глава 2. Телекинез, шизофрения или что-то похожее, а также обожаемые родственники

Глава 2. Телекинез, шизофрения или что-то похожее, а также обожаемые родственники

У меня запой от одиночества,

По ночам я слышу голоса.

Слышу, вдруг, зовут меня по отчеству,

Глянул -- чёрт, вот это чудеса!

В. Высоцкий, "Песенка про чёрта"

С развитием телекинеза всё оказалось проще простого -- на то, чтобы научиться легко поднимать предметы, сопоставимые по весу с его дядей, у него ушло два дня. А достигнуто это было следующим способом: Гарри нашёл в библиотеке несколько книг по парапсихологии и, взяв на вооружение предложенные там упражнения, принялся ожесточённо тренироваться, пытаясь заставить качаться болт, подвешенный на нитке у него в чулане. При этом он как всегда регистрировал происходящие в организме, а конкретно -- в мозгу, изменения. Как только он окончательно определил, какие центры мозга ответственны за психокинез, ему осталось лишь просто активировать и развить их с помощью метаморфизма и, таким образом, получить в своё распоряжение долгожданную способность. Собственно почти все два дня ушли на то, чтобы произвести нужное превращение -- всё-таки изменение мозга было на порядки сложнее трансформаций прочих частей тела.
Но с приобретением этой способности, Гарри получил и первые серьёзные проблемы на пути становление и превращения в мага. Поначалу он вообще как-то не обращал внимание на раздающийся иногда в голове шёпот, приписывая его разыгравшейся фантазии, усталости, недосыпу и переутомлению попеременно и вместе взятым. Да и не очень-то его это беспокоило, ну -- шёпот, ну и что? Но когда тот начал усиливаться и звучать как обычные, сказанные вслух слова, Поттер заволновался и принялся в срочном порядке перечитывать ту книжку, откуда он почерпнул упражнения на развитие телекинеза, справедливо рассудив, что в мозгу он копался только в связи с ним. Наконец, когда он уже чуть ли на стенку не лез от голосов, раздающихся, казалось, в самом черепе, и когда окружающие начали смотреть на него, постоянно оглядывающегося в поисках людей "произносивших" все эти реплики, как на сумасшедшего, Поттер обнаружил в книге примечание, написанное мелким шрифтом. В этом примечание сообщалось, что вместе с развитием психокинеза возможна также спонтанная активация способностей к телепатии и мысленному внушению.
Теперь Гарри в срочном порядке требовалась информация по поводу уже этих способностей, иначе он вполне мог закончить свои дни в жёлтом доме в отделении для буйно-помешанных психов, где бы его ежедневно пичкали всяческими препаратами и водили на такие "приятные" процедуры как электрошок. Поттеру, понятное дело, этого не хотелось и он, наплевав на данные Дурслями задания (его родственники на неделю уехали к сестре Вернона), школу и всё прочее (хотя этого самого "прочего" в общем-то и не было) принялся практически дневать в библиотеке. Он бы и ночевал там, если бы не библиотекарша, миссис Дэвис, которая ему этого естественно не позволяла.
Через неделю он всё-таки нашёл нужную ему информацию в книгах Мюнхенского Университета и, запершись в чулане, принялся за упражнения, которые должны были помочь ему взять свои способности под контроль. Уже через несколько часов голоса стали утихать и Гарри смог немного расслабиться, хотя держать перед мысленным взором стену, отгораживавшую его "я" от внешнего мира не перестал. Немного передохнув, Поттер принялся закреплять новые умения с помощью своих метаморфических способностей. Так что к вечеру этого дня он сумел уже перевести умение отгораживаться от внешней среды в разряд навыков, никакой визуализации, равно как медитации и релаксации не требовавших. Теперь ему достаточно было просто захотеть и навязчивый шум, являвшийся по его догадке внутренними монологами других людей, полностью исчезал.
Когда Гарри довольный и расслабленный вышел из своего чулана и взглянул на календарь, висевший в гостиной, ему стало не по себе оттого, что он там увидел. Сегодня вечером от тётушки Мардж должны были вернуться Дурсли, а он ничего из данных ими заданий не выполнил.
"Похоже, придётся разбираться с моими "любимыми" родственниками немного раньше, чем я это планировал" -- подумал Гарри, и поморщился от звука подъехавшей к дому машины.
Славное семейство Дурслей вернулось домой, и как же Поттер был "рад"... не передать! Он был рад настолько, что решил быстренько спрятаться в чулане и попытаться переждать первые мгновения ярости дяди. В конце концов, может быть тот решит, что племянника нет дома, и не полезет в чулан, а к утру немного остынет... Но последовавшие далее события наглядно показали, что Гарри крупно ошибался. Уже через десять минут после того, как входная дверь захлопнулась за Дурслями, раздался яростный вопль Вернона и красный от ярости дядя мальчика за ухо вытащил Поттера из под лестницы, рыча что-то о бесполезных "ненормальных уродах", пользующихся их добротой и ничего не делающих на благо приютивших подобного "ублюдка" замечательных, абсолютно нормальных людей.
Притащив его на кухню, где обнаружились остальные члены семейства, он продолжил поносить мальчика и его родителей, "бесполезного алкаша и бомжа" Джеймса Поттера, "шлюху и наркоманку" Лили Поттер, а также "малолетнего преступника" и просто "урода" -- Гарри Джеймса Поттера.
Последний, на взгляд со злорадством наблюдавшего за разносом Дадли, повёл себя как-то странно. Вместо того чтобы покраснеть от ярости и молча терпеть оскорбления, он пристально смотрел на дядю и улыбался какой-то кривой, немного зловещей улыбкой.
Когда же и Вернон заметил необычную реакцию племянника, он мгновенно перестал орать, словно у него внезапно выключили звук, и тихим, но очень опасным голосом поинтересовался:
-- Ты что это лыбишься, урод?!!
Гарри же, как ни странно, в ответ на это заулыбался ещё шире и неестественно спокойным тоном произнёс:
-- А я и не знал, что вы, дядя, так меня боитесь.
Услыхав эту реплику, Вернон, казалось, чем-то подавился и двинулся к мальчику с намерением повторить полугодовой давности наказание и избить обнаглевшего щенка до полусмерти. Каково же было его удивление, когда он не смог сдвинуться с места. У него было такое ощущение, что его ноги, как и всё остальное тело, внезапно обрели собственный разум и начали делать совсем не то, что требовал от них он. Он не смог приблизиться к мальчику и на шаг, а когда в панике собрался закричать, то его перестали слушаться ещё и связки с лёгкими. Теперь Дурсль не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Вскоре у него перед глазами стало темнеть, и он потерял сознание.
Наблюдавшая за этим со стороны Петунья, увидев, что её муж побледнел и упал на пол, бросилась к нему с воплем, адресованным ребёнку её сестры:
-- Не трогай его, ты, урод!
-- Ну, если кто здесь и урод, так это ты, твой супруг и толстая свинья, которую вы почему-то считаете своим сыном,-- на лице у Гарри по-прежнему играла довольная ухмылка.
Он наслаждался каждой секундой того, что делал. О, как же приятно было наконец-то выполнить то, о чём он мечтал, как же замечательно было, в конце концов, отомстить этим гадам, к несчастью являвшимся его родственниками. Поначалу он хотел просто промолчать, прослушать все оскорбление и перетерпеть неизбежные побои, ведь в этом для него ничего нового не было, а раны он мог легко вылечить. Но когда дядя начал кричать на него Поттер внезапно почувствовал нечто исходящее от мужчины. Это нечто было похоже на те голоса, что он слышал раньше, но было совершенно не обрамлено в какую-либо форму в отличие от них. Оно было неоднородно и состояло из двух ярко выраженных "оттенков", если так можно выразиться. В одном он узнал ярость, а в другом... страх. Мало того, что он чувствовал эмоции, так ещё и уловил, что дядя боится его!
"С чего бы это?" -- озадаченно подумал он, и попытался выяснить какую-нибудь информацию с помощью своего новообретённого дара.
Оказалось, что Вернон боится, что он, Гарри, станет таким же, как "они". Кто такие эти "они" Поттер так и не понял, однако он осознал кое-что другое, не менее интересное. Мальчик каким-то образом почувствовал, что стоит ему немного сосредоточиться и напрячься, как он сможет управлять телом дяди точно так же, как он управлял своим. И когда его старший родственник попытался двинуться к нему с несомненным намерением избить его, Гарри остановил мужчину, а затем и не дал ему закричать. Некоторое время он размышлял, не стоит ли остановить Вернону сердце, но после крика тёти решил воздержаться от этого и следовать первоначальному плану. Ведь то, что он подготовил для семейства, было намного хуже смерти. Но сначала требовалось кое-что выяснить у Петуньи.
-- Уважаемая тётя, мне кажется, вы должны мне кое-что поведать и тогда я, так и быть, оставлю вас в живых,-- сказал он.
Дадли, до этого момента не осознававший, что его отцу стало плохо не просто так, с испуганным визгом выскочил из кухни и унёсся наверх, где заперся в своей комнате, а сестра Лили Поттер смертельно побледнела и молча кивнула.
-- Итак, вопрос номер один, что вы знаете о моих родителях и почему их так не любите? -- спросил Гарри.
-- А за что нам их любить?!! -- провизжала в ответ тётя,-- Этих... этих ненормальных... этих... волшебников!
-- Т-а-а-к, а вот с этого места поподробнее,-- протянул Поттер и немного сжал сердце Петуньи, чтобы поощрить её.
Та поняла намёк правильно, и затараторила, постоянно сбиваясь и повторяясь, но, тем не менее, исправно рассказывая все, что знала о старших Поттерах. А знала она немало. Так, Гарри выяснил, что в возрасте одиннадцати лет его мать получила письмо из Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Что помимо мира простых смертных существует ещё так называемый "волшебный мир". Что именно в вышеупомянутом учебном заведении Лили встретила Джеймса, и что они были убиты Темным Лордом, а он был отдан директором школы на попечение им, Дурслям. В общем, она выдала абсолютно всё, что знала о мире магов.
Узнавший за один раз столько шокирующей информации, Поттер с трудом справился с собой, чтобы не сделать с Петуньей что-нибудь очень нехорошее. Ведь оказалось, что прежде она лгала абсолютно обо всём, что касалось его родителей, забыв также сообщить ему о том, что он волшебник и что на свете ещё много подобных ему. У Гарри руки чесались прибить её с помощью своего нового дара, но его остановили кое-какие сведения, поведанные тётей. Оказалось, что у магов был аналог полиции -- авроры, а также магическая тюрьма -- Азкабан. И Поттеру очень не хотелось там оказаться, потому он в который уже раз решил следовать первоначальному плану.
Отвернувшись от находящейся в истерике Петуньи, он направился на улицу и пошёл к центру Литтл-Уингинга, где находилось отделение полиции. По пути он быстренько создал и равномерно распределил по всему телу энное количество синяков, ушибов и царапин, а также примерил на лицо выражение испуга. Вместе с довершавшими картину старыми, потрёпанными джинсами, висевшими на нём мешком, и такой же футболкой получилось очень жалкое, душераздирающее зрелище забитого маленького ребёнка.
По-крайней мере, именно так подумала офицер Глейз, увидев Поттера.
-- Боже мой,-- воскликнула девушка, только в прошлом году закончившая учебу,-- Что с тобой произошло, малыш?
-- Меня... меня побил дядя,-- сквозь слёзы сообщил тот.

***
Альбус Вульфрик Персиваль Брайан Дамблдор, кавалер ордена Мерлина первой степени, Великий волшебник, Верховный чародей, Президент Международной конфедерации магов, Председатель Визенгамота и директор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, известный своей победой над тёмным магом Гриндевальдом и работами по алхимии был недоволен. Он как раз слушал камерную музыку и ел лимонные дольки, когда это замечательное времяпрепровождение прервала сова, постучавшая в окно его кабинета в Хогвартсе.
Пробурчав себе под нос заклинание, прервавшее музыку, Дамблдор, кряхтя, подошёл к окну и впустил пернатого почтальона. Отвязав от лапы совы послание, он предложил птице корм, который приберегал как раз для таких случаев, и, опустившись в своё кресло, принялся читать письмо. Оно было от мисс Арабеллы Фигг, сквиба жившей рядом с домом родственников Гарри Поттера и приглядывавшей по его просьбе за молодым волшебником. К моменту прибытия этого послания от неё уже довольно длительное время не поступало никаких сообщений -- что-то новое случалось на Прайвет Драйв исключительно редко. Потому Альбус был рад вестям о Мальчике-который-выжил, но радость эта мгновенно испарилась, стоило ему прочитать следующего содержания письмо:

Здравствуйте, Альбус!
У меня срочное сообщение: мистера и миссис Дурсль арестовали по обвинению в нарушении прав ребёнка. Надеюсь, вы догадываетесь какого именно? К сожалению, я узнала об этом довольно поздно, так как недавно сломала ногу и практически не выходила из дома, заказывая всё необходимое по телефону. Хуже того, чета Дурслей похоже потеряла всякий имевшийся у них разум -- они обвинили маленького Гарри в том, что он попытался убить их с помощью колдовства! Сейчас они проходят психиатрическую экспертизу и, похоже, будут признаны невменяемыми. Поттера, скорее всего, отправят в приют. Я не знаю, но вполне может быть, что случившееся план каких-нибудь недобитых Пожирателей, желающих мальчику смерти. Надеюсь, что вы можете что-то сделать.
Искренне ваша, Арабелла Фигг.

-- Задница Мерлина!-- ошеломлённо выдохнул Дамблдор, прекрасно понимавший, что в такой ситуации он не сможет вмешаться.
В конце концов, хоть стирание памяти и никто не отменял, но проделать это со всеми вовлечёнными лицами вряд ли удастся, да и информацию, практически мгновенно поступающую в центральное управление полиции через соответствующую компьютерную сеть, скорее всего не удастся извлечь из баз данных службы охраны правопорядка. Вернее Министерство это, конечно, могло бы сделать, но вовлекать в происходящее власти волшебников Альбусу не хотелось.
Что ж, оставалось одно -- подождать пока мальчика не определят в приют, а затем сделать так, чтобы его усыновила подходящая семья волшебников. Уизли, например, вполне подойдут. Конечно, защитные чары, основанные на магии крови, не спасти, но и сейчас уже не те времена, что были сразу после падения Вольдеморта -- ничего с Гарри не случиться, хватит и защиты вокруг Норы

 Отправлено: 06.04.09 16:20. Заголовок: Глава 3. Психиче..

Глава 3. Психическое "нездоровье", рыжая дискуссия и приют


Бывают психи разные, не буйные, но грязные.

Их лечат, морят голодом, их санитары бьют.

И вот что удивительно,-- все ходят без смирительных,

И все, что мне приносится, всё психи эти жрут.

В. Высоцкий, "Сказал себе я: брось писать, но руки сами просятся..."

-- Так как вы говорите? Его мать была ведьмой, а отец колдуном? -- спросил невысокий седенький мужчина в очках и с козлиной бородкой, сидевший за большим полированным столом, который в свою очередь размещался в средних размеров комнате. На двери этого помещения была табличка: "Психиатр, Д. С. Грин", и было указано время приёма.
Находящийся прямо напротив него на стуле для посетителей Вернон угрюмо кивнул в ответ и, яростно сопя, сказал:
-- Да, и они оба учились в этой их школе... в Хогвартсе! Потом их убил какой-то Волне де Морд... точно не помню его имя, а их ненормального сына сплавили нам на воспитание.
Доктор Грин располагающе улыбнулся, предлагая рассказывать дальше, и Дурсль ударился в повествование о том, как около его племянника вечно происходили всякие "ненормальные", магические события. Например, он рассказал о том, что вокруг него часто взрывались и ломались различные вещи, и что несмотря на его, Вернона попытки сделать из мелкого ублюдка порядочного нормального человека, ничего не получалось. Хотя он и старался, пытаясь выбить из него всю эту мерзость. Боже, как же он старался! Но ничто не помогало, казалось, что ненормальность племянника только прогрессировала. О чём ясно свидетельствовали все этих богомерзкие происшествия...
-- А нельзя ли уточнить, что же это были за происшествия? -- мягко перебивал Дурсля Грин.
В ответ Вернон разражался яростной тирадой о летающих вещах, самовозгорающихся предметах, отрастающих за ночь волосах и многом другом. Доктор, слушая Дурсля, продолжал всё также по-доброму улыбаться и понимающе кивать, что только раззадоривало отца Дадли, возмущённым шёпотом рассказывавшего о том, что "этот мелкий гадёныш" умудрился даже исчезнуть с улицы, когда за ним гналась компания его сына. Да-да, почтенный не ослышался, исчезнуть, раствориться в воздухе! Кошмар, ужас, что подумают после этого о них соседи?!!
-- Да, настоящий ужас,-- соглашался доктор, и продолжал выяснять подробности совместной жизни Поттера и Дурслей.
А они были весьма... как бы это сказать, удивительными, что ли? Оказалось, что Вернон и Петунья морили своего племянника голодом за проявления уже не раз упомянутой "ненормальности", заставляли его делать абсолютно всю работу по дому и много что ещё. В общем, картина вырисовывалась отвратительная, но несмотря на это лицо Грина всё также продолжало излучать дружелюбие, а его реплики утвердили покидающего кабинет Вернона в том, что есть по-крайней мере один человек на этом свете, который понимает его и его семейство полностью.
Петунья в то же время, когда её муж находился в кабинете Грина, сидела в похожем помещении, только на его двери значились другие инициалы после слова "психиатр": "...К. С. Янг". Супруга Вернона рассказывала молодой красивой женщине, носившей белый халат и ясно указывавший на то, что она была хозяйкой данного кабинета, о том, как её сестра вредила ей с помощью колдовства. Она была твёрдо убеждена, что именно из-за этой "дряни" её жизнь сложилась не так хорошо, как могла бы.
Петунья высказывала мнение о том, что очень жаль, что времена святой инквизиции безвозвратно ушли в прошлое. Ещё бы! Как замечательно было бы сжечь эту шлюху заживо вместе с её ещё не родившимся ублюдком. Да, это было бы прекрасно! А если ещё и муженька её на том же огне поджарить... хотя нет, этого лучше отдать ей в услужение, уж она-то бы нашла ему применение, самое, м-р, приятное применение...
-- И как же уважаемая планировала использовать мужа своей сестры?-- вопрошала заинтересованным тоном с выражением полной солидарности мисс Янг.
В ответ раздавались красочные описания постельных сцен и всяческих эротических извращений. Петунья даже дошла до того, что со смущённым видом поделилась с Кимберли (та сама предложила называть её так вместо чересчур формального обращения "доктор Янг") своими фантазиями относительно "этого гадкого мальчишки". Тут уж бедная медсотрудница, не обладавшая настолько большим как у доктора Грина опытом, не справилась с собой и покраснела от описываемых подробностей использования Поттера "хоть для чего-нибудь хорошего".
В общем, беседа с Кимберли очень подняла Петунье настроение -- ещё бы, ей удалось так замечательно посплетничать! Почему-то до её сознания не доходило, что поведанные ей фантазии, будь она в нормальном состоянии сознания, ужаснули бы её саму. И уж всяко не следовало рассказывать подобное людям, принадлежавшим к славной профессии психиатров. Так вот, хотя она и не осознавала, что делать таких признаний не стоит, но где-то на задворках её разума часть сознания пыталась докричаться до женщины, донести до неё, что что-то не так.
А у Дадли Дурсля, тем временем, не возникало никаких мыслей -- он пытался ответить на ряд предложенных ему вопросов по типу следующего: "Каков в реке камень?" Пока ему не удалось найти ответ ни к одной из "загадок", но он не сдавался, ведь доктор Грейхэм, пожилой сухощавый мужчина с лысиной во всю голову, обещал дать ему шоколаду в случае успеха. А ради того чтобы поесть, причём не абы что, а шоколад, Дадли готов был пройти все круги ада. Вот и продолжала гора жира по фамилии Дурсль терзать свои почти полностью отсутствующие, заплывшие жиром мозги. А Гарри, конечно, тут был почти не причём. Он всего лишь затормозил центральную нервную систему кузена. А больше -- ни-ни!
Когда же все три доктора сдали членов весёлой семейки с рук на руки санитарам, у них состоялась непродолжительная беседа, в ходе которой были подведены итоги "работы" с Дурслями и вынесено единогласное решение отправить всех их по соответствующим лечебным учреждениям в простонародии известным как психушки.
***
Офицер Глейз была очень сострадательной и милой девушкой. Основным мотивом её обучения на полицейского и последующей работы в этом качестве являлось желание помогать людям и вершить справедливость, наказывая зло.
Зло же она понимала очень просто: это то, что нарушает естественный порядок вещей. Вот взять, например, то, как должны относиться к детям -- с любовью и нежностью. Соответственно злом в данном случае должно выступать плохое, жестокое обращение с ребёнком.
И именно случай такого отвратительного отношения к ребёнку она наблюдала сейчас. Потому офицер Глейз, или попросту Роза, приложила все усилия для того, чтобы опекуны, доведшие бедного мальчика до подобного состояния, заплатили по полной программе. Она организовала чрезвычайно быструю проверку дома четы Дурслей социальными работниками, сопровождавшимися полицией (девушка попросила коллег подсобить).
Оказалось, что семья мальчика была попросту сумасшедшей. Они были помешаны на нормальности, хотя любой человек, не имеющий никакого отношения ни к психиатрии, ни к клинической психологии мог бы сказать, что именно этого им самим и не хватало. Что, однако, не мешало этим придуркам обвинять в своих бедах несчастного ребёнка и мучить его за "ненормальность".
Вообще Розе было немного жаль, что их забрали на психиатрическую экспертизу, ведь если их признают невменяемыми, то срока не дадут. Но с другой стороны -- некоторые лечебницы были даже хуже тюрем. Потому мисс Глейз позвонила знакомому своего отца, бывшему главврачом одного из "дурдомов" Лондона и, посвятив его в ситуацию, попросила поспособствовать тому, чтобы Дурсли в любом случае получили своё -- в самой "хорошей" психбольнице города. Тот пообещал сделать всё, что только можно.
А пострадавший ребёнок, тем временем, дремал в участке в большом кресле и думать не думал о своих родственничках. Причиной такого равнодушия послужил тот факт, что Гарри совершенно точно знал, что с экспертизы Дурсли отправятся прямиком в психиатрическую лечебницу. Ещё бы, это же он воздействовал на их психику! Нет, он не сделал с их сознаниями ничего этакого -- Поттер просто убрал оттуда всяческие тормоза и даже малейшие проблески здравого смысла, заставив их высказывать первому встречному (в данном случае психиатру) такие вещи, которых они и сами не осознавали. Практически Гарри превратил их в своеобразные рупоры той структуры личности, которую З. Фрейд называл Ид. [1] С Дадликом же он провернул фокус, который был и того проще -- кузен и так-то был туп, как пробка, а уж сделать его ещё немного тупей на короткое время не составило вообще никакого труда. Произвёл он этот "контрольный выстрел" в тот момент, когда родственников на короткое время привели в участок, и он их мельком увидел.
Единственной странностью во всей этой ситуации было то, как Поттер вообще умудрился всё это провернуть. Было у него такое странное ощущение, что он знает, что и как надо делать. Так что Гарри просто последовал своему странному наитию и, как оказалось, не прогадал. Теперь же он вкушал самые изысканные яства из тех, что могло предложить царство Морфея, и не знал, что как раз в данный момент далеко отсюда в доме, казалось, державшемся исключительно на добром магическом слове происходила весьма интересная беседа.
Так вот, беседа эта вращалась именно вокруг него и его дальнейшей судьбы, а участвовали в этом разговоре трое человек: седобородый старик с весёлыми голубыми глазами, в которых плясали бесенята, средних лет рыжеволосый мужчина, одетый как и остальные двое в мантию, и дородная женщина с цветом шевелюры похожим на взбесившийся апельсин.
В данный момент именно она, неуверенно переглянувшись с другим рыжим, произнесла:
-- Альбус, мы, конечно, очень сочувствуем мальчику -- бедняжке так не повезло... но и вы нас поймите! У нас и так семь детей, которых надо кормить, поить и одевать. Я уже не говорю про деньги, которые уходят на оплату их обучения и про то, что у нас просто нет свободного места в доме.
-- Да, директор, Молли права. И как бы мне и ей не хотелось помочь маленькому Гарри... у на просто нет на это средств. Обратитесь лучше к какой-нибудь другой семье. Вот, например, Диггори вполне подойдут... -- поддержал женщину мужчина.
Старика, однако, эти аргументы ничуть не убедили, и он выдал им речь следующего содержания:
-- Артур, Молли, вы, конечно, правы, но... но я хочу, чтобы именно вы взяли на воспитание сына Джеймса и Лили. У вас очень дружная, большая и любящая семья -- что просто замечательно. До сих пор Гарри жил в отвратительном месте, где его постоянно шпыняли и всячески унижали, и он очень нуждается сейчас в любви и хорошем отношении, а не в восхищённых взглядах и похвалах за то, что он сделал будучи младенцем. Ваша семья так себя вести не будет, в то время как те же Диггори... Надеюсь, вы понимаете.
-- Да, но это никак не отменяет наши стеснённые финансовые условия,-- с тоской, выдававшей её желание помочь мальчику, возразила Молли.
Дамблдор, казалось, только этого и ждал, потому что он хитро улыбнулся и сказал:
-- Думаю, с этим проблем не возникнет. Видите ли, я, как директор Хогвартса, имею право распределять некоторые средства, выделенные советом директоров школы на помощь студентам из многодетных семей. Так что я смогу обеспечить практически бесплатное обучение двух ваших младших детей: Рональда и Джиневры. Кроме того, платить за Гарри вам всё равно не придётся -- его родители оставили ему достаточно денег, чтобы спокойно прожить на них до окончания Хогвартса ни в чём не нуждаясь.
-- Ну, я даже не знаю,-- неуверенно произнёс Артур и бросил взгляд на жену.
Супруги ещё пытались приводить возражения, но почему-то всем вдруг стало ясно, что, в конечном счете, они согласятся.
***
Приют был мрачным зданием, построенным в готическом стиле. У большинства людей при взгляде на него возникало ощущение, что его не ремонтировали с момент постройки в глубоком средневековье. Поттер не относился к большинству людей, потому у него не просто возникало такое ощущение -- он это точно знал.
А всё благодаря способности видеть ауры и прочие энергетические структуры. Вы спросите: как эта способность помогла ему распознать что-то связанное с историей здания, куда его собиралось упечь любимое государство? Всё просто -- неодушевлённые предметы не имеют ауры в полном смысле этого слова, что, однако, не отменяет явление информационного следа, которое заключается в том, что почти все предметы, сделанные из естественных материалов, хорошо запоминают любые события.
Умение же эти следы считывать носило название психометрии, и было смежным с чтением ауры и телепатией. Поскольку же Гарри и тем и другим немного владел, в тот момент, когда он вошёл внутрь, на него обрушились кошмарные видения истязаемых людей. В основном это были женщины, хотя иногда попадались мужчины и даже дети. Всем им задавали приблизительно одни и те же вопросы: наводили ли они порчу на своих соседей? Вызывали ли бури, дабы уничтожить урожай и тем самым погубить прочих добрых граждан? Вступали ли в сношения с нечистым? Всё это пытались вызнать с применением таких "замечательных" средств как дыба, испанский сапог и раскалённое железо.
Для Поттера эти картинки стали полной неожиданностью, и если бы не его опыт телепатии с вторгавшимися ему в сознание голосами, то было бы ему очень плохо. А так он только поморщился и по аналогии попытался добавить защиту ещё и от излишне давящей информационно-насыщенной атмосферы здания. Не сказать, чтобы это у него получилось полностью, но приглушить возникающие в голове образы он смог.
Так вот, вернувшись к относительно нормальному функционированию (с того момента, как мальчик вошёл в помещение, он делал всё на автопилоте), Гарри тут же понял, что это произошло как нельзя вовремя -- его вели к кабинету директора приюта. Видимо, перед окончательным зачислением в это учреждение все сироты встречались с директором лично. На взгляд Поттера процедура была в философском смысле ненужной, но в контексте его обновлённого плана как нельзя более подходящей.
Сам же план, зародившийся в период овладения телекинезом, если рассматривать его в динамике поначалу был всего лишь придумкой, по которой Дурслей должны были лишить опекунства над ним в связи с плохим обращением. На это улик бы хватило в любом случае. Затем он собирался сбежать из приюта и жить самостоятельно. С такими психокинетическими навыками как у него это не составило бы никаких проблем -- можно вырубить какого-нибудь богатенького Буратино с помощью своей силы и забрать деньги, можно защититься от любых агрессоров... Но с обретением способностей к мысленному внушению план претерпел некоторые изменения. В частности, Дурсли были отправлены в психушку, а из приюта его скоро должны были усыновить -- уж он бы нашёл "желающих". Хотя в принципе можно было просто состряпать фальшивую личность, которая якобы взяла на себя опеку над ним, и наслаждаться свободой. С деньгами, понятное дело, тоже проблем бы не возникло -- вокруг ведь столько людей отчаянно желающих помочь "бедному сиротке".
И именно сейчас Гарри предстояло взять под контроль директора и обеспечить себе свободную безбедную жизнь. Поэтому он глубоко и медленно вдохнул, стараясь сосредоточиться, и вошёл в кабинет Джереми Лайта вслед за офицером Глейз.
"Кстати, может внушить ей, чтобы она меня усыновила?" -- подумал Поттер, мельком бросив взгляд на Розу.
------------------------
[1] "Слово "ид" происходит от латинского "оно" и, по Фрейду, означает исключительно примитивные, инстинктивные и врождённые аспекты личности. Ид функционирует целиком в бессознательном и тесно связано с инстинктивными биологическими побуждениями..." Л. Хьел, Д. Зиглер, "Теории личности".

 Отправлено: 06.04.09 16:21. Заголовок: Глава 4. "Бе..

Глава 4. "Без бумажки ты -- букашка", а также: "Привет, малыши!"


Я волком бы

выгрыз

бюрократизм.

К мандатам

почтения нету.

К любым

чертям с матерями

катись

любая бумажка.

Но эту...

Я

достаю

из широких штанин

дубликатом

бесценного груза.

Читайте,

завидуйте,

я -

гражданин

Советского Союза.

В. Маяковский

Но уже в следующее мгновение всяческие посторонние мысли вылетели у него из головы, и Гарри сосредоточился на директоре приюта, которым оказался на удивление молодой мужчина. На взгляд ему можно было дать максимум тридцать лет, а на лице у него "красовались" маленькие аккуратные усы, неприятно напомнившие Поттеру дядю Вернона. Но в отличие от последнего был он довольно худ и высок ростом, а его волосы не были такими прилизанными, как у родственника мальчика.
Когда дверь в его кабинет открылась, директор как раз работал над какими-то бумагами. Подняв от них голову, он вопросительно взглянул на Розу:
-- Да, офицер..?
-- Глейз,-- закончила за него та,-- Я привела к вам вашего нового "постояльца" -- Гарри Джеймса Поттера,-- кивнула полицейская на стоящего рядом паренька.
-- Ах да, мне сообщили, что у нас намечается пополнение,-- кивнул Лайт, и пристально рассматривая мальчика, поинтересовался,-- Надеюсь, документы у вас с собой?
-- Да, конечно,-- Роза протянула ему папку, которую она держала в руках.
-- Ну что ж, тогда вы можете быть свободны, дальше я разберусь со всем сам,-- "намекнул" девушке директор.
-- Хорошо,-- согласилась мисс Глейз, но перед тем, как уйти, присела на корточки рядом с Гарри, слегка обняла его и сказала,-- Надеюсь, у тебя всё будет хорошо.
После этого она покинула помещение. Как только за ней захлопнулась дверь, начальник приюта сразу же потерял своё довольно добродушное (хотя и представительное) выражение лица и, пробурчав себе под нос нечто нелицеприятное, перевёл взгляд на Поттера.
-- Слушай внимательно, мальчишка, два раза повторять не буду... -- начал мистер Лайт, видимо, собираясь объяснить Гарри что в этом приюте к чему.
Но что он там хотел сказать, и что он не собирался повторять два раза, осталось неизвестным, так как в этот момент Поттер резко поднял голову и пронзительным взглядом уставился в глаза Джереми. Тот сбился и побледнел, в голове у него потемнело, а его сознательная часть отключилась, предоставив править бал подсознанию, подчиненному через раппорт [1] малолетнему гипнотизеру.
Последний же, немного подумав, стал выспрашивать у своей "жертвы" интересующую его информацию. Дело спорилось. И даже более чем спорилось -- Гарри невероятно повезло, что его привезли именно в этот приют, где директор за определённую сумму денег мог с лёгкостью оформить все необходимые документы на усыновление даже в том случае, если будущие "родители" по всем законам не имели права растить детей.
Так что теперь Гарри практически ничего не надо было делать -- лишь внушить Лайту, чтобы он оформил все документы на его усыновление каким-нибудь несуществующим в действительности фиктивным лицом, по бумагам, однако, вполне успешно платящим налоги, имеющим паспорт и даже водительские права! Если бы подобное он попытался провернуть в обычном приюте, где его глава не имел соответствующих контактов с властными, но очень коррумпированными структурами, то вряд ли у него вышло бы хоть что-нибудь, а так... всё должно было пройти легко и безо всяких проблем.
Осталось только решить, какая у его будущего "родителя" и, соответственно, у него самого, будет фамилия. Немного подумав, Поттер пришёл к выводу, что Эванс -- это то, что надо.
"Ну, что ж..." -- довольно потёр руки Гарри, выйдя из кабинета Джереми через несколько минут,-- "Теперь подождать с недельку и всё!"
После этого юный маг направил свои стопы на второй этаж, где ему было выделено место. (О том, как туда пройти, да и о том, что ему вообще выделили это самое место, он узнал из головы мистера Лайта.) Коридоры приюта представляли собой высокие гулкие арочные проходы, полы которых были устелены древними на вид ковровыми дорожками красного цвета, не гасившими звук шагов, а словно бы наоборот усиливающими его.
Оказавшись, наконец, перед искомым помещением, на двери которого стояла цифра "13", Поттер глубоко вздохнул и, с трудом открыв тяжёлую дверь, зашёл в комнату, где ему предстояло ночевать ближайшие несколько недель или около того. Это было небольшое, вытянутое и узкое помещение, вдоль стен которого стояло две двухъярусные кровати, а у торца рядом с окном находилась тумбочка. Она была в таком паршивом состоянии, что язык не поворачивался назвать её предметом меблировки. Кровати, впрочем, тоже выглядели не очень хорошо. Единственным, что в этой комнате было в неплохом состоянии, являлось постельное бельё. Оно было свежевыстиранным и явно новым. Видимо, директор хоть и экономил на воспитанниках, но о гигиене не забывал -- ему не хотелось, чтобы дети подхватили какое-нибудь инфекционное заболевание, следствием чего могла явиться проверка его замечательного заведения теми структурами, с которыми у него не было налажено взаимопонимание посредством выплаты определённых сумм денег.
В общем, комната Поттеру хоть и не понравилась, но была она значительно лучше его собственного чулана.
-- Жить можно,-- резюмировал он и уселся на одну из кроватей.
Сейчас в комнате никого не было -- воспитанники приюта, с которыми Гарри должен был делить комнату, находились на занятиях в школе, делать было нечего и потому Поттер, не раздеваясь, улёгся на кровать и принялся размышлять на тему того, чем же он займётся после собственного успешного "усыновления".
Идей была куча, но все они были разрозненными и мало реализуемыми на практике. Учиться ему не хотелось, хотя он и понимал, что хорошее образование никому ещё не помешало. Но смысла в этом Поттер никакого не видел -- в конце концов, он легко мог добыть любое нужное ему количество денег. Лучше уж было заняться самообразованием. Так, по-крайней мере, он будет заниматься только тем, что ему действительно интересно.
Потом был ещё один момент, который его тревожил. И он, кстати, тоже имел отношение к образованию -- Хогвартс, школа, где учились его родители. И даже не столько сам по себе Хогвартс, сколько волшебный мир в целом, и его, Гарри, в нём положение. Из монолога перепуганной Петуньи выходило, что он чуть ли не национальный герой волшебников, то есть -- знаменитость. Причём знаменитость, которую восхваляет одна часть общества магов, а другая мечтает прибить при первой же возможности. Прибавить сюда всяких папарацци и прочих акул средств массовой информации, которые обязаны существовать даже в столь маленьком обществе, и вырисовывается не очень приятная картина -- на него наверняка будут глазеть, кое-кто будет безо всяких причин обожать, кое-кто -- ненавидеть. Но главное -- он будет в центре внимания огромного количества людей, а оно ему надо? Да нет, конечно.
Проблема же была в том, что ему хотелось и дальше развивать свои магические силы, а для этого всё-таки лучше было бы иметь источники информации, в которых правда составляет больший процент, чем в том, что он уже успел изучить к сегодняшнему дню. Но опять же, стоит ли более быстрое изучение магии того цирка, который наверняка вызовет его появление и в котором он будет играть роль главного клоуна?
На этой-то мысли Поттер и заснул, погрузившись в какой-то странный, нечёткий сон. В нём он был чем-то сильно смахивающим на призрака и ему было чрезвычайно паршиво. Если бы к нему не поступала тоненьким ручейком жизненная сила, то скорее всего, он бы даже в сознании оставаться не смог.
Разбудил Гарри звук открывающейся двери -- вернулись из школы воспитанники приюта, жившие в этой комнате. Их было, как и следовало ожидать, троё. Все они были приблизительно одного с Поттером возраста и одеты в приютскую униформу -- чёрные брюки, чёрные же пиджаки и белые рубашки.
Увидев внутри новенького, они принялись беззастенчиво его рассматривать с поистине детской непосредственностью. Через минуту этого безмолвного осмотра один из них подошёл к Гарри и, протянув ему руку, представился:
-- Майкл Карпентер.
Поттер пожал его длань и назвал "своё" имя:
-- Гарри,-- сказал он и после некоторой заминки добавил,-- Эванс.
-- Ну, что ж,-- протянул Карпентер,-- Добро пожаловать! Да, это вот Джим по фамилии Батчер,-- Майкл указал на худющего мальчика со светло русыми волосами и выражением уныния на лице,-- А это,-- ещё один взмах рукой на этот раз в направлении черноволосого паренька с голубыми глазами,-- Терри Гудкайнд.
-- Будем знакомы,-- подвёл черту самопровозглашённый Эванс и подумал: "А ведь если я буду носить другую фамилию и немного изменю внешность (в частности уберу этот чёртов шрам, по которому меня только кретин не узнает), то вполне можно будет пойти учиться в Хогвартс".
Майкл же, тем временем, попытался завязать беседу с новеньким, но тот на его вопросы отвечал односложно, а на предлагаемые для обсуждения темы, долженствующие заинтересовать всякого мальчика их возраста, либо вообще не реагировал, либо отвечал с каким-то непонятным выражением на лице, словно боксер, к которому подошла маленькая девочка и сказала: "Дядя, я тебе сейчас в нос дам!" В общем, минут через пятнадцать он от него отстал, решив, что Эванс высокомерный зазнайка. А подумав так, он с товарищами покинул комнату и куда-то ушёл, видимо, играть или заниматься чем-нибудь настолько же интеллектуально продвинутым.
Гарри же откровенно обрадовался, когда этот, как он его назвал про себя, "малыш" наконец-то отвалил. Честно говоря, на протяжении всей беседы с Майклом его не покидало ощущение того, что он попал в ясли и вынужден "общаться" с находящимися там карапузами. Ещё у Поттера стали мелькать сомнения по поводу учреждения куда его поместили: не было ли там в названии приписки, что это приют для умственно отсталых детей? Ведь и Карпентер, и его товарищи -- Гудкайнд и Батчер, вели себя настолько незрело, что... что просто уму непостижимо! Или это он их опережал в развитии и психологически был старше?
Как бы там ни было, Поттер решил пока не забивать себе голову этими вопросами и заняться медитативной тренировкой. Привалившись к стене, около которой стояла кровать, он начал успокаивать и углублять дыхание, наряду с проведением классических релаксационных упражнений, которые использовали визуализацию шара света, летающего над телом. Закончив это упражнение, он приступил (точнее -- попытался приступить) к тому, чем уже давно хотел заняться -- перестройке энергетических каналов организма.
По этому поводу Гарри никакой литературы не читал -- он пришёл к этому сам. Дело было в том, что после использования относительно больших потоков энергии (например, при поднятии с помощью телекинеза такого кабана как дядя Вернон) в организме возникали всяческие неприятные ощущения -- ноги начинали гудеть, как после долгой ходьбы, мышцы ныли. Конечно, это случалось, только если действительно перетрудиться, но Поттер хотел застраховать себя от подобных последствий даже и в редких случаях. Кроме того, было ещё одно ощущение, которое Гарри не мог толком дифференцировать. Оно было чрезвычайно туманным, но, тем не менее, Поттер сумел кое-что из него понять -- его энергетика, как и энергетика всех прочих людей, явно не была приспособлена к управлению большими потоками энергии. Так что в случае, если человек желал распоряжаться действительно серьёзным могуществом, ему надлежало переработать картину собственной энергетики. У Гарри, то ли благодаря самому наличию метаморфических талантов, то ли тому, что он уже поменял кое-что в своём организме с помощью вышеупомянутых способностей, энергетический кокон не нуждался в настолько уж сильной коррекции, но кое-какие изменения должны были быть внесены.
Однако на пути этого стояли кое-какие препятствия. Дело было в том, что Поттер умел управлять только физической структурой своего тела, которое благодаря своей взаимосвязи с энергетическим планом меняло и ауру. Но чтобы разобраться в том, какой участок кокона с какой частью тела (или хуже того -- структурой оного) связан, нужны были, по меньшей мере, серьёзные анатомические познания, а по большей ещё и глубокие знания акупунктуры. Так что единственным выходом из подобного тупика на данном этапе Гарри видел в том, чтобы научиться управлять энергией напрямую. Как это сделать он себе приблизительно представлял -- всё-таки не зря же Поттер столько времени провёл за чтением оккультной и около оккультной литературы?
"Итак, займёмся энергетикой!" -- решительно подумал Гарри и попытался ощутить два центральных энергетических канала: нисходящий и восходящий.
----------------------------
[1] Раппорт -- особая связь между гипнотизером и гипнотизируемым. В оккультизме также иногда употребляется в значении симпатической связи, например, между вольтом человека и оригиналом.
Вольт -- это фигурка homo sapiens (либо другого живого существа или предмета), которая обычно делается из воска, хотя возможно и использование других материалов. (В частности, если сделать вольт какой-нибудь особы из осины, то оригинал начнёт чахнуть и вскоре умрёт без каких-либо дополнительных усилий. Для этого, правда, необходимо установить раппорт между вольтом и самим индивидуумом.) Вольт часто применяют при наведении порчи -- с его помощью осуществляется так называемое инвольтирование. Но использование вольта в лечебных целях тоже возможно.

 Отправлено: 06.04.09 16:23. Заголовок: Глава 5. Дела да..

Глава 5. Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой...


Из ночи в рассвет, в золотой восход,

Глядя в очи судьбе, я летел вперёд.

Кто знает свой час, не опустит глаз,

Я смеясь встречал этот день меча.

Этот алый день -- день меча.

Иллет (Наталья Некрасова), "День меча"

Понятное дело, что совершить он это попробовал не просто так, нет. Сначала Гарри попытался вчувствоваться в ту область своего тела, где, по идее, должны были располагаться вышепоименованные потоки силы. Сделал он это по той простой причине, что хоть потоки эти и были энергетическими, но они имели и физиологический аналог --позвоночник.
И вот тут в первый раз за всё время его оккультной практики у него ничего не получилось. То есть абсолютно ничего. Надо сказать Поттер сильно расстроился и отправился на боковую, несмотря на то, что часы показывали три часа дня, решив, что "утро" "вечера" мудренее. Причём, видимо от расстройства, сделал он это без уже ставших для него обычными защитных мер, отгораживавших его сознание от мыслей окружающих. Но если без подобного он мог уже обойтись -- его мозг научился отфильтровывать ненужную информацию бессознательно -- то вот без блока от явления информационного следа Гарри обходиться пока не мог. В конце концов, практически он познакомился с этим явлением только сегодня.
Так вот, стоило ему заснуть, а барьерам воли ослабнуть, как он целиком погрузился в одно очень интересное видение прошлого, которое запомнили ныне стены приюта, а когда-то Святой Инквизиции.
И что самое интересное, сон этот был необычен не только поэтому, нет. Он был удивителен ещё и тем, что Гарри отлично понимал, что он спит, а его сознание, хоть и было слегка затуманено дымкой Гипноса, тем не менее, сохранило значительную часть бодрствующего сознания. То есть он испытывал так называемое осознанное сновидение, бывшее, согласно некоторым авторам, пограничным с астральное проекцией состоянием, а согласно другим -- самим астральным выходом, но только спонтанным.
Ещё одной интересной деталью данного сна было то, что он в этом бестелесном состоянии висел под потолком комнаты и не мог некоторое время шевельнуть даже пальцем. Если бы он ранее не прочитал кое-какую литературу на эту тему, он бы, скорее всего, запаниковал и, как следствие, вылетел бы из осознанного сновидения с такой скоростью, будто ему отвесили хорошего пинка под зад. Но Поттер знал, что подобное почти всегда случается с начинающими сновидящими вследствие того, что их астральное тело до этого ни разу не шевельнул даже одним "мускулом". Ведь то, что не используется рано или поздно атрофируется... А страх, как и любая другая эмоция, "съедал" значительную часть личной силы, которая шла на поддержку бодрствующего сознания. Отсюда и эффект "пинка под зад".
Так вот, как уже было сказано, Гарри прекрасно знал всё вышесказанное, соответственно он сумел не запаниковать, и попытался двинуть рукой. Некоторое время у него это не получалось, но потом ему удалось шевельнуть мизинцем, после чего процесс пошёл по нарастающей, так что вскоре он уже легко мог контролировать всё своё тело. Разобравшись с этим, Поттер перешёл к детальному осмотру помещения, где он находился, и быстро убедился, что это та же комната, в которой он заснул, но только убранство её смахивало на какую-нибудь монастырскую келью. Или на комнату для "мягких", исключительно словесных допросов. Около окна стоял рабочий стол со стулом, перед которым находилась маленькая табуретка, прикрученная к полу железными болтами, на стенах висели серебряные распятия с каким-то странными символами, в расположении коих угадывалась некая непонятная Гарри логика. Присмотревшись, он также заметил эти символы и на табуретке, и на каменном полу около неё. Причём на полу помимо них ещё и совершенно отчётливо можно было разглядеть вделанный в него серебряный круг, заключавший в себя табуретку.
В тот момент, когда Поттер хотел было присмотреться к символам повнимательней, отворилась дверь, через которую в помещение вошёл высокий человек средних лет, на котором была сутана. Гарри он, понятное дело, не замечал (потому что в принципе не мог) и прямиком прошёл к столу, чтобы тут же и усесться за него. Через несколько минут, которые этот человек провел закрыв глаза и бормоча себе под нос что-то на латыни, дверь открылась снова и двое монахов в таких же сутанах втолкнули в комнату девушку лет шестнадцати. Она была одета в явно дорогое шёлковое платье ярко синего цвета, когда-то бывшее очень красивым, а сейчас запятнанное в крови. На запястья девушки были одеты серебряные кандалы, покрытые символами, напоминавшими те, что украшали распятья и пол комнаты. Монахи усадили её на табуретку и были отосланы движением руки хозяина кабинета. Тот молча уставился девушку и по прошествии нескольких минут обратился к объекту своего столь пристального внимания со следующими словами:
-- Ну что, Жаннет, будешь говорить сама?
-- О чём это, Амадей? -- сделала непонимающее лицо девушка.
Амадей поморщился и сказал:
-- Не надо этих игр, ты прекрасно знаешь, что от тебя требуется. Где она? Где графиня Хаффлпафф?
Жаннет презрительно посмотрела на мужчину и поинтересовалась:
-- Ты что, действительно думаешь, что тебе удастся у меня что-то выпытать, ублюдок?
-- Значит, сотрудничать ты не желаешь? -- риторически вопросил Амадей,-- Как хочешь, тебе же хуже.
Сказав так, он резко выбросил в её направлении руку и произнёс фразу на каком-то странном каркающем языке. Жаннет застыла, не в силах двинуть даже глазами, а мужчина пробормотал длинное неразборчивое словосочетание на каком-то певучем наречии и произвёл лёгкий волнообразный пасс обеими руками. В ответ на это действие символы, заполнявшие кресты и полы комнаты, вспыхнули ярким холодным светом, с быстротой хищника устремившемся к неподвижной фигуре девушки и вонзившемся в неё. В этот момент она вроде бы обрела хоть какой-то контроль над своим телом и попыталась выбраться из вдруг засверкавшего холодным пронзительным светом круга, но ей это не удалось. Со стороны Амадея последовал новый пасс и свет символов и круга сжал её со всех сторон, а затем резко впитался в её тело. Жаннет при этом пронзительно закричала -- видимо то, что сделал мужчина (что бы это ни было) причиняло сильную боль. Через несколько минут, когда пронизывающий крик боли прекратился, Амадей сделала ещё несколько пассов, и пристально уставился в глаза пленницы. Целую минуту ничего не происходило, но затем мужчина произнёс какое-то слово на уже использованном им певучем языке, и из глаз Жаннет в его очи ударили лучи ослепительного сияния. Девушка при этом закричала ещё сильнее, чем до этого. Это продолжалось всего несколько мгновений, после чего на пол упал её труп с выжженными глазами, а Амадей, слегка покачнувшись, победно улыбнулся и вышел из комнаты. В коридоре по обоим бокам от двери застыли двое рыцарей, одетых в лёгкий доспех.
-- Передай командору Беллуму, что она сейчас в своём замке. Пусть он поторопиться, иначе мы опоздаем,-- бросил он одному из рыцарей.
На этом видение на мгновение оборвалось, чтобы возобновиться мгновение спустя явно намного позже. Откуда-то снаружи здания доносились крики и звон оружия, наравне с грохотом грома или чего-то на него похожего. Через пару минут в коридоре показался Амадей. Он шел, пошатываясь и зажимая колотую рану в плече. Кое-как открыв дверь в комнату, где он до этого допрашивал Жаннет, мужчина проковылял к своему рабочему столу и практически рухнул на стул. Некоторое время он сидел, видимо собираясь с силами, а затем поднял правую руку с одетым на безымянный палец серебряным перстнем с чёрным агатом и зашептал что-то на латыни. Через пару мгновений из его глаз стал сочиться свет, потихоньку впитывающийся чёрным камнем в перстне. Это продолжалось несколько минут, после чего Амадей опустил руку и стал снимать серебряное украшение со своей руки. Видимо от потери крови его движения были вялыми и плохо координированными, но, в конце концов, он всё-таки снял перстень с руки и уже практически подполз к серебряному кругу. Положив украшение в него, он отчётливо произнёс:
-- Mergi!
Отозвавшись на это слово, перстень стал погружаться в камень как в простую воду и вскоре исчез. То же самое произошло и с серебряным кругом.
Амадей с облегчением вздохнул и с большим трудом взобрался на табуретку. Буквально через несколько мгновений после того, как он сделал это дверь была открыта пинком ноги и в комнату ступил одетый в чёрный плащ человек, держащий на изготовку волшебную палочку. Амадей хрипло засмеялся, с большим трудом поднял руку и с неё слетела слепящая молния, направленная прямиком на новое действующее лицо. Но вновь явившийся не растерялся и успел взмахнуть зажатой в руке палочкой. В результате этого пасса молния рассеялась безобидными искрами. Затем последовал ещё один короткий взмах палочкой, и Амадея объяло пламя, очень быстро превратившее его в горстку пепла.
На этом моменте Поттер и проснулся, разбуженный звуком открывающейся двери. Это вернулись в комнату Джим, Терри и Майкл. Гарри бросил на них раздражённый взгляд и, прикрыв глаза, принялся вспоминать все детали сновидения, стараясь сохранить их в памяти. Ведь обычно сны сначала как бы "выцветали", а затем и полностью забывались. Пройдясь по всем деталям сна ещё раз, Поттер нахмурился. Ему очень хотелось узнать, что же это был за конфликт между явно магическими группировками.
А ещё ему хотелось узнать как Амадей и тот кто его прикончил делали то, что они делали. Гарри практически жаждал научиться швыряться молниями и повелевать огнём. Да и вообще он был очень рад увидеть своими глазами (пускай и в видении прошлого), что существуют и другие маги помимо него. Потому что в рассказанное тётей верилось с трудом (Петунья не была надёжным источником информации, особенно относительно того, что она ненавидела). Ну, в самом деле, какой здравомыслящий человек поверит в то, что наряду с обычным миром существует целое сообщество магов со своим правительством, школами и законами?
Теперь же, получив зримое подтверждение тому, что он со своими способностями в мире не одинок, Поттер чувствовал некий душевный подъём. Правда, вскоре за этим подъёмом объявились и опасения. В конце концов, рассказ сестры его матери мог и не соответствовать истине на все сто, и кто знает, что за нравы царят среди магов... Так что Гарри решил стараться всячески избегать своих коллег по ремеслу. По-крайней мер до тех пор, пока не научится проворачивать такие же фокусы, как виденные им в видении люди. А для того, чтобы уметь делать подобное, для начала надо было разобраться со своей энергетикой -- привести её в надлежащее для магической практики состояние. Учитывая же его недавний провал в этой области, совершенствование до уровня Амадея и безымянного чародея оного прикончившего грозило затянуться надолго.
Да и что-то подсказывало Гарри, что информацию по тому, что он видел, найти в открытом доступе не удастся. А это, в свою очередь, должно было удлинить овладение подобными навыками на неопределённый срок -- ведь сколько займёт эмпирическое исследование подобных увиденным приёмов сказать точно было нельзя. Кроме того, присутствовала довольно большая вероятность того, что он мог доэкспериментироваться до собственной случайной смерти в ходе пошедшей немного не так практики. В общем, контакт с миром магов откладывался на определённый срок... хотя в любом случае не то чтобы он знал, как его наладить.
Поразмышляв ещё некоторое время в этом направлении, Поттер задумался о перстне Амадея. Возможно ли было, что он до сих пор находится в камне? И если да, то как его извлечь и что в него вложил давно почивший чародей?
Ответы на эти вопросы требовали практических усилий, но поскольку сейчас в комнате вместе с ним находились трое посторонних, надо было дождаться того времени, когда он снова останется один.

 Отправлено: 06.04.09 16:27. Заголовок: Глава 6. Семанти..

Глава 6. Семантика, умственный возраст и прочие ужасы науки

(как лингвистической и психологической, так и физической)


Тепло писал про древние святыни,

О скифах, о языческих богах,

При этом так ругался на латыни,

Что скифы эти корчились в гробах.

В. Высоцкий, "Песенка студентов-археологов"

А до тех пор можно было попытаться выяснить кое-что. Гарри очень заинтересовало то слово, которое использовал Амадей для того, чтобы заставить перстень погрузиться в камень. Судя по всему, это было не просто слово, а заклятие. И хотя Поттер не умел пользоваться вербальными формулами для того, чтобы творить магию, нелишне было бы всё же выяснить значение этой использованной мёртвым магом минимальной единицы предложения.
Чтобы сделать это Гарри решил отправиться в библиотеку и повидать миссис Дэвис. Та хоть и была довольно строгой и неприветливой женщиной, всё же знала очень много и могла помочь ему разобраться с семантикой слова.
На то, чтобы добраться до здания хранилища знаний у Поттера ушло всего полчаса пешего хода. Вот когда Гарри возблагодарил высшие силы за то, что он жил в Литтл-Уингинге -- этот городишко был настолько маленьким, что его можно было пересечь из конца в конец всего лишь за один час.
Итак, зайдя в библиотеку, Поттер сразу же направил свои стопы к стойке, за которой обитала миссис Дэвис. Смерив мальчика жёстким взглядом, библиотекарша в своей обычной манере поджала губы и поинтересовалась, может ли она чем-нибудь помочь.
-- Да, я очень надеюсь, что вы сможете мне помочь,-- немного ехидно ответил Поттер,-- Видите ли, я недавно смотрел телевизор и в одном из фильмов один из героев произнёс неизвестное мне слово на каком-то незнакомом языке. Я надеюсь, что вы сможете сказать мне, к какому языку оно относится.
-- Я слушаю,-- кивнул миссис Дэвис.
-- Это слово "mergi" -- озвучил Гарри то, что произнёс в его сне-видении Амодей.
-- Хм,-- нахмурилась библиотекарь,-- Похоже на латинский... а что касается значения, то сейчас я принесу тебе латинско-английский словарь -- посмотришь там.
-- Спасибо,-- довольно улыбнулся миссис Дэвис Гарри.
Вскоре он уже листал страницы толстенного фолианта, разыскивая нужное ему слово.
-- Ага,-- воскликнул он через некоторое время, читая следующую информацию,-- mergi, or, rsus, sum -- погружаться. Интересно! -- Поттер задумчиво забарабанил пальцами по страницам книги.
Теперь по-крайней мере было понятно, что если это и было заклинанием, то использовалось слово в своём прямом значении -- перстень в буквальном смысле погрузился в, скажем так, молекулярную структуру камня. А может быть, взаимодействие происходило и на более глубоком, синергетическом уровне...
И хотя Гарри понятия не имел, как вообще можно что-то делать на синергетическом уровне строения мироздания (Поттер и знал-то о нём только в самых общих чертах) и какое отношение к этим процессам имело латинское слово "mergi", он решил на всякий случай найти антоним. В конце концов, имелась возможность, что противоположное по значению слово сработает как пусковой механизм, и перстень Амадея вновь явится на свет. Потратив на поиск несколько минут, мальчик переписал его на одолженный у миссис Дэвис листок с помощью позаимствованной у неё же ручки слово "всплывать", на латинском (с различными формами) выглядевшее так: emergere, o, rsi, rsum.
Но на этом его пребывание в библиотеке не закончилось. Гарри попросил миссис Дэвис найти ему книги по синергетике -- он собирался более подробно ознакомиться со сведениями по этой проблеме. Из нескольких книг, предложенных его вниманию, Поттер выбрал наиболее просто написанную -- безо всяких формул и прочих неясностей, непонятных непосвященному в квантовую физику. Он уже совсем собрался уходить, когда вспомнил о своём опыте общения со сверстниками в приюте и желании разобраться с тем, были ли они идиотами или он опережал их в умственном развитии. Тут ему опять помогла миссис Дэвис, посоветовавшая почитать возрастную психологию и вручившая хорошую книгу на эту тему.
После этого Гарри отправился обратно, не забыв с помощью своего дара предварительно убедить библиотекаршу, что он теперь имеет полное право брать книги на дом. Шагая к готическому особняку, Поттер размышлял о связи слова с магией, когда его неожиданно поразила одна мысль, раньше почему-то проходившая мимо сознания. В своём видении он понимал Амадея так, как если бы тот был его, Гарри современником. А этого не могло быть -- так давно язык должен был значительно отличаться от нынешнего варианта английского. И это ещё при условии, что средневековый маг вообще разговаривал на этом языке, ведь он вполне мог говорить на французском или, скажем, гаэльском. Отсюда вытекал вопрос: каким образом Поттер вообще умудрился понять чародея и Жаннет, и почему он точно также не понял значение слова "mergi"?
Через несколько минут раздумий Гарри пришёл к выводу, что дело было в том, что он воспринимал непосредственно смысл слов, минуя вербальную формулу. Это, конечно, было довольно спорным заключением, но тем не менее, ничего лучшего ему в голову не пришло. Подобное положение вещей также объясняло, почему Поттер не разобрался с семантикой заклятия. По догадки мальчика оно содержало не только прямое значение слова как такового, но ещё и множество других "смыслов" и образов вложенных в колдовство Амадеем. И эти самые "смыслы", наложившись друг на друга, "затенили" значение.
Найдя приемлемое объяснение феномену, Гарри принялся размышлять над не менее актуальной темой -- темой своих интеллектуальных способностей. Мальчику было ясно видно, что он действительно превосходил сверстников. И Поттер не менее отчётливо помнил, что до того, как он стал заниматься магией, его умственные способности ничем не отличались от способностей других детей. Нет, его коэффициент интеллекта, конечно, превосходил IQ Дадли, но тут ничего удивительного не было -- Дурсль-младший был туп как пробка даже в своей возрастной категории. В остальном же Гарри был вполне обычным пареньком... Ну, не считая магических способностей, конечно. Итак, когда же изменился его умственный уровень?
Поразмышляв над этим вопросом некоторое время, мальчик понял, что единственным моментом, когда это могло произойти, был период усиленного изучения оккультной литературы. У Поттера даже появилась довольно правдоподобная теория, объяснявшая то, как такое могло случиться. Будучи восьмилетним мальчиком Гарри, конечно, не мог понять большую часть прочитанного, но ему очень хотелось... Вот тут-то и вступил в действие дар метаморфа, не обнаруженный им ещё к тому времени, но оттого не менее реальный. Отвечая на подсознательное желание Поттера стать умнее, его мозг изменился, обеспечив пареньку возможность понять прочитанное. Конечно, изменения произошли только на физиологическом уровне -- на психические новообразования метаморфические способности не распространялись. Но с этим Гарри справился уже просто так: через постоянную тренировку посредством чтения и размышления над узнанной информацией.
Придя к такому заключению и зданию приюта, мальчик зашёл внутрь и направился на второй этаж в комнату под номером тринадцать. Там Поттер, не обращая внимания на Терри Гудкайнда, Джима Батчера и Майкла Карпентера, улёгся на кровать и открыл книгу по возрастной психологии на странице с оглавлением. К его удивлению оказалось, что большая часть учёных, занимавшихся исследованиями в этой области психологии, были русскими. Единственным нерусским именем, упомянутым в содержании, было имя Эрика Эриксона, американского психолога.
Открыв книгу на странице, посвящённой его работам, Гарри принялся читать. Особо внимание Поттера привлекла периодизация развития личности по Эриксону, и конкретно -- стадия этого развития, протекавшая с 6 до 12 лет под названием "Школьный возраст". Область социальных отношений в этом возрасте должна была быть ориентирована на школу и соседей. От этого зависело, какие качества личности сформируются у ребёнка (прочитав это слово, Поттер поморщился -- ребёнком он себя не ощущал). Полярными качествами, между которыми происходило развитие всех других, были компетентность и неполноценность. А результатом "прогрессивного развития" в этом возрасте должно было явиться овладение знаниями и умениями.
Так что даже одна эта теория довольно многое объясняла. А уж когда он прочитал разделы книги, посвящённые зарубежным авторам, прояснилось ещё больше. В частности, становилась понятна странная одержимость Поттера его новыми способностями -- ещё бы, ведь в этом возрасте учебная деятельность становилась ведущей. А ведущая деятельность была одним из центральных понятий возрастной психологии и, помимо всего прочего, способствовала возникновению и дифференциации новых видов деятельности, формированию и перестройке отдельных психических функций, и изменению личности в целом (подразумевая, в частности, возникновение и развитие морального сознания). В общем, это была жутко важная и мудрёная штука, тем не менее, имевшая большое значение.
Итогом прочтения Поттером данной информации стало то, что он ещё больше уверился в правильности собственной теории, хотя на всякий случай решил убедиться в этом наверняка. Читая книгу, Гарри наткнулся на упоминание о психологе по имени Альфред Бине, разработавшем тесты на IQ, где показателем этих методик выступал умственный возраст. А это было как раз то, что хотел выявить Поттер, чтобы окончательно разобраться со степенью развития своих умственных способностей.
Но данный тест был довольно большим и в этой книге не приводился, поэтому Гарри решил на следующий день ещё раз навестить миссис Дэвис. Впрочем, это должно было произойти только завтра, а сейчас уже было пора ложиться спать -- как Поттер понял из разговора "Карпентера и ко" через несколько минут должен был быть отбой.
Поэтому Гарри разделся и залез под одеяло, чтобы забыться тревожным сном. В нём мальчик опять ощущал себя едва влачащим существование созданием, находящемся в сознании только благодаря подпитывающей его энергии ци, исходящей из какого-то далёкого, довольно маленького источника.
Несмотря на это не внушающее оптимизма сновидение, наутро Поттер чувствовал себя просто замечательно. Когда он проснулся, стрелки отсутствующих в комнате часов должны были бы указывать (будь они там) на двадцать минут восьмого. Мальчик зевнул и, выбравшись из постели, лениво потянулся, хрустнув костьми. Быстро одевшись, Гарри направился в располагавшийся на этаже туалет, где умылся и удовлетворил прочие потребности. После этого он отправился в столовую, располагавшуюся на первом этаже. Там уже выстроилась очередь к окошку, из которого выдавали еду. Поттер пристроился в конец и принялся ждать своей очереди. Наконец, получив причитающуюся ему снедь, мальчик сел за пустой пока край длинного стола и принялся быстро поедать овсяную кашу с маленьким кусочком бифштекса, запивая их тыквенным соком.
"Видимо" -- решил Гарри,-- "На еде директор тоже экономить не решается".
Закончив кушать, Поттер отнёс тарелку и стакан к ещё одному окошку, куда полагалось сдавать грязную посуду, и отправился обратно -- в комнату N13. Там он застелил кровать, взял под мышку книгу по возрастной психологии и нетронутый вчера том по синергетике, и пошёл к выходу из приюта.
Гарри намеревался зайти сначала к миссис Дэвис, а затем проведать Розу Глейз. К последней он решил заскочить для того, чтобы попытаться с её помощью что-нибудь выведать о своих родителях. Конечно, учитывая, что его отец был чистокровным волшебником, вряд ли про него можно было найти какую-нибудь информацию в маггловских базах данных, но о Лили Эванс можно было точно узнать хоть что-нибудь.
В библиотеке Поттер вернул книгу по возрастной психологии и попросил миссис Дэвис предоставить ему какой-нибудь источник, в котором можно найти тест А. Бине. Уже через несколько минут он стал счастливым обладателем книги со следующим заголовком: "Диагностика интеллектуальных способностей". В ней, в частности, содержался и нужный ему тест.
Ещё минут двадцать Гарри просидел в читальном зале, заканчивая просматривать книгу по синергетике. Мальчик начал делать это ещё по дороге сюда и уже успел убедиться, что с наскоку в этой области квантовой физики (как и в любой другой области данной науки) не разберёшься, а потому решил лишь бегло ознакомиться с её сутью.
Из почерпнутой Поттером информации вырисовывалась интересная картина. Авторы книги находили объяснение даже тем вопросам, о которых мальчик и не задумывался, принимая их как данность. Например, разбиралась проблема тесно связанная с атомарно-молекулярным строением мира. Ученые задавались вопросом: почему человек, с каждым своим выдохом и вдохом теряющий некоторую часть себя и приобретающиё её заново соответственно (выдох -- определённое количество атомов тела улетело, вдох -- столько же пришло на их места), остаётся относительно неизменным, а не превращается постоянно в различные предметы и вещества? Ответ на этот вопрос был прост как всё гениальное: существовал более глубокий уровень организации материи -- синергетический. И на этом уровне существовали так называемые синергетические матрицы, которые являлись энергоинформационными образованиями, регулирующими строение атомарной структуры.
В общем, узнав много интересного, Гарри пришёл к выводу, что ему пока рано интересоваться такими вещами как синергетика -- уровень образования у него явно был не тот. Поэтому Поттер вернул книгу миссис Дэвис и направился в полицейский участок.
Роза обнаружилась на своём рабочем месте в собственном же кабинете, что, в общем-то, неудивительно. Она сильно поразилась, увидев Поттера, и обеспокоено поинтересовалась насчёт того, что он здесь делает и всё ли у него хорошо. Мальчик заверил девушку, что у него всё просто замечательно и что его скоро усыновит человек, который, судя по фамилии, может быть его дальним родственником. Дальше Гарри поведал непосредственно о цели своего визита -- желании узнать что-нибудь о своих родителях.
Офицер Глейз некоторое время колебалась, стоит ли помогать пареньку. В конце концов, использование полицейских баз данных в таких целях было запрещено, но с другой стороны она собиралась предоставить информацию не кому-то там, а мальчику желающему узнать побольше о своих родителях (к тому же мёртвых). В итоге, Поттеру даже не пришлось применять свои способности, чтобы убедить сострадательную девушку помочь ему.
На поиски информации было потрачено около двух часов, но, в конечном счёте, данные были найдены. Их было не так уж много, но всё-таки гораздо больше чем то, на что надеялся мальчик. О своём отце Гарри, как и предполагалось, ничего нового не узнал. По документам создавалось такое ощущение, что никакого Джеймса Поттера вообще никогда не существовало -- у него не было ни свидетельства о рождении, ни паспорта, ни водительских прав. Старший Поттер упоминался лишь один раз, да и то косвенно -- в бумагах, касающихся брака Лили Эванс, сменившей после замужества свою фамилию на родовое имя мужа.
А вот о матери мальчика в различных архивах накопилось много данных. Там было и свидетельство о рождении, и паспорт, и все прочие документы, которые полагалось иметь каждому жителю Соединённого Королевства. Розе удалось даже найти личное дело ученицы средней школы Стоунуол Хай Лили Эванс, а затем и студентки Оксфордского университета заочного отделения, обучавшейся на лингвиста со специализацией в мёртвых и древних языках. В деле имелось несколько фотографий мамы Гарри разных возрастов: из школьных и университетских альбомов. Кроме того, мальчик узнал, что студентка Эванс хорошо проявила себя в учёбе и научной деятельности, а также была на хорошем счету у всех без исключения преподавателей.
Гарри попросил Розу распечатать ему всю найденную информацию, включая и фотографии -- благо в участке был цветной принтер. Так что вскоре мальчик шагал к приюту, то и дело поглядывая на снимок своей родительницы, оказавшейся наредкость красивой девушкой с ярко-рыжими волосами, аристократическим лицом и изумрудно-зелёными глазами -- копией его собственных.
Добравшись до приюта, мальчик улёгся на кровати в своей комнате и принялся с удовольствием вчитываться в строчки документов. Оттуда он, в частности, узнал, что школа волшебства и чародейства Хогвартс имела официальный статус и в мире обычных смертных, так как в деле Лили значилось, что она проучилась в вышеуказанном учебном учреждении с одиннадцати до восемнадцати лет. (Правда в бумагах она проходила как школа для одарённых детей, а не под своим истинным наименованием.) Ещё одной любопытной деталью стало то, что студентка Эванс имела несколько научных статей по лингвистике в публиковавшихся университетом сборниках.
"Надо будет их найти" -- подумал Гарри, дочитывая последние строчки и откладывая распечатки в сторону. Пришло время заняться тестом Бине.
Затратив на выполнение входящих в него шести заданий около двух часов, Поттер ещё потом долго обрабатывал результаты согласно прилагавшейся к методике инструкции. Взглянув через некоторое время на результат, Гарри устало помассировал виски и подумал:
"Ну, что ж... это всё проясняет"
И действительно, цифра, полученная мальчиком (хотя каким там мальчиком!), и долженствующая означать умственный возраст "испытуемого", полностью объясняла высокие умственные способности Поттера.
Ещё бы.
20 лет, как никак.

 Отправлено: 06.04.09 16:31. Заголовок: Глава 7. Новая в..

Глава 7. Новая внешность, "Мальвина" и особняк "семейки Адамс"


Стоял тот дом, всем жителям знакомый,

Его еще Наполеон застал,

Но вот его назначили для слома,

Жильцы давно уехали из дома, но дом пока стоял.

Холодно, холодно, холодно в доме.

Парадное давно не открывалось,

Мальчишки окна выбили уже,

И штукатурка всюду осыпалась,

Но что-то в этом доме оставалось на третьем этаже.

Ахало, охало, ухало в доме.

В. Высоцкий, "Песенка о старом доме"

Гарри дышал глубоко и медленно. Вдох, пауза, выдох, ещё одна задержка дыхания. Вдох и выдох длились по четыре секунды, а паузы -- по восемь. Такой способ дыхания обычно советовали практиковать людям, занимающимся всякого рода медитативными техниками, астральной проекцией и энергетикой. Кроме того, при увеличении длины вдохов и выдохов, равно как и пауз между ними (при этом нужно было помнить, что задержки должны были быть ровно в два раза дольше!), можно было научиться спать всего несколько часов в сутки. Секрет здесь был в том, чтобы удлинить упомянутые стадии дыхания как можно сильнее и практиковать этот метод перед сном.
Поттер в данный момент медитировал, возобновив свою рутинную практику, пошедшую под откос с момента резкого прорыва в развитии способностей и последовавших за этим мер по устранению Дурслей и переезду в приют. Шёл уже пятый день, как он вернулся к этим тренировкам: делать ему было совершенно нечего, и он решил убить время способом, который пошёл бы на благо его духовному развитию -- паренёк занялся оттачиванием тех базовых навыков, без которых ни один Маг (именно так -- с большой буквы) не мог претендовать на это высокое звание и оставался жалким ремесленником, а не подлинным мастером искусства волшебства.
В данный момент солнце поднималось из-за восточного края небосвода, пробуждая мир навстречу новому дню, а Гарри уже некоторое время бодрствовал. Он ещё не научился спать по несколько часов в сутки постоянно -- иногда это умение у него словно сбоило (что наглядно подтверждало необходимость дальнейшей практики) -- но в этот раз у мальчика всё получилось. Потому Поттер был свеж и полон сил, что, впрочем, не означало, что он тут же вылезет из постели -- отнюдь, паренёк наоборот перестал вставать раньше девяти, усиленно наверстывая время, упущенное за свой вынужденный перерыв в тренировках.
В результате Гарри обычно не успевал на завтрак, который к тому моменту, когда он завершал практику, уже заканчивался. Но Поттера это нисколько не смущало. Мальчик спокойно шёл на улицу, где находил несколько состоятельных людей, для которых потеря небольшого количества денег не составляла никаких проблем, и внушал им, что они просто обязаны поделиться некоторым количеством фунтов с ним. Получив же в своё распоряжение энную сумму, Гарри отправлялся в располагавшуюся поблизости забегаловку, где спокойно завтракал.
После этого Поттер отправлялся гулять по Литтл-Уингингу, практикуясь в телепатии и мысленном внушении на первых подвернувшихся под руку прохожих. Это помогло мальчику отточить данные навыки до такой степени, что теперь его не оглушали мысли людей, даже если он активировал свои способности в толпе -- Гарри научился направлять свой дар строго на конкретных людей.
Наблюдались успехи и на поприще телекинеза, которым он занимался в своей комнате в приюте, когда рядом не было Карпентера, Батчера и Гудкайнда. Успехи эти проявились в том, что Поттер научился манипулировать предметами с минимальным приложением усилий. В энергетическом плане это можно было назвать сокращением расхода энергии.
Помимо этого начинающий маг продолжал тренировать свои метаморфические способности -- он всё также постоянно менял мелкие детали внешности, не переставая этим заниматься даже тогда, когда практиковался в психокинезе и телепатии. Поначалу совмещать то и другое было трудно, но постепенно это переставало представлять какие бы то ни было проблемы. В общем, за эти пять дней Гарри довольно серьёзно продвинулся вперёд.
Кроме того, Поттер совершил за это время и некоторые другие, весьма серьёзные шаги. В частности, он придумал и сформировал для себя "постоянный образ". Эта базовая внешность была создана на основе фотографии его матери и являлась обликом, который мальчик собирался использовать как основной. По сути, он теперь был мужской версией Лили Эванс в возрасте десяти лет, с той лишь разницей, что её чертам он добавил некоторую долю мускулинности и оставил цвет своих волос неизменным -- они по-прежнему были иссиня-чёрными, а не огненно-рыжими (хотя теперь уже не торчали в разные стороны). Ну и, конечно, он исправил своё зрение -- очки всегда раздражали его.
Ещё одной отличительной деталью новой внешности был шрам, который ему так и не удалось окончательно убрать. Впрочем, и здесь были свои (пускай и незначительные) успехи: Гарри удалось сделать его менее выраженным, еле заметным белесым росчерком на лбу. Для того чтобы разглядеть зигзагообразную линию, теперь надо было тщательно всматриваться.
Правда были у этого достижения и кое-какие странные последствия -- в ночь после этого ему приснилась та самая грёза, в которой он ощущал себя еле влачащим жизнь, жалким, нематериальным существом. Пареньку снова казалось, что он является этим духом (а духом ли?). И мальчик вместе с этим призраком ощущал, как канал, по которому к нему текла жизненная сила, ещё больше истончился, урезав и без того небольшую энергетическую подпитку и серьёзно ослабив существо. Сознание духа теперь балансировало на самом краю осмысленного существования, удерживаясь над пропастью забвения и окончательного бессилия лишь чудом. Последних крупиц силы, ещё имевшихся у существа, хватило всего на одну связную мысль: "Беспамятство близко!"
На этом Гарри проснулся, отдуваясь и вытирая рукой пот, вызванный этим тягучим и засасывающим как зловонное болото, над которым кружит туча кровососущей мошкары, кошмаром. Некоторое время спустя, немного придя в себя, он лежал в темноте ночи и размышлял над подобными этому сновидению наваждениями Гипноса.
Каждый раз, когда он умудрялся хоть чуть-чуть уменьшить размер шрама, Поттер получал в нагрузку к своему успеху сходное сновидение. Отсюда следовало, что существо и Гарри как-то связаны (причём через посредство отметины на лбу мальчика!), а поскольку единственным звеном, соединяющим призрачную тварь с остальным миром, являлся подпитывающий её энергетический канал, было отчётливо видно -- этот дух "вампирит" энергию у Поттера.
В контексте этих размышлений также становилось понятно, почему у паренька никак не получалось окончательно избавиться от "значка высокого напряжения", украшавшего его чело. Видимо, шрам был всего лишь материальным отображением выходящего из биополя канала. А поскольку последний был исключительно энергетической структурой, быстро отделаться от этой "молнии" можно было исключительно с помощью энергетических манипуляций. Избавление же от шрама через изменение плоти, понятное дело имеющей связь с энергетикой, грозило затянуться надолго.
Трансформация собственной внешности также дала Поттеру возможность ещё раз проверить, насколько хорошо он овладел мысленным внушением -- пришлось внести соответствующие коррективы в воспоминания окружающих. Теперь все они считали, что он выглядел с самого начала как невысокий мальчик, изящного телосложения, с редко встречающимся цветом волос и настолько же удивительным колером глаз.
Помимо всего вышеперечисленного Гарри успел попробовать извлечь из пола кольцо Амадея. (Ключевое слово "попробовал".) Как и ожидалось у него ничего не получилось, зато он испытал ни с чем не сравнимое чувство собственного идиотизма, сидя в пустой комнате и на разные лады повторяя латинское слово "emergere". А не вовремя вернувшаяся троица, составлявшая ему компанию по проживанию в комнате N13, это ощущение только усугубила, вылупившись на него круглыми от удивления глазами.
-- Какие-то проблемы? -- раздражённо глянул на них тогда Поттер.
Получив в ответ заверения, что всё в порядке Гарри отрывисто кивнул и вышел из комнаты. Паренёк не собирался общаться с этими "детками" нормально, да оно ему было и не надо -- в конце концов, он не рассчитывал задерживаться в приюте на сколько-нибудь долгое время...
Но всё вышеописанное происходило в предыдущие дни, сегодня же Поттер, проснувшись, принялся медитировать несмотря на желание прямиком рвануть в кабинет директора -- ведь в этот день Джереми Лайт наконец-то должен был оформить все нужные Гарри документы. Именно в эту среду должна была начаться новая, гораздо более счастливая и свободная жизнь...
По окончании медитации, Поттер полежал ещё несколько минут, а затем встал с кровати и принялся одеваться. Потом традиционно навестил помещение, в котором размещались "кабинки счастья" и раковины для умывания. Далее, не тратя времени впустую, мальчик быстрым шагом отправился к кабинету директора приюта. Не стуча, Гарри уверенно распахнул дверь и вошел в комнату. Лайт не успел даже бросить взгляд на вошедшего, как Поттер уже взял его психику под контроль. Быстренько проверив сознание Джереми, паренёк убедился, что все документы были подготовлены как надо. Можно было забрать их и отправляться на все четыре стороны.
Внеся в память Лайта придуманный им ментальный образ Джеймса Эванс (его нового, никогда не существовавшего родителя), Гарри забрал со стола директора чёрную пластиковую папку с документацией и пошёл к выходу из приюта. Вдохнув по-утреннему свежего, прохладного воздуха, Поттер задумчиво произнёс:
-- В Лондон, что ли, податься?
***
С момента беседы с Дамблдором прошло чуть больше недели. Всё это время супруги Уизли занимались подготовкой комнаты, в которой должен был поселиться Гарри, и сбором соответствующих бумаг для Министерства магии.
Поскольку с жилым пространством в доме рыжих было туго, они расширили с помощью волшебства чердак. Сначала им, правда, пришлось изгнать оттуда приведение-упыря, уже давно достававшее славное семейство завываниями и полуночной игрой на водопроводных трубах. Затем они принялись обставлять комнату. Кровать, шкаф для одежды, стол и пара стульев -- такая небогатая, но функциональная меблировка составляла теперь убранство комнаты не так давно бывшей чердаком, а ныне превратившейся в "апартаменты" для мальчика-который-выжил, о чём сигнализировала висевшая над дверью табличка: "Комната Гарри Поттер".
Занималась оформлением предполагаемого места проживания "героя магического мира" в основном Молли Уизли. Ну, если не считать запряжённых ею детей (тех, что пока ещё не пошли в Хогвартс) -- Джиневры и Рональда. Они, кстати сказать, не особенно-то и отбивались -- мысль о том, что под одной с ними крышей будет жить "легенда волшебного сообщества" подействовала на них весьма воодушевляющее.
Артур Уизли тем временем хлопотал в Министерстве, оформляя документы на опекунство. Никаких особых сложностей с бумагами не возникло -- Дамблдор постарался использовать всё своё влияние на только что избранного министром Фаджа, дабы никаких бюрократических проволочек не возникло.
Хотя даже со всемерным содействием главы правительства избежать огласки всё-таки не удалось, и в "Ежедневном Пророке" появилась статья, написанная мисс Скиттер. В ней Рита вылила довольно большое количество помоев на Дамблдора, инициировавшего передачу Поттера под опеку мистера Уизли, хотя по законодательству магической Британии это было незаконно -- ведь Гарри фактически не был гражданином общества волшебников до момента принятия приглашения в Хогвартс.
Прошлась скандальная журналистка и по плохому финансовому состоянию семьи главы Отдела по борьбе с незаконным использованием изобретений магглов. Эта публикация ничего не изменила относительно намерения Альбуса и четы Уизли, но кое-какой эффект всё-таки был -- она обратила внимание всего магического мира на то, что через какой-то год мальчик-который-выжил должен был вернуться в волшебный мир.
А для семейства Уизли с этой статьи словно началась полоса везения.
Во-первых, Артуру удалось наконец-то провести закон по защите магглов, что он пытался безуспешно проделать уже довольно длительное время.
Во-вторых, во время одного из обысков, вызванных этим эдиктом, в особняке семьи Малфоев, давних недругов Уизли, были обнаружены яды и так называемые "тёмные артефакты", за использование которых полагалось несколько лет в Азкабане. Люциус Малфой, правда, сумел, как всегда, выкрутиться, заявив, что он просто коллекционирует подобные вещи и не более. А так как доказательств применения упомянутых выше предметов и субстанций найдено не было, то он отделался конфискацией запрещённых объектов и символическим штрафом. Но, несмотря на это, мистер Уизли всё равно был чрезвычайно доволен произошедшим.
И, наконец, в-третьих, Артур выиграл главный приз розыгрыша, проводившегося "Ежедневным Пророком". Целых семьсот галлеонов! По этому поводу в печати разместили заметку с фотографией всей их семьи, включая Перси (с его крысой по имени Короста) и Фреда с Джорджем, которых отпустили на несколько дней из школы, чтобы они могли разделить радостное событие с семьёй.
Эта полоса удачи отвлекла рыжеволосую чету на некоторое время от взятия под опеку Гарри Поттера. Если точнее -- то на ещё одну неделю. Но, в конце концов, мистер и миссис Уизли всё-таки направили свои стопы в Литтл-Уингинг. Каково же было их удивление, когда оказалось, что мальчика в приюте уже нет, и что его усыновил какой-то мужчина по фамилии Эванс. Вот так, ни с чем, они и вернулись домой, сразу же поспешив сообщить обо всём директору Хогвартса.

 Отправлено: 06.04.09 16:32. Заголовок: *** Дамбл..

***
Дамблдор выругался. Смачно и с большим чувством. Ещё бы, ведь мальчик, на которого он возлагал столько надежд, исчез в неизвестном направлении! И самое главное было непонятно, кто же его усыновил. У этого мужчины, по имени Джеймс Эванс, имелись все нужные документы во всех нужных инстанциях, но стоило копнуть чуть глубже -- на уровне личных знакомств -- и тут же выяснялось, что его одноклассники никого похожего не помнят, как не помнят и учителя. То же самое можно было сказать и о бывших коллегах по работе. "Бывших" потому что сейчас он нигде не работал.
И вместе с тем, в сознании нечистого на руку директора приюта Альбус обнаружил совершенно отчётливый образ приёмного родителя Гарри. Из этого же источника кавалер ордена Мерлина первой степени узнал, что Джереми была заплачена кругленькая сумма за то, чтобы он оформил нужные бумаги. Получалось, что Поттера усыновил какой-то человек, который, судя по фамилии, мог быть его родственником, и о котором (помимо фигурирующих в документах данных) не было известно практически ничего. Разве что его внешность и тот факт, что он должен был быть довольно состоятельным человеком -- это вытекало из суммы, заплаченной им Лайту.
Всё это настораживало. Очень настораживало. Кто бы этот Джеймс Эванс ни был, но заметать следы он умел. Ведь даже его облик стал известен директору лишь благодаря легилименции.
Дамблдор тяжело вздохнул и, откинувшись на спинку своего кресла, принялся рассеяно массировать себе виски. Его мучил вопрос, который терзал в своё время не одно поколение магов из России: что делать?
И тут, словно в ответ на размышления директора, раздался стук в дверь, и мрачный холодный голос, в котором нет-нет, да и проскальзывали саркастические нотки, поинтересовался из-за неё:
-- К вам можно, директор?

***
Добравшись до Лондона, Гарри нашёл недорогую гостиницу, где и поселился. Для того чтобы заплатить за проживание, он использовал "добровольно пожертвованные" прохожими деньги. Кроме того, чтобы избежать ненужных вопросов (а ребенок, самостоятельно снимающий комнату, вызвал бы их обязательно), Поттер внушил портье, что он взрослый мужчина.
Интересно то, что паренёк при этом решил полюбопытствовать с помощью телепатии, как его суггестивное [1] воздействие повлияло на внутреннюю картину мира работника гостиницы. Оказалось, что возможным подобное внушение делало то, что каким-то непонятным образом при этом отключалось критическое мышление. То есть внушённое Гарри не подвергалось ни капли сомнения, принимаясь сразу и безоговорочно, как абсолютная истина.
Следующим шагом Поттера стал поход в магазин одежды -- мало того, что обноски Дадли были чрезвычайно некрасивы, так они ещё и привлекали много внимания. Поэтому Гарри купил себе несколько пар джинсов и рубашек, носки и нижнее бельё, а также хорошие кожаные кроссовки. И всё это было чёрного цвета.
Да, кто-то из психологов при виде него наверняка бы начал разоряться на тему того, что у этого мальчика большие духовные проблемы. Возможно даже депрессия! Но они были бы не правы, Поттеру просто нравился этот колер.
И вот, когда Гарри возвращался в гостиницу, неся обновки в новоприобретённом рюкзаке и считая очередные "добровольные пожертвования", кто-то толкнул его в бок и вырвал из рук деньги. Мальчик настолько растерялся от неожиданности, что сначала даже не попробовал применить свои способности, чтобы остановить вора на всех парах убегающего от него. Но через пару секунд Поттер всё-таки настолько пришёл в себя, что сумел направить свой разум на преступника и попытался внушить ему остановиться. К изумлению Гарри у него ничего не вышло. Тогда паренёк побежал вслед за вором, бывшим, судя по росту, одного с ним возраста.
Минут через десять, когда Поттер уже еле бежал и подумывал плюнуть на преследование, они неожиданно выскочили на небольшую площадь. Фасады стоящих на ней домов были закопчены, да и валяющиеся тут и там горы мусора не добавляли этому месту гостеприимности. А от имевшего здесь место амбре человека со слабым желудком могло стошнить -- очень уж сильно воняло гнилью.
Криминальный элемент, не мешкая, свернул в сторону одного из стоявших на ней домов и, поднявшись по стёртым каменным ступеням на крыльцо, скрылся внутри. Судя по виду этого особняка, он уже довольно давно был необитаем, как и большая часть расположенных на этой площади строений. Во всяком случае, стены здания выглядели чрезвычайно обшарпано.
Гарри, не колеблясь, последовал за преступником. Тяжёлая деревянная дверь, выкрашенная в чёрный цвет, отворилась к его удивлению довольно легко -- стоило лишь чуть нажать на ручку, выполненную в виде змеи. За порогом Поттера встретила прихожая и коридор, тускло освещённый висящими на стенах газовыми светильниками. Пол здесь устилал вытертый ковёр, в воздухе чувствовался запах тлена, а общее ощущение запустение превышало все мыслимые пределы. Посреди прихожей стоял старый стол, на котором размещались серебряные подсвечники змееподобного вида. Слева от входа располагалась колоссального размера подставка для зонтов. А у начала лестницы, ведущей на второй этаж, на стене висели головы каких-то уродливых, отдалённо напоминающих людей существ. Немного не доходя до этих "чучел" висел портрет в натуральную величину, на котором была изображена старая, но величественно выглядящая женщина.
Всё это его взгляд охватил за несколько секунду, а затем сосредоточился на воре, а точнее -- воровке девяти-десяти лет, с очень красивым лицом и волосами голубого цвета.
-- Ну, вот ты и попалась! -- Гарри глядел в лицо девочки, на котором отражалось лишь изумление.
-- Как ты сюда попал?! -- поражённо воскликнула она.
----------------------------
[1] Суггестия (лат. suggestio) -- внушение.

 Отправлено: 06.04.09 16:34. Заголовок: Глава 8. Блондин..

Глава 8. Блондинки тоже плачут

Полночный час угрюм и тих, лишь гром гремит порой,

И я у дверей стою твоих, лорд Грегори, открой.

Я не могу вернуться вновь домой к семье своей,

И если спит в тебе любовь, меня хоть пожалей.

Припомни лес на склоне гор, где волю я дала

Любви, с которой долгий спор в душе своей вела.

Ты небом клялся мне не раз, что будешь ты моим,

Что договор, связавший нас, на веки нерушим.

Группа Мельница, "Лорд Грегори"
Корни благороднейшего и древнейшего дома Блэков уходят в седую древность. Доподлинно неизвестно когда возник этот род. Сами представители семейства не раз заявляли, что их линия крови тянется со времён Мерлина Великого, и что они находятся с ним в родстве. Также существуют смутные и непроверенные сведения о том, что одна из дочерей Салазара Слизерина была замужем за Блэком.
Летописная же, выходящая из разряда преданий и легенд история этого дома начинается с 1845 года, когда на свет появился Сириус Блэк, старший брат родившихся вслед за ним Финеаса Найджелуса (1847), Элладоры (1850) и Ислы (1851) Блэк. Имена их родителей, как и вся предшествующая история дома, не дошли до наших дней. Предположительно эта часть семейных архивов была утеряна во времена восстания гоблинов в 1913 году. [1]
Поскольку Элладора никогда не выходила замуж, старший брат Сириус умер в возрасте восьми лет от гемофилии [2], а Исла обвенчалась с магглом Бобом Хитченсом и таким образом перестала считаться членом семейства, все жившие в последующем Блэки являются потомками Финеаса Найджелуса и Урсулы Флинт.
Как и всякая уважающая себя семья аристократов Блэки имеют свой герб и девиз. Первый представляет собой чёрный щит с вставшими на дыбы и опирающимися на него борзыми. В нижней части щита, в его основании остриём вверх изображён меч. Над ним имеется шеврон. Также на гербе присутствуют две пятиконечные звезды. Всё это выполнено в серебристом цвете. Девиз семейства можно также найти на гербе в самом низу. Он выполнен на французском языке: "Toujours pur". Буквально это переводится так: "Всегда чисты". Литературный же перевод этой фразы, дающий представление о вложенном в словосочетание смысле, звучит так: "Чистота крови навек".
Этот девиз как нельзя лучше иллюстрирует, что это за дом чистокровных волшебников. А если принять во внимание то, что представителей семейства, пошедших против семейных традиций магглоненавистничества, переставали считать членами рода и начинали называть "изменниками крови", то можно получить ещё более чёткое представление об этом доме. Кроме того, словосочетание "изменник крови", подозрительно похожее на "изменник короны", ясно показывает всю спесивость и высокомерии представителей этого семейства, считавших, что быть Блэком всё равно, что быть членом венценосной семьи.
Нарцисса Друэлла Блэк была типичной представительницей рода. Она всегда была холодной высокомерной аристократкой, чья невероятная красота была сравнима лишь с её же негативным отношением к магглам, сквибам и магглорождённым волшебникам. Её жизнь была расписана на годы и годы вперёд. И всеми её поступками руководил долг.
Будучи девочкой, Нарцисса должна была быть идеальной во всём и, главным образом, -- в учёбе (сначала в изучение семи свободных искусств, а затем -- в магии). Когда она подросла, её основной задачей стало, во-первых, соответствовать образу девушки из древнего благородного рода, а во-вторых, выполнять любые желание своего суженого (исключая только сексуальные -- заниматься любовью до свадьбы согласно представлениям древних чистокровных семейств было нельзя). Нарцисса так и поступала, хотя Люциус Малфой, с которым она была обручена, ей никогда особо не нравился. Да, он был красив, но как личность полностью соответствовал значению своей фамилии, которая переводилась с французского как "злая вера" [3]. Кроме того, её сердце было давно занято совсем другим человеком, выйти замуж за которого она не могла из-за нежелания своих родителей. Пойти же против их воли Нарцисса не пыталась -- воля отца и матери в таких делах как помолвка и брак в мире чистокровных волшебников была непререкаема.
Что интересно, её тётя Вальпурга, бывшая ярой сторонницей чистоты крови, поддерживала племянницу в её нежелании становиться миссис Малфой и даже пыталась переубедить своего брата Сигнуса Блэка и его жену Друэллу (в девичестве Розье), отменить помолвку. Но Блэки всегда славились своим упрямством, и потому у неё ничего не вышло. Они умерли, когда Нарцисса была на седьмом курсе Хогвартса, но это никак не повлияло на её дальнейшую судьбу -- было написано завещание, по которому она бы осталась буквально нищей, в случае отказа выходить за Люциуса. Пришлось Нарциссе "наступить на горло собственной песне" и согласиться на бракосочетание с Малфоем.
Здесь стоит упомянуть, что свадьбы в магическом мире были не просто красивыми церемониями, как у магглов, нет. Это были обоюдные, магические, нерушимые клятвы. Будущие супруги давали обет верности и зарекались никогда не причинять друг другу вреда. В придерживающихся традиций, чистокровных, а стало быть и чрезвычайно старомодных, семьях в добавок к этому женщины обычно клялись ещё и выполнять все распоряжения мужа.
Если же кто-то из молодых становился клятвопреступником, то сразу же после этого он терял способность использовать магию -- волшебная сила по-прежнему оставалась при них, но направлять её в согласии с собственной волей они больше не могли. Так что хоть такие люди сквибами и не были, но на прикладном уровне практически ничем от оных не отличались. Неудивительно, что чародеев и колдуний, нарушивших подобные обеты, набралось за всю историю едва ли с десяток.
Одной из таких особ стала Нарцисса Блэк. Она ещё до свадьбы подозревала своего суженого в симпатиях к делу Вольдеморта, но девушка и представить себе не могла, что всё обстоит настолько плохо. В брачную ночь, когда Люциус предстал перед ней без одежды, на её ещё секунду назад разгорячённом ласками теле выступил холодный пот. Причиной этому послужила отвратительная татуировка на предплечье Малфоя -- череп с выползающей у него изо рта змеёй, знак Тёмного Лорда.
Неопытный в амурных делах Люциус (точно также как и его супруга следовавший чистокровным традициям и нарушивший целибат до этого всего лишь раз), списал внезапную холодность молодой жены на страх перед тем, что должно было произойти буквально через несколько мгновений. Решив не мучить юную красавицу, и поскорее закончить с этим болезненным этапом, Малфой резко вошёл в неё и разорвал девственную плеву. С губ Нарциссы сорвался болезненный вскрик. Люциус, сначала хотевший дать женщине чуть-чуть времени привыкнуть к ощущению его плоти в ней, забыв обо всём начал грубо трахать её.
Сознание Нарциссы мутилось от боли, страха и отвращения к Люциусу. Последнее чувство возникло только что, сразу после того, как аристократка осознала кем на самом деле является Малфой -- хладнокровным убийцей, во славу своего "Лорда" умерщвляющим невинных людей. Не отдавая отчёта в собственных действиях, женщина вывернулась из-под него как кошка и, схватив с прикроватного столика палочку, выкрикнула первое пришедшее на ум заклинание.
-- Инсендио! -- поток огня опалил лицо не ожидавшему ничего подобного мужчине.
Он завыл, не способный от боли воспринимать мир, а девушка быстро взяла с тумбочки лежавшую там серебряную брошь и, пробормотав девиз рода Блэков, исчезла из особняка Малфоев с тем, чтобы появиться в своём фамильном гнезде. Портал вышвырнул её в прихожей на высоте нескольких метров от пола. К удивлению самой Нарциссы, ей удалось приземлиться не на пятую точку, а на ноги.
Постояв пару мгновений, девушка произнесла фразу, которая изменила всю её дальнейшую судьбу:
-- Я, Нарцисса Друэлла Блэк отказываюсь от своего обещания хранить верность Люциусу Малфою и быть ему верной женой и соратницей. Да будет магия свидетелем моим словам!
Единственным знаком того, что сказанное было "услышано" (хотя, понятное дело, что магия, будучи всего лишь силой, а не одушевлённой сущностью, ничего "услышать" попросту не могла), явился печальный мелодичный звон, который издало обручальное кольцо.
Потребовавшееся для принесения клятвы магическое усилие окончательно истощило и так сильно вымотанную девушку. Нарцисса потеряла сознание, а когда пришла в себя, под ней был не пол, а мягкая перина. Сверху её укрывало одеяло. Молодая женщина огляделась и поняла, что находится в своей комнате, в которой она жила с детства.
У изголовья её кровати сидела встревоженная Вальпурга. Старшая женщина не присутствовала на свадьбе любимой племянницы -- здоровье, а точнее слабое сердце, не позволило ей посетить это праздничное мероприятие. В обычной ситуации никакие болезни не были преградой для волшебников -- ведь всегда можно было выпить соответствующие лечебные зелья. Но у старой женщины была аллергия практически на все декокты и прочую "алхимическую дрянь", как она это называла.
Тётя очень переживала за Нарциссу -- она относилась к девушке как к своей дочери. Племянница была для неё единственной отдушиной, поскольку её собственные дети (двое сыновей) возложенных на них ожиданий не оправдали. Старший, Сириус Блэк не хотел придерживаться древних традиций. Он поступил в Гриффиндор и водился с грязнокровками, не соблюдая правил поведения, которым должны были следовать все отпрыски их старинного аристократического рода, а затем ещё и сбежал из дома. Младший, Регулус хоть и следовал всем пожеланиям своей матери, но был слабосильным и довольно бесталанным колдуном. В дополнение к этому он не мог иметь детей.
Потому Вальпурга надеялась на Нарциссу и на то, что та успеет порадовать тётю внуками, которые будут верны вековым традициям магического сообщества. И вот, она обнаружила свою любимую Циссочку без сознания в прихожей особняка! Причём создавалось ощущение, что её перед этим изнасиловали -- на бёдрах, около половых органов отчётливо проступали синяки, а мышцы влагалища до сих пор спазматически сокращались. Старшая женщина имела образование целителя и даже проработала некоторое время в больнице Святого Мунго, так что она знала все эти признаки очень хорошо.
Ей, конечно, не составило труда привести "свою девочку" в порядок, правда, сначала пришлось наложить на саму себя несколько успокаивающих заклинаний -- иначе сердце могло не выдержать. Заметив, что Нарцисса пришла в себя, Вальпурга обеспокоено поинтересовалась:
-- Ну, как ты себя чувствуешь, деточка? Что с тобой произошло?
-- Тётя... -- всхлипнула её племянница.
У неё из глаз потекли слезы, и девушка сорвалась в истерику. Старая женщина обняла её за плечи и принялась, покачивая, гладить по волосам. На то чтобы хоть чуть-чуть успокоить несостоявшуюся новобрачную ушло около получаса. Через тридцать минут Нарцисса пришла в себя настолько, что смогла более-менее связно рассказать обо всём произошедшем. Результатом этих откровений стало то, что от лица Вальпурги вдруг отхлынула кровь и, несмотря на всё ещё действующие лечебные заклинания, у неё случился сердечный приступ.
Бросившись спасать свою любимую тётушку, Нарцисса попыталась аппарировать в больницу Святого Мунго, но у неё ничего не вышло. Тут-то до неё в полной мере дошло, что она, как клятвопреступница, теперь не может использовать магию. Постаравшись не удариться в истерику снова, девушка вспомнила о летучем порохе и вместе с бессознательной женщиной переместилась в волшебную лечебницу через камин. Там она передала свою родственницу на руки целителям и принялась ждать. Вскоре к ней подошёл одетый в изумрудно зелёную форменную мантию больницы волшебник и проинформировал, что миссис Вальпурга Блэк умерла.
Единственное, что смогли сделать врачи -- привести её на краткое время перед смертью в сознание и снять боль. Старая женщина, едва придя в себя и узнав, что дела её плохи, сразу же потребовала письменные принадлежности и зачитала свою последнюю волю, свидетелями которой стали сотрудники больницы, не в первый раз выступившие в этом качестве.
Вальпурга завещала все свои личные счета в Гринготтсе племяннице. Передать ей ячейки Блэков старуха не могла, потому что, во-первых, женщины наследовали только в случае, если в живых не оставалось прямых потомков рода мужского пола (а ведь Сириус был живёхонек), во-вторых, клятвопреступники тоже не имели права на собственность семьи. Таким образом, Нарцисса получила в своё распоряжение небольшую сумму наличности, на которую в волшебном мире можно было прожить от силы пару месяцев. В мире магглов на эти же деньги можно было протянуть около года -- всё-таки фунт был гораздо дешевле, чем галлеон.
Следующие несколько дней прошли, словно в тумане. Девушка запомнила только какие-то хлопоты, связанные с организацией похорон. Вырвала её из этого зыбкого, "призрачного" существование серия известий.
Во-первых, её двоюродного брата Сириуса посадили в Азкабан за то, что он якобы раскрыл Вольдеморту местонахождение четы Поттеров, находившихся под заклятием Доверия. Считалось, что он был их Хранителем и потому все шишки посыпались именно на него. На её кузена также повесили убийство Питера Петтигрю и целой толпы магглов. Так что в то время, когда все волшебники радовались исчезновению Тёмного Лорда и пили за здоровье "Мальчика-который-выжил", Нарцисса горевала. Сириуса, единственного человека, которого она хотела видеть своим мужем, заперли в одном из самых ужасных мест в мире. Причём сделали это безо всякого суда и следствия. А когда она обратилась в Министерство и попыталась добиться того, чтобы он был допрошен с помощью Сыворотки Правды, ответственный за это Барти Крауч, лично пригрозил упечь туда и её.
Во-вторых, вскоре после этого пришло известие о гибели Андромеды и её мужа Теда. Их убили свихнувшиеся Пожиратели Смерти, искавшие способ воскресить своего господина. Приспешников Тёмного Лорда, ответственных за смерть сестры Нарциссы, поймали уже на другом преступлении -- они выпытывали что-то с помощью Пыточного заклятия у супругов Лонгботтом. Выпытать -- не выпытали, но Фрэнку и Алисе это уже было абсолютно всё равно -- они сошли с ума и были помещены в соответствующую палату в больнице Святого Мунго. После них остался годовалый сын по имени Невилл, которым должна была заняться Августа Лонгботтом, мать Фрэнка.
Самой Нарциссе, кстати, тоже был отдан на воспитание ребёнок Андромеды и Теда -- её племянница Нимфадора Тонкс. Это была славная белокурая девочка с голубыми глазами. При виде неё девушке хотелось горы свернуть, лишь бы малышка была счастлива. Наверное, именно благодаря этой крохе молодая представительница древнего семейства не покончила с собой, хотя ей очень хотелось это сделать. Она нашла в себе силы преодолеть суицидальные стремления и жить дальше.
Но вскоре выяснилось, что не имеющие возможности использовать магию ведьмы никому в колдовском обществе не нужны. Да ещё и Люциус, непонятным способом сумевший избежать Азкабана, всячески вставлял ей палки в колеса и не давал найти работу, в которой она очень нуждалось -- деньги Вальпурги как-то очень уж быстро кончились, а жить на что-то было надо.
Пришлось Нарциссе плюнуть на семейную гордость и традиции, и отправляться искать работу в маггловском мире. Как ни печально, но даже там она не смогла трудоустроиться должным образом -- для того чтобы иметь хороший заработок требовалось соответствующее образование. Конечно, была работа, не требовавшая никаких дипломов... Но и оплачивалась она соответственно -- очень и очень плохо! Помимо этого, правда, присутствовала возможность устроиться секретаршей к какому-нибудь "богатому папику" -- внешность-то позволяла... Но служить расфуфыренной куклой для сексуальных утех у девушки не было никакого желания.
В итоге Нарцисса пристроилась официанткой в одно низкопробное кафе, из которого ей вскоре пришлось уйти -- владелец начал делать намёки красивой работнице. Так вот Нарцисса и жила, часто меняя места работы и живя чуть ли не впроголодь -- почти все заработанные ей деньги уходили на маленькую племянницу. Нимфадора была единственной отрадой изрядно побитой жизнью аристократки.
В возрасте шести лет девочка случайно изменила цвет своих волос на фиолетовый. Причём он не спешил возвращаться к исходному и Нарциссе пришлось вести девочку в больницу волшебников, где выяснилось, что "Нимми" (так называла племянницу тётя) метаморф.
После этого из семейных архивов на свет были извлечены дневники одного из Блэков, обладавшего такими же способностями. По ним Тонкс и стала заниматься. Через несколько лет тренировок она сумела поставить своенравный дар под контроль. Приблизительно тогда же Нимфадора начала воровать и её впервые поймали. В тот раз девочке повезло, и чуть не ограбленный ею человек всего лишь крепко отходил её по заднице, а не заявил в полицию. Правда, сделал он это прилюдно. Поэтому вскоре всем стало известно об этом инциденте. В том числе и Нарциссе, чрезвычайно расстроенной поведением племянницы. Как Блэк она считала недостойными подобные действия, о чём и не замедлила поведать Нимми. Та в ответ заявила, что она всего лишь хочет помочь тёте с деньгами. Растроганная женщина обняла и расцеловала Тонкс, стребовав с неё обещание всё же никогда подобного не повторять. Но Нарцисса не знала, что упрямая девчонка, давая обещание, скрестила пальцы на руке, не намереваясь выполнять сказанное.
Поэтому для женщины стала совершеннейшей неожиданностью сцена, которую она застала, вернувшись однажды с работы. Племянница висела в воздухе перед мальчиком, который, судя по росту, был её сверстником, и задвигала тираду на тему: "Ты что, больной?! Я у тебя ничего не брала!"
-- Нимфадора, ты же обещала! -- воскликнула Нарцисса, прежде чем ощутила, что воздух вокруг неё сгущается, не давая ей двигаться.
----------------------------
[1] Эта дата взята с потолка.
[2] Гемофилия -- наследственная несвёртываемость крови.
[3] Фамилия "Малфой" образована от французского "mal foi" и на английский язык переводится как "bad faith". Буквально -- плохая вера

 Отправлено: 06.04.09 16:39. Заголовок: Глава 9. Генеало..

Глава 9. Генеалогия, а также "шпионус vulgaris" [1]


Опасаясь контрразведки, избегая жизни светской,

Под английским псевдонимом мистер Джон Ланкастер Пек,

Вечно в кожаных перчатках, чтоб не сделать отпечатков,

Жил в гостинице "Советской" несоветский человек.

В. Высоцкий, "Песня-пародия на плохой детектив"

Нимфадора Тонкс всегда была весёлой и компанейской девочкой, только вот её сверстники почему-то совершенно этого не ценили. Они обзывали её высокомерной зазнайкой и наотрез отказывались водиться с юной волшебницей. Причиной этого был тот факт, что племянница Нарциссы была не по годам умна. Тётя, кстати, этому тоже поначалу удивлялась, но затем, когда стало известно, что Нимми метаморф, всё разъяснилось. В дневнике Финеаса Найджелуса, тоже владевшего даром менять свою внешность, упоминалось о том, что и он повзрослел чрезвычайно рано. Да и портрет этого представителя семейства тоже не отказался поделиться опытом с малолетней представительницей рода.
Но как бы там ни было, а ребята одного возраста с девочкой её недолюбливали. Это в свою очередь заставляло Нимфадору искать другие занятия, дабы заполнить массу своего очень свободного времени. Раз начав такие поиски, она решила, что искомая деятельность должна быть (помимо собственно занимательности) ещё и материально полезной для их с тётей небольшой ячейки общества. Так Тонкс, собиравшаяся, кстати, сменить фамилию на Блэк, пришла к идее воровства.
С талантом изменять внешность, даже если бы Нимми схватили за руку, ей всё равно ничего не грозило -- простая смена внешности, и свидетели (да и сам обворованный) не узнают в ней преступницу, а раз так, то и ничего предъявить ей следствие не сможет. Конечно, такое использование способностей метаморфа было противозаконно -- Министерство магии за подобные штучки серьёзно штрафовало. Но поскольку использование метаморфических способностей никак и ничем отслежено быть не могло, то и бояться было особенно нечего. Надо было лишь стараться не нарваться на волшебника, что со способностями Нимфы (именно так любила о себе думать мифологически подкованная Тонкс, относя своё великолепие к разряду наяд, весёлых и изменчивых нимф озёр, рек и ключей) не составляло никаких проблем. Девочка сама вряд ли бы смогла внятно объяснить, каким образом она отличает чародеев от простых смертных, но, тем не менее, факт оставался фактом -- Нимми всегда точно знала, является ли человек волшебником или нет.
Несмотря на её небольшую преступную карьеру Нимфадора, тем не менее, умудрилась пару раз попасться. Не чародеям, понятное дело, но и от магглов, как показала практика, тоже можно было ждать серьёзных неприятностей. В самый первый раз, когда она ещё не додумалась менять внешность перед свершением противозаконного акта, девочка была поймана жертвой своего антиобщественного деяния и серьёзно отхожена по заднице. Сама Нимми впоследствии считала, что это пошло ей на пользу, заставив шевелить мозгами гораздо активнее. Во второй раз она не отделалась так легко и была препровождена в полицейский участок. Там юную воровку, не желающую говорить, как её зовут и где её родители (или опекуны), заперли на некоторое время в камере, надеясь сделать разговорчивее. Каково же было удивление полицейских, когда спустя какой-то час в этой комнате вместо девятилетней девчушки была обнаружена взрослая барышня приблизительно восемнадцати лет отроду со всеми положенными оной "архитектурными изяществами", такими как грудь, талия, длинные ноги и прочее. Причём молодая женщина понятия не имела, как она попала в это помещение, не знала своего имени и не представляла, где находится девочка, занимавшая эту камеру ранее.
Полицейские, надо отдать им должное, были людьми умными и решили на всякий случай подержать её в камере ещё некоторое время. Просто так, на всякий случай. В конце концов, появилась она из ниоткуда, так может так же и исчезнет, вернув при этом на место девочку?
Нимфадора, ожидавшая, что её сразу же отпустят, пригорюнилась. Только тогда до неё стало доходить, что она кое-чего не додумала -- ну, хорошо, в итоге её, конечно, выпустят... но ведь не сразу. Да и после этого, скорее всего, попытаются отправить в какую-нибудь клинику, специализирующуюся на пациентах с потерей памяти -- имя-то она своё так и не назвала, да и вообще вела себя так, будто ничего не помнит. Можно было, конечно, сочинить себе и фамилию и имя, но полиция тут же бы проверила эту информацию через компьютер и выяснила, что такой девушки не существует. Стало бы ясно, что она лжёт, а это, вполне закономерно, возбудило бы подозрение. В результате её продержали бы в участке ещё дольше. Тонкс же к вечеру нужно было быть дома, чтобы Нарцисса ни о чём не узнала.
Вот тут-то Нимми и выяснила, что ей, судя по всему, благоволит не только трёхликая Геката, но и лукавый Гермий. Ибо ей удалось использовать на двери камеры заклятие алохомора. Причём, понятное дело, безо всякой палочки. И что самое занимательное, юная чародейка сумела потом ещё и отвести глаза полицейским, незаметно покинув участок. Те потом очень долго ломали голову, как её никто не увидел, ведь камеры девушку спокойно зафиксировали.
Нимфа сделала из происшедшего правильные выводы и с тех пор не попадалась, предпочитая в крайнем случае броситься бежать, а оторвавшись хоть на чуть-чуть и улучив момент, быстро сменить внешность, избежав таким образом неприятностей. Помимо этого она вскоре научилась произвольно (хотя и инстинктивно) отводить людям глаза.
В этот день всё должно было пройти безо всяких накладок -- Тонкс уже приметила свою будущую жертву. Это был примерно её лет паренёк, неосторожно считающий деньги на виду у всех. Некоторое время Нимфадора медлила, не совсем понимая, что за ощущение возникает у неё при взгляде на мальчишку. Оно не было похоже на то чувство, которое появлялось у Нимми, когда она смотрела на волшебников. Но и от магглов обычно таких флюидов не исходило.
"Что бы это могло значить?" -- нахмурилась девочка.
В принципе она натыкалась пару раз на простых смертных, от которых "пахло" чем-то подобным, но обычно эти "вибрации" были на несколько порядков слабее. В любом случае от таких людей никаких неприятностей никогда не было, так что Тонкс решила отбросить сомнения. Она улучила момент, когда паренёк немного отвлёкся и, резко вырвав у него из рук деньги, бросилась бежать, одновременно прикрываясь магией отвода глаз. Она не останавливалась до тех пор, пока за ней не закрылась тяжёлая дверь фамильного особняка Блэков, расположенного на площади Гриммо. Там она облегчённо вздохнула и позволила себе расслабиться, вернувшись к своему основному облику. На дом было наложено много защитных заклинаний, которые не позволили бы ни одному магу, не говоря уже о маггле, войти внутрь, поэтому волноваться не стоило. В своём отводе глаз Нимфа немного сомневалась и признавала, что эта магия может у неё и не сработать, как следует, но на волшебство оплетающее дом полагалась всецело.
На ходу считая деньги, Нимфадора отправилась на кухню. Но далеко ей уйти не удалось -- в здание забежал только что обворованный мальчишка. На несколько секунд юная наяда буквально остолбенела. На ограбленного Нимми паренька не подействовало не только колдовство девочки, но и чародейство, защищавшее дом номер двенадцать.
-- Как ты сюда попал?!! -- изумлённо воскликнула Тонкс, почувствовав, что окружающий её воздух затвердевает и не даёт двигаться.
В тот самый момент, когда паренёк заговорил, Нимфадора наконец-то поняла, почему фамильные чары вообще могли пропустить незнакомца внутрь -- такое было возможно, только если он был кровным родственником Блэков. Мальчишка же, тем временем, немного ехидно поинтересовался:
-- Мама не говорила тебе, что воровать нехорошо?
-- Воровать?!! -- прикинулась оскорблённой Тонкс,-- О чём это ты?!! -- и разразилась речью, из которой становилось ясно, что она -- невинное, можно сказать, ангелоподобное создание не способное не то, что ограбить кого-то, но и просто даже помыслить о подобном. Ещё она выразила твёрдую уверенность, что всё это -- недоразумение, и что ему (здесь следовало пару нелестных эпитетов) стоит отпустить её (тут последовала ещё одна порция эпитетов, на этот раз -- лестных).
Именно в этот момент дверь снова распахнулась и на пороге возникла Нарцисса. Она успела произнести всего одну фразу, прежде чем невидимые тиски лишили её возможности двигаться.
"Вот чёрт!" -- подумала Нимфадора.
Не хватало того, что девочка опять попалась, так ещё и Нарцисса теперь знает, что Тонкс её обманывала.
Жизнь вдруг показалась Нимфе довольно мерзкой штукой.
***
Не сказать, чтобы Гарри был поражён, нет, этого не было. Но определённое недоумение он испытывал. Мальчик с самого начала, конечно, ожидал чего-то необычного -- в конце концов, на укравшую у него деньги личность не подействовали его способности по внушению, ранее не знавшие осечек. Однако того, что воровка никак не отреагирует на столь явное проявление тайных сил и разразится гневной тирадой в его адрес, Поттер не ожидал. Ни на её лице, ни в голосе не было особого удивления, когда он с помощью телекинеза поднял её в воздух. Создавалось такое впечатление, что она подобное уже видела.
Мальчик не был тугодумом и понимал что единственно правильным выводом, непосредственно вытекавшим из этого, было то, что воровка действительно уже имела счастье лицезреть другие проявления магической силы. Получалось, что девчонка была как-то связана с волшебниками, а возможно и сама обладала соответствующими способностями. Это, в частности, вполне могло быть причиной того, почему на неё не подействовала суггестия.
Но распахнувшаяся за спиной дверь оторвала Гарри от этих размышлений, и ему пришлось сковывать с помощью телекинеза новое действующее лицо -- красивую блондинку с голубыми глазами и очень усталым лицом, которой, судя по внешности, можно было дать около двадцати восьми лет отроду. Отсутствие испуга перед явными проявлениями колдовства и на её лице только подтвердило мнение Поттера -- ему "посчастливилось" нарваться на людей каким-то образом связанных с магией.
Фраза женщины, обращённая к девчонке, несколько обнадёжила Гарри, и он решил отпустить блондинку. Видимо, это была мать юной воровки, и занятие дочери она не одобряла, более того -- не знала, что та всё ещё продолжает заниматься преступным промыслом.
Как только невидимая сила освободила женщину, она поспешила обратиться к Поттеру, видимо, опасаясь какой-нибудь чародейской пакости с его стороны.
-- Извините, пожалуйста, мою племянницу, молодой человек. Она сейчас же,-- здесь тётя нерадивой воровки бросила грозный взгляд на последнюю,-- отдаст всё украденное и извинится. Освободите её, пожалуйста, теперь она никуда не денется.
Гарри немного расслабился и опустил девчонку на пол. Та шмыгнула носом и, подойдя к нему, вернула наличность. Вид у неё был чрезвычайно расстроенный.
-- Нимфадора! -- грозно окликнула синеволосую представительницу прекрасного пола тётя,-- А теперь, извинись!
-- Извини, пожалуйста! -- тихо сказала девочка.
При этом её волосы переменили цвет на розовый. Сама она, видимо, этого не осознавала, потому что на удивлённое восклицание Гарри: "Ты тоже так можешь?" -- лишь в недоумении приподняла бровь. В ответ Поттер изменил цвет своих волос, "перекрасив" их в синий колер.
Глаза Нимфадоры округлились, как у совы, и она... потеряла сознание, оставив мальчика наедине со своей тётей.
-- Гм,-- прочистила горло женщина,-- Вы не поможете мне перенести её на диван, молодой человек?
-- Гарри,-- сказал тот.
-- Что?
-- Меня зовут Гарри,-- пояснил он,-- Где у вас располагается этот самый диван? -- при этих словах тело девочки снова поднялось в воздух.
-- А... гм, понятно. Моё имя Нарцисса Блэк, а это,-- она кивнула на "летающую в обмороке" племянницу,-- Нимфадора Тонкс. Что касается дивана... следуйте за мной.
Она направилась к лестнице и стала подниматься на второй этаж. Там, как оказалось, располагалась спальня и гостиная, в которую и была отбуксирована по воздуха Нимфадора. Положив девочку на стоящий там диван, Поттер задумчиво огляделся.
Гостиная представляла собой довольно интересное зрелище. Это была просторная комната, окна которой были занавешены тёмно-зелёными шторами. Вдоль стен стояли пыльные стеклянные шкафчики, забитые разнообразными предметами, частенько довольно странными. Там можно было увидеть: потускневшие от времени серебряные шкатулки с выгравированными на них непонятными знаками, явно относящимися к каким-то древним языкам; старинные печати; какой-то запыленный орден; свёрнутую кольцами змеиную кожу; семейные фотографии в серебряных рамках и много других вещей. Около одной из стен стоял диван, на котором сейчас почивала Нимфадора Тонкс, а над ним весел гобелен с генеалогическим древом "БЛАГОРОДНЕЙШЕГО И ДРЕВНЕЙШЕГО СЕМЕЙСТВА БЛЭКОВ" вытканный золотой нитью. Среди последних представителей рода значилась и только что представившаяся ему женщина, и её племянница. А ещё там было одно имя, заставившее сердце Гарри забиться быстрее. Это была некая Дорея Блэк, вышедшая замуж за Чарльза Поттера.
Родовое имя мальчика не было таким уж редким, и мужчина вполне мог быть всего лишь его однофамильцем, однако... однако существовала возможность, что он был предком Гарри. А это в свою очередь означало, что стоящая сейчас перед ним женщина была его родственницей. Дальней, конечно, но родственницей!
Поттер, наконец, отвернулся от гобелена, услышав её голос.
-- Молодой человек, можно поинтересоваться у вас вашим полным именем и тем, каким образом вы очутились в моём доме? -- поинтересовалась Нарцисса, по-видимому пришедшая к тому же выводу, что и Нимми до неё.
-- Можно,-- благосклонно кивнул паренёк. В свете своих догадок он решил, что стоит назвать своё настоящее имя,-- Меня зовут Гарри Джеймс Поттер, хотя по документам моя фамилия сейчас Эванс.

***
В большинстве своём люди не любят закрытые непроветриваемые помещения, а уж подвалы и прочие подземелья -- тем более. Но Северус Снейп, как и многие другие в волшебном мире, к основной, "серой" массе не относился. Он-то, как раз наоборот, не жаловал свежий воздух и по старинной шпионской привычке избегал открытых пространств.
Теперь же ему приходилось мириться с необходимостью часто бывать не свежем воздухе -- Дамблдор дал ему задание, для выполнения которого это было необходимо. И это в начале учебного года! Но даже не это раздражало профессора зельеварения Хогвартса. В конце концов, Альбус, на время его отсутствия, вызвался сам вести уроки. Поэтому от программы ученики бы не отстали -- с таким-то алхимиком в роли учителя!
Нет, дело было в его задании: он должен был найти сына Джеймса Поттера, этого так называемого мальчика-который-выжил! И где, в маггловском мире, который Снейп истово ненавидел! Уже это, само по себе, вызвало у бывшего Пожирателя Смерти много негативных эмоций, но когда он приступил к розыску мелкого гадёныша, уже сейчас умудрявшегося отравлять ему жизнь, количество злобы на килограмм живого веса в организме Северуса существенно возросло. Ещё бы! Малолетний Поттер буквально растворился в воздухе, не оставив за собой никаких следов.
Все обычные методы розыска ничего не дали, поисковые заклинания почему-то не срабатывали, а больше Снейп ничего сделать не мог. Но гордость не позволяла ему признать поражение. Чтобы он, самый молодой мастер зелий за всю историю волшебного мира, признал, что какой-то мальчишка сумел обвести его вокруг пальца?! Да никогда!
Поэтому Северус, посидев некоторое время за стаканом пива в одном из многочисленных пабов Лондона, аппарировал в Литтл-Уингинг, к зданию приюта. Было пять часов вечера, когда он постучал в кабинет директора и, не дожидаясь приглашения, вошёл внутрь. После этого он, не тратя времени попусту, запустил в Джереми Лайта парализующим заклятием и, подойдя к нему, пристально уставился ему в глаза.
Через некоторое время Снейп отвёл взгляд и, применив заклятие Забвения, аппарировал в Косой переулок. Там он зашёл в Дырявый котел и, заказав сливочного пива, принялся размышлять над полученной из головы директора приюта информацией. Зельевар, конечно, знал, что Дамблдор просмотрел воспоминания Лайта, но, как оказалось, Альбус многого не сумел разобрать в разуме Джереми. Профессор мог себя поздравить с тем, что он, судя по всему, оказался куда более продвинут в легилименции, чем его работодатель.
В отличие от него Северус сумел раскопать то, что "фанат лимонных долек" не увидел -- в сознание Лайта были имплантированы ложные воспоминания. В частности, облик так называемого Джеймса Эванса наверняка был придуман -- в его внешности было несколько деталей указывавших на это. Кроме того, Снейп заметил и ещё несколько явно ложных воспоминаний. Причём все они были завязаны на фальшивый образ приёмного родителя Поттера, то есть этот образ служил своеобразной скобой (несущей опорой, если угодно), без которой все изменения в психики Лайта очень скоро сошли бы на нет. Такая методика была довольно примитивной, но это компенсировала филигранная точность исполнения.
Из всего этого следовал простой вывод -- кем бы ни был человек, скрывающийся за придуманным именем Джеймса Эванса, одно о нём было можно сказать точно: хоть он и был начинающим, но уже сейчас владел ментальной магией на том же уровне, что и сам Снейп. А ведь последний превосходил в этом умении большую часть магов, включая таких грандов как Дамблдор и Вольдеморт. В общем, данные, полученные Северусом, были совсем невесёлыми.
"Утешает одно" -- мрачно подумал зельевар,-- "Поттер очень похож на свою мать, так что если он всё же когда-нибудь поступит в Хогвартс, мне не придётся сдерживаться, чтобы не убить его".
Снейп допил свою кружку и направился к камину. Ему предстояло дать отчёт Дамблдору.
----------------------------
[1] Vulgaris (в переводе с латинского) -- обыкновенный.

 Отправлено: 06.04.09 16:40. Заголовок: Глава 10. Подтве..

Глава 10. Подтверждение родства, знаменательное историческое событие, а также побег века... в смысле -- побег зэка!


У вина достоинства, говорят, целебные,

Я решил попробовать -- бутылку взял, открыл.

Вдруг оттуда вылезло что-то непотребное:

Может быть зелёный змий, а может -- крокодил.

В. Высоцкий, "Песня-сказка про джинна"

-- То есть, получается, что я, по отцовской линии, ваш троюродный брат? А вашей племяннице прихожусь четвероюродным дядей? -- нахмурившись поинтересовался Гарри.
Он только что обнаружил, что совершенно не разбирается в генеалогии. Да и усталость после применения телекинетических способностей давала о себе знать, мешая сосредоточиться.
-- Да, именно так,-- кивнула Нарцисса.
-- Хм, понятно,-- протянул Поттер,-- Можно я буду называть вас по имени? Хоть вы мне и сестра, но разница в возрасте всё-таки у нас очень большая...
-- Конечно, можно,-- улыбнулась женщина,-- И вообще, давай на "ты", хорошо?
Гарри кивнул, а аристократка, тем временем, продолжила:
-- Вообще, очень удачно, что Нимми решила тебя ограбить... хотя за это ей от меня ещё достанется,-- на этих словах её голос изрядно похолодел, и она метнула грозный взгляд на лежащую без сознания девочку.
-- Да, я тоже рад,-- кивнул Поттер,-- С детства мечтал найти каких-нибудь родственников помимо тёти Петуньи и дяди Вернона.
-- Они что, плохо к тебе относились? -- нахмурилась Нарцисса.
-- Что-то вроде этого,-- ответил Гарри,-- Но с ними я уже разобрался. Они своё получили.
Женщина вопросительно подняла бровь, но паренёк не пожелал распространяться на эту тему.
-- Ничего такого, что бы вам следовало знать,-- отмахнулся от её невысказанного вопроса Поттер и, устало потерев виски, вяло поинтересовался,-- Можно мне где-нибудь прилечь? А то мне что-то не очень хорошо.
-- Ты чем-то болен? -- встревожено поинтересовалась аристократка,-- Я могу отвести тебя в больницу Святого Мунго...
-- Нет-нет, не надо. Это просто последствия сильного напряжения моих телекинетических способностей,-- успокоил свою новоявленную сестру Гарри,-- Мне надо просто отдохнуть и я снова буду как новенький.
-- Это хорошо,-- улыбнулась Нарцисса,-- Иди за мной, на третьем этаже есть хорошая безопасная комната, в которой ты сможешь передохнуть.
Она направилась к старой лестнице, выразившей своё недовольство чудовищным скрипом. Из-за сильной усталости и вызванной ею некоторой рассеянности, смысл слов женщины дошёл до Поттера не сразу, но как только это произошло, паренёк тут же поинтересовался:
-- Что значит "безопасная"?
-- Дело в том, Гарри, что этот дом очень стар и весь пропитан волшебством,-- начала рассказывать аристократка, продолжая подниматься по ступеням,-- Многие Блэки увлекались чёрной магией, поэтому в особняке большое количество опасных артефактов. Кроме того, здесь вот уже пять лет никто не убирался -- дело в том, что даже обычная пыль здесь напиталась волшебством и обычными средствами её не уберёшь. По этой же причине во многих помещениях здания завелись различные магические паразиты, которые могут нанести серьёзный вред здоровью. Некоторые могут даже убить.
-- Но почему же вы не уберётесь здесь? Ведь вы, насколько я понимаю, тоже владеете магией? -- недоумевающе спросил Поттер, следом за Нарциссой заходя в комнату, где он должен был отдохнуть.
-- Давай без "вы", мы же вроде договорились об этом? -- грустно улыбнулась женщина и, дождавшись кивка с его стороны, ответила на вопрос,-- Что касается магии... видишь ли, я вот уже как девять лет не могу использовать магию, а у Нимми пока нет палочки, так что...
Гарри нахмурился, раздумывая над сказанным, и принялся оглядывать помещение, где они оказались. Это была пустая комната, единственным предметом мебели в которой была старая кровать. Ещё на стене висела рамка с пустым холстом.
-- Но почему вы... ты не можешь использовать магию? И зачем Нимфадоре нужна какая-то "палочка"? -- смущённо спросил Поттер,-- И потом, Нарцисса, ты же сказала, что здесь никто не наводил порядок в течение пяти лет, в то время как пользоваться магией, по твоим же словам, ты не можешь уже девять лет... Кто же здесь прибирался пять лет назад?
-- Наш домовой эльф по имени Кричер,-- ответила аристократка.
-- Эльф? Домовой эльф?! -- ошеломленно переспросил Гарри, в своё время с большим интересом прочитавший Властелина Колец Толкина (эту трилогию подарили на день рождения Дадли, но тот ни разу не прикоснулся к книгам).
-- Видел у лестницы, прибитые к стене головы? -- спросила женщина.
Поттер кивнул
-- Они принадлежали служившим нашей семье эльфам.
-- Да-а,-- протянул паренёк.
Эльфов он представлял не такими уродливыми.
-- Ну, что ж, не буду тебе мешать отдыхать,-- Нарцисса выскользнула из комнаты, прикрыв за собой дверь.
И только засыпая на старой, явно знавшей лучшие времена кровати, Поттер понял, что женщина так и не ответила на некоторые из его вопросов.

***
Аристократка, тем временем, спустилась в комнату, где на диване по-прежнему лежала Нимфадора. Некоторое время поглядев на неё, она строго произнесла:
-- А теперь, Нимми, настала пора приходить в себя,-- и когда девочка никак на её фразу не отреагировала, очень холодным голосом добавила,-- Быстро!
Откликаясь на волшебное слово, Нимфа тут же открыла глаза, поняв, что тётю, в очередной раз, обвести вокруг пальца не удалось.
-- Итак,-- грозно начала та,-- Я жду объяснений!
У Тонкс сделался виноватый и вызывающий вид одновременно. Как ей удалось выразить мимикой столь противоречивые чувства, было совершенно непонятно.
-- Я знаю, тётя, что у тебя опять неприятности на работе. Вскоре тебе придётся искать новую. У нас, как всегда, не будет денег, и я решила...
-- И ты решила подзаработать таким образом! -- сурово закончила за неё Нарцисса.
-- Да! -- упрямо посмотрела на неё Нимфадора.
Аристократка тяжело вздохнула, подойдя к дивану, присела рядом с девочкой и обняла её. Она вполне понимала племянницу -- голодать не хочется никому. А единственной альтернативой воровству для Тонкс была проституция, но этим девочка бы никогда не стала заниматься -- лучше уж умереть. Так что, откровенно говоря, ругать её было особо не за что. Тем более, если учитывать магию отвода глаз, которая гарантировала, что магглам она не попадётся ни при каких обстоятельствах.
-- Нимми, я прекрасно тебя понимаю, но всё же... постарайся не красть, хорошо? -- отстранившись и заглянув племяннице в глаза, попросила Нарцисса.
Та быстро кивнула, за что была прижата к груди и поглажена по волосам. Так, в тишине они просидели очень долго, пока обе не уснули. Старый дом молча наблюдал за двумя своими хозяйками, не решаясь мешать их сну ни скрипом половиц, ни боем часов.

***
Тюрьмы бывают разные: строгого режима и нет, переполненные и укомплектованные по количеству мест, благоустроенные (почти со всеми удобствами в каждой камере) и не очень. Азкабан принадлежал к последней категории, только был не просто не очень благоустроенным, а напротив -- очень неблагоустроенным. Он располагался в Ирландском море на острове, скрытом от магглов непроницаемой завесой, преодолеть которую не могли ни корабли, ни подлодки, ни спутники-шпионы простых смертных.
Здание тюрьмы волшебников представляло собой форт, очень похожий на прославившийся благодаря телевизионному шоу форт Байярт. Сложенный из серого камня и пропитанный потусторонним холодом, который излучали стражи этого места -- дементоры, он возвышался посреди моря на жалком клочке суши. Благодаря отвратительным магическим созданиям, по одной из версий бывшим результатом экспериментов какого-то древнего некроманта, ни одному из узников этой тюрьмы за всю её историю не удалось сбежать.
Воздействие дементоров на людей давно притягивало внимание чародеев, вызывало оживлённые дискуссии среди знатоков волшебных созданий и чёрных магов. Последние, правда, интересовались им исключительно из утилитарных соображений -- разгадав секрет высасывающих души тварей, можно было усовершенствовать эффект и создать на его основе какое-нибудь мощное оружие. Для мечтающих о власти тёмных это было очень заманчиво.
Однако время шло, и никто из всех этих высокоученых колдунов не приблизился к разгадке. Дементоры, как и века назад, продолжали своё существование и "в ус не дули", кормясь на душах заключённых в тюрьму магов. Они всё также патрулировали коридоры крепости, доводя преступников и людей, попавших в Азкабан благодаря судебной ошибке, до безумия.
Но один из обитателей камер, тощий, голубоглазый и черноволосый мужчина, находившийся здесь уже в течение девяти лет, каким-то непонятным образом умудрялся оставаться в своём уме. Волшебника также как и всех мучили ментальные атаки дементоров, вызывавшие к жизни самые отвратительные моменты его короткой, но полной всяких гадостей жизни, однако он крепился. И несмотря на то, что иногда, когда приходилось особенно круто, чародей настолько подходил к грани безумия, что единственным остававшимся в памяти было его имя -- Сириус Орион Блэк, так вот несмотря на это маг боролся. Боролся, чтобы не сойти с ума. Боролся, чтобы помнить. Помнить тех, ради кого стоило жить, и тех, за кого надо было отомстить.
И как по цепочке его имя пробуждало в сознании прекрасное лицо, помогавшее ему выбираться из омута беспамятства. А долг, довлеющий над отпрыском старинной аристократической семьи, упрочнял его ментальные защиты, давая краткие мгновения для того, чтобы совершить анимагическую трансформацию и перекинуться в огромного чёрного пса, на которого дементоры почти не могли влиять. Так он и существовал (потому что жизнью подобное назвать было сложно) -- с трудом удерживаясь от падения в океан заполненного безумием хаоса.
Но однажды всё изменилось. Это был обычный тюремный день, отличавшийся от вереницы предыдущих лишь одним фактом -- министерской инспекцией. Проводилась она проформы ради, потому что в Азкабане всё всегда оставалось неизменным. Так что результаты этого мероприятия от года к году оставались неизменны: чиновники волшебной Британии констатировали, что тюрьма по-прежнему неприступна и что "гниющим" в ней отбросам общества обеспечивается должная мера наказания.
В этот раз навестить одно из самых жутких мест в мире отправился только что избранный министр -- Корнелиус Освальд Фадж. С его стороны это был обычный PR-ход, призванный показать обывателям, что несмотря на смену главы правительства никаких резких изменений курса и, как следствие, социальных потрясений не воспоследует.
Один из авроров, который охранял тюрьму, провёл министра по всем этажам, и показал, в каких условиях содержатся пленники. После чего Фадж поинтересовался у него по поводу заключенного за номером 79. Будучи ещё простым работникам министерства, а не его главой, Корнелиус слышал рассказ знакомого аврора о том, что один из заключённых в Азкабан волшебников остался полностью в своём уме. Это было похоже на сказку, так как любой маг знал, что в этой тюрьме через довольно короткий промежуток времени сходят с ума абсолютно все. И вот теперь у него появилась возможность проверить, правду ли говорил этот знакомый или просто вешал ему на уши лапшу.
Оказалось, что тот аврор всё-таки был достоин доверия, так как Сириус Блэк, знаменитый на весь волшебный мир предатель, действительно оставался в своём уме и даже проявил интерес к событиям во внешнем мире. Корнелиусу было недосуг просвещать преступника, но, тем не менее, он решил в некотором роде удовлетворить просьбу заключённого и дал ему копию Ежедневного Пророка, стребованную с одного из охранников. На этом министр решил закончить проверку и вскоре покинул Азкабан.
А заключенный N79 в это время со злобной гримасой на лице разглядывал фотографию семейства Уизли, красовавшуюся на второй странице газеты, и вполголоса шептал себе под нос всего одну фразу: "Он в Хогвартсе!"

***
С момента посещения Фаджем тюрьмы Азкабан прошло два дня. Столько же прошло с того момента, как Корнелиус в последний раз обращался к Альбусу Дамблдору за советом. Директор Хогвартса был искренне рад, что министр отстал от него хотя бы на краткий промежуток времени -- ему было о чём подумать и помимо имиджа первого лица волшебной Британии.
В частности о тех сведениях, которые выяснил Северус Снейп. Мысль о том, что Гарри Поттера усыновил человек, сведущий в легилименции гораздо больше него, беспокоила старого мага. Ведь волшебник, в совершенстве освоивший это искусство, мог с легкостью влиять на людей и лепить из них всё, что ему вздумается. И если этот неизвестный поддерживал Вольдеморта, то вполне вероятно, что он превратит мальчика-который-выжил в такого же, как и Тёмный Лорд маньяка, помешанного на чистокровности.
Кроме того, Альбуса насторожила увиденная в воспоминаниях Джереми Лайта профессором зельеварения внешность сына Лили и Джеймса. Дамблдор доподлинно знал, что маленький Гарри была почти полной копией своего отца, но Северус настаивал, что обликом мальчик очень сильно походил на мать. И ещё Снейп утверждал, что это был реальный, а не сфабрикованный образ. Получалось, что младший Поттер каким-то образом сумел кардинально изменить свою внешность. Как он этого достиг, кавалер ордена Мерлина первой степени не знал. Хотя предположения у него, конечно, имелись. Но в связи с огромным количеством различных заклинаний и зелий ничего нельзя было утверждать с точностью. Хотя он всё же склонялся к мысли, что у Гарри проявился унаследованный от Дореи Блэк фамильный талант этого семейства -- метаморфизм.
И вот, когда Дамблдор поутру сидел в своём офисе и размышлял над этой информацией, в окно постучала сова, принёсшая старику Ежедневный Пророк. Придвинув к себе коробку с любимым лакомством, Альбус развернул газету и... и подавился лимонной долькой.
Да-а-а, а ведь ничто не предвещало этого ужасного исторического события.
Откашлявшись, директор Хогвартса принялся судорожно просматривать статью, выбившую обычно спокойного волшебника из колеи. По мере чтения чародей, которого многие считали самым могущественным магом современности, всё больше бледнел. Как раз в тот момент, когда он дочитал, в его камине появилась объятая зелёными языками огня голова Корнелиуса Фаджа.
-- Альбус, вы нужны мне! Срочно! -- взволнованным голосом произнёс он и добавил, увидев Ежедневный Пророк в руке у директора,-- Это по поводу Сириуса Блэка!
Дамблдор кивнул и, бросив газету на стол, направился к камину с несвойственной ему поспешностью. Вскоре он исчез во вспышке изумрудного пламени, торопясь в кабинет министра.
А на столе остался лежать Ежедневный Пророк, чьи продажи в этот день неимоверно возросли. И это не удивительно, ведь на первой полосе красовался огромный заголовок: "Побег из Азкабана!"

 Отправлено: 06.04.09 16:42. Заголовок: Глава 11. Собачь..

Глава 11. Собачья жизнь, и нерушимая клятва как приём самовнушения


Вот они подъехали, показали аспиду.

Супротив милиции он ничего не смог.

Вывели болезного, руки ему за спину

И с размаху кинули в чёрный воронок.

В. Высоцкий, "Песня-сказка про джинна"

С того самого момента, как Сириус увидел фотографию семейства Уизли и опознал на ней Питера, он решился бежать. Блэк уже давно выяснил, что дементоры не могли почувствовать его, когда он находился в своей анимагической форме. Таким образом, от свободы Нюхалза отделял лишь караул авроров, несший службу в тюрьме, и решётка, сквозь которую он вполне мог протиснуться благодаря чудовищной худобе, заработанной за время пребывания в Азкабане.
Поскольку охранники не следовали должностным инструкциям, требовавшим постоянно патрулировать здание, дабы заключённые всегда находились ещё и под надзором людей, а не только высасывающих души тварей, реальных препятствий и вовсе практически не было. Ну, в самом деле, это ведь уже натуральная перестраховка: практически все заключённые находятся на той или иной стадии помешательства, и почти не контактируют с реальным миром, большую часть времени находясь в плену навеянных дементорами кошмаров -- так видимо считали стражи тюрьмы.
Но всё же была и одна действительно серьёзная преграда на пути осуществления побега -- до ближайшего побережья было чрезвычайно далеко. Сириус не помнил, сколько конкретно миль отделяло Азкабан от Ирландии, но знал, что много. Он не был уверен, что в теперешнем своём ослабленном состоянии сможет преодолеть такое большое расстояние вплавь. А аппарировать он бы не решился -- это было всё равно, что сразу сдаться аврорам, ведь в Министерстве существовал специальный департамент, где занимались контролем за перемещениями волшебников. В особенности, осуждённых или только что вышедших на свободу. Блэк планировал пешком добраться до Хогвартса и уже оттуда, с самой границы древнейших защитных барьеров, которые вносили серьёзные возмущения в эфир, делая практически невозможным определить место назначения аппарирующего, отправиться в родовое гнездо. Именно это до сих пор останавливало Нюхалза. Но теперь, когда он увидел, что предатель вполне благополучно живёт в семье волшебников под видом домашнего питомца, это стало несущественно.
Потому Блэк дождался ночи, когда авроры ложились спать, и трансформировался в огромного, но очень худощавого чёрного пса. Затем он пролез сквозь прутья решётки и побежал к воротам тюрьмы, рядом с которыми находилась комната с дежурным охранником внутри. Здесь следовало соблюдать максимальную осторожность -- халатность халатностью, но мало ли что... Как оказалось, тюремщик спал, поставив локоть на стол и облокотившись на него. Сириус подкрался к нему и, быстро превратившись в человека, забрал палочку, оглушив Ступефаем. Полноватый седоволосый колдун даже не успел проснуться -- настолько быстро действовал Нюхалз.
После этого Блэк побежал к воротам и с помощью Редукто снес их с петель. Не медля более ни секунды, он снова перекинулся в свою собачью форму и, бегом устремившись к морю, с разбегу прыгнул в воду. Определив приблизительное направление, в котором надо было плыть, Нюхалз усиленно заработал всеми четырьмя лапами.
Всего через десять минут, отвыкший от физических нагрузок мародер уже с трудом оставался наплаву. И только сила воли заставляла потяжелевшие, еле двигающиеся лапы работать. Каждый раз, когда усталость, казалось, окончательно сковывала его мышцы неподъёмной тяжестью, в сознании Сириуса возникал образ его лучших друзей -- Лили и Джеймса, образ предателя Петтигрю и в жилы непонятно откуда вливалась сила.
Сколько он так плыл, Блэк потом так и не смог вспомнить: через некоторое время мышление практически полностью отключилось и всё, что мог в эти моменты Нюхалз, было грести. Но как бы там ни было, а через некоторое время Сириус всё-таки добрался до берега, практически на брюхе вползя на сушу. Полежав так чуть-чуть и немного придя в себя, бывший заключённый потихоньку зашевелился и попытался определить, где он находится. В своё время, ещё когда учился в Хогвартсе, Блэк успел изрядно попутешествовать по Великобритании и мог сориентироваться на местности практически в любой точке островного государства.
Сейчас, судя по всему, он сумел добраться дотуда, докуда и планировал -- это были окрестности городка под названием Бангор, располагавшегося неподалёку от Белфаста. Встав с песка и устало отряхнув мокрую шерсть, Нюхалз затрусил в сторону поселения. Там он намеревался раздобыть нормальную одежду, разжиться хотя бы небольшим количеством фунтов, поесть и поспать.
Через два-два с половиной часа, когда солнце уже вскарабкалось до середины небосклона, усталый чёрный пёс вступил в город и потрусил к порту, где обычно располагались дешёвые гостиницы и питейные заведения. Кроме того, в этом конце города можно было без больших хлопот подкараулить какого-нибудь пьяного матроса и забрать у него деньги. Именно этим, Нюхалз и занялся, как только добрался до места назначения. Очень скоро ему повезло -- одинокий морской волк слегка вихляющей походкой направлялся в ближайший паб, где, видимо, намеревался продолжить отмечать какое-то радостное событие.
Сириус подошёл к нему со спины и, оглушив с помощью трофейной палочки, быстренько очистил его карманы от содержимого. Добыча оказалась невелика, но на билет до Странрара, небольшого шотландского городка, этой суммы должно было хватить с лихвой. Помимо этого можно было позволить себе скромный ужин и комнату на ночь. Заметно повеселевший Блэк перекинулся в пса и потрусил к ближайшему отелю. Уже у самой двери он остановился и прислушался к происходящему внутри. Там работал телевизор, по которому как раз передавали новости. Услышанное заставило Нюхалза печально вздохнуть и потрусить в порт. Медлить, как и ночевать в маггловских гостиницах, было нельзя -- Министерство поспешило обратиться к правительству не магической Британии и теперь Блэка разыскивали не только волшебники. Следовало торопиться.
Оказавшись у доков, мародер довольно быстро разыскал судно, которое через час отправлялось в Странрар. Попасть на борт оказалось не так уж и сложно. Сириус просто дождался, когда присматривавший за трапом моряк отвлёкся на проходившую по берегу девушку и быстро, но очень тихо, прошмыгнул мимо него. Там он спрятался среди контейнеров с какими-то товарами и, положив голову на лапы, погрузился в царство Морфея.
Проснулся Блэк на подходе к Странрару от звука корабельного гудка. Потянувшись и почесав за ухом, Нюхалз потихоньку направился к трапу, и вскоре под его лапами оказалась шотландская земля. Всю следующую неделю мародёр бежал прямо по автомобильным дорогам к Хогвартсу, где должен был находиться предатель. Питался он в основном остатками еды, которой сердобольные граждане подкармливали симпатичного, хоть и печального чёрного пса.
И вот, наконец, Сириус стал узнавать местность. До "Школы чародейства и волшебства" и Хогсмида оставалось рукой подать. По прошествии нескольких часов Блэк спал в Визжащей хижине на когда-то давно трансфигурированном Сохатым диване. Мародёр пробыл под влиянием Гипноса целых два дня, а когда всё-таки вернулся в реальный мир, почувствовал себя отдохнувшим и до ужаса голодным. С последней проблемой Бродяга поспешил разобраться, забравшись в подвал к мадам Розмерте и хорошенько прошерстив её продовольственные запасы.
После этого Нюхалз вернулся обратно в хижину и стал дожидаться ночи. С наступлением темноты он воспользовался ходом, ведущим к Гремучей иве, а затем побежал в башню Гриффиндора. На полпути к ней он наткнулся на Перси Уизли и русоволосую представительницу Рейвенкло, судя по значку являвшуюся старостой. Парочка самозабвенно целовалась, и кроме друг друга их больше ничто на свете не интересовало. Поэтому Сириусу не составило труда прокрасться мимо них к портрету Полной Дамы, которую Блэк во времена учёбы в Хогвартсе любил дразнить Толстой Коровой.
Бродяга прекрасно знал, что без пароля мимо этой рисованной женщины весьма пышных пропорций пройти не удастся. Поэтому он не стал тратить ни секунды на разговор с ней и сразу же запустил в портрет режущим заклинанием. После этого, Нюхалзу это было известно из собственного опыта, счёт пошёл на минуты. О таком деянии немедленно станет известно директору и учителям, и они поспешат сюда, дабы схватить злоумышленника и примерно наказать его.
Не медля более ни мгновения, мародёр проскользнул в дырку в холсте и направился по лестнице к спальням пятикурсников. Открыв дверь, Сириус взмахнул палочкой и пробормотал: "Акцио Хвост!" Раздался испуганный писк, и в руке у Блэка оказалась толстая упитанная крыса. Бродяга быстренько оглушил её Ступефаем и поспешил ретироваться. Вернуться к тому ходу, с помощью которого он попал в Хогвартс, Нюхалз уже не успевал, поэтому он свернул к другому, ведущему в магазин, продающий кондитерские изделия и известный под наименованием "Сладкое Королевство".
Переждав там ночь, Сириус воспользовался маскировочным заклинанием и незамеченным выскользнул на улицу, откуда поспешил аппарировать с лёгким хлопком воздуха, поспешившего заполнить образовавшийся вакуум.

***
С некоторых пор Гарри заметил за собой одну интересную особенность -- он стал очень быстро адаптироваться к менявшимся условиям жизни. Поттер считал, что эта способность появилась у него в связи с тем, что он научился трансформировать собственное тело, и это нашло отражение в его психике, увеличив её пластичность в несколько раз. Ведь как известно: человек -- это психосоматическое единство, и тело с душой связаны чрезвычайно тесно.
И в самом деле, довольно логично предположить, что человек, постоянно изменяющий свою внешность, точно также должен будет всё время приспосабливаться к этим переменам. Следовательно, для того, чтобы не сойти с ума, ему понадобиться чрезвычайно устойчивая и главное -- пластичная, психика.
Поскольку Поттер пока оставался в своём уме, ему не оставалось ничего другого как научиться приноравливаться ко всему с ним происходящему. Хотя по большому счёту к компании своей новоявленной сестрёнки и племянницы пареньку особенно подлаживаться не пришлось. Видимо потому, что Нимфадора, сменившая на днях фамилию с "Тонкс" на "Блэк", помимо того, что являлась метаморфом, была ещё и весёлой заводной девчонкой, с которой было очень приятно общаться. Да и её умственный уровень соответствовал тому, что был у Гарри. А Нарцисса, ну, Нарцисса в сознании Поттера ассоциировалась с заботливой старшей сестрой (кем она, по сути, и являлась), до матери всё-таки не дотягивая. И с ней тоже было чрезвычайно легко.
Единственным, к чему Гарри пришлось всерьёз привыкать, оказался дом, в котором испокон веков жило семейство Блэков. Для того чтобы безболезненно существовать в нём, нужно было знать множество вещей. Например, не заходить в гостиную в девять часов вечера. Рискнувший проделать это, был бы почти неминуемо госпитализирован с диагнозом "проникающее ранение брюшной полости". Почему? Всё просто -- в этом помещении стояли старые механические часы, которые были зачарованы таким образом, что если в это время суток в комнате находился человек, древний хронометр выстреливал в него самонаводящимся (благодаря соответствующему заклинанию) металлическим болтом. Причём неведомый Блэк, наложивший это заклятье, почему-то пожелал, чтобы изо всех частей тела железка попадала именно в живот... И подобных магически небезопасных предметов в доме было очень много. Так что поначалу Поттеру пришлось и ловить телекинезом выпущенный в него болт, и спасать свою жизнь, пытаясь перебороть музыкальную шкатулку, погружающую в смертный сон, и много чего ещё.
Но потом он запомнил, куда и когда нельзя соваться, и всё нормализовалось. В этом ему очень помогла Нимфадора, органически не переваривавшая, когда её так называли. После того, как он был подвергнут получасовой лекции на тему: "Это абсолютно дурацкое имя! Я не хочу, чтобы ко мне так обращались!" -- Гарри счёл за лучшее пойти на встречу желанию четвероюродной племянницы. Теперь он называл её Нимфой, что юную наяду вполне устраивало.
Хотя на взгляд Поттера на мифологическое создание Нимфадора походила лишь отчасти. Её облик полностью соответствовал представлениям о нимфах, равно как и весёлый нрав, но вот что касалось грации... тут у девушки (поскольку по умственному развитию она была именно девушкой, а не девочкой, паренёк решил думать о ней только так) были большие проблемы. Она была неуклюжей. Нет, не так -- она была ЧУДОВИЩНО НЕУКЛЮЖЕЙ! Бывшая представительница семейства Тонксов умудрялась спотыкаться и падать даже там, где по идее сделать это было невозможно. А к приготовлению еды или мытью посуды Нарцисса не допускала её ни под каким предлогом -- у неё была слишком маленькая зарплата, чтобы постоянно покупать новые тарелки и чашки.
На взгляд Гарри причиной её неуклюжести служило то, что она очень любила превращаться и постоянно меняла внешность, не останавливаясь даже перед увеличением массы тела, при изменении которого сдвигался центр тяжести. А поскольку происходило это почти постоянно, упомянутый выше центр всё время кочевал с одного места тела на другое, не давая своей хозяйке времени, чтобы привыкнуть и выработать соответствующий навык. То есть Нимфа всё время находилась в состоянии ребёнка, учащегося ходить.
А вообще стоит сказать, что фокус с изменением массы тела, здорово впечатлил Гарри. Ещё бы, не каждый день удаётся понаблюдать за превращением десятилетней девочки в двадцатилетнюю женщину с соответствующей этому возрасту фигурой. Причём, к вящему сожалению Поттера, она при этом умудрялась каким-то непонятным образом одновременно трансформировать одежду, изменяя её под новые пропорции тела. Так что ничего интересного ему увидеть не удалось, сколько он ни старался.
Зато ему удалось стрясти с племянницы обещание научить его тому, как она это делает. Нимфа, правда, особенно не упиралась -- она была чрезвычайно рада пообщаться с таким же метаморфом, как и она. Однако девушка всё-таки выставила ответное условие -- Гарри должен был научить её телекинезу. Поттер с радостью согласился.
А как-то за ужином у них состоялся разговор и Нарцисса, узнав о том, что паренёк перечитал всю возможную маггловскую литературу, в которой затрагивались вопросы магии, печально заметила:
-- Эх, могла бы я использовать магию, я бы привела в порядок библиотеку, и ты смог бы почитать настоящие книги по магии!
Переварив это высказывание, Гарри поинтересовался:
-- А почему ты не можешь колдовать? В тот раз, когда я спросил об этом, ты ушла от ответа...
-- Видишь ли в чём дело,-- грустно начала аристократка,-- В магическом мире существует такая вещь, как Нерушимая клятва. Маг, приносящий её, клянётся своей волшебной силой, вкладывая её в слова. И если он впоследствии нарушает этот зарок, то становится не способен пользоваться чародейством, несмотря на то, что его колдовская сила никуда не исчезает. Именно это произошло со мной -- я нарушила такой обет.
-- Хм, понятно,-- задумчиво протянул Поттер,-- То-то я смотрю, с аурой у тебя что-то не то.
Нарцисса промолчала, лишь задумчиво прищурившись. Она, конечно, слышала про магов, умеющих читать ауры, но таких можно было пересчитать по пальцам и все они, как правило, были очень стары. Причиной этому служило то, что несмотря на сравнительную легкость этого навыка (никаких особых способностей здесь не требовалось), овладеть им на пристойном уровне было достаточно трудно. Далеко не каждый мог так хорошо сосредотачиваться и контролировать мышцы глаза и собственный мозг, чтобы суметь увидеть биополе даже в первый раз. Не говоря уже про то, чтобы закрепить этот навык и свободно им пользоваться. Таким образом, на развитие этого умения уходили обычно годы упорных тренировок, что и объясняло принадлежность освоивших это искусство волшебников к пенсионной возрастной группе.
Ещё одним фактом, объясняющим такое положение вещей, было то, что молодёжь волшебного мира, как правило, даже не задумывалась о чём-то подобном. И в самом деле: зачем нужно умение читать ауры, когда достаточно выбрать соответствующее заклинание, взмахнуть палочкой, произнести вербальную формулу и вуаля -- вам станет известен один из параметров ауры человека, на которого направлено это волшебство. Собственно именно такими заклинаниями, считывающими некоторые характеристики биополя, пользовались целители.
Гарри же, тем временем, с не менее задумчивым видом рассматривал ауру Нарциссы. Биополе троюродной сестры выглядело весьма необычно даже на его ещё совсем неопытный взгляд.
У обычного человека, как собственно и у волшебника, можно было разглядеть энергетические каналы, по которым текла прана. Простые смертные отличались от колдунов лишь интенсивностью тока энергии. Это, кстати, опровергало воззрения чистокровных магов. Нарцисса уже успела поведать о них Гарри, хотя сама она их уже не придерживалась после стольких лет жизни бок о бок с магглами. Превосходства волшебников над простыми смертными, судя по всему, в реальности не было, да и понятие "магический дар" на самом деле было лишь иллюзией -- существовал лишь "энергетический потенциал", не более того.
Аура Нарциссы была одним сплошным издевательством над самим этим словом, предполагавшим упорядоченную незамкнутую энергетическую систему. Все основные потоки её биополя замыкались на энергетические центры, образую вокруг неё своеобразный кокон, не пропускающий к ней вредоносные магические энергии, но и не дающий ей самой колдовать.
-- Знаешь, Нарцисса,-- обратился к ней Поттер,-- Не хочу тебя обнадёживать, всё-таки я никогда не имел дела ни с какими Нерушимыми клятвами, но мне кажется, что после некоторой тренировки ты снова сможешь пользоваться магией. Потому что вся эта ситуации сильно смахивает на крайнюю степень самовнушения.
-- Правда?.. -- обнадежено начала аристократка, когда в помещение произошло небольшое колебание воздуха, вызвавшее слабенький ветерок.
Посреди гостиной появился тощий черноволосый мужчина с зажатой в руке крысой, на котором с криком: "Сириус!" -- тут же повисла Нарцисса.
Вечер становился всё занимательнее и занимательнее.