Отправлено: 06.04.09 16:11. Заголовок: Жизнь метаморфа (12-20)

Название: Жизнь метаморфа Ч. 2
Автор: Animus.
Рейтинг: R/NC-17
Пейринг: Гарри Поттер/Нимфадора Тонкс, Сириус Блэк/Нарцисса Блэк (Малфой)
Саммари: что бы произошло, если бы Гарри Поттер заинтересовался природой странных событий, происходящих рядом с ним, ещё до Хогвартса? Как бы стали развиваться события в дальнейшем, если бы он стал изучать оккультизм и научился контролировать свои способности с помощью других методов, отличных от применяемых волшебным миром? И чем бы ему смогли помочь способности метаморфа на пути становление и превращения в настоящего мага? Читайте и узнаете.
Обновления: будут происходить очень редко.
Дисклеймер: Дж. К. Роулинг.
Размер: Макси.
Статус: В работе.

Обсуждение: Сюда

 Отправлено: 06.04.09 16:44. Заголовок: Глава 12. Истори..

Глава 12. Истории о прошлом и планы на будущее


Не один из вас будет землю жрать,

Все подохните без прощения.

Отпускать грехи кому -- мне решать,

Это я -- козел отпущения.

В. Высоцкий, "Козёл отпущения"


Раскаянья обеты забыли мы теперь

И наглухо закрыли для доброй славы дверь.

Мы вне себя; за это ты нас не осуждай:

Вином любви мы пьяны, не лоз вином, поверь!

Омар Хайям, "Рубайят"

Бродяга был в полнейшем шоке. Он-то рассчитывал, что в доме на площади Гриммо уже много лет никто не живёт -- всё-таки его матушка давно на ладан дышала, а с момента его заключения в тюрьму прошло целых девять лет! За это время она должна была благополучно отойти в мир иной, предоставив здание, таким образом, в его единоличное пользование.
Но как только он перенёсся в столовую, ему на шею тут же бросилась Нарцисса, которая, как он считал, вышла замуж за этого змея подколодного -- Люциуса Малфоя. Более того, она оказалась здесь не одна! Помимо любимой, причём далеко не родственными чувствами, кузины в доме присутствовала его двоюродная племянница -- Нимфадора Тон... ээ нет, теперь уже Блэк, дочка другой двоюродной сестры -- Андромеды, которая была единственной из всего семейства (не учитывая Циссы, конечно), с кем Сириус продолжал общаться даже после того, как сбежал из дома. Но самым большим потрясением для Нюхалза стал другой обитатель старинного особняка -- Гарри Потт... в смысле -- Эванс! Это был он -- сын его лучших друзей!
Именно Гарри, кстати, первым обратился к Сириусу с членораздельной репликой. В конце концов, невнятные вопли радости Нарциссы на это высокое звание явно не тянули.
-- А что это за крыса у вас такая? Аура у неё уж больно интересная, -- полюбопытствовал тогда паренёк, давая начало долгому и подробному разговору о прошлом, настоящем и будущем всех присутствующих, ведь этот вопрос непосредственно касался уже прошедшего, непосредственно сейчас происходящего и того, что ещё должно было случиться.
Проще говоря, Сириусу, дабы ответить на этот вопрос, пришлось рассказать историю предательства Поттеров Питером Петтигрю и объяснить, что крыса, зажатая у него в руке, и есть подлый анимаг. После таких известий, Гарри тихим голосом, в котором угадывалось желание причинять сильную боль, поинтересовался: а нельзя ли её замучить прямо сейчас самым зверским образом? На что им был получен понимающий взгляд и тяжёлый вздох человека, которому устроили экскурсию по раю только для того, чтобы потом ехидно проинформировать, что ему вообще-то придётся коротать всю оставшуюся вечность в аду.
-- К моему огромному сожалению -- нет, нельзя,-- ответил Блэк,-- Этот гад -- моя единственная надежда на восстановление доброго имени.
После этого заявления все успокоились (Нарцисса), посерьёзнели (Нимфадора, которой вся эта суета со сбежавшим из тюрьмы дядей показалась чрезвычайно забавной) и отправились на боковую (Гарри и Нимфа). А вот счастливая тётя наяды потащила Сириуса сначала в ванну, затем на кухню, а потом отправила его спать.
Последующие несколько недель Гарри и Нимфадора потратили на занятия по метаморфизму (девушка давала мальчику-который-выжил мастер-класс, объясняя методику изменения массы тела) и телекинезу (тут роль преподавателя вполне успешно исполнял он сам). И если у юной наяды были некоторые сложности с овладением психокинетическими способностями -- всё-таки менять структуру собственного мозга было довольно сложно, то у "Эванса" не было практически никаких трудностей. Тут свою роль сыграло то, что благодаря телепатическим способностям Гарри считал из сознания своей "учительницы" матрицу превращения (подозрительно смахивавшую на синергетическую), которая представляла собой совокупность различных характеристик нынешнего тела, процесса трансформации и новой формы. Фактически ему осталось лишь немного адаптировать всё это под себя.
Вскоре результат был достигнут -- паренёк сумел изменить массу своего тела. Правда, в тот, самый первый раз, он схалтурил и не до конца переработал позаимствованную у Нимфадоры матрицу. В результате произошёл один довольно любопытный казус.
Форма тела Гарри стала стремительно изменяться, но вместо превращения во взрослого мужчину, которое паренёк планировал, он трансформировался в... девушку! Да, никогда ещё Нимфадора так не смеялась! Чего стоило выражение лица Поттера, о, оно было бесценно! Но её веселье очень быстро подошло к концу, а произошло это, как только она осознала, что Гарри превратился в её собственную "взрослую форму"! И он был практически голым -- трансформировать одежду одновременно с изменением тела было чрезвычайно сложно, поэтому Поттер тренировался в обмотанной вокруг пояса простыне. В сложившейся ситуации она за подходящее облачение, понятное дело, сойти не могла, оставляя груди полностью открытыми. Да ещё Гарри с любопытством запустил руку под простыню, исследую анатомические подробности нового тела. Эти изыскания прервал негодующий крик Нимфадоры, переходящий в ультразвук. Четвероюродная племянница требовала у своей (в данный момент) тёти "прекратить это" и совершить обратную метаморфозу.
Изрядно смутившийся Гарри сумел превратиться обратно только минут через сорок. В дальнейшем он больше не ленился, сначала полностью приспосабливая под себя вытащенные из сознания Нимфадоры матрицы, и только затем запуская механизм изменения тела.
Происходило это приблизительно следующим образом: Гарри начинал глубоко и ровно дышать, сосредотачивался на комплексе ощущений и образов, которые были свойственны его нынешнему телу, а затем очень ярко и реально представлял, как они меняются и на что. Затем он находил энергетический центр (информация о котором была почерпнута им из сознания Нимфы), расположенный в области солнечного сплетения и "сжимал" его, черпая оттуда энергию для трансформы и напитывая ей матрицу. В результате происходило практически мгновенное превращение. Добавочный строительный материал (или попросту -- энное количество атомов) при этом либо брался напрямую из воздуха, либо скидывался туда же в зависимости от того, увеличивалась масса тела или уменьшалась.
Надо сказать, что в сочетании с прочитанным юной наядой "курсом лекций по теории метаморфизма", каждодневной практикой и использованием телепатии, за две семидневки Гарри вплотную приблизился к уровню мастерства самой Нимфы. А она, в свою очередь, практически нагнала Поттера на поприще телекинеза.
Кроме занятий магией они помогали Сириусу наводить порядок в доме. В семейном особняке, экранированном от внешнего мира всеми возможными щитами, Блэк мог свободно использовать любую магию, не опасаясь, что Министерство засечёт его. Он, кстати сказать, помимо уборки занимался всё это время лишь подготовкой операции под кодовым названием "Козёл отпущения". Этим парнокопытным, понятное дело, должен был стать Питер.
Для этого Бродяга написал письмо в Министерство магии, в котором изложил подлинную историю гибели Поттеров и разоблачил истинного предателя и убийцу магглов -- Петтигрю. А чтобы у сотрудников этого института власти не возникло искушения проигнорировать его послание, копия пергамента была отослана в редакцию Ежедневного Пророка -- лично Рите Скиттер, и кое-куда ещё. Откровения Нюхалза должны были появиться в печати со дня на день.
А Нарцисса была настолько рада появлению Сириуса, что даже забыла на некоторое время про разговор с Поттером, и о том, что она, возможно, снова сможет пользоваться магией.

***
За последние пару месяцев Альбус Дамблдор изрядно сдал -- в утренних лучах солнца, льющегося в кабинет через окно, можно было отчётливо увидеть сильно углубившиеся и умножившиеся в числе морщины. Сначала исчезновение Гарри Поттера, затем побег Сириуса Блэка из Азкабана, а потом и вовсе -- проникновение последнего прямо в Хогвартс, в башню Гриффиндора. Всё это сильно сказалось на нервишках кавалера ордена Мерлина первой степени. Настолько, что он стал частенько добавлять в свой чай валерьянку.
Единственным, что не давало ему окончательно расклеиться, были выводы, сделанные старым магом относительно всех перечисленных событий. Гарри Поттер практически наверняка вскоре появится в волшебном мире -- кто бы ни был его опекуном, этот волшебник должен был понимать, что не сможет прятать мальчика-который-выжил вечно. А если он повлияет за это время на сына Лили и Джеймса с помощью легилименции, то и это ещё не конец света. В конце концов, директор Школы волшебства и чародейства и сам неплохо владеет этим искусством, да и заклинание забвения в такой ситуации может очень пригодиться.
Побег Блэка, судя по всему, не означал, что Азкабан перестал быть надёжным. Скорее всего, тот имел какой-нибудь неучтённый магический талант, позволивший избежать влияния дементоров и выбраться из тюрьмы. Очень может быть, что это какая-то форма метаморфизма -- всё-таки у Блэков фамильная склонность к биомагии.
Но вот что Сириус забыл в Хогвартсе, было не особенно ясно. Однако, учитывая, что он не убил никого из учеников, хотя у него была такая возможность, намерения у аристократа, скорее всего, были исключительно мирные. В связи с чем, Дамблдор уже в который раз задумался: а был ли Блэк действительно виновен в приписываемых ему преступлениях? Ведь предательство Поттеров было не только не в характере Сириуса, но и выходило за рамки элементарной логики -- Блэк порвал все отношения с миром чистокровных магов, включая свою собственную семью, именно по причине того, что не поддерживал их воззрения относительно "чистоты крови". Едва ли при таком положении дел его можно было заподозрить в работе на Вольдеморта...
Альбус тяжело вздохнул и погладил Фоукса, устроившегося на стоявшей рядом с его креслом жёрдочке. Через пару мгновений в окно постучала сова, принёсшая директору Ежедневный Пророк. Наученный горьким опытом чародей больше не ел лимонные дольки при чтении этого периодического издания. И как показали следующие несколько минут это было стратегически верным решением. Потому что если бы он их ел -- точно бы подавился. На первой полосе красовался скандальный заголовок: "Сириус Блэк -- преступник или жертва произвола?"
Автором этой статьи была скандально известная журналистка Рита Скиттер, но, в отличие от её обычной клеветнической писанины, этот текст не выглядел сборником лживых наветов. И он подтверждал размышления Дамблдора о возможной невиновности Блэка, а также объяснял причину, по которой тот наведался не так давно в Хогвартс.
"Ну что ж",-- мрачно подумал Альбус,-- "Похоже, мне придётся долго извиняться перед Сириусом".

***
Министр магии пребывал в благодушнейшем настроении. Он как раз разобрался со всеми срочными вопросами, требовавшими его внимания, и, сидя в своём кабинете, пил умопомрачительно вкусный чай, присланный ему непосредственно из Индии одним хорошим знакомым, когда в дверь постучали и, не дожидаясь разрешения, вошли. Это была его секретарша Марта Истбридж. Она была средних лет худощавой женщиной с довольно жизнерадостным характером и миловидным лицом, на котором в данный момент отражалось сильное беспокойство.
-- Министр Фадж, это письмо прислали сегодня в отдел Судопроизводства,-- сказала она, протягивая Корнелиусу пергамент.
Тот, не торопясь, принял послание и, развернув, стал читать. Уже после первых прочитанных им строк его лицо приняло не менее встревоженное, чем у секретарши выражение -- всё-таки не каждый день сбежавшие преступники присылали в Министерство послания. Первым порывом Фаджа было сжечь пергамент и приказать Марте заткнуть рот всем, кто его читал или о нём слышал. Но после прочтения оставшейся части текста от этой, безусловно заманчивой идеи, пришлось отказаться: сочинивший письмо Блэк хорошо подстраховался, отправив копии в Ежедневный Пророк и несколько других, более мелких изданий. И если своих сотрудников Фадж мог бы ещё попытаться заставить хранить молчание, то проделать такое с Ритой Скиттер у него вряд ли бы получилось. Не говоря уже о том, что письма, адресованные четвёртой власти, были отправлены намного раньше, чем ему, и предпринимать что-либо было, скорее всего, уже поздно.
Отослав Марту прочь, Корнелиус принялся размышлять о том, что же делать. С одной стороны лучше было бы каким-нибудь образом замять всю эту историю, прибив Блэка при задержании, а с другой данную ситуацию можно было использовать для укрепления собственных позиций в Министерстве. Барти Крауч-старший всё никак не мог успокоиться и постоянно пытался вернуться к власти. Учитывая же, что сбежавший из Азкабана преступник был отправлен туда без суда и следствия именно им, у Фаджа появлялась реальная возможность вывести его из борьбы за власть раз и навсегда. Главное тут было представить прессе нужную информацию в нужном свете.
Похоже, этот побег, бывший поначалу немалой головной болью, обещал обернуться весьма удачным для Корнелиуса событием.

***
Автоматически моя оставшуюся после ужина посуду, Нарцисса вспоминала прошлое, а точнее то, как зарождались их с Сириусом чувства. Частично причиной погружения в прошедшее послужил сам факт появления её любимого двоюродного брата, частично -- намерение произвести сравнительный анализ взаимоотношений Гарри и Нимфадоры, и её и Сириуса. Для чего ей было это нужно? Всё просто: у женщины было подозрение, что между этими двумя что-то зарождается. В конце концов, amor et tussis non celatur. [1]
Аристократка прекрасно помнила, что поначалу их с кузеном чувства проявлялись лишь в том, что им просто нравилось находиться в обществе друг друга (как это было сейчас с Нимфой и Гарри), да ещё Сириус заботился о ней больше, чем это следует делать даже родственнику. Чего стоил хотя бы тот случай, когда она в десятилетнем возрасте залезла в кабинет к его отцу, Ориону. Тогда это было самое мрачное, неприятное и опасное помещение во всём обширном особняке Блэков, просто переполненном различными небезопасными артефактами.
Нарцисса не погибла там лишь по счастливой случайности. Однако совсем без последствий не обошлось -- она заработала несколько весьма болезненных и редких проклятий, для лечения которых её отправили в больницу Святого Мунго. Там она провела две недели, и всё это время её кузен почти неотлучно находился рядом с ней. А когда как-то раз Сириус ненадолго уходил домой и собирался чмокнуть сестричку в щеку на прощание, она именно в этот момент случайно немного повернула голову... В результате жутко покрасневший Сириус оторвался от губ не менее красной Нарциссы секунд тридцать спустя и поспешил испариться из палаты.
Именно после этого случая между ними возникли, скажем так, "возвышенные" чувства или, попросту говоря, -- платоническая любовь. Дальше-больше -- когда они достигли переходного периода и в их крови заиграли гормоны, возник ещё один аспект их обоюдного влечения -- желание. Стоило обратить внимание на то, что проявляться это стало во время совместного обучения, в необходимости которого Нарцисса долго убеждала Сириуса...
Как у всякой чистокровной аристократической семьи у Блэков было очень хорошо поставлено обучение детей. Их отпрыски должны были до школы в совершенстве овладеть septem artes liberales (также известными как семь свободных искусств). Сначала, понятное дело, изучали их первую ступень-- Тривиум, в который входили следующие науки: грамматика, диалектика и риторика.
Первая давала основные сведения о латинском правописании, а также изучала некоторых античных авторов (магглы бы наверняка удивились, если бы узнали, что почти все древнегреческие и древнеримские философы и ораторы были волшебниками). Вторая знакомила детей с основами формальной логики (видимо изучение именно этого предмета нередко делало речь детей аристократов такой ехидной). Третья, понятное дело, обучала правилам красноречия. Первую ступень семи свободных искусств обычно изучали с пяти до восьми лет.
Затем наступала очередь Квадриума, который являлся второй ступенью septem artes liberales. Он состоял из геометрии, включавшей в себя элементарные понятия о фигурах необходимых для совершения различных магических ритуалов, арифметики, обучавшей счету и прочим не очень сложным математическим операциям, астрономии (ну, здесь и так всё ясно) и музыки. Последнюю, правда, изучали в разной степени в зависимости от того, был ли у ребёнка слух и голос.
Что касалось её и Сириуса, то они изучали музыку углублённо, поскольку слух у них обоих был замечательный, да и голоса тоже были ничего. Цисса училась играть на арфе, а её двоюродный брат на флейте. Кроме того, их обучали танцам. В основном именно в процессе своих художественных экзерсисов они и занимались тем, чем обычно занимаются все сексуально озабоченные подростки.
Улыбнувшись, Нарцисса погрузилась в воспоминания, забыв об этом пресловутом сравнительном анализе...
----------------------------
[1] Любовь и кашель не скрыть (лат. яз.)

 Отправлено: 06.04.09 16:48. Заголовок: Глава 13. Телепа..

Глава 13. Телепатия и защитная магия, а также психометрия и размышления о взаимоотношениях

(...) Многие современники Фрейда и так находили акцент на сексуальности шокирующим; тем более их шокировал его постулат о детской сексуальности. Признание существования сексуальных чувств в детстве было центральным в психоаналитической стратегии объяснения человеческого поведения.
(...) Фрейд полностью поместил причины неврозов и, соответственно, счастья в разум своих пациентов. Он говорил, что их личные обстоятельства не были окончательной причиной проблем страдальцев; ею были чувства, которые они испытывали, будучи детьми.

Томас Лихи, "История современной психологии"

Хотя у Нимфадоры наблюдались серьёзные успехи в телекинезе одно было довольно странно: у неё не проявился побочный эффект, из-за которого Гарри в своё время чуть не сошёл с ума -- она не слышала мыслей окружающих. Эванс уже даже решил, что у девушки просто нет соответствующих способностей, когда подтвердилось противоположное.
Утром он зашёл на кухню и наткнулся там на задумчивую Нимфу в её взрослой ипостаси, пьющую кофе. Только он открыл рот, собираясь поинтересоваться, почему она так рано встала, как получил ответ на свой вопрос.
-- Не спится мне что-то! -- потёрла виски Нимфадора, и вдруг как-то по новому, оценивающе посмотрела на Гарри, взгляд которого то и дело съезжал с лица девушки на её тело, прикрытое только нижним бельём, -- Кстати, я рада, что тебе так нравятся мои ноги...
Поттер, как раз мысленно воздававший должное вышеупомянутым конечностям, смутился и закрыл свои мысли.
-- Значит, ты всё-таки имеешь склонность к этому виду сверхспособностей. Видимо, разница во времени их проявления проистекает из отличия мужского и женского мозга... -- задумчиво произнёс он,-- Ну что ж, тогда тебе надо научиться закрывать сознание от окружающих, а то...
-- А то головная боль, как минимум, мне гарантирована,-- закончила Нимфадора, продолжая массировать виски.
-- М-да, ты, я вижу, уже прочувствовала на собственной шкуре, что это такое... Мои соболезнования,-- он немного помолчал и начал объяснять технику блокировки телепатических сигналов,-- Чтобы отгородиться от мыслей окружающих, тебе надо снизить чувствительность своей энергетической составляющей, которая, собственно, и отвечает за любые паранормальные способности. В первый раз это сделать довольно трудно, но ничего этакого в этом нет. Для начала тебе придётся подобрать свой личный мыслеобраз, который при должной концентрации на нём вызовет у тебя чувство полной защищенности. Собственно, как только это произойдет, ты и достигнешь цели. После этого тебе надо лишь запомнить это ощущение, и с практикой ты сможешь закрывать своё сознание уже без использования визуализации, просто вспоминая его.
Нимфадора кивнула и, не откладывая в долгий ящик, сосредоточилась. Над образом она особенно не думала -- просто взяла первый пришедший на ум. Им оказалась золотистого цвета тройная сфера. Девушка сосредоточилась на ней и почувствовала, что чего-то не хватает для достижения описанного Гарри состояния полной защищённости. Не мудрствуя лукаво, она дала волю своему подсознанию, предоставив ему возможность действовать. И словно сами собой её губы прошептали: "Вокруг меня тройной барьер, в нём зло уходит в землю". Это было то, что нужно -- ощущение, о котором говорил Поттер, омыло всё её существо спокойствием, внушая безграничную уверенность в собственной безопасности. Одновременно с возникновением этого чувства навязчивый шум чужих мыслей полностью исчез, оставив вместо себя благословенную тишину. Нимфа постаралась как можно точнее запомнить нужное ощущение, одновременно держа перед мысленным взором образ светящейся золотом преграды.
А наблюдающий за ней Гарри удивлённо приподнял бровь. Он не слышал её шёпот, но истинное зрение, с помощью которого он следил за девушкой, показало возникновение вокруг её фигуры энергетического поля. Эванс был уверен, что если бы кто-то попытался воздействовать на неё в данный момент с помощью магии, то их ждало бы жестокое разочарование -- чары бы не подействовали. Хотя это, конечно, не отменяло косвенное воздействие...
-- По-моему ты перестаралась,-- сказал он Нимфадоре, когда она закончила упражняться.
-- Что ты имеешь ввиду? -- с любопытством спросила девушка.
-- В случае простой телепатической блокировки единственными изменениями должны быть перемены в ауре. В твоём же случае... вокруг тебя возник защитный энергетический барьер... -- пояснил Поттер и, подумав, поинтересовался, -- Ты в точности следовала моим инструкциям или добавила что-то своё?
-- Ну, вообще-то я присовокупила к описанной тобой технике вербальную формулу... -- слегка смутившись произнесла Нимфа.
-- Хм, любопытно,-- Гарри задумчиво потёр подбородок,-- Надо будет считать у тебя ощущения об этом опыте...
-- Но это подождёт до тех пор, пока ты не освоишься со своими новыми способностями,-- добавил он глядя на утратившую в этот момент нужную концентрацию наяду, с чертыханьем прижавшую указательные пальцы к вискам в попытке избавиться от зазвучавших в её голове с новой силой мыслей всех людей, проживающих по соседству с домом номер 12.
Нимфадора лишь вяло кивнула и отправилась к себе в спальню, намереваясь избавиться от большего количества внешних раздражителей и посвятить всю себя занятиям над блокировкой мыслей окружающих. Усевшись на кровать уже в своей комнате, она снова попыталась сосредоточиться, но у неё ничего не получилось. Вместо защитной сферы перед её мысленным взором всплывала сцена, считанная ею вчера поздно вечером из сознания тёти. Собственно именно эта сцена стала первой, которую она восприняла с помощью телепатии. Нимфа оказалась в такой ситуации, как если бы ей сказали: "Не думай о танцующей белой обезьяне!" -- мысли об увиденном в голове Нарциссы отказывались уходить. И тогда она решила сосредоточиться именно на этом.
Судя по всему, местом действия служил бальный зал, расположенный на третьем этаже площади Гриммо 12. Главными действующими лицами были Сириус и Нарцисса Блэк в возрасте 11-12 лет. То есть по времени это было где-то около 1965 года. Ещё здесь присутствовала пожилая изящная дама лет пятидесяти, которую звали Кассиопея Булстроуд (откуда Нимфадоре было известно её имя, девушка и сама не понимала). Эта женщина стояла в стороне, у стены, чтобы не мешать вышеупомянутой паре Блэков танцевать вальс...
-- Нарцисса! Что это за нелепое движение?! Разве я учила тебя этому?!! -- недовольно произнесла она, заметив нелепое движение, которое совершила её воспитанница.
Нарцисса немного покраснела, но ничего не сказала в ответ.
-- Так, давайте заново! -- решила наставница.
Она была очень недовольна. У дочки Сигнуса и Друэллы обычно не случалось таких проколов, поэтому то, что произошло сейчас, не столько расстроило учительницу, сколько удивило. И разочаровало, конечно.
Откуда ей было знать, что Цисси поспорила с кузеном, и что он этот спор выиграл. Выиграл, просто дотронувшись до её ушка губами и коснувшись низа спины. Именно от этого она вздрогнула и сделала это нелепое движение ногой.
Но ничего, она ещё возьмёт реванш!
Сосредоточившись на этой сцене, и как бы прожив её за свою тётю, Нимфа ощутила, что теперь она может спокойно сконцентрироваться на телепатических упражнениях -- пережив и прочувствовав этот эпизод, она избавилась от некоторой зацикленности на нём. Теперь, когда ей ничто не мешало, перед её мысленном взором легко возникла золотистая сфера защиты, неся с собой долгожданную тишину её измученному сознанию.
Всю последующую неделю девушка тренировалась, вбивая умение защищать своё сознание в подкорку. И к концу этой семидневки уже могла вздохнуть спокойно -- теперь ей уже не нужно было постоянно концентрироваться на образе защитной сферы или чувстве, вызванном её визуализацией. Навык был сформирован, позволив ей перейти к другим занятиям.
В частности, они с Гарри начали разбираться с вызванным ей к жизни защитным полем. В механике его формирования они ничего не поняли, но зато Эванс, путем считывания информации из разума открывшейся ему для этого Нимфадоры, тоже научился воспроизводить этот барьер.
При этом он тоже применял словесную формулу, употребленную впервые девушкой. Научившись наполнять слова силой, он мог теперь создавать (точнее пытаться создавать), заклинания. Хотя никакого особого толка из этого пока не выходило -- другие самодельные магические литании (помимо Защитной Сферы, имя собственное!) в основном не срабатывали, но использовать вербальные формулы в качестве усилителя (или концентратора?) у Поттера получалось.
Так для того, чтобы облегчить телекинетический процесс, он залез в англо-латинский словарь и нашёл там слово "agere", которое переводилось как "привести в движение". Произнесение этого слова одновременно с приложением соответствующего мысленного усилия значительно упрощало процесс, как в плане энергозатрат, так и в степени концентрации потребной для телекинеза. Хотя последнее, надо сказать, для Эванса было уже не особенно актуально -- ему и так уже почти не надо было сосредотачиваться для того, чтобы сделать что-то с помощью психокинеза. Но первое всё ещё играло для него значение, поэтому он не замедлил принять этот приём на вооружение.
А Нимфу, тем временем, беспокоил ещё один момент бытия: её взаимоотношения с Гарри. После просмотра тётиного воспоминания она серьёзно задумалась о том, есть ли в её душе какое бы то ни было любовное влечение к парню. И после длительных и кропотливых раскопок в глубине своей anim-ы [1], Нимфадора пришла к выводу, что такого чувства по отношению к Мальчику-который-выжил, она не испытывает. Да и вообще девушка была уверена, что ничего похожего на чувства Нарциссы она не сможет испытать в принципе. Никогда. Слишком уж она доверяла своему рассудку, привыкнув анализировать каждое своё действие. Хоть внешне этого и не было заметно, но она очень походила в этом смысле на Поттера. Однако именно тот факт, что юная наяда была девушкой рассудочной, и привёл Нимфу к пониманию, насколько они с Гарри близки, как по своим природным способностям, так и по структуре характера.
Насколько она знала, в данный момент во всём мире было всего три метаморфа: она сама, Гарри и какой-то японец, чьего имени девушка не помнила. К этому можно было прибавить, что в магической Британии отношении к им подобным было скорее отрицательным, чем положительным, так как многие необразованные маги (а таких было подавляющее большинство) рассматривали эту способность как унаследованный от браков магов с волшебными созданиями талант. Учитывая же резко негативное отношение к магическим существам...
В общем, из всего этого следовало, что лучшую партию, чем Гарри, с которым они друг друга хорошо понимали и который не страдал никакими стереотипами свойственными обычным волшебникам, Нимфе найти не светило. Что её скорее радовало, чем расстраивало. В конце концов, Эванс её полностью устраивал, а уверенность в будущем была замечательной штукой.
Что касается Гарри, то паренёк, конечно, о подобных материях не задумывался... вплоть до произошедшего с ним через несколько дней случая. Фаталисты наверняка бы назвали случившееся перстом судьбы, а любой здравомыслящий человек причинно следственной связью... но вернёмся к сути дела.
Сириус, ожидавший развития событий, связанных с его делом, изнывал от скуки. Чтобы развеять её он, как уже было сказано, стал приводить дом номер двенадцать в более-менее пригодное для жизни состояние. Не желавшего впрягаться в работу по дому Поттера, он мотивировал заняться уборкой, пообещав обезопасить библиотеку и предоставить ему туда свободный доступ в любое время суток. Нимфадора, кстати сказать, купилась на ту же приманку.
Так вот, именно по этой причине Гарри однажды открыл тяжёлую дверь на втором этаже и вошёл внутрь. Это оказалось такое же пыльное, как и большинство других комнат дома, помещение, по всем признакам бывшее когда-то комнатой для занятий музыкой. Эванс огляделся и, сосредоточившись, принялся с помощью телекинеза собирать пыль, грязь и паутину в один комок. Через несколько минут такого скучного времяпрепровождения, когда мальчик-который-выжил уже почти закончил уборку и изрядно заскучал, в пыли что-то блеснуло. Это оказался серебряный медальон, один из тех, внутрь которых обычно вкладывают фотографии дорогих сердцу людей. Открыв его, Поттер обнаружил там фотографию девочки-подростка, очень похожей на Нарциссу.
Заинтересовавшись, Гарри решил использовать свой психометрический талант, к которому он уже давненько не прибегал, для того, чтобы узнать что-нибудь об истории медальона. Увиденное его весьма позабавило. Владельцем этой милой безделушки оказался Сириус, а девочкой с фотографии и в самом деле была Нарцисса. Запечатлённая медальоном сцена видимо вызвала сильный эмоциональный отклик в душе Сириуса, раз эхо событий более чем двадцатилетней давности сохранилось на нём в виде информационного следа столь отчётливо.
Дело происходило в этой самой комнате. Посередине помещения стояли Нарцисса и её двоюродный брат, а перед ним на пюпитрах лежали ноты. Также в комнате присутствовал среднего возраста, худой, высокий мужчина по имени Игнациус Прюитт.
-- Сириус, повтори ещё раз этот пассаж,-- потребовал он.
На лице преподавателя музыки, состоявшем, казалось, исключительно из острых углов, застыла гримаса недовольства своим учеником.
-- Что это было такое?-- добавил он не менее недовольно и провёл рукой по своим черным, посеребренным сединой волосам.
Его ученик, стоявший напротив за пюпитром с нотами, демонстративно повесил голову и, под прикрытием упавшего на лицо водопада шелковых чёрных кудрей, бросил жадный взгляд на Нарциссу. Та сделала вид, что ничего такого вроде бы и не было, а меж тем всего мгновение назад она расстегнула ещё одну пуговицу на своей белой блузке, открыв взгляду кузена краешек сияющей белизной кожи груди. Ещё очень и очень маленькой, но уже весьма красивой. На лице у девушки было совершенно невинное выражение, и только в глазах сияли лукавые огоньки.
-- Сириус, ты что, не слышишь меня?!-- поинтересовался Игнациус.
-- Ээ... извините, сэр. Просто тут очень жарко, вот я и сбился. Сейчас всё исправлю,-- и, уставившись в ноты, он заиграл тот самый отрывок, при исполнении которого только что сфальшивил.
При этом он прилагал героические усилия, стараясь не скашивать глаза на стоящую слева от него кузину. Та с лёгкой улыбкой наблюдала за "мучениями" братца.
Доподлинно неизвестно, какие мысли посетили Гарри после просмотра этой сцены -- очень уж серьёзные блоки прикрывали его сознание. Однако одно можно сказать с уверенностью: на его поведении по отношению к Нимфадоре это никак не сказалось. А вот своего крёстного и Нарциссу он после этого регулярно подкалывал, вследствие чего частенько менял не по своей воле цвет волос, а также претерпевал другие безвредные, но очень раздражающие превращения.
--------------------------
[1] Anima (лат. яз) -- душа.

 Отправлено: 06.04.09 16:49. Заголовок: Глава 14. Кольцо..

Глава 14. Кольцо Амадея и не-такая-уж-Нерушимая-клятва


То, что судьба тебе решила дать,

Нельзя ни увеличить, ни отнять.

Заботься не о том, чем не владеешь,

А от того, что есть, свободным стать.

Омар Хайям, "Рубайят"

Проснувшись однажды утром, Гарри решил, что пора сделать ещё одну попытку добыть кольцо Амадея. В конце концов, теперь он умел наполнять вербальные формулы силой, так что в этот раз были все основания для благополучного исхода. Поэтому сразу же по окончании своей обычной медитативной практики, Эванс отправился в Литтл-Уингинг, не забыв предупредить всех обитателей особняка о том, что его не будет дома до самого вечера.
Вместе с ним, конечно же, увязалась Нимфадора, которой совершенно не улыбалось проторчать весь день в компании Сириуса. Нюхалз, буквально вывший со скуки, решил немного поразвлечься. Причём делал он это в лучших традициях мародёров -- прикалывался надо всем, что движется. По этой причине любой, кто находился вблизи представителя древнего и благородного семейства, рисковал превратиться во что-нибудь эдакое. Так что не было ничего удивительного в том, что девушка не собиралась рисковать своими нервами -- в конце концов, она была метаморфом, и с трансформирующими заклинаниями дяди могла легко справиться, а вот нервными клетками рисковать не хотелось. И хотя юная наяда с лёгкостью могла восстановить и глию, и нейроны [1], сам процесс ей не нравился.
Так что вскоре Нимфа, пребывающая в своей взрослой форме, весело болтала с Гарри (также находившемся в теле двадцатилетнего юноши) о цели их путешествия, поглядывая на пейзажи, проносящиеся за окном автобуса, в котором они ехали в Литтл-Уингинг. За оставшееся время (около двух часов), они успели обсудить все мыслимые и немыслимые темы, такие как: магия, погода, магия, смысл жизни, магия, существование бога и снова магия.
Вы спросите: а почему же "магия" повторяется несколько раз? Всё просто -- её они обсуждали намного больше, чем все другие вопросы вместе взятые, причём делали это не раз. В результате дискуссий уделенных занятиям волшебством был выработан "План исследований сверхъестественных способностей", который выделял овладение определёнными видами чародейства в разряд первоочередных задач.
В частности они решили, что одной из первых будет исследована проблема телепортации (Поттер, и Нимфа вслед за ним, предпочитал использовать маггловские термины). На это их подвигла долгая и не очень комфортабельная поездка на рейсовом автобусе. Проведя два часа в кресле транспортного средства под постоянный шум моторов, они невольно начали мечтать о том, как бы было замечательно уметь переноситься в пространстве мгновенно. Также в самое ближайшее время они решили уделить внимание магическим средствам защиты и нападения -- просто так, на всякий случай.
"Умение постоять за себя никогда не бывает лишним" -- заявила по этому поводу Нимфадора.
Для Гарри это было вдвойне актуально -- всё-таки он был мальчиком-который-выжил и множество людей (и не только людей), поддерживавших в своё время Вольдеморта, Эванса сильно не любили. При возможности эти недоброжелатели могли попытаться навредить ему. Конечно, он уже сейчас мог кое-что противопоставить даже Пожирателям Смерти из ближнего круга Тёмного Лорда. Например, с помощью телекинетического дара было вполне реально остановить сердце или, скажем, пережать сонную артерию любому агрессивно настроенному волшебнику. Да и ментальную атаку никто не отменял -- использовав её, можно было свести с ума или просто убить довольно большое количество людей. Из охранных методик у них была Защитная Сфера, которая, судя по всему, обещала быть довольно эффективной. Но всё это, как бы замечательно оно ни выглядело, представлялось Поттеру и юной наяде недостаточным. Потому и собирались они вплотную изучить все возможные приёмы защитного чародейства.
Наконец, когда все темы были уже исчерпаны, они прибыли в Литтл-Уингинг. Автобус остановился на автовокзале и пассажиры с облегчением вышли на свежий воздух. Гарри и Нимфадора были особенно рады наконец-то оказаться в городе. Им оставалось около пятнадцати минут хода до приюта, в котором Поттер провёл некоторое время, и где хранилось кольцо средневекового мага.
Приблизившись к зданию, юная наяда использовала своё умение отводить взгляды, после чего пара метаморфов преспокойно поднялась на второй этаж. По счастью в комнате номер тринадцать никого не было -- видимо, Карпентер и компания обретались где-то на улице.
Гарри приблизился к тому месту, где должен был находиться перстень и сосредоточился. Затем он замедлил дыхание, сделал его глубоким и ритмичным, постепенно ускоряя темп. Наряду с этим он удерживал сознание кристально чистым и ясным. И вот, когда его концентрация достигла апогея, Эванс выдохнул всего одно слово, скреплённое намерением с целой вереницей образов, повелевающих скрытому проявиться.
Плиты пола пошли кругами, словно поверхность пруда, в который кинули камень, но больше ничего не случилось. Мальчик-который-выжил нахмурился и произнёс другую форму слова "всплывать" на латинском. Но "emergo", как и "emergere", вызвало точно такую же реакцию. Зато когда паренёк произнёс это же слово в повелительном наклонении, наметились кое-какие изменения: изнутри камня медленно стали вырастать очертания круга и перстня, лежащего в нём. Одновременно с этим Гарри ощутил, как из него потоком начинает вытекать сила.
Так что к тому моменту, когда круг, и лежащее в нём кольцо, окончательно проявились, Поттер чувствовал сильную слабость, и его немного пошатывало. Он наклонился, и хотел было подобрать перстень, но с криком боли отдёрнул руку. У него было такое ощущение, что он взялся за оголённый высоковольтный провод. А в том месте, где проходила граница круга, на миг вспыхнула мерцающая завеса, видимая только истинным зрением. Эванс задумчиво уставился на постепенно гаснущий, но не прекративший существование, защитный барьер. Как убрать его начинающий волшебник понятия не имел.
Но тут весьма кстати влезла Нимфадора, всё это время молча наблюдавшая за парнем.
-- Гарри, -- сказала она, -- У меня есть идея. Только сразу предупреждаю -- она совершенно дикая и пока непроверенная.
-- Я тебя слушаю, -- заинтересовался Поттер.
У него самого идей не было никаких, а опять уходить ни с чем не хотелось.
-- Помнишь, ты рассказывал мне про руны? -- спросила девушка.
-- Конечно, помню, -- кивнул Эванс, -- А ты думаешь, что футарк [2] нам чем-то поможет?
-- Ага, -- кивнула Нимфа, -- Не знаю, заметил ты это или нет, но у тебя на лбу присутствует один из древнегерманских знаков...
-- О чём это ты? -- удивлённо вопросил Гарри.
-- Я имею в виду твой шрам. Тебе его форма ничего не напоминает?
-- Ну, -- Эванс потёр вышепоименованный, -- Он похож на молнию...
-- Да нет же, -- нетерпеливо прервала его юная наяда, -- Это же руна Соулу! Понимаешь ты или нет?!! У тебя на лбу руна Победы!
-- Ну, мой шрам, конечно, напоминает этот символ, но какое отношение...
-- Самое прямое! -- прервала его Нимфадора и через пару мгновений поправилась, -- Хотя вообще-то нет -- косвенное. Дело в том, что это заставило меня задуматься об использовании рун в магии. И существует как раз очень подходящий для нашей сегодняшней задачи символ -- Хагалаз, знак разрушения. Если у нас получится использовать её как основной смысловой элемент, мы сможем разрушить защитный барьер вокруг кольца. Ну, как тебе моя мысль?
-- Хм, знаешь, а это и вправду может сработать, -- задумчиво протянул Поттер, -- Если скомбинировать руну со словесной формулой, то вполне может получиться, -- он задумчиво нахмурил брови, прикидывая, как подступиться к этой задаче.
Нужное слово, в переводе с латинского означавшее "разрушение", он знал -- запомнил его, когда просматривал англо-латинский словарь. Оно запало ему в память благодаря тому, что его английская версия практически не отличалось от своего собрата из мёртвого языка. Руну Хагалаз Гарри тоже прекрасно помнил, так что все нужные компоненты для того, чтобы попытаться создать заклятие у него были.
Через несколько минут напряжённой мысленной деятельности, Эванс придумал схему наложения только что изобретённого заклятия и приступил к непосредственной реализации его на практике. Он подошёл к кругу и сложил пальцы в знаке отрицания: мизинец и безымянный прижаты к ладони, большой находится поверх них, а средний и указательный вытянуты вперёд. Далее мальчик-который-выжил стал рисовать Хагалаз в воздухе у самого магического щита, визуализируя при этом остающуюся в воздухе светящуюся линию, исходящую из среднего и указательного пальцев. Когда знак был закончен, парень, удерживая его перед своим мысленным взором, сосредоточился на намерении разрушить магический барьер, и произнёс всего одно слово: "Destructio"!
Визуализированная руна вдруг засияла чрезвычайно сильно, вспыхнув ярко белыми огнистыми линиями в воздухе перед волшебной преградой, которая, в свою очередь, тоже засверкала и проявилась в виде сферы света, окружающей лежащее на полу кольцо. Раздалось басовитое гудение, как от линии высокого напряжения, и знак с чародейским щитом завибрировали в унисон, а через пару секунд одновременно растаяли, вызвав к жизни странный колеблющийся свет, тоже вскоре погасший.
А на полу лежало, тускло поблескивая, серебряное кольцо средневекового мага. Больше никаких заклятий его не окружало, и Гарри мог забрать перстень.
Что он и сделал за секунду до того, как дверь в комнату отворилась, пропустив внутрь её удивлённых обитателей, поражённо таращившихся на никуда не девшийся серебряный круг и нежданных визитёров в лице Поттера и мисс Блэк.

***
Из динамиков лилась тихая, успокаивающая музыка. Звучал мерный негромкий голос гипнотерапевта, вводящий Нарциссу, лежащую на кушетке, в трансовое состояние. Присутствующий здесь же Гарри Эванс внимательно наблюдал за всеми деталями процесса сквозь призму истинного зрения. К удивлению паренька никакого энергетического взаимодействия между врачом и его пациенткой не было. Всё происходило исключительно на физическом уровне через аудиальные и визуальные каналы -- доктор использовал специально подобранную интонацию и выверенный ритм речи наряду с метрономом, усиливая это музыкальным сопровождением и, таким образом, вызывал общее торможение коры головного мозга, оставляя "бодрствующим" лишь один центр, который, будучи лишён критического контроля сознания безо всякого сомнения выполнял внушения гипнотизёра.
Комната, в которой это происходило, была выдержана в мягких, успокаивающих тонах зелёного цвета (тоже, между прочим, способствовавшего общему торможению головного мозга). Из мебели в ней присутствовал большой письменный стол, за которым обычно сидел хозяин помещения, несколько кресел и кушетка, предназначенная как раз для проведения сеансов гипноза. Доктор Эдвард Слипмор, мужчина лет сорока, чьё лицо, как изморозь, покрывала абсолютно седая щетина, стоял немного правее и позади лежащей женщины. Процесс погружения Нарциссы в сомнамбулическое состояние, нужное для запланированного Поттером внушения, продолжался уже в течение двадцати-двадцати пяти минут и скоро, судя по всем признакам, должен был успешно завершиться.
И в самом деле -- минут через десять врач прекратил свою монотонную речь, а представительница семейства Блэков была успешно погружена в гипнотическое состояние. Гипнотерапевт начал делать нужное внушение, а Гарри, продолжающий за ним наблюдать с помощью истинного зрения, озадаченно нахмурился. Он не заметил когда это появилось, да и не особенно понимал что это вообще такое, но гипнотерапевта и аристократку теперь окружал некий ореол непонятно чего, похожий на марево, возникающее в жаркий день над асфальтом. Видимо это и был так называемый раппорт.
Что касается содержания гипнограммы, то оно прозвучало бы полным бредом для любого маггла, так как ставило своей целью внушить объекту суггестии, что она может в полном объёме пользоваться магией по причине правомочности нарушения клятвы. Ведь, по сути, аристократка лишь приняла превентивные меры по предотвращению причинения ей Люциусом морального и физического вреда, связанного с посвящением в Пожиратели Смерти, которое не замедлило бы вскоре последовать.
Но данному маггловскому доктору эта гипнограмма не показалась странной даже в малейшей степени благодаря тому, что Гарри предварительно "промыл" ему мозги. Поттер, кстати, поначалу хотел похожим способом поработать и над своей троюродной сестрой -- ни к какому врачу он обращаться не планировал. Но по здравом размышлении пришёл к выводу, что (несмотря на все свои выдающиеся способности) к вмешательству в такой сложный механизм, как взаимодействие психики и энергетики другого человека, он пока не готов. Лучше уж доверить это специалисту. Таким вот образом Гарри и Нарцисса оказались на приёме у Эдварда Слипмора.
По прошествии ещё двадцати минут, аристократка наконец-то была выведена из гипнотического транса. К этому времени с её аурой произошли радикальные перемены -- ранее замкнутые на энергетические центры и самих себя духовные линии теперь выглядели такими, какими они и должны быть у нормальной здоровой волшебницы.
"Судя по всему" -- решил Гарри, изымающий из сознания доктора информацию об их посещении,-- "Всё получилось".
Теперь оставалось только убедиться в этом на практике.
-- А почему бы тебе не перенести нас домой? -- поинтересовался у сестры Эванс, когда они покинули кабинет мистера Слипмора. В целом, он уже имел представление о возможностях магов волшебной Британии, в число коих входила и аппарация,-- Мне кажется, что сейчас у тебя всё получится.
Нарцисса бросила на него взгляд полный сомнения, но, тем не менее, решила попробовать. Взяв Гарри за руку, она сосредоточилась на образе прихожей фамильного особняка и... успешно аппарировала туда вместе с Поттером.
Давненько стены старинного дома не слышали такого громкого и главное счастливого визга.
----------------------
[1] Нейрон (от греч. neuron -- нерв) -- нервная клетка, основная структурная и функциональная единица нервной системы. Нейроны проводят нервные импульсы от рецепторов в центральную нервную систему (чувствительный нейрон), от центральной нервной системы к исполнительным органам (двигательный нейрон), соединяют между собой несколько других нервных клеток (вставочные нейроны).
Глия (от греч. glia -- клей) -- клетки в головном и спинном мозге, заполняющие пространства между нейронами и мозговыми капиллярами. Служат для защиты и опоры нейронов.
[2] Футарк -- так называется (по фонетическим значениям первых рун) классический древнегерманский рунический строй.

 Отправлено: 06.04.09 16:51. Заголовок: Глава 15..

Глава 15. Некоторые планы, астральная проекция и судьбы Краучей


Я весь в свету, доступен всем глазам.

Я приступил к привычной процедуре:

Я к микрофону встал, как к образам,

Нет-нет, сегодня -- точно к амбразуре.

И микрофону я не по нутру --

Да, голос мой любому опостылет.

Уверен, если где-то я совру,

Он ложь мою безжалостно усилит.

В. Высоцкий, "Песня певца у микрофона"

С того момента, как Сириус Блэк написал письма в соответствующие инстанции, прошла неделя. И все семь дней Фадж крутился как белка в колесе, подготавливая все, что было нужно для того, чтобы "похоронить" карьеру Барти Крауча-старшего раз и навсегда. В частности, он договорился о хорошей для него и очень неудачной для Барти прессе. (Рита Скиттер была чрезвычайно рада испортить кому-нибудь карьеру.)
Министр собрал на главу департамента настоящий компромат -- были подняты из архивов все случаи, когда Крауч принимал жёсткие меры, которые при правильном освещении в средствах массовой информации могли показаться настоящими репрессиями. Разумеется, сам Корнелиус прекрасно понимал, что действия его соперника были оправданы: по-другому тогда было просто нельзя, отчаянное время -- отчаянные меры. Однако кто из обывателей будет принимать это во внимание, если нынешний министр назовёт подобное неоправданной жестокостью и нарушением законности? А для того, чтобы эта мысль нашла свой отклик в сердцах рядовых волшебников, Фадж разыскал в Азкабане довольно большое количество безвинно осуждённых людей, отправленных туда без суда и следствия, как это произошло с Сириусом Блэком. Он намеревался предоставить им слово, чтобы они прилюдно высказали Барти всё, что о нём думают.
Помимо этого он подготовил указ, согласно которому Крауч отправлялся в отставку без пенсии.
"В бюджете итак мало средств, чтобы тратить их ещё и на Барти" -- подумал он, подготавливая документ и пакостно ухмыляясь.
После некоторого раздумья он добавил в бумагу пожизненный запрет на работу в каких бы то ни было министерских структурах -- это был один из самых больших "гвоздей", что должны были быть забиты в "гроб" начальника отдела Обеспечения правопорядка.
Помимо этого Корнелиус попросил Дамблдора поддержать эту акцию. Тот, обычно старавшийся держаться подальше от политики, неожиданно согласился. Правда с условием, что Барти, над которым Фадж хотел устроить ещё и судебный процесс по поводу превышения должностных полномочий, не будет посажен в Азкабан и отделается штрафом. Министр, не поведя и бровью, принял эти условия, подумав про себя, что так даже лучше. Ведь, в конце концов, Альбус не уточнял размеров этого административного наказания.
Наконец, все приготовления были закончены. На следующий день была назначена пресс-конференция, на которой Фадж планировал объявить о том, что Крауч отправлен в отставку и что на него заведено дело. Кроме того, он собирался сделать заявление и по поводу Сириуса Блэка и его ситуации.

***
Обретя способность снова творить магию, Нарцисса первым делом разыскала свою тщательно хранимую палочку и продолжила уборку, затеянную Сириусом. Но в отличие от своего кузена, занимавшегося этим от скуки и в пол силы, она довела её до уровня генеральной. Так что вскоре весь дом буквально блистал чистотой и порядком, а опасные артефакты были перемещены в подвал и заперты на ключ (а также несколько хитрых заклинаний).
Работу официантки аристократка, понятное дело, сразу же бросила и собиралась найти ей замену в магическом мире. Теперь, когда она могла пользоваться чародейством, перед ней было открыто множество путей. Но её отговорил от этого Поттер, поделившийся идеей, которая довольно быстро могла сделать их весьма обеспеченными людьми.
Состояла она в том, чтобы найти какого-нибудь богатого маггла, страдающего неизлечимой для простых смертных болезнью, и за определённую сумму денег исцелить его с помощью магии. Конечно, Министерство подобные действия, мягко говоря, не одобряло, но с другой стороны существовала тьма тьмущая различных "экстрасенсов", "потомственных колдунов" и "друидов", которые не имели волшебной силы и, тем не менее, умудрялись зарабатывать бешенные деньги, вполне успешно использую внушение в целом и эффект плацебо [1] в частности. Среди такого большого количества лже-магов затеряться было легче лёгкого. Плюс к тому, чтобы их колдовство не было обнаружено властными структурами чародеев, Нарцисса предложила использовать зелья, а не активную целебную магию, что сводило возможность встречи с работниками министерства, следящими за соблюдением статута о секретности, почти к нулю.
Единственным серьёзным препятствием перед реализацией этой идеи на практике было то, что состоятельные люди, как правило, не афишировали данные о проблемах со своим здоровьем. Но это затруднение было вполне преодолимо -- надо было лишь навестить какую-нибудь дорогую клинику и с помощью внушения вызнать всю необходимую информацию. Однако денег, собранных Поттером, пока хватало, поэтому никакой спешки с воплощением в жизнь данной идеи не было. Да и в любом случае у Гарри, по словам крёстного, должен был быть довольно внушительный счёт в Гринготтсе. Так что на крайний случай он мог просто сходить в банк и взять деньги из своей ячейки.
Сам Сириус в то время, когда его двоюродная сестра занималась уборкой особняка, разбирался с финансовыми документами, найденными в кабинете его отца. Как выяснилось, от состояния Блэков мало что осталось -- почти всё было потрачено на ценные ингредиенты для заклятий и розыск древних манускриптов, содержащих секреты защитной магии, применённой к дому N12 во времена первой попытки Вольдеморта прийти к власти. Орион Блэк, конечно, поддерживал взгляды Тёмного Лорда по поводу чистоты крови, но, уразумев какими методами тот действует, решил подстраховаться и гарантировать себе и своей семье безопасность. В конце концов, род Прюиттов был чистокровным и не менее древним, чем дом Блэков, но это не стало препятствием для Вольдеморта, уничтожившего всех его представителей за исключением младшей дочери, вышедшей замуж за Артура Уизли.
Гарри и Нимфадора по большей части пропадали в очищенной от всякой магической дряни библиотеке Блэков, а также пытались разобраться с тем, что же конкретно представляло собой кольцо Амадея. До сих пор их усилия не увенчались успехом. Что бы средневековый чародей ни вложил в это ювелирное украшение, оно никоим образом не проявлялось. И даже истинное зрение здесь мало чем могло помочь. Да, оно показывало, что энергетическая структура артефакта очень сложна, но и только... Опыта же работы ни с чем подобным не было ни у Поттера, ни у Нимфы, ни даже у Нарциссы и Сириуса, которые, кстати сказать, вообще не умели отличать зачарованные предметы от обычных. Так что в этой области больше никаких успехов не было.
Что касается библиотеки, то и тут Гарри поджидали одни сплошные разочарования. Практикуемое магическим сообществом Британии чародейство оказалось очень похожим на то, что описывали в своих гримуарах магглы, и выглядело наредкость бредово. Вот, например, Поттер никак не мог уразуметь, почему колдуны и ведьмы использовали "волшебные палочки" и для чего они вообще были нужны (в книгах на этот счёт ничего не говорилось). Сириус и Нарцисса тоже ничего вразумительного по этому поводу сказать не могли. Они просто знали, что для сотворения магии нужна "волшебная палочка" и что без неё чародей практически ничего не может (непроизвольная магия не в счёт). Такой традиционный раздел Искусства, как алхимия (иногда называемая зельеварением), вообще казался Гарри идиотизмом. Ну, в самом деле, как "бульончик" из шкуры какого-то "бумсланга" и прочих ещё менее аппетитных ингредиентов может произвести вообще хоть какой-то эффект, не говоря уже о трансформирующем?
Короче говоря, Поттер сильно разочаровался в "классической", как он стал её называть, магии. Результатом этого стали возобновившиеся походы по библиотекам магглов и использование их литературы для того, чтобы развивать свои силы дальше. В соответствии с намеченным "Планом исследований...", они с Нимфадорой стали учиться телепортации по книге Мюнхенского института [2], добавив, правда, в методику кое-что своё. Сначала, конечно, Гарри собирался научиться искусству мгновенно переноса в пространстве у Сириуса или Нарциссы, но те были настроены категорически против этого, настаивая, что это очень опасный метод перемещения, требующий, помимо прочего, регистрации в Министерстве магии.
В общем, пришлось Поттеру, в который уже раз учиться этому лишь с помощью книги и собственных воспоминаний об опыте непроизвольной телепортации. Последние, надо сказать, оказались наиболее полезны. Потому что институтское издание ничего особенного, до чего бы он сам не смог додуматься, не предлагало. Согласно авторам этого источника нужно было в малейших деталях визуализировать место назначения, а затем, добившись реалистичной чёткости картинки и сопутствующих ей ощущений (таких как запахи и прочее), сильно пожелать перенестись в это место.
Но сколько Эванс ни пробовал перенестись в пространстве таким способом, у него ничего не получалось. А вот стоило Гарри вспомнить свои ощущения от телепортации в чулан, как дело сдвинулось с мёртвой точки. Сначала начали возникать какие-то странные вибрации во всём теле, затем в ушах раздался шум, как от проезжающего мимо автомобиля, а в следующий миг Поттер обнаружил себя в том самом месте, куда он пытался телепортировать -- в прихожей особняка. Но что-то было не так, как в тот, первый раз, когда он перенёсся в чулан. После некоторого размышления он понял, в чём дело. У Гарри было такое ощущение, как будто он спит, разуму не хватало осознанности и пареньку приходилось постоянно прикладывать усилия, чтобы рассудок не потух, сметённый давящей силой Гипноса, увлекающего людей в царство сновидений.
Помимо этого, нашлось и ещё несколько странных феноменов. Во-первых, Эванс висел в нескольких сантиметрах от пола и это не доставляло ему каких бы то ни было неудобств, равно как и не требовало от него никаких усилий. Когда же он попытался дотронуться до стены, его рука ушла в неё, не встретив никакого сопротивления. Всё это говорило о том, что Поттер явно находился в бестелесном состоянии, очень похожем на то, что он испытал в приюте. Во-вторых, присутствовавшая в прихожей Нарцисса явно не видела его. Да и двигалась она заторможено, так, будто находилась под водой. Видимо, в этой духовной форме его восприятие ускорилось, создав иллюзию замедленного времени.
И хотя большая часть ресурсов разума уходила на поддержание ясного сознания, а на размышления почти никаких сил не оставалось, Эванс всё-таки понял, что с ним происходит. Он находился в состоянии астральной проекции, которая славилась возможностью мгновенного переноса в пространстве и многими другими соблазнительными потенциями. В частности было мнение, что именно на этой внетелесной технике основана телепортация.
На этом Гарри и вернулся в свою физическую составляющую, просто пожелав, чтобы это произошло. В комнате, где находилось его тело, конца опыта дожидалась читающая книжку фэнтези Нимми. Когда Поттер встал с дивана, на котором он только что лежал и потянулся, она с любопытством взглянула на него и поинтересовалась:
-- Ну, что? Получилось что-нибудь?
-- "Что-нибудь" получилось,-- ответил Эванс, задумчиво нахмурившись, после чего рассказал о случившемся Нимфадоре.
С любопытством выслушав его, девушка неуверенно сказала:
-- Знаешь, мне кажется, я где-то читала о том, что астральная проекция может быть как-то связана с телепортацией, только не помню где.
-- Да-да, я это тоже где-то видел,-- согласился Гарри,-- Но точно помню, что там не было описания того, как это делается. То были исключительно теоретические рассуждения. Что-то насчёт того, что всё вокруг нас -- энергия, и что как при завершении астральной проекции происходит возврат астрального тела в физическое, так и обратный процесс -- слияние физического тела с астральным -- вполне возможен. А поскольку тонкое тело перемещается со скоростью мысли, то это и будет телепортацией. Вопрос в другом: как подступиться к осуществлению этого инверсного слияния?
-- Ну-у-у,-- протянула Нимфа,-- Единственное, что приходит мне на ум, это...
-- ... сосредоточиться во время астральной проекции и сильно пожелать, чтобы это произошло,-- закончил парень.
-- Именно,-- подтвердила Нимми,-- А к этому можно ещё добавить какие-нибудь подходящие руны и вербальную формулу, а также визуальный образ. Собственно это единственное, что мы сможем придумать.
-- Да,-- кивнул Поттер,-- Но заниматься этим сейчас у меня нет никакого желания. Давай лучше в кино сходим?
-- Давай! -- обрадовалась Нимфадора,-- А потом -- на дискотеку!
-- Ну, Нимфа, ты же знаешь, что я...
-- ... ненавидишь дискотеки. Но я-то их люблю! -- захлопала ресницами девушка.
Поттер тяжело вздохнул -- с помощью этого и нескольких других нехитрых трюков Нимми временами умудрялась буквально верёвки из него вить.
-- Ладно,-- сказал он,-- Так и быть.
-- Ты -- лучший! -- Нимфадора ослепительно улыбнулась и, чмокнув его в щеку, убежала переодеваться.
Через час Гарри под ручку с чрезвычайно довольной и прекрасно выглядевшей девушкой выходил из дома. Их ждал очень приятный вечер.
***
Механизм заклятия Подвластия был чрезвычайно занимателен. Барти Крауч-младший знал это лучше многих. Ещё во времена своей активной полевой деятельности в качестве Пожирателя Смерти волшебник стал настоящим асом по применению Непростительных заклятий, но особенно преуспел в наложении Империуса. Чародей отлично разбирался в самых, казалось бы, незначительных аспектах этого волшебства. Он знал как и при каких условиях оно сказывается на психике людей строго определённым образом. Умел наложить настолько сильное, но при этом тонкое, "невесомое" колдовство, что его жертва даже понятия не имела, по чьей воле она действует на самом деле. (В частности один крысоподобный волшебник до сих пор считал, что совершил весьма неблаговидный поступок, предав своих друзей, по собственному желанию.) Маг даже понимал, каким именно образом работает это чародейство, и сильно бы удивился, узнав, что оно очень похоже на маггловский эриксонианский гипноз [3] в его, скажем так, "абсолютизированной" форме.
В общем, если бы кто-нибудь когда-нибудь решил открыть курсы, обучающие применять Непростительные заклятия, то Крауч-младший был бы идеальным кандидатом на должность преподавателя. А если бы кто-то вдруг всерьёз решил заняться изучением Империуса с тем, чтобы всё-таки найти способы блокировать его, то и здесь Барти мог преподнести сюрприз -- он разработал психотехнику, которая позволяла выходить из-под воздействия заклятия Подвластия и игнорировать его.
И какова же была ирония ситуации, когда Империус применили против него самого, а он не смог ничего с этим поделать. В своё оправдание Крауч мог привести лишь то, что в момент, когда на него накладывали это чародейство, волшебник был только что извлечён из Азкабана. Повреждённое дементорами сознание не могло противостоять магии, но это не помешало чаровнику попытаться это сделать. В результате разум Барти получил новые ранения, что надолго перевело колдуна в состояние послушной марионетки. Но постепенно он приходил в себя и, наконец, поправился настолько, что смог более или менее осознавать окружающую его реальность -- с помощью своей психотехники маг хоть и не вышел из-под влияния колдовства полностью, но по-крайней мере получил внутреннюю свободу. Именно тогда волшебник понял, в какой капкан угодил. Дементоры нанесли его магическому "я" серьёзные повреждения, высосали из него огромное количество энергии и теперь именно из-за этого он не мог окончательно сбросить подчиняющее его заклятие.
Ему оставалось одно: лелеять планы мести и ждать подходящего случая, чтобы освободиться от подавляющего его волю чародейства. Это ожидание растянулось на пять лет, но колдун всё же дождался своего шанса.

***
Для Барти Крауча-старшего пресс-конференция устроенная министром Фаджем стала полнейшим и неприятнейшим сюрпризом. Он совершенно не ожидал, что ему припомнят его деятельность во времена первой войны с Вольдемортом. Да, конечно, тогда имели место некоторые нарушения оперативно-розыскных мероприятий и перегибы при вынесении приговоров, но никак иначе действовать было просто нельзя. Следование букве закона неминуемо выливалось в промедление, а это грозило множеством смертей рядовых волшебников, которых он, прежде всего, и защищал. Тех самых волшебников, что после этого публичного мероприятия поносили его последними словами. И куда только девались толпы некогда признательных ему чародеев, семьи которых были спасены от приспешников Тёмного Лорда благодаря решительной и жесткой политике Барти.
Волшебник, на собственной шкуре испытавший людскую неблагодарность, остался практически ни с чем. Сначала его уволили с работы по приказу Фаджа, а затем, после окончания судебного процесса, конфисковали фамильный особняк и обязали выплатить жертвам его деятельности на посту главы департамента Обеспечения правопорядка огромную денежную компенсацию. В итоге некогда богатый и всеми уважаемый человек остался на улице без средств к существованию, превратившись в презираемого изгоя.
Единственным, что осталось у него от прошлой жизни, была Винки, его домовой эльф, да находящийся под заклятием Империус сын, которого он вытащил из Азкабана по настоянию горячо любимой супруги, уже десять лет как отошедшей в иной мир. Что делать дальше некогда почти всемогущий чиновник Министерства магии не знал. Он, конечно, вполне мог с комфортом устроиться в маггловском мире -- это был его единственный шанс на сколько-нибудь достойную жизнь -- но дело было в том, что простецы его не интересовали ни капли и всё, что маг ценил, находилось в колдовской Британии.
Все вышеперечисленное серьёзно ослабило здоровье Барти -- как духовное, так и физическое. У него появились проблемы со сном и с сердцем. Кроме того, он стал регулярно прикладываться к огневиски. А однажды, сидя в номере дешёвого маггловского отеля, волшебник напился настолько сильно, что потерял контроль над заклятием Подвластия. И как назло рядом не оказалось верной Винки, которая смогла бы вовремя скрутить освободившегося от власти Империуса Крауча-младшего.
----------------------------
[1] Плацебо (от лат. placebo -- понравлюсь) -- индифферентный для организма препарат, имитирующий по внешнему виду (запаху, вкусу) какое-либо лекарственное вещество. (Проще говоря, плацебо -- это пустышка.) Эффект плацебо -- изменение в состоянии больных, наступающее после приёма плацебо. Существование такого эффекта наглядно демонстрирует огромную долю внушения в процессе исцеления, так как известны случаи полного излечения от весьма тяжёлых заболеваний после приёма плацебо.
[2] Речь идёт о "Курсе лекций Мюнхенского института парапсихологии", где в лекции N25 рассматриваются проблемы материализации и телепортации.
[3] Эриксонианский гипноз назван так в честь своего изобретателя американского психолога Милтона Эриксона. Этот вид гипноза отличается от классического самим механизмом своего воздействия на мозг человека. Он не вызывает торможение в головном мозге, вместо этого он создаёт очаг сверхвозбуждения.

 Отправлено: 06.04.09 16:54. Заголовок: Глава 16. Подозр..

Глава 16. Подозрительная деятельность подозрительной личности, а также Сириус и его мучения


Я все вопросы освещу сполна,

Как на духу попу в исповедальне.

В блокноты ваши капает слюна --

Вопросы будут, видимо, о спальне?

В. Высоцкий, "Я все вопросы освещу сполна..."

Как только заклятие Подвластия спало, и Крауч-младший пришёл в себя, он на цыпочках прокрался в соседнюю комнату, туда, где находился его отец. Осторожно, стараясь неловким движением не привести старшего родственника в чувство, Барти вытащил из расслабленно повисшей руки волшебника палочку и тут же использовал на нём Смертельное заклятие. Авада Кедавра послушно сорвалась с конца магического инструмента чародея вспышкой зелёного света, отправившего душу Крауча-старшего в страну Аида. Никаких проблем с колдовством у Барти не возникло -- его роднили с отцом не только кровная связь и совпадение имён, но ещё и почти полная идентичность магических палочек.
После этого Крауч-младший превратил труп в большой булыжник, который поспешил прикопать в ближайшей лесополосе (умение аппарировать пришлось как нельзя кстати). Затем он вернулся в номер гостиницы и стал ждать возвращения Винки -- со смертью родителя она переходила в полное его распоряжение. От нечего делать чародей принялся просматривать валявшийся на столе выпуск "Ежедневного пророка". На первой полосе красовалась фотография Фаджа, рядом с которой стоял большой заголовок: "Так кто же действительно виновен?" Дальше следовало сначала интервью министра, в котором он изобличал Крауча-старшего во всех мыслимых и немыслимых грехах (про роль предыдущего министра Бэгнольда при этом скромно умалчивалось), а затем скандальная статья Риты Скиттер, обеляющая самого известного предателя и убийцу волшебного мира -- Сириуса Блэка.
Прочитав душераздирающее повествование Риты о невинном человеке, посаженном в Азкабан без суда и следствия, Барти задумчиво нахмурился. Хотя сам он давно покинул стены магической тюрьмы, другие Пожиратели Смерти, в том числе и те, кто был пойман вместе с ним на пытках четы Лонгботтом, по-прежнему "наслаждались" обществом дементоров. И с этим надо было что-то делать, как и с поисками Тёмного Лорда.
Крауч-младший ни на секунду не допускал мысли о том, что Вольдеморт мог действительно погибнуть в ту ночь, когда он отправился ликвидировать Гарри Поттера. По его глубокому убеждению, чтобы найти великого тёмного мага, нужно было лишь отследить определённого рода происшествия, оформленные в фирменном стиле Того-кого-нельзя-называть. Практически это означало, что нужно было выявить местность, где с момента так называемого "исчезновения" Вы-знаете-кого, происходили странные, ничем не объяснимые смерти.
Но чтобы сделать это, нужно было как-то легализоваться в волшебном мире -- подобную информацию можно было найти лишь в Министерстве магии, куда не было хода мертвым осуждённым преступникам. Лучше всего было бы, конечно, получить статус служащего департамента Обеспечения правопорядка. Это бы значительно облегчило доступ к требуемой информации. Не говоря уже про то, что в связи с тотальной проверкой истинности приговоров заключённых это могло дать возможность помочь Пожирателям Смерти, содержащимся на данный момент в Азкабане. Несколько заклятий Подвластия здесь, парочка подменённых пузырьков с Сывороткой Правды там -- и вот уже кто-нибудь из его товарищей по служению Вольдеморту выходит на свободу.
Конечно, вытащить несколько человек было бы лучше (лишняя пара рук, способных держать палочку, Барти бы не повредила), но на практике вряд ли удастся провернуть подобное более чем с одним заключённым. Но и тут тоже не всё гладко -- многие слуги Тёмного Лорда и раньше не были вменяемыми (кровожадным маньякам всегда находилось место в свите Того-кого-нельзя-называть), а теперь, после волшебной тюрьмы, они и подавно должны были превратиться в пациентов отделения Святого Мунго, предназначенного для содержания буйно-помешанных психов.
Крауч принялся перебирать в уме всех известных ему последователей Вольдеморта.
"Пожалуй" -- решил он через некоторое время, -- "Беллатриса Блэк подойдет -- она всегда отличалась редкостной магической силой и преданностью делу наследника Слизерина. Есть ещё, правда, Антонин Долохов, который тоже удовлетворяет всем этим требованиям, но с ним у меня всегда были весьма натянутые отношения..."
"Ну, где там эта Винки?" -- раздраженно подумал Барти минут через двадцать.
Как хозяин эльфийки, он, конечно, мог просто призвать её к себе, но делать этого не собирался. Ведь та отправилась за продуктами в Косой переулок и её внезапное исчезновение, посреди возможного диалога с продавцом, могло привлечь лишнее внимание к владельцу нелюди. А этого он совершенно не хотел.
Прошло ещё около часа, прежде чем Винки с хлопком появилась в комнате. Барти, не тратя времени зря, сразу же приказал ей заткнуться, замереть на месте и слушать его приказы. Чтобы исключить возможность сопротивления со стороны эльфийки и предотвратить любую утечку информации, Крауч зачитал ей ряд директив (список он составил за время ожидания), согласно которым она должна была действовать. Эти предписания включали в себя такие пункты как: не пытаться воздействовать на него магией или физическими средствами, не обсуждать его приказов и не пробовать саботировать вынашиваемые им планы, ни в коем случае никоим образом (вербально или невербально) не раскрывать какие бы то ни было сведения, касающиеся самого Барти, его помощников и их задумок... В общем, чародей умудрился регламентировать практически всю жизнь подчинённой ему нелюди таким образом, что ему с её стороны абсолютно ничего не угрожало. Разобравшись с этим вопросом, волшебник принялся за планирование операции по освобождению Пожирателей.
Для начала ему нужно было купить Оборотное зелье. Приобретать готовый продукт в Косом переулке не следовало, так как каждый его пузырёк (произведённый легально, разумеется) состоял на учёте в департаменте Обеспечения правопорядка. Потому колдун собирался отправиться совсем в другое место.
Затем он хотел проследить за сотрудниками вышеупомянутого отдела министерства и выявить подходящих для его плана людей. После этого надлежало подстеречь лучше всего удовлетворяющую требованиям кандидатуру на пути с работы, оглушить её и использовать волосы жертвы в качестве завершающего элемента декокта, позволяющего менять форму. Ну а дальнейшее -- дело техники, с этим придётся разбираться уже в процессе.
Стрелки часов указывали на девять часов сорок три минуты, а темнота за окном сигнализировало о том, что сейчас совсем не утро.
"Самое подходящее время для похода по магазинам" -- решил Барти.
В конце концов, за покупками он отправлялся не на Пикадилли, а в Лютный переулок.

***
Когда Фадж во всеуслышание объявил о том, что дела значительного количества брошенных в Азкабан без суда волшебников будут пересмотрены, обыватели только поддержали это начинание. У многих из них были более или менее близкие родственники, находившиеся в данный момент в тюрьме для магов. (Это было обусловлено небольшим размером сообщества чародеев в Британии.)
Среди всего этого шума даже заявление о том, что по делу Сириуса Блэка будет повторно проведено следствие, не вызвало особого ажиотажа. Министр по этому поводу официально обратился через "Ежедневный пророк" к бывшему заключённому, а ныне беглому преступнику, с призывом добровольно явиться в отдел Обеспечения правопорядка для дачи показаний. В этом случае он гарантировал хорошие условия содержания на время проведения оперативных мероприятий и справедливое судебное решение, которое во многом должно было базироваться на свидетельствах самого Блэка, данных под воздействием Сыворотки Правды.
Правительство давало ему на это двухмесячный срок. В противном случае его предыдущий приговор автоматически признавался действительным и в дальнейшем сбежавший колдун, ранее заработавший пожизненный срок, не мог рассчитывать ни на что большее, чем возвращение в Азкабан. Но учитывая, что оттуда он уже один раз ускользнул, Блэк почти со стопроцентной гарантией получил бы в качестве новой меры наказания поцелуй дементора.
Сириус всё прекрасно понимал, но это, конечно, не вызвало в нём желания отдаться в руки людей, по вине которых он просидел в одной из самых ужасных тюрем мира целых девять лет. Вот только альтернативы у него, к сожалению, не было. Аристократ изначально понимал, что его план сведётся именно к этому. Поэтому попрощавшись с Нимфадорой, Гарри и своей двоюродной сестрой, он взял в руки банку, с сидящим в ней Петтигрю, и исчез с лёгким хлопком, чтобы появится в главном холле Министерства магии.
***
К тому моменту, когда Барти наконец-то вышел на подпольного производителя зелий и прикупил у него некоторое количество Оборотного, было без двадцати пяти восемь. Поэтому Краучу пришлось поторопиться -- он аппарировал сначала в снятый его отцом номер (оставив там свои покупки), а затем перенёсся в ту самую аллею, где стояла телефонная будка, служившая входом в Министерство магии. Наложив на себя дезъиллюминационное заклинание, и, став, таким образом, практически невидимым, чародей устроился рядом с замаскированным проходом в здание правительства магической Британии.
Вскоре стали подходить волшебники, спешащие на работу. Кто по одному, кто группами, они появлялись в аллее совсем не магическим способом -- на своих двоих. Почти все колдуны жили неподалеку и потому не переносились непосредственно в главный холл, куда трансгрессировать было можно. Кроме того, большая их часть не делала этого ещё и потому, что не отличалась хорошими магическими навыками. Собственно поэтому они и попали на работу в министерство, где основным занятием большей части служащих являлось перекладывание различных бумажек с полки на полку.
Когда работник администрации волшебного мира подходил к телефонной будке, Барти ловил его взгляд и с помощью легилименции проводил быстрое поверхностное сканирование сознания, определяя степень полезности данного субъекта для своего плана. За несколько часов такого времяпрепровождения он узнал много интересной информации.
Например, оказалось, что миссис Патил, англичанка индийского происхождения и мать двух замечательных девочек-близнецов, поругалась сегодня с мужем, умудрившись сжечь завтрак. Супруг за это наорал на неё и ушёл на работу голодным, перед этим, правда, не преминув заметить, что если бы не дети, то он бы давно подал на развод. Она в ответ швырнула в него тарелкой, но не попала. И теперь, накручивая себя и злясь всё больше и больше, размышляла над тем, как ему отомстить.
Мистер Бреденбок, здоровенный мужик с густой бородой, считал всех вокруг недостойными не то что находится в его обществе, но даже целовать подошвы "модных" туфлей с загнутыми носами, которыми он щеголял. Больше ничего прочесть в его сознании Барти не удалось -- высокомерие сотрудника министерства вполне успешно справлялось с функцией ментального блока, прикрывая все остальные мысли. Если, конечно, у него эти другие мысли вообще были -- воистину тупость самая лучшая защита от телепатии.
У госпожи Чанг в этот день начались месячные, и все её мысли пронизывала боязнь запачкать новую шёлковую мантию. Да и чисто физиологические ощущения, которые она испытывала, не доставляли ей никакой радости. Крауч изведал всё это на себе сполна, случайно расширив сканирование до телесного уровня. После этого он ещё несколько минут нервно потирал пах, стараясь избавиться от тупой, ноющей боли.
Сэр Люциус Малфой, которому по непонятному капризу не захотелось сегодня аппарировать прямо в главный холл, служащим министерства не был и направлялся туда для того, чтобы попытаться вытащить из Азкабана некоторых своих товарищей по карьере Пожирателей. Помимо этого сознание волшебника было пронизано нежеланием возвращаться домой -- ведь там мага ждала его жена Беллатриса, давным-давно державшая аристократа под каблуком.
Барти полученные сведения сильно порадовали -- Пожирательница Смерти умудрилась остаться на свободе и могла во многом помочь ему, располагая ресурсами такой богатой семьи как Малфои. Правда, как раз по этой причине возникали сомнения в её верности Вольдеморту. Она всё это время провела на свободе и, тем не менее, ничего не предприняла, дабы помочь Тёмного Лорду возродиться...
Вслед за своим недругом появился Артур Уизли, цветовая насыщенность шевелюры коего соперничала только с широтой его зевков. Глава небогатого, но многочисленного рода рыжеволосых чародеев и ведьм, сильно не выспался. После того, как они превратили чердак в жилую комнату, предназначенную для Гарри Поттера, и изгнали оттуда привидение-упыря, мистер Уизли плохо спал -- привык уже за столько лет к завываниям и стуку по трубам. Без этого аккомпанемента погружаться в царство Морфея получалось с большим трудом.
После того, как рыжий маг скрылся в телефонной будке, около получаса никто из работников министерства не появлялся. Но затем их как прорвало -- повалили целыми толпами. Барти не успевал сканировать почти никого из них. Ещё через двадцать минут этот поток прекратился.
Крауч уже собирался уходить, так и не подобрав нужную кандидатуру, когда судьба сделала ему роскошный подарок в лице молодой волшебницы, лет двадцати пяти на вид, с ладненькой фигуркой, светло-русыми волосами, голубыми глазами и редкой красоты лицом. Она была одета в форменную чёрную мантию работника министерства и на её лице застыло немного рассеянное выражение. Просканировав сознание ведьмы, чародей чуть не пустился в пляс. Девушка работала в отделе Обеспечения правопорядка секретаршей и имела доступ ко многим документам, считающимся секретными. И что было не менее важно для колдуна -- у неё не было родственников в Англии. Она жила одна в особняке, доставшемся ей от покойных родителей. Да и на работе у неё не было большого количества друзей и знакомых, так что это уменьшало риск того, что его раскроют.
Выяснив из её сознания всю необходимую ему информацию и дождавшись, пока аллея опустеет, Барти аппарировал прочь.
"Ну что ж" -- подумал он, -- "Всё складывается наилучшим образом".

***
Бродяга сидел в комнате для допросов. Вся обстановка этого каменного мешка с голыми стенами состояла из четырёх предметов меблировки: двух стульев, стола и аврора Долиша. Последний настолько органично смотрелся в этой камере, что, несмотря на свою явную одушевленность, был незамедлительно причислен Сириусом к неодухотворённым объектам декора. Ну, в самом деле: невыразительные глаза, пепельные волосы, бледная кожа, серая мантия и точно такие же вопросы, которые служитель фемиды с завидным упорством задавал Нюхалзу снова и снова. По этой причине Блэку приходилось прикладывать значительные усилия, чтобы не послать ни в чём не повинного работника правоохранительных органов далеко и надолго. Хотя ему и очень хотелось...
"Нет, ну какой кретин будет задавать одни и те же вопросы по десять раз, да ещё и цепляться к формулировкам ответов? И потом, неужто он не видел как на него посмотрела эта смуглая ведьмочка по фамилии Патил? Лучше уделил бы ей чуть больше внимания, а не доставал меня. В конце концов, у неё был такой замечательный бюст..." -- Блэк поморщился, он опять отвлёкся.
Впрочем, после Азкабана с ним случалось такое постоянно. Это было вполне объяснимо, если вспомнить, сколько маг просидел в тюрьме и что теперь он обитал в одном доме с двумя красивыми женщинами. Тут, конечно, можно было бы возразить, что с одной -- всё-таки Нимфадора была ещё девчонкой. Но ведь выглядела она большую часть времени так, что многие молодые девушки удавились бы от зависти, глядя на её фигуру. Помимо этого у неё была склонность забывать накинуть на себя большую часть верхней одежды, так что её частенько можно было найти на кухне в обнимку с кружкой горячего кофе в нижнем белье и халате нараспашку, который мало что скрывал. И хотя Сириус и уговаривал себя, что нехорошо так реагировать на племянницу, тело его не слушалось. А ведь кроме юной наяды была ещё и Нарцисса, которая не имела подобных привычек, но, тем не менее, всегда одевалась так, что нужно было быть чугунным болваном, чтобы никак не отреагировать. Плюс к этому Бродяга по-прежнему любил её...
В общем, тяжело жилось бедняге Блэку в фамильном особняке. Единственным утешением служило то, что Гарри тоже был далеко не железным. Сириус иногда замечал его весьма экспрессивный взгляд, направленный на Нимфу. Так что крёстный Поттера "страдал" не в одиночестве.
Сын его лучшего друга, кстати, оказался классным парнем. Не таким, конечно, как Джеймс, но тоже ничего. Правда, иногда он начинал до жути напоминать Нюхалзу Лили -- делался чрезвычайно серьёзным и (о ужас!) таким... правильным, что ли? Когда это происходило, Бродяге становилось не по себе. Но, как обычно бывало в последнее время, при мысли о женщине, пускай даже покойной жене мёртвого друга, в голове Блэка начинали появляться та-а-кие картинки, что будь Сохатый жив ему бы пришлось либо хорошенько дать Сириусу по морде, либо вообще прибить от греха подальше.
Что касается греха (конкретно -- прелюбодеяния), мародёр планировал начать решительное наступление на любовном фронте и взять штурмом сначала сердце Нарциссы, а затем провести и спецоперацию по захвату её спальни. Ему в любом случае нужно было жениться и заводить детей. Должен же был кто-то продолжить славный род Блэков? И да, то, что он хотел кузину до безумия ну ничего общего с этим не имело. Честно.
Но ладно, это всё потом, когда его, наконец, оправдают. Нюхалз надеялся, что это произойдёт скоро. Иначе он рисковал или стать убийцей (всё-таки Долиш его уже окончательно достал), или умереть от сердечного приступа, приключившегося на нервной почве (и в этом тоже был бы виноват вышеупомянутый аврор).
А тем временем, будущий то ли труп, то ли невольный душегуб, начал допрос по новой:
-- Как вас зовут?
-- О-о-о! -- схватился за голову Сириус.
Наверное, это будет всё же приступ.

 Отправлено: 06.04.09 16:55. Заголовок: Глава 17. Нескол..

Глава 17. Несколько нестандартных магических взаимодействий и одно весьма стандартное нападение


И когда вода отступит назад,

Берег выйдет и откроет героя,

Берег выйдет и откроет врага --

Их по-прежнему останется двое.

В. Бутусов, "Берег"

Тьма приливной волной накатывала на его сознание, после чего тут же отступала назад, давая краткую передышку. Затем мрак снова пытался погрести разум существа в глубинах океана первородной ночи с тем, чтобы истерзанная душа наконец-то обрела покой. Но именно этого, едва влачащий существование дух, и не желал. Страх смерти пронизывал самое его "я", отразившись во взятом им имени. И, как ни странно, эта фобия не ослабляла создание, но придавала ему силы, заставляя бороться с казалось бы неизбежным и цепляться за жизнь всеми возможными и невозможными способами.
То, что осталось от некогда могучего колдуна, было слабее, чем призрак, и присутствовало не столько на материальном плане бытия, сколько на идеальном -- в пространстве чистой информации. Единственным, что позволяло ему иметь своё осознанное выражение в зримом мире, был тонкий канал энергии, поступавший от живого существа. И эта небольшая ниточка ци постепенно истончалась. Так что "эссенции духа", если так можно сказать, приходилось "затягивать поясок". Фигурально выражаясь, конечно. Практически это означало, что уменьшалась степень его осознанности и, как результат, уровень проявленности сущности в вещественном мире.
Это, правда, не отменяло тот факт, что окончательно угаснуть, выцвести со всех слоёв мироздания существо всё равно не могло. Ещё находясь на плотском плане бытия, оно создало своеобразные якоря, удерживающие его от путешествия в загробный мир. Если не считать того человека, от которого поступала жизненная энергия, то подобных точек фиксации активной воли развоплощённого мага на физическом плане было пять. Одна из них представляла собой живое существо -- огромную ядовитую змею, в то время как остальные являлись магическими артефактами значительной силы.
Сам дух считал, что эти объекты содержат частицы его души и в некотором смысле (в пределах его мировоззренческой концепции) был прав. Он никогда не был особенно силён в теоретической магии и потому слабо представлял суть чародейства и то, как оно работает. Впрочем, нельзя сказать, что даже самые продвинутые теоретики волшебного мира были намного ближе к пониманию этих проблем. Да, они, конечно, немного разбирались в практических аспектах колдовства. Но, по сути, они имели кое-какие сведения лишь о "механике" магии, не более того.
О том же, что такое волшебство на самом деле, точно не знал никто. Суть данной проблемы лежала в самых глубинных областях человеческого сознания и заключалась в том, что люди воспринимали окружающую реальность не такой, какой она являлась на самом деле, втискивая действительность в прокрустово ложе своей картины мира. Они неосознанно вычёркивали из неё всё, что не могло туда вписаться, творя, таким образом, зримый облик вселенной в том виде, в котором были способны легко, без особых затруднений его воспринять.
Не был исключением и тот, чьё имя до сих пор боялись произносить волшебники. И именно поэтому он ни тогда, ни позже так и не смог уяснить, что же на самом деле помогло ему осознать себя на довольно высоком уровне осмысленности. Да и не так уж это важно, в конце концов, ведь такого рода взаимодействия, что наблюдалось между Чёрной Меткой, начавшего восстанавливать свои силы слуги Тёмного Лорда, и нынешней структурной основой самого Вольдеморта, случались исключительно редко.
Как бы там ни было, Вы-знаете-кто всегда отличался тем, что умел использовать все, даже, казалось бы, призрачные возможности себе на благо. Поэтому, как только способность полноценно мыслить вернулась к нему, маг тут же предпринял ряд мер, которые должны были помочь ему снова воплотиться на физическом плане.
К вящему его огорчению то, что он сделал, имело кое-какие нежелательные побочные эффекты, но ни на что другое надеяться ему не приходилось. Колдун считал, что лучше снова стать смертным, чем и дальше прозябать в форме, лишённой практически всех носителей. Ещё одним минусом того способа возвращения в физическую плоскость бытия, который он использовал посредством своего намерения, была его почти неизбежная болезненность и некоторая растянутость этого процесса во времени. Впрочем, любая магия, связанная с каузальным [1] планом бытия, никогда не отличалась особой быстротой воплощения.
Но Вольдеморт вполне обоснованно считал, что лучше уж подождать и перетерпеть боль, чем и дальше продолжать проветриваться бессильным духом в пространстве, где приходится прикладывать чудовищные усилия, чтобы просто оставаться в сознании.

***
Три свечи едва разгоняли тьму, царящую в комнате. Они стояли в старых серебряных подсвечниках, выполненных в форме змей, и освещали в основном стол, а также расположившихся за ним парня с девушкой. Черноволосый молодой человек с зелёными глазами был одет в шелковый чёрный костюм с галстуком и белой рубашкой. Облачение же представительницы прекрасного пола, обладавшей синими, как море очами и светло-русыми локонами, состояло из практически невесомого платья столь же синего цвета, что и её глаза. Они вели неторопливую, расслабленную беседу, искренне наслаждаясь обществом друг друга.
Юная красавица довольно часто ловила на себе весьма откровенные взгляды своего собеседника, особенно когда наклонялась к столу, чтобы переложить на свою тарелку какой-нибудь деликатес. В такие моменты её бюст выглядел особенно соблазнительно в довольно откровенном вырезе платья. Впрочем, она сама тоже не отказывала себе в удовольствии лишний раз пробежаться взглядом по его фигуре и аристократичным чертам лица.
Наконец, когда они ощущали приятную сытость и некоторую легкость в головах от выпитого вина, пара поднялась из-за стола и слилась в чувственном поцелуе. Рука парня только успела ощутить под собой упругую округлость груди, как...
Как Гарри проснулся. И выругался. С очень большим чувством.
Полежав некоторое время, сетуя на свинское устройство мироздания, Эванс решительно покинул кровать и, одевшись, отправился в ванную, где собирался принять прохладный душ.
Через полчаса водные процедуры были закончены, и Поттер попивал на кухне горячий кофе, сидя перед камином, горящим бездымным магическим пламенем. Сочетание приятной расслабленности (оставшейся после душа) со вкусом напитка и багрово-красными отсветами огня погрузило Мальчика-который-выжил в состояние приятной полудрёмы, знакомой многим сновидящим. Сознание было не напряжено и не фиксировано на деталях внешнего или внутреннего. Отбросив переживания и суетливые мысли обыденного, оно плавно дрейфовало на волнах лёгкого транса, несущего Гарри в штормовое море измененного состояния сознания.
Вскоре оно было достигнуто, и Эванс погрузился в дарованные ИСС [2] глубины постижения, черпая оттуда не знание и не навыки сами по себе, но нечто большее или, возможно, нечто меньшее -- не выражающееся ни в символах и знаках, ни в образах и чувствах, но имеющее отношение к ним всем. Оно поступало в его рассудок, минуя органы чувств и не неся в себе имманентно присущие характеристики, определённые способом его получения.
Поэтому оно усваивалось почти без усилий, создавая ощущение того, что юный маг всегда это знал. Но по причине того, что работать с чистой информацией сознание начинающего волшебника не привыкло, эти данные обретали для него привычную форму -- перед его мысленным взором появлялись зрительные образы, сопровождаемые полным комплектом ощущений.
Поттер видел, как что-то менялось в окружающем мире. Что-то, имеющее отношение к нему, теряло свою связь с выражением его сущности в тонком и плотном мирах. Это нечто обладало характеристиками, указывающими на наличие разума. Оно внесло изменения в механизм своего существования, сдвинув пласты восприятия таким образом, чтобы желаемое им действие не могло не осуществиться, став единственно возможным во вновь сотворённом порядке вещей.
Затем Гарри узрел и кое-что ещё, имевшее соотношение с неизвестной ему сущностью точно так же, как он соотносился с ней сам. На несколько мгновений перед его глазами мелькнула тёмная зала, на каменном полу которой, тускло поблескивая давно нечищеной медью, стояло старинное зеркало. По углам его рамки располагались четыре выгравированные изображения: книга, чаша, диадема и медальон. И эти предметы тоже теряли связь с вызвавшей изменения сущностью.
А из глубины отражающей поверхности стала постепенно проявляться, словно всплывая из бездонного тёмного провала, начертанная серебром руна Кано, превратившаяся после этого в Райдо. Потом и этот знак начал трансформацию, в итоге которой на его месте осталась большая змея, казалось состоящая из жидкого холодного света. Когда она открыла глаза оттуда ударил яркий сноп зелёного сияния. Но в следующее мгновение на смену изумрудному блеску пришло сияющее яростью рубиновое сверкание. Рептилия угрожающе зашипела, оскалив клыки, и бросилась на Эванса. Это породило в нём страх, мгновенно выбросивший начинающего чародея на берег обыденного состояния сознания.
Поттер дернулся и разлил на себя ещё не успевший остыть кофе. За этим последовал период лихорадочной активности, сочетавший в себе цедимые сквозь плотно стиснутые зубы ругательства и отчаянные попытки как можно быстрее снять с себя промокшую одежду. Через пару минут парень сидел голый по пояс и скрипел зубами от боли, залечивая с помощью метаморфизма лёгкий, но довольно болезненный ожог на животе. Наконец, когда все последствия этого происшествия были устранены, Гарри смог сосредоточиться на информации, воспринятой в ИСС.
Судя по всёму тот энергетический вампир, который уже давно тянул из Эванса энергию, произвёл некие манипуляции магического характера. А Поттер, будучи связанным с ним через отметину на своём лбу, вполне закономерно это почувствовал. Касательно того, что конкретно сделало это существо, у Гарри были определённые догадки. И как раз в данный момент он собирался кое-что предпринять, чтобы либо подтвердить их, либо опровергнуть.
Юный маг сосредоточился и попытался убрать со своего лба значок высокого напряжения. Обычно он почти мгновенно ощущал противостоящую ему силу, мешающую трансформации. Но сейчас всё было не так -- препятствующая ему каменная стена превратилась на этот раз в небольшой заборчик из хлипких, наполовину сгнивших планок. Хватило небольшого усилия для того, чтобы столь долго готовившаяся метаморфоза наконец-то произошла -- шрам в виде руны Соулу окончательно исчез с лица Эванса.
-- Так-так-так... -- задумчиво пробормотал помрачневший парень.
Похоже, его предположение подтверждалось, и это не доставляло ему никакой радости. Тяжко вздохнув, Поттер автоматически потянулся к стоявшей на столе чашке. Обнаружив в ней полное отсутствие тонизирующего напитка, Гарри с досадой поморщился и направился к стоявшему в углу кухни шкафчику за туркой. Положив в сосуд молотый кофе и сахар по вкусу, парень поместил его на плиту, внешне ничем не отличавшуюся от обычной, используемой магглами, но работавшей вовсе не на электричестве или газе.
Рассеяно приглядывая за готовящимся напитком, Мальчик-который-выжил размышлял над полученной информацией и всё больше хмурился. Да, конечно, была вероятность того, что воспринятые через ИСС сведения относились вовсе не к тому, о чём он думал или, быть может, просто были неправильно им интерпретированы в беспокоящем его направлении. Однако всё могло обстоять и именно так, как он себе это представлял. И тогда юный маг оказывался в полной... ээ, по уши в неприятностях, в общем.
Наконец, кофе было готово. Перелив его в чашку, Эванс отхлебнул немного и решительно направился в свою комнату. Ему надо было проверить кое-что по книгам.

***
Этот день не задался у Берты с самого утра. Сначала она подвернула ногу, споткнувшись о порог ванной. Затем за завтраком опрокинула на свою новую белую блузку баночку с джемом. А потом и вовсе умудрилась опоздать на работу, задумавшись о смысле жизни и проехав три лишние остановки.
В результате её непосредственная начальница Амелия Боунс сделала ей весьма суровый выговор. Девушка потом несколько часов не могла работать, у неё всё валилось из рук -- очень уж перенервничала. Когда она всё-таки успокоилась, к ней снова начал приставать Стен Шанпайк, на которого в очередной раз наложили крупный штраф за нарушение статута о секретности. К счастью для кондуктора автобуса "Ночной Рыцарь" нарушение не было особо серьёзным -- ну, в конце концов, кто поверит нескольким пьяным магглам утверждавшим, что один парень достал в их присутствии волшебную палочку и заколдовал пивную бутылку таким образом, чтобы напиток не кончался? Вот и дожидался прыщавый молодой человек аудиенции у мадам Боунс, собиравшейся прочитать юному оболтусу лекцию о вреде пьянства. А поскольку делать в приёмной было нечего, он в который уже раз принялся клеиться к Берте, чем изрядно ей надоел.
Когда рабочий день подошёл к концу, секретарша с облегчением вздохнула и направилась к выходу из министерства. Ей хотелось поскорее оказаться дома, где она намеревалась принять долгую расслабляющую ванну. После этого девушка собиралась посидеть перед камином с бокалом красного вина и томиком сонетов Шекспира, чтобы окончательно изгнать из своей памяти все происшествия этого не очень приятного дня.
Но её планам не суждено было сбыться. На самом подходе к дому в неё со спины попало оглушающее заклятие. От стены отделилась ещё мгновение назад абсолютно невидимая фигура. Она подняла ведьму и закинула её на левое плечо, после чего взмахнула зажатой в правой руке палочкой, делая их незримыми. Через пару секунд после этого сама собой открылась сначала калитка дома, где жила чародейка, а затем и входная дверь.
Только оказавшись внутри Барти Крауч-младший, а это был именно он, снял с себя и Берты дезъиллюминационное заклятье. После этого маг развил бурную деятельность. Сначала мужчина привёл колдунью в сознание, а затем, наложив на неё заклятие Подвластия, чтобы она не сопротивлялась, принялся исследовать её сознание с помощью легилименции. Ему нужно было знать о ней и её взаимоотношениях с окружающими как можно больше, чтобы не попасть впросак.
Закончив с этим, волшебник отнёс молодую женщину на второй этаж в её спальню, которую опутал целым ворохом чар сокрытия и защиты от несанкционированного проникновения. После этого он наложил на магичку заклятие, погрузившее её в глубокий, сильно похожий на кому сон. Такой же эффект вызывало зелье Живой Смерти, но у него был ограничен срок действия, и его было довольно сложно сделать. Поэтому Пожиратель предпочёл использовать заклинание -- в них он разбирался гораздо лучше, чем в алхимии.
Покончив с этим, Барти срезал у девушки длинную прядь волос, которая незамедлительно была добавлена в Оборотное зелье, перелитое им в небольшую серебряную фляжку.
"Ну что ж" -- подумал маг, после приёма этого декокта и довольно болезненной трансформации, -- "У меня есть вся ночь, чтобы привыкнуть к новому телу и научиться ходить на шпильках".
На этой мысли чародей скривился. Сама по себе необходимость примерить на себя женское тело его не радовала, а тут ещё это... Крауч тяжко вздохнул, но делать было нечего -- на работу Берта носила только такую обувь. Видимо, она возлагала большие надежды на свои внешние данные, чем на рабочие качества. В конце концов, не раз и даже не два в истории человечества представительницы прекрасного пола пользовались своими "естественными преимуществами", и мисс Джоркинс вовсе не считала это зазорным.

***
Рассвет застал Гарри в его комнате задумчиво вертящим в пальцах карандаш. Просидев за книгами несколько часов, он пришёл к выводу, что его подозрения были совсем небеспочвенны. И ему это абсолютно не нравилось. Теперь становилось ясно, почему вокруг дома Дурслей была сотворена энергетическая структура кроваво-красного цвета. Скорее всего, это какая-то защитная магия. Кто бы её ни создал, этот человек, судя по всему, пришёл к тем же выводам, что и Эванс -- и принял меры. Конечно, это был не лучший выход из ситуации, но тем не менее...
"Выходит" -- размышлял Поттер, -- "Довольно скоро мне будет угрожать смертельная опасность. Хорошо ещё, что я всё-таки сумел вновь погрузить в камень тот круг в приюте и подчистил воспоминания Карпентеру и Ко. Видимо, это было не проявлением паранойи, а предчувствием. Но как бы там ни было, надо жить настоящим. А это значит, что следует постараться подготовиться к неизбежному".
Помассировав виски, юный маг направился на кухню. Он намеревался перекусить и начать изучать чародейство ещё активней -- уже без отвлечений на походы по кинотеатрам и дискотекам с Нимми.
"А жаль..." -- перед мысленным взором Гарри мелькнула стройная фигурка девушки, лихо отплясывавшей в одном из её любимых клубов.
Нимфа, кстати, как раз находилась на кухне, когда Поттер туда зашёл.
-- Кофе будешь? -- поинтересовалась у него девушка.
Эванс молча кивнул, усевшись рядом с молодой женщиной за столом. Та обратила свой взгляд на конфорку, где стояла турка. Под пристальным взглядом юной наяды сосуд поднялся в воздух и неторопливо поплыл к столу, где аккуратно опустился рядом с Мальчиком-который-выжил. Всё также не произнося ни слова, Гарри налил себе бодрящей чёрной жидкости, глубоко вдохнул её аромат и сделал несколько глотков. После этого он серьёзно посмотрел на Нимми и сказал:
-- Я крупно влип.
-- Да? -- девушка вопросительно подняла бровь.
-- Ага, -- юный маг рассеяно пропустил пальцы через свои волосы, -- Ты, конечно, помнишь, что я тебе рассказывал по поводу своего шрама и сновидений, вызванных усилиями его свести?
Нимфадора кивнула.
-- Так вот, с того самого момента, как Петунья рассказала мне об обстоятельствах гибели моих родителей, у меня появилось предположение, что появление этого шрама на моём лбу обусловлено именно Смертельным заклятием. А отсюда непосредственно вытекает, что энергетический вампир, тянущий из меня энергию -- Вольдеморт. Причём в той или иной мере живой Вольдеморт.
Поттер замолчал, чтобы сделать глоток кофе. Потом продолжил.
-- Теперь я в этом уверен. Но что особенно паршиво, Тёмный Лорд предпринял что-то, чтобы вновь стать активным игроком. И я думаю, что в течении года или двух этот гад полностью вернётся к жизни.
-- С чего ты это взял? -- озабоченно спросила Нимми.
Эванс пересказал ей содержание своего видения. После этого он немного помолчал, давая юной наяде переварить информацию, и продолжил:
-- Что же касается рун, то... Кано -- знак воплощения. Она может, как просто направить деятельность человека в нужном направлении, так и в буквальном смысле способствовать инкарнации некоей нематериальной сущности. Помимо того, она также может служить наглядной репрезентацией созданных Вольдемортом точек фиксации его активной воли в физическом мире. Ещё можно отметить, что Кано имеет и другой аспект. Она выступает как руна раскрытия. Собственно это связано с тем, что я имею... имел связь с Вольдемортом и потому его замыслы оказались известны мне.
-- А Райдо? Ведь, насколько мне помнится, в широком смысле это руна пути.
-- Да, и сфера её действия связана с событийным планом бытия. А ещё это знак "завершающего синтеза", но не завершения как такового.
-- Вот чёрт! -- сказала Нимфадора, -- В этой ситуации она не только поможет с созданием физического вместилища, но и сократит насколько возможно "путь" Тёмного Лорда, оградив его от ненужных неприятностей.
-- Ага, -- невесело подтвердил Гарри и, отхлебнув кофе, добавил, -- Полное дерьмо!
----------------------
[1] Каузальный -- событийный.
[2] ИСС -- изменённое состояние сознания.

 Отправлено: 06.04.09 16:58. Заголовок: Глава 18. Оправд..

Глава 18. Оправдание Сириуса, amours [1] и Омут Памяти

Я тут ему всё о трансцендентальном:

О фатализме, о жизни, о мистике.

Нет, блин, он хочет, чтоб было завально,

Круто и клёво в кайфовой стилистике!

Хочешь покруче? Ну, ладно -- получишь!

Т. Шаов, "Сказки нашего времени"
Сириус испытал ни с чем несравнимое чувство удовлетворения, когда Фадж официально объявил о его невиновности, вернул ему его палочку, находившуюся в хранилище для конфискованных магических предметов, и снял с Бродяги все обвинения, попутно перечислив на счёт древнего и благородного семейства в Гринготтсе кругленькую сумму золотом в качестве компенсации. Конечно, деньги не могли в полной мере возместить "причинённые господину Блэку неудобства", но Корнелиус "надеялся", как он заявил журналистам, что нынешнее руководство министерства сможет если и не исправить то, в чём была повинна предыдущая администрация, то попытается сделать хоть что-то, дабы помочь несправедливо осуждённому волшебнику вновь стать полноценным членом социума.
-- Наша текущая задача в этой области состоит даже не в том, чтобы свести подобные явления, подрывающие сами основы жизни нашего общества, к минимуму, а в том, чтобы полностью ликвидировать их и предотвратить возможность повторения подобного в дальнейшем, -- заявил репортёрам министр с трибуны в атриуме, в которую ради такого случае был превращён фонтан "Братства магических народов".
Кстати, такое вольное обращение с предметом искусства, коим несомненно являлась данная скульптурно-водная композиция, на взгляд Сириуса, очень хорошо показывало истинное лицо Фаджа. Если этому политику было бы выгодно публично казнить кого-нибудь, он несомненно тоже нашёл бы столь же правильные, возвышенные слова для оправдания своего деяния и получения поддержки электората. Так что Бродяге оставалось только радоваться собственной предусмотрительности и тому, что Корнелиус не счёл его угрозой для своего рейтинга. Потому что если бы это произошло, то не Питер лишился бы души в судебном зале министерства, а он сам.
И сейчас его пускающее слюни тело лежало бы в одной из маггловских больниц, дожидаясь того мгновения, когда будет оглашено завещание погрузившегося в коматозное состояние "господина Блэка". Из коего несомненно выяснится, что вышепоименованный, будучи весьма решительным и резким человеком, в документе выражающем его последнюю волю, чётко указал, что в случае возникновения подобной ситуации он должен быть отключён от аппаратов жизнеобеспечения и предан земле.
Представив это, Нюхалз содрогнулся. Только сейчас, глядя на человека, возглавлявшего правительство волшебной Британии, Сириус полностью осознал, насколько близок он был к тому, чтобы его отдали на растерзание пожирателям душ. Ещё больше чародея ужасала при этом мысль, что радующиеся оправданию Бродяги люди в другой ситуации с не меньшей весельем приветствовали бы его кончину.
Причём это была бы не просто гибель, а полное уничтожение, та самая наполовину мифическая вторая смерть, что упоминалась в христианском "Откровении Святого Иоанна Богослова". Блэк зябко поёжился, пытаясь прогнать осыпавшие морозом мысли, но они не спешили уходить.
И это было вполне понятно, ведь осмысление того, что твою бессмертную душу могут попросту высосать из тела, как пьяница выпивает бутылку вина, не добавляло спокойствия и уверенности в будущем. В конце концов, даже правительство не могло честно заявить, что полностью контролирует дементоров. Вдобавок не существовало никакого метода уничтожения проклятых созданий. Всё, на что волшебники сподобились за века сосуществования со стражами Азкабана, было заклинание Патронуса, всего лишь отгоняющее дьявольских созданий.
И у этого заклятья было довольно много всяких "но", мешающих его распространению. Главным среди этих минусов было то, что данный магический приём сжирал бездну энергии. Поэтому большая часть колдунов просто не могла им воспользоваться. Всё на что их хватало, был едва видный серебристый туман, неспособный произвести никакого действия, кроме как ослабить самого мага. Ещё одним моментом, усложняющим использование данного чародейства в случае реальной опасности, был источник силы, с помощью которого заклинание наполнялось энергией.
Это были положительные эмоции. Те самые, которые данный вид нежити подавлял одним своим присутствием в первую очередь. Что и говорить, это сводило круг людей, способных применять Патронус, до нескольких десятков. Немногие настолько хорошо контролировали свою психику, что могли хоть как-то сопротивляться такому ментальному воздействию.
В итоге, картина получалась довольно жуткая. Стоило дементорам "сорваться с цепи" и всё -- от трёхтысячного населения магического сообщества осталось бы при самом удачном стечении обстоятельств лишь несколько сотен человек. По сути, эти существа были угрозой для волшебников как для вида. И если бы их было хоть немного больше, они бы уже наверняка расправились с магами.
Этого не произошло до сих пор потому, что чародеи древности позаботились наложить заклятья, не дающие им размножаться. Как это было достигнуто, сейчас уже никто не помнил -- ведь у друидов, занимавшихся этим, существовало странное табу на запись знаний. Тем не менее, учитывая, что кельтские жрецы вовсю использовали человеческие жертвоприношения, многие видные чаровники считали, что и мешавшее репродукции нежити волшебство было основано на магии крови.
А с последней ситуация в современном колдовском обществе была очень плачевная -- как и все хоть сколько-нибудь тёмные виды магии, данный раздел волшебства давно находилась под запретом, и чародеев, ей владеющих, практически не осталось. Хотя отдельные ритуалы по-прежнему широко использовались и даже были одобрены министерством. К таким, например, относилось заклятие Наследственности, позволявшее снижать процент негативных последствий при близкородственных браках. Учитывая предвзятое отношение к магглорождённым, для британских чистокровных семей этот магический обряд являлся просто манной небесной. Однако он вряд ли мог оказаться серьёзным подспорьем в деле борьбы с дементорами.
Из всего вышесказанного можно было придти к выводу, что даже Вольдеморт со своими последователями был гораздо меньшей угрозой для магической части Соединённого Королевства. Тёмный Лорд, кстати, хотя и использовал стражей Азкабана против своих врагов, тем не менее, параллельно финансировал исследования по поиску методов уничтожения пожирателей душ. Этим для него занимался завербованный им невыразимец Руквуд, которого Сириус в своё время лично допрашивал.
Обо всём этом Бродяга и размышлял, слушая продолжение речи Фаджа, становившейся, меж тем, всё интересней и интересней.
-- В связи с побегом мистера Блэка, -- говорил Корнелиус, -- Главы департаментов и я лично, представили Визенгамоту законопроект, согласно которому будут не только проведены повторные судебные слушания с обязательным применением Сыворотки Правды (как уже сообщалось ранее), но и ужесточены меры наказания для тех, чьё членство в организации Пожирателей Смерти будет подтверждено. В конце концов, мы не можем допустить даже призрачную возможность того, что эти особо опасные преступники когда-нибудь окажутся на свободе. Поэтому их будет ждать Поцелуй дементора.
Сделав это сенсационное заявление, Фадж уступил трибуну Сириусу. После такого выступления министра, представители прессы не уделили Блэку практически никакого внимания. Чему Бродяга был несказанно рад. Хотя такие акулы пера, как Скиттер всё равно от него не отстали, засыпав вопросами. Большая их часть, между прочим, граничила с откровенным хамством и касалась его личной жизни и планов на будущее.
Когда, наконец, пресс-конференция была закончена, репортёров выпроводили из главного зала министерства, а к Блэку подошёл Дамблдор. При виде президента Международной конфедерации магов радость от оправдания, которую испытывал Бродяга, значительно утихла. Этот человек знал аристократа со школьной скамьи, был его непосредственным начальником в Ордене Феникса и, тем не менее, не посчитал нужным настоять на судебном процессе, дабы лично убедиться в виновности своего подчинённого. А ведь он был известным, авторитетным человеком и от него бы не отмахнулись, как от бедняжки Нарциссы.
-- Здравствуй, Сириус, -- как ни в чём не бывало поприветствовал Блэка Альбус, -- Рад тебя видеть.
-- Да неужели?! -- не удержался от сарказма анимаг, -- А что же раньше не зашли проведать? Неужто вам так не нравились мои апартаменты?
Дамблдор тяжко вздохнул, и, казалось, постарел на десяток лет разом: вдруг отчётливо стали видны морщины, избороздившие лицо мага, едва заметно сгорбилась спина, пригнутая к земле тяжкой ношей заботы о благе волшебного мира, немного потускнела синева глаз, мгновение назад лучившихся силой.
-- Я... виноват перед тобой, мой мальчик. У меня нет, да и не может быть оправданий. Как и другие твои друзья и знакомые я поверил в то, что предатель именно ты. Хотя должен заметить, что в те времена случались и более невероятные вещи, чем твой "переход" на сторону Вольдеморта. Ты сам подозревал Ремуса...
-- Подозревать можно было кого и сколько угодно, -- оборвал директора Блэк, -- По тем временам это было вполне оправдано. Но почему вы не настояли на судебном процессе?!!
-- Как я уже сказал, -- совершенно по-стариковски вздохнул Альбус, -- У меня нет никаких оправданий. Я прекрасно понимаю, что не заслуживаю прощения... и, тем не менее, прошу тебя, не позволяй прошлому диктовать твои поступки. Ни к чему хорошему это не приведёт. Взгляни, например, на Северуса: у него нет ни жены, ни детей, почти нет друзей и его мало кто уважает. Хотя если бы он просто попытался жить дальше, перестав зацикливаться на своей любви к матери Гарри... кто знает, кем бы был Снейп сейчас?..
Слушая Дамблдора, Сириус всё больше и больше мрачнел. Директор сравнивал его с Сопливусом. Но хуже всего было то, что в некотором роде председатель Визенгамота был прав. Слизеринец, судя по словам Альбуса, повёл себя самым идиотским, поистине снейповским образом. А Блэк хотел действовать приблизительно также...
Но в свете такой информации решимость Бродяги не иметь больше ничего общего с теми, кто предал его, была серьёзно поколеблена. Всё-таки глава Ордена Феникса не зря считался одним из влиятельнейших людей волшебного мира -- он точно знал что и как сказать человеку, чтобы подвигнуть его на определённые действия.
Президент Международной конфедерации магов, мысленно отметив, тем временем, реакцию Нюхалза, продолжал говорить:
-- Подумай, если и не о себе, то хотя бы о Гарри. Ты ведь собираешься вступить с ним в контакт, не так ли? Не думаю, что ему понравится, если его вновь обретённый крёстный будет на ножах с большей частью волшебного мира... -- на этом Дамблдор завершил свою речь и, попрощавшись с анимагом, направился к камину, где вскоре исчез во вспышке зелёного пламени.
Аристократ же с мрачным выражением на лице направился в кабинет к мадам Боунс. Ему надо было разобраться с некоторыми формальностями, касающимися его оправдания и, самое главное, возврата палочки. Надо сказать, что её не переломили, как это ни странно, лишь благодаря чудовищной бюрократии, царившей в Министерстве магии. Ведь Сириус проходил по документам, как временно задержанный, а не осуждённый, соответственно находившиеся при нём в момент ареста вещи были всего лишь конфискованы.
"У всего есть светлая сторона" -- философским решил Блэк.

 Отправлено: 06.04.09 16:59. Заголовок: *** Нимфа..

***
Нимфадора принадлежала к той редкой категории барышень, которые сочетали в себя женственность, лёгкость характера и ту черту личности, что позволяла людям противоположного пола воспринимать девушку как "своего парня". Тут, конечно, стоит сказать, что последнее свойство ведьмочки проявлялось по большей части на уровне общения, не пуская корни неприбранности в её комнате и не влияя на выбор одежды -- мальчишеского в гардеробе юной волшебницы было ровно столько, сколько было нужно, дабы оный гардероб не был навязчиво девчачьим. Хотя косметикой, например, она не пользовалась принципиально... С другой стороны: зачем метаморфу краситься? Если бы она захотела чуть более красные губы или более длинные и чёрные ресницы, то достаточно было легкой трансформации.
Но вот что стало сильно раздражать Нимми в последнее время, так это то, что даже Поттер, которому она явно не была безразлична, имел тенденцию воспринимать девушку скорее как друга, чем как молодую женщину, имеющую в нём романтическую заинтересованность. С этим надо было что-то делать, но Нимфа никак не могла решить что именно.
Менять собственное поведение и стиль жизни она не хотела, а для того, чтобы форсировать события слишком себя уважала. С другой стороны можно было и не заходить в этом направлении излишне далеко... Но все её сомнения разрешились сами собой на третий день после отбытия Сириуса в Министерство магии.
Утро началось как обычно. Нарцисса разбудила Нимфадору рано -- в семь часов. Когда же племянница, высунув нос из-под одеяла, громко застонала, жалуясь на садистов, не дающих ей житья и будящих в такую рань, тётя поощрила её бодрым: "Вставай-вставай, лежебока!" -- после чего исчезла из комнаты. Нимми уже обнадёжено задремала, когда старшая женщина вернулась с кружкой кофе и, усевшись прямо у изголовья кровати девушки, стала со смаком прихлёбывать бодрящий напиток.
Через минуту обиженно надувшаяся и всё ещё сонная Нимфа, мрачно бурча, что использовать в таких целях кофе нечестно, спускалась вместе с хитро улыбающейся Циссой на первый этаж. Но то ли потому, что она не полностью проснулась и даже ещё не умылась, ограничившись чисткой зубов, то ли потому, что попросту запуталась в халате, а может быть и из-за своей потенциально легендарной неуклюжести, девушка споткнулась на одной из последних ступенек и упала... нет, не на пол.
У основания лестницы в этот момент как раз находился Гарри, открывший было рот, чтобы поприветствовать женщин, но так и не сумевший довести своё намерение до конца. В общем, Нимфадора приземлилась даже с некоторым комфортом. Как оказалось, Эванс мог служить замечательной подушкой. Впрочем, в тот момент девушка осознала, что это был далеко не единственный его плюс.
Кто из них первый потянулся навстречу другому сказать затруднительно, поскольку обе стороны вели себя наредкость активно. А недостаток опыта был возмещён страстностью этого поцелуя. Когда же парочка пришла в себя настолько, что смогла нормально воспринимать окружающую реальность, они обнаружили, что в прихожей кроме них никого нет -- тётя решила оставить свою племянницу наедине с Поттером.
Поднявшись на ноги, парень с девушкой в обнимку направились на кухню, откуда доносился, дразня их обоняние, запах только что сваренного кофе. При этом объятия, которые они не спешили расцеплять, воспринимались ими совершенно естественно.
"Да, вот что творит хороший поцелуй!" -- подумала Нимфа, отметившая отсутствие даже следа напряжённости или неловкости между ней и Гарри.
Когда они зашли на кухню, Нарцисса выглядела мечтательно и очень довольно. На её губах играла улыбка чеширского кота, узревшего Алису в компрометирующей ситуации самого пикантного толка. При виде обнявшейся парочки троюродная сестра Поттера засияла ещё ярче, чем раньше и принялась мурлыкать вполне узнаваемый отрывок из начала третьего акта оперы "Лоэнгрин" Рихарда Вагнера "Свадебный хор". [2]
-- Без комментариев, -- предупредила Циссу Нимфа, когда та открыла рот, намереваясь сказать что-то по этому поводу.
Старшая женщина кивнула и принялась пить кофе. Лицо её по-прежнему излучало искреннюю радость.

***
Глава Школы чародейства и волшебства находился в своём кабинете, время от времени оглаживая длинную белую бороду. Он задумчиво ел лимонные дольки и наслаждался видом из окна -- солнце как раз садилось, окрашивая плывущие по небу перистые облака во все оттенки багрового. За все те годы, что Альбус посвятил Хогвартсу, он не переставал восхищаться красотой местных пейзажей, стараясь каждый вечер выкроить время, дабы понаблюдать за тем, как заходит светило.
Фамилиар директора мирно дремал на своём насесте, засунув голову под крыло. Феникс был уже немолод и через пару лет этот цикл его жизни должен был подойти к концу. Но пока волшебная птица всё ещё была красива и полна сил. О чём ясно свидетельствовали каждодневные отлучки Фоукса, из которых он возвращался просто-таки источающим самодовольство, как объевшийся сливок кот. Кавалер ордена Мерлина первой степени подозревал, что феникс нашёл себе самку.
Портреты магов, ранее возглавлявших знаменитую школу, по большей части дремали. Нашлись также и такие, кто либо навещал кого-нибудь из обитателей картин в Хогвартсе, либо предпочёл другие свои изображения. К последним, в частности, относился Финеас Найджелус, бывший в своё время самым непопулярным директором этого почтенного образовательного учреждения. Вот уже шесть лет прошло с тех пор, как он начал регулярно исчезать с полотна находящегося в замке и проводить большую часть времени в своём родовом доме на площади Гриммо. Дамблдор подозревал, что это как-то связано с дочерью Андромеды Тонкс и её тётей -- Нарциссой Блэк.
Наконец, колесница Гелиоса полностью скрылась за горизонтом, и ей на смену пришла ночь, сопровождаемая ярким серпом Селены. Старый маг бросил последний взгляд за окно и повернулся к столу, на котором стоял небольшой каменный сосуд. В нём кружилась странная серебристая субстанция, похожая на пойманный в ловушку лунный свет. Удобно устроившись в кресле, Альбус склонился над Омутом Памяти и вскоре перед ним предстал зал заседаний Визенгамота.
Это воспоминание начиналось как раз в тот момент, когда туда ввели подсудимого -- Сириуса Ориона Блэка. Далее последовало получасовое судебное разбирательство, закончившееся коротким вердиктом: "Невиновен". После этого был объявлен небольшой перерыв, за время которого оправданный маг перебрался из кресла подсудимого на скамью, предназначенную свидетелям. Затем процесс был возобновлён. Только на этот раз всё закончилось отнюдь не оправдательным приговором.
Дамблдор не стал повторно просматривать эту сцену, отвернувшись в сторону. Он и в первый-то раз с большим трудом заставил себя глядеть на то, как дементоры "целовали" Петтигрю. Было что-то непредставимо мерзкое в том, чтобы скармливать людские души этой жуткой нежити. По-хорошему демонических существ следовало уничтожить, а вместо Азкабана построить нормальную тюрьму, по типу Нурменгарда, в которой заключённые не сходили бы с ума.
Но, к большому сожалению, особого выбора у волшебного сообщества не было. Устроить этим дьявольским созданиям тотальную аннигиляцию не позволяло отсутствие способов это сделать, поэтому маги были вынуждены откупиться от дементоров преступниками.
Когда тело Питера убрали из зала, все стали потихоньку расходиться. Немногие из членов Визенгамота решили идти на пресс-конференцию, устраиваемую Фаджем. Среди этих немногих оказался и президент Международной конфедерации магов. Поэтому вскоре перед Альбусом предстал атриум.
Речь министра директор Хогвартса во второй раз слушал с не меньшим удовольствием, чем в первый. В конце концов, именно он подтолкнул Корнелиуса к тому, чтобы казнить Пожирателей Смерти. Великий волшебник пытался добиться смертных приговоров для последователей Тёмного Лорда с той самой судьбоносной ночи 1981-ого. Но тогдашние руководители министерства не видели никакой опасности в сидящих в тюрьме магах и потому не поддавались влиянию Дамблдора. Кроме того, у Верховного чародея было подозрение, что несговорчивость власть имущих обусловлена щедрыми пожертвованиями как Малфоев, так и других чистокровных семей, симпатизировавших делу наследника Слизерина.
Фадж тоже поначалу не собирался поддерживать идею Альбуса. В отличие от Дамблдора он считал Вольдеморта полностью мёртвым и всяческие идеи о возможности возвращения чёрного мага к жизни расценивал как глупое паникёрство. Но в свете ситуации, сложившейся после побега Сириуса, предложение председателя Визенгамота показалось Корнелиусу довольно интересным, а главное -- очень полезным для укрепления своей популярности. Он выступал как этакий ревнитель закона и порядка, готовый предпринимать решительные меры в случае необходимости. Как показывала история, людям такие лидеры нравились.
Когда министр закончил выступление, президент Международной конфедерации магов сосредоточил всё своё внимание на сыне Ориона Блэка, попавшем под перекрёстный "обстрел" со стороны Риты Скиттер и её товарок. Сириус сильно изменился за время, проведённое в тюрьме. И дело было отнюдь не во внешности, на которой как раз мало отразилось пребывание мародера в Азкабане. Превращение претерпела сама манера держать себя и мельчайшие детали мимики. Представитель древнего и благородного семейства теперь держался не с бесшабашностью, которую, казалось, излучало всё его существо до пребывания в остроге для магов, а с некоей осторожной расчётливостью, характерной маггловским водителям "общавшимся" с инспекторами дорожной полиции.
Вскоре после короткой серии вопросов и ответов, репортёры отстали от Блэка, и наступило то мгновение воспоминания, когда к нему приблизился сам Дамблдор. В тот миг у директора Хогвартса не было времени вдумчиво оценивать реакции анимага, да и уповал он по большей части на легилименцию. Но этим надеждам не суждено было оправдаться -- на пути Альбуса встала каменная стена, не пускавшая никого постороннего в разум Сириуса. Это было вполне закономерно -- заключённые Азкабана либо сходили с ума (что происходило почти всё время), либо учились защищать своё сознание от ментальных атак (таких случаев за всю историю было зафиксировано всего несколько).
Поэтому сейчас председатель Визенгамота и использовал Омут Памяти для того, чтобы внимательно проанализировать малейшие детали мимики и жестов аристократа. И очень скоро он обнаружил то, на что и надеялся. Если бы кто-то взялся сформулировать мысли президента Международной конфедерации магов в тот момент, то это прозвучало бы приблизительно так: "Всё начинает налаживаться!"
------------------------
[1] Amours (англ. яз) -- любовные дела.
[2] В Великобритании данная музыкальная композиция является приблизительном тем же, чем марш Мендельсона в нашей стране.

 Отправлено: 06.04.09 17:00. Заголовок: Глава 19. Класси..

Глава 19. Классическая магическая парадигма [1] и тайна артефакта

Явь превращается в сон.

Силой образ облекает.

Так происходит с начала времён,

Так личная власть возрастает.

Хельга Хаффлпафф, личные дневники.
Ночь наступает по-разному. Бывает, что безо всякого перехода она кавалерийским наскоком обрушивается на ничего не подозревающих людей, саблей месяца рассекая полотно дня и открывая путь во тьму, где сверкают серебром огоньки звёзд. А случается и наоборот -- ползёт медленно, потихоньку, словно больная кляча, тянущая за собой разбитую повозку сумерек, окрашивающих всё в серые тона.
Этот вечер был как раз из последних -- темнота окутывала всё вокруг постепенно и неторопливо. Значительную помощь в захвате окружающей среды ей оказывал туман, сизыми невесомыми прядями растекавшийся окрест. Так что бывшие при свете дня вполне привычными очертания домов, деревьев и людей, под покровом белесой мглы приобретали новый, подчас загадочный облик.
Гарри очень любил гулять в этой дымке. Обыденное сознание, как правило, оставляло его там, давая возможность, пускай и ненадолго, отдохнуть, отключить внутренний диалог и побыть наедине с самим собой, слушая тишину. После такого незатейливого времяпрепровождения Поттер обычно ощущал себя обновлённым, полным идей и сил.
Не стал исключением и этот раз. Вдоволь набродившись в тумане, юный маг с наслаждением уселся у камина с кружкой чая. Попивая горячий напиток, он размышлял о своих неудачных попытках научиться мгновенно переноситься в пространстве. Что бы он ни предпринимал в этой области, у него ничего не получалось.
Единственное, что из этого начинания вышло, было умение отделять своё сознание от тела, но на этом успехи закончились. А ведь чего только Эванс не пробовал, но ни вербальные формулы, ни визуализация, ни использование рун не помогали. Телепортация оставалась для него всё также недоступна, как и раньше.
В чём была причина неудач, тоже было неясно. Гарри с уверенностью мог сказать лишь то, что дело было не в самом методе. Видимо он упускал из виду некую ключевую деталь, без которой все вышеупомянутые приёмы оставались лишь бессмысленными техническими ухищрениями.
Сейчас у него вдруг совершенно чётко возникло ощущение того, что если он будет действовать так и дальше, то ничего из этой его затеи не выйдет. Поразмыслив над данной ситуацией, Поттер решил на некоторое время отложить овладение искусством телепортации. В конце концов, он уже испробовал всё, что только мог, и это не дало никаких результатов. Возвращаться к этой задаче следовало, имея хоть какие-нибудь догадки о том, в каком направления надо работать.
Впрочем, Эвансу было чем заняться и помимо этого. На очереди стояла разработка защитных и атакующих заклинаний, попытки разгадать перстень Амадея. С созданием магических щитов дело продвигалось довольно хорошо. Здесь Гарри использовал в качестве основы магический барьер, спонтанно изобретённый Нимфадорой. Уже к нему он добавлял различные сочетания рун, слов, жестов и мыслеобразов, дабы сообщить ему дополнительные свойства, могущие быть полезными и в других ситуациях.
Например, одна из версий этого заклятья была переработана им так, чтобы предохранять чародея от физических атак. Оградившись им, можно было не бояться ударов ножа, кулака или выстрелов из ружья. Последнее, правда, они протестировать не смогли в связи с отсутствием огнестрельного оружия. Были и другие модификации Защитной Сферы, призванные спасти мага от смерти при падении с большой высоты или не дать ему задохнуться под водой, которые тоже на практике проверены не были.
С колдовскими средствами нападения всё обстояло не так хорошо, но прогресс был. В этой области почти все заклятья базировались на телекинезе и являлись различными производными от него. Вдохновлённый просмотром Звёздных Войн и личностью Дарта Вейдера, Поттер научился делать так, что все небольшие и незакреплённые окружающие предметы вдруг с большой скоростью устремлялись в цель. Помимо этого Гарри теперь мог (опять же, теоретически, ведь стать подопытным кроликом вряд ли бы кто-то захотел) применять любимый фокус тёмного лорда ситхов -- душить своего противника. Новизна этих приёмов состояла в том, что теперь ему не нужно было активно концентрироваться на процессе -- это за него выполняла матрица заклятья. Помимо этого было придумано и несколько схем психических атак, по уже не раз упоминавшейся причине оставшихся неиспытанными.
Но успехи по всем этим направлениям могли быть значительно больше, если бы не отвлекавшее Гарри от магических изысканий беспокойство за Сириуса. Конечно, Эванс не воспылал к своему нежданно обретённому крёстному родственной любовью, но за то время, что они были знакомы, у них сложились довольно неплохие отношения. Поэтому начинающий маг вполне закономерно волновался за друга своих родителей.
Помимо этого Поттеру не давали погрузиться в глубины волшебства размышления о Нимми. Хотя, конечно, ничего этакого, что могло бы вызвать усиление интереса к её персоне, она не делала. Более того -- девушка перестала таскать его в клубы после той памятной беседы, когда он рассказал ей о скором возвращении Вольдеморта. Проблема была в другом -- одного только её присутствия в доме на площади Гриммо хватало, чтобы думы о ней всплывали в голове Гарри в самые неподходящие моменты, мешая порой ухватить за хвост долго ускользавшую от него мысль.
И думы эти, надо сказать, были двойственного характера. С одной стороны парень относился к ней как к другу -- никаких романтических чувств четвероюродная племянница у него не вызывала. С другой же присутствовало чисто плотское влечение, временами заявлявшее о себе через эротические сны, главной героиней которых являлась именно Нимфадора. И в этом-то и состояло противоречие, не дававшее Эвансу спокойно спать. Будь это какая-нибудь другая девушка, он, скорее всего, переспал бы с ней несколько раз и успокоился, дав выход желанию. Но с мисс Блэк ситуация была гораздо сложнее. Мало того, что она была его дальней родственницей, так он ещё и успел сдружиться с ней. Нет, у него не было никаких предрассудков по поводу занятия сексом без любви, но как к этому отнесётся она, Гарри не представлял.
Впрочем, через несколько дней после отбытия Сириуса в Министерство магии, затруднения Эванса на этот счёт исчезли сами собой, когда поначалу сонная Нимфадора своим страстным поцелуем намекнула ему на то, что тоже совсем не против физической близости. Именно тогда Поттер пришёл к выводу, что не имеет никакого значения, испытывает ли он по отношению к ней какие-то сердечные чувства или нет. Ведь Нимми полностью укладывалась в представления парня о том, какой должна быть любимая женщина. А значит, возникновение амурных чувств было лишь делом времени.
В этот же вечер домой вернулся полностью оправданный Бродяга, принесший хорошие вести о том, что ему заплатили огромную компенсацию и вернули палочку. И если Нимфадору больше заинтересовал размер денежных средств, переведённых на счёт её дяди в Гринготтсе, то Нарциссу обрадовало само по себе возвращение Сириуса. То же, что он был цел, невредим, да ещё и реабилитирован было лишь приятным дополнением. Гарри же обратил особое внимание на ауру Нюхалза. В ней наметились радикальные перемены, связанные, судя по всему, с магическим инструментом Блэка.
Если реквизированная крёстным палочка воспринималась через призму истинного зрения как отдельный от биополя объект даже в момент использования, то его личная при сотворении волшебства выглядела продолжением энергетического кокона. Помимо этого совокупность тонких полей аристократа претерпела и некоторые другие изменения.
Как и у всякого обычного человека, жизненная сила Сириуса была равномерно распределена по меридианам, формирую этакую "кровеносную систему" энергетического толка. Были здесь и свои артерии, представлявшие собой наиболее крупные каналы, и "кроветворные" органы, в роли которых выступали центры силы, в просторечие именуемые чакрами. Но способ организации ци был лишь одним из многих, чья совокупность и формировала собственно поле. Связано это было в первую очередь с многомерностью человеческой сущности.
Истинное зрение Эванса тоже имело свои границы и более "тонкие" структуры Гарри в деталях не воспринимал. Но и того, что парень видел, хватило, чтобы приблизительно понять суть происходящих в ауре Бродяги изменений и выдвинуть гипотезу, объясняющую причину их возникновения.
На некоторых глубинных уровнях организма Нюхалза система силы перестраивалась таким образом, что палочка становилась своего рода пультом управления, ключом, открывающим сложный замок выражения воли человека во внешнем мире. Такое изменение позволяло даже не самому перспективному чародею в разы увеличить КПД своих заклятий и сильно сократить время обучения.
Согласно догадке Поттера, корнем таких перемен, прежде всего, была сама волшебная палочка. Тут, конечно, возникал вопрос: чем же она так отличалась от всех прочих деревяшек, что могла явиться одной из причин подобной перестройки некоторых глубинных систем человеческой сущности? По мысли юного чаровника дело было в магическом наполнении колдовского инструмента. А точнее в том, что между этой сердцевиной и общим энергетическим фоном волшебника возникало явление резонанса, которое и позволяло творить чары без потерь силы.
Попутно палочка избавляла чародея от необходимости тратить прорву времени и сил на сосредоточение, служа концентратором энергии и высвобождая её направленными импульсами. Всё что требовалось от мага так это выразить своё намерение посредством произнесения какой-нибудь вербальной формулы и движения палочки, задающего базовую форму энергетической матрицы.
Всё вышесказанное, было, безусловно, верно, но, несмотря на свою центральную роль, волшебная палочка являлась здесь скорее основным условием изменений, а не их движущей силой. В качестве последней выступало то описание мира, которым пользовалось современное волшебное сообщество. То есть, получив в своё распоряжение колдовской инструмент, маг неосознанно запускал механизм трансформации какой-то части своей сущности согласно установленному образцу. В связи с этим, кстати, у магглорождённых поначалу довольно часто наблюдались "отклонения от нормы", что в свою очередь служило одной из причин негативного отношения к ним чистокровных чародеев. Со временем, по мере того, как человек сживался с той системой взглядов на окружающую реальность, которой пользовалось общество магов, такие аномалии обычно сходили на нет.
Гарри осознавал, что его гипотеза пока довольно сырая и нуждается в дальнейшей проработке, но при этом парень был уверен в том, что основные моменты схвачены им верно. Впрочем, необходимость более подробного изучения вышеперечисленных проблем очень хорошо показывал тот факт, что энергетика Нарциссы не претерпела почти никаких изменений. А ведь она пользовалась родной палочкой гораздо дольше, чем Сириус своей. Причём у аристократа процесс изменения биополя всё ещё продолжался. В чём причина такого расхождения было не совсем понятно.
Хотя Эванс с ходу предположил, что некоторые люди просто имеют меньшую предрасположенность к тому ущербному виду магии, который был сейчас в ходу. В пользу этого, кстати, говорил такой незначительный, казалось бы, факт, что все сколько-нибудь одарённые волшебники, относящиеся к этой классической парадигме, были довольно эксцентричными людьми.
По мнению Поттера это было вполне закономерным последствием тех глубинных изменений человеческой сущности, которые давали возможность увеличить результативность магических действий. И если сиюминутный эффект от такого "симбиоза" волшебников и палочек был положительным, то в долговременной перспективе он устанавливал некий рубеж, перейти который классический маг не смог бы даже при всём желании.
Ведь трансформация "тонких" структур колдунов и ведьм приводила как к уже упоминавшемуся изменению в психике, так и к более глобальным нарушениям в энергетической составляющей. По сути, она калечила людей. Это выражалось, прежде всего, в гипертрофированной выраженности определенных частей магической сущности, в то время как другие находились едва ли не в зачаточном состоянии. Такой серьёзный дисбаланс ставил большой жирный крест на возможности перехода мага на качественно более высокий уровень, ограничивая его способности тем, что он имел к моменту обретения палочки.
В общем, Гарри всё больше и больше начинала не нравиться та система магии, которой пользовались сейчас в Британии и других частях ойкумены, населённых цивилизованными народами. Ложась спать в этот вечер, он задумчиво крутил на пальце перстень Амадея и потому сам не заметил, как уснул, забыв снять кольцо. Такого с ним не случалось уже довольно давно -- по крайней мере, с тех пор, как он убрал со своего лба шрам в виде значка высокого напряжения.
В момент засыпания привычное ощущение падения вдруг резко усилилось в несколько раз, после чего исчезло также неожиданно, как и появилось, забрав с собой всякую сонливость. Ещё некоторое время Поттер лежал, ворочаясь с бока на бок, но царство Морфея отказывало ему в визе. Поэтому Гарри как всегда, когда ему не спалось, отправился на кухню.
Прихлёбывая кофе, он некоторое время просто смотрел в камин, наслаждаясь вкусом напитка и ни о чём особо не размышляя. Но через несколько минут внимание Эванса приковало к себе ювелирное украшение средневекового мага, по-прежнему тускло блестевшее на безымянном пальце его десницы.
-- Что же ты такое? -- задумчиво произнёс парень, поднеся руку с перстнем к глазам.
Словно откликаясь на вопрос юного мага, кольцо вдруг налилось некоей более глубинной степенью реальности, по сравнению с которой все остальные предметы в комнате были лишь бледными тенями, обрывками таящего в предрассветных лучах сна. Вслед за этим в глубине чёрного камня зажглась ослепительно яркая искра света. Вела она себя совсем несвойственным потоку фотонов образом, не освещая ничего. Возможно, такое происходило потому, что это сияние носило какой-то другой, непривычный характер, и, наверное, не являлось собственно светом в привычном, материалистическом понимании этого явления.
Как бы там ни было, не освещая ничего, это сверкание не просто отражалось в глазах смотрящего на агат Гарри, но, казалось, попав в них, жило своей жизнью, ритмично пульсируя и разрастаясь в размерах, пока очи Поттера полностью не превратились в два блистающих островка света. Что интересно, сам он каким-то образом одновременно и видел себя со стороны и переживал ощущения, вызванные артефактом Амадея. А они, надо сказать, были уникальны -- такого Эвансу за всю свою жизнь испытывать не доводилось.
Он словно парил в океане чистого, ничем незамутнённого сияния. Оно окутывало Гарри со всех сторон и проникало в самую его сущность, питая её своей вечной вездесущей энергией, придавая сил и расширяя восприятие. Наконец, когда Эванс напитался этим светом, растворился в нём, а затем и восстал из него как феникс из пепла, раздался низкий вибрирующий звук. Он всё нарастал и нарастал, отдаваясь необычной дрожью в грудной клетке Поттера.
Достигнув апогея, эти странные, резонирующие с телом Гарри эманации, вдруг резко оборвались на особо пронзительной ноте и парень резким толчком... проснулся. Звук по-прежнему продолжал эхом отдаваться в теле Эванса, когда до его сознания потихоньку стало доходить, что все события, происходившие с того момента, как он лёг спать, ему пригрезились.
Однако, как и в случае с приснившейся юному магу в приюте экскурсией в прошлое, эта грёза явна не была простым сном. Она отличалась от такового колоссальным реализмом и тем, что на протяжении всего сновидения разум Гарри продолжал работать в таком же режиме, как и в моменты бодрствования.
Да и помимо этого, покинув царство Морфея, Поттер явственно ощущал себя немного по-другому. Казалось, что-то изменилось в окружающей среде -- у него было такое чувство, что в мире появились некие новые грани, которых раньше не было. Хотя, конечно, начинающий чародей прекрасно понимал, что перемена эта если и имела место, то лишь в его собственном сознании. Поменялась не окружающая реальность, а восприятие Эвансом этой реальности.
Теперь осталось только разобраться какие именно изменения произошли с сознанием молодого волшебника и как они связаны с перстнем Амадея.

--------------------------
[1] Парадигма (от греч. paradeigma -- пример, образец), в философии, социологии -- исходная концептуальная схема, модель постановки проблем и их решения, методов исследования, господствующих в течение определенного исторического периода в научном сообществе. Смена парадигм представляет собой научную революцию.

 Отправлено: 08.04.09 20:40. Заголовок: Глава 20. (отрывок) !!! UpDate-2к

Глава 20. "Доблестная" личность из достойной организации, разница полов и сновидческие изыскания

Тихий звон подков,

Лёг плащом туман на плечи,

Стал короной иней на челе.

Остриём дождя, тенью облаков

Стали мы с тобою легче,

Чем перо у сокола в крыле.

Группа Мельница, "Дорога сна"
Мундугус затянулся вонючим зеленоватым дымом своей сигары, и уставился покрасневшими от постоянного недосыпания и употребления больших количеств огневиски глазами на старенький, но находящийся в отличном состоянии, особнячок. В нём в гордом одиночестве проживала молодая сотрудница Министерства магии, получавшая, несмотря на свою юность и незначительный, в общем-то, пост секретарши, довольно большие деньги. Именно солидная зарплата, не менее солидная жилплощадь и наверняка имевшиеся в её распоряжении магические предметы, привлекли к девушке внимание "идейного борца с Вольдемортом" (именно так любил думать о себе жуликоватый член Ордена Феникса).
За Бертой Джоркинс джентльмен удачи наблюдал уже около недели (за вычетом вчерашнего дня, когда он напился в зюзю и не мог даже просто ходить, не то что следить за кем-то) и составил довольно точное расписание её деятельности. Выходные девушка, судя по опросу соседей, почти всегда проводила дома, никуда не отлучаясь. Когда день был будний, она обычно вставала в семь часов, быстренько принимала душ, пила чай и в половине восьмого отправлялась на работу. После этого барышня появлялась дома только вечером, около девяти. Довольно часто, правда, случалось так, что она забывала что-нибудь и возвращалась с работы где-то минут через сорок после отбытия туда. Такой распорядок дня не мог не радовать Мундугуса, готовящегося обчистить особняк. Конечно, рассеянность девушки была ему совсем не на руку, однако всё что ему нужно было сделать, так это выждать с часок, и можно было приступать к "экспроприации неправедно нажитых материальных ценностей".
В данный момент операция по их изъятию находилась на завершающей стадии -- именно сегодня Флетчер собирался ограбить Берту. И как раз сейчас она выходила из дома. При этом юная особа как-то подозрительно покачивалась, создавая впечатление, что внезапно разучилась ходить на каблуках. Или столь же внезапно пристрастилась к выпивке. Мундугус, как человек "беспристрастный", склонялся ко второму варианту.
Когда девушка исчезла за углом, жулик бросил взгляд на часы. Они показывали половину восьмого. Две сигары спустя и на час позже мисс Джоркинс всё ещё не вернулась ни за каким забытым предметом. Можно было приступать к делу. Флетчер, приложившись к фляжке с драгоценной высокоградусной жидкостью, крякнул и направился к дому. И как раз в это мгновение из-за угла показалась выглядевшая очень раздражённо хозяйка дома.
Грязно выругавшись про себя в адрес "рассеянных клуш", Мундугус притворился простым прохожим и с совершенно незаинтересованным видом прошёл мимо особняка. Скрывшись за углом, он поспешно аппарировал в укрытие, оборудованное им в придорожных кустах, и возобновил наблюдение за домом. Через несколько минут Берта вышла из помещения и резким решительным шагом направилась прочь. Флетчер недоумённо уставился ей вслед. Он достаточно хорошо сумел разобраться в характере мисс Джоркинс, чтобы понять -- такая манера поведения ей была совсем не свойственна. Впрочем, немного подумав, жулик списал всё на "то самое время месяца".
"В конце концов, ПМС ещё и не такое с женщинами делает" -- решил джентльмен удачи, страдальчески морщась и вспоминая свою бывшую супругу. Когда у неё были месячные, Рита превращалась в настоящую стерву, пилившую его по любому поводу и без оного. К счастью он вот уже пять лет как развёлся с ней и, судя по всему, сделал это очень своевременно -- после наступления климакса она превратилась в совершеннейшую сучку, о чём мог свидетельствовать любой человек, имевший с ней дело.
Берта, меж тем, скрылась за углом. Для порядка подождав около получаса, Мундугус покинул своё убежище и направился к входной двери. Запоры на ней были довольно серьёзные, заставившие вора повозиться. Однако минут десять спустя они всё же уступили мастерству взломщика, вынужденного работать маггловским способом из-за заклятия, блокирующего отпирающую магию. Такая защита была типичной -- волшебники настолько привыкли полагаться на чародейство во всех сферах жизни, что уже плохо представляли, как можно обходиться без него. Поэтому, обезопасив свою собственность от колдовских средств проникновения (в число коих, кстати, входила аппарация), они, как правило, искренне считали, что предприняли все возможные меры предосторожности.
Оказавшись внутри, Флетчер довольно оглядел изысканный и богато отделанный интерьер особняка. Тут было чем поживиться: дорогая мебель из ценных пород дерева, столовое серебро, множество антикварных вещиц... но, самое главное, в этом особняке обязаны были иметься в наличии фамильные ценности: артефакты, амулеты и прочие волшебные изделия, из-за которых Мундугус, собственно, и решился ограбить дом чародейки. Стоили они на порядок дороже того, что можно было украсть у магглов. Всего за несколько подобных вещиц вор планировал выручить столько денег, что можно было безбедно, на широкую ногу жить несколько лет.
-- Пожалуй, начну с верхнего этажа, -- вслух решил тать, приступая к экспроприации.

***
Утро у Барти началось с того, что он со сна налетел на табуретку и долго потом прыгал на одной ноге, сдавленно шипя ругательства в адрес всего сущего. Определённо такое начало дня нельзя было назвать удачным. И недовольная, да к тому же ещё небритая, физиономия, смотревшая на Крауча из зеркала ванной, была тому подтверждением.
Причиной столь плохого настроения стало не только это досадное происшествие с предметом мебели, но и посещавшие волшебника сны, в которых он по-прежнему был под заклятием Подвластия. Всё-таки опыт нахождение под Империусом на протяжении столь длительного периода времени не прошёл для мага бесследно, навсегда поселив в глубинах его психики кошмары, наполненные ощущением полного бессилия и невозможности даже в туалет сходить без приказа.
Плюс к тому, немного придя в себя после освобождения и связанных с ним радостных чувств, чародей понял, что и со здоровьем у него не очень. Находясь под заклятием своего отца, Барти был ограничен в физической активности. В результате настолько малоподвижного, хоть и вынужденного, образа жизни, у Крауча село зрение, испортилась осанка, появился небольшой, очень похожий на пивной животик и ещё откуда-то возникла перхоть.
Всё это, конечно, чрезвычайно печалило Барти. Причём расстраивало это его настолько, что он поймал себя на мысли, что торопится выпить оборотное зелье и превратится в Берту Джоркинс, никакими недостатками фигуры, а также перхотью и плохой осанкой, не страдавшей. Её единственным серьёзным недостатком, на взгляд Крауча, был гендер [1] -- ему было несподручно перевоплощаться в представительницу прекрасного пола.
За минувший день он на собственном опыте убедился в том, что сложности пребывания в девичьем теле не ограничивались одними только физиологическими и социальными неудобствами. Хотя, конечно, анатомия, как и общественная роль, тоже доставили ему немало неприятных минут. Одно только хождение на каблуках, юбки и макияж чего стоили! И это не говоря о том, что ему приходилось вести себя так, как это "пристало леди". Мало того, что он не очень-то представлял, как оной нужно себя держать, так подобный стиль поведения, по большей части, был ещё и чрезвычайно непрактичен.
Но самые серьёзные проблемы возникли у мага по другому поводу -- его нервировало то пристальное внимание, которое уделяли ему мужчины. Будучи представителем сильного пола, он и сам любил проводить взглядом встреченную на улице красивую девушку, а в случае наличия свободного времени, как правило, не упускал возможности завязать с ней знакомство. Однако волшебник с удивлением обнаружил насколько подобное внимание, обращённое к его персоне, раздражает. Плюс к тому оказалось, что у Берты было множество поклонников, постоянно оказывавших ей (а теперь ему) знаки внимания.
Подавляющее большинство женщин воспринимало такое поведение представителей сильного пола как нечто абсолютно естественное. Дочерей Евы сложно было по-настоящему смутить или нервировать мужским вниманием, если оно, конечно, не переходило грань приличий. Неудовольствие у прекрасное половины вида homo sapiens скорее можно было вызвать не уделив внимание новой причёске, платью или какой-нибудь другой детали имиджа.
Подобные психологические различия между мужчинами и женщинами никогда раньше не занимали Барти. Поэтому, очутившись на месте Берты, маг оказался совершенно не готов к такой ситуации. Все эти взгляды, комплименты, шуточки, попытки завязать знакомство уже к концу первого дня в роли мисс Джоркинс начали попросту бесить чародея. Но приходилось сдерживаться и, вежливо улыбаясь, делать вид, что всё в порядке. Хотя в действительности в такие моменты Краучу хотелось лишь одного -- наложить на своих собеседников Круциатус такой силы, чтобы их вопли было слышно на другом краю земли.
Отсутствие успехов в деле оправдания осуждённых Пожирателей Смерти, тоже настроение ему не поднимало. После побега Блэка меры безопасности были усилены настолько, что даже привычный ко всему Барти не мог ничего сделать, чтобы получить доступ к запасу Сыворотки Правды, которую использовали для допросов подсудимых.
Попытка наложить Империус на аврора, имевшего допуск к веритесаруму, с треском провалилась. Почему заклятие спало с работника министерства, Крауч не очень-то разобрался, ведь поначалу оно работало как часы. Но уже буквально через несколько часов поднялся чудовищный шум -- полиция волшебного мира искала человека, посмевшего использовать Непростительное заклятие на одном из их коллег.
"Мисс Берту" от разоблачения спасло лишь то, что "она", как всегда, перестраховалась. Империус был наложен не на самого Кингсли Шеклбота (того самого представителя колдовской службы правопорядка), а на какого-то незначительного сотрудника администрации. Причём сделано это было со спины и вот ему уже было приказано (изменённым с помощью одного хитрого заклятья голосом) зачаровать чернокожего аврора.
В результате невезучего волшебника по имени Амос Диггори повязали и принялись допрашивать. Правда, довольно скоро отпустили, убедившись, что он такая же жертва, как и Шеклбот. Дальше этого расследование не пошло, но выводы из происшедшего были сделаны -- меры безопасности усилили ещё больше.
Вдобавок ко всему этому непыльная на первый взгляд работа секретарши оказалась сущей каторгой, также добавившей свою порцию дёгтя в бочку, где мёда и так уже почти не осталось. Так что после окончания первого рабочего дня, едва добравшись до кровати, Барти мгновенно уснул. Единственным положительным моментом за весь этот день оказалось то, что Крауч от усталости спал без ставших уже привычными кошмарных сновидений.

----------------------
[1] Гендер (от англ. gender) -- пол.