Отправлено: 25.06.07 16:10. Заголовок: Do Not Meddle In The Affairs Of Wizards

Название: Do Not Meddle In The Affairs Of Wizards Ч. 2.
Автор: Corwalch
Переводчик: Fruit
Жанр: Ангст/ Драма
Рейтинг: R
Направление: Джен
Персонажи: Почти все
Самари: Гарри был заключен в Азкабан в начале шестого года за убийство Невилла Долгопупса. Но он невиновен. Пока он в тюрьме, раскрывается его "сила, о которой не знает Темный Лорд". Что случится, когда его прежние друзья узнают, что он не виновен?
Оригинал: Сюда
Статус оригинала: Закончен.
Статус перевода: Закончен.

Обсуждение: Сюда

 Отправлено: 25.06.07 16:12. Заголовок: Глава 1

Глава 1. Вы пожалеете об этом!

<i>Они идут.</i> Гарри приподнялся на каменной плите, которая уже давно служила ему кроватью, и поглядел в маленькое зарешеченное окошечко. Солнце только-только начинало садиться, и Гарри знал, что как только оно совсем зайдет, две группы людей войдут сюда. Вольдеморт, который, без сомнения, снова попробует убедить его присоединиться к его группе неудачников – с тех пор, как только он понял, насколько силен был Гарри, Том не уставал предлагать ему союз с ним. И Дамблдор, который, несомненно, попробует убить его.

Гарри было ужасно интересно, кто же из его врагов достигнет его ячейки первым – Дамблдор или Вольдеморт.

Если он не запутался в счете дней – по любезности дементоров, то сейчас идет приблизительно девятый месяц его заключения. Когда начался шестой год обучения в Хогвартсе, Гарри никак не мог вообразить, что его жизнь могла стать еще ужаснее. И это после смерти Сириуса, Седрика и рассказа Дамблдора о Пророчестве, в котором говорилось, что он должен будет стать убийцей или быть убит Вольдемортом. Но он ошибся. Его жизнь могла, и она стала хуже.

Спустя только две недели после начала нового учебного года Гарри был арестован, выслан из Хогвартса и подвергнут фарсу, называемому судом, где обвинялся в убийстве Невилла Лонгботтома и союзе с Вольдемортом. Какая ирония! Все его прежние друзья с радостью встали и подтвердили, какой он был плохой, злой волшебник. Никто не слышал или не слушал его криков о своей невиновности.

“По-крайней мере, это единственное, что мне разрешили сделать, прежде чем наложили на меня Silencio” – мрачно подумал Гарри.

Он изумлялся идиотизму тех людей, с которыми жил и обедал за одним столом шесть лет, которые составляли костяк Гриффиндора, и, у которых, возможно, имелся хоть какой-нибудь интеллект, такие, как Дамблдор и Грейнджер.

Дамблдор <b>знал</b>, что говорило Пророчество. Во-первых, он с самого начала слышал, что изрекла эта ненормальная Трелони. Как он мог даже вообразить, что арест того, кто был обречен нанести поражение Вольдеморту, было хорошей идеей? Что еще более важно, так это то, как <i>старый дурак</i> мог поверить этому идиоту Фаджу, когда тот сказал, что убийство Невилла и было доказательством, что он присоединился к Вольдеморту.

Грейнджер сделала то, что нельзя было простить даже ей, наряду с ее партнером-по-преступлению. Благодаря дементорам, он запомнил это навсегда.

* * *

<i>Когда Фадж, Перси и группа авроров тащили его из Хогвартса, они столкнулись с гриффиндорцами, которые очевидно, решили наглядно показать их отношение к парню. Его соседи по комнате, по Дому, наряду с Грейнджер и Уизли. Они поджидали его на лужайке перед главным входом. Главы Домов стояли сзади них. Все его вещи были свалены в кучу на лужайке перед ними. Как только его товарищи, гриффиндорцы, заметили его, тут же начиная оскорблять его площадной бранью.

Фадж казался более чем довольным их реакцией, заранее предполагая, что Гарри отнюдь не приятно слышать такие слова от своих бывших друзей. Министр желал бы стоять там целый день, слушая, как гриффиндорцы устно рвали парня в клочки. Однако Рон и Гермиона придумали занятие поинтереснее. Они синхронно подняли палочки, и, указав на груду его вещей, крикнули: “ Incendious! ”

Его вещи начали гореть. С трудом вырываясь из стальной хватки двух авроров, стоящих по бокам, Гарри хотел попробовать спасти хоть что-то из его драгоценностей, хотя бы его Молнию, бесценный подарок Сириуса, но не мог вырваться. Пока его вещи горели, одновременно слыша одобрительные выкрики гриффиндорцев, Гарри заметил, что Гермиона кое-что держала в руках. <b>Его альбом с фотографиями!</b> Она дождалась, пока он посмотрит на нее, а затем кинула альбом в общую кучу.

Гарри безуспешно старался вырваться из тисков авроров, чтобы спасти бесценные снимки, но все впустую. Слезы стекали по щекам, поскольку он не смог спасти единственную память о своих родителях, ему оставалось только смотреть, как его сокровища медленно сгорают в пламени костра.

Главы Домов не сделали ничего, чтобы помешать этому. Они только стояли и наблюдали, как горят его вещи.</i>

Это был последний раз, когда он плакал. Даже сейчас мысль о том, что его друзья и члены Ордена не потрудились узнать его версию событий, сделала его сердитым, а не грустным. Они так быстро осудили его, даже не зная, кто прав, а кто – нет! Очевидно, легче поверить зверским заявлениям Фаджа, чем приложить усилия и подумать самому. Сначала он не мог понять, как Рон и Гермиона могли поверить им, а не ему. Пять лет дружбы, то время, которое они проводили с ним, действительно <b>могло</b> натолкнуть их на мысль, что он может убить одноклассника? Но сейчас его не волновали причины. Каждый раз, когда, по вине дементоров, он должен был вновь и вновь просматривать то <i>особенное</i> воспоминание, Гарри клялся заставить Уизли, Грейнджер и остальных заплатить за все, что они сделали для него.

Опираясь на стену, Гарри вспоминал прошедшие месяцы. Они стали для него откровением. В попытке самосохранения, его магия начала работать так, как никогда прежде. Теперь он почти не подвергался воздействию дементоров. Они только слегка досаждали ему, но это было ничто по сравнению с прошлым. Также он начал ощущать те потоки магии, которая текла в его жилах. Очевидно, это и было “сила, о которой не знает Темный Лорд” – способность управлять магией мысленно. Если он захотел бы что-нибудь сделать, теперь достаточно было просто пожелать этого.

Он не мог дождаться того момента, когда Дамби и Вольди пришли бы сюда. Он бы слегка удивил бы их, свободно владея волшебством в месте, в котором невозможно было колдовать по определению.

Заслышав шаги, Гарри сел на кровать, сделав пустой глупый взгляд, пока охрана, или кто бы то ни было, не зашел бы сюда.

* * *

<i>Ранее в тот же день.
Гриммаулд-Плейс, дом 12.</i>

Дамблдор грустно смотрел оставшихся членов Ордена, включая двух самых молодых – Рона и Гермиону, которые были здесь, несмотря на довольно шумные протесты миссис Уизли.

- Из моих источников стало известно, что сегодня вечером Вольдеморт собирается напасть на Азкабан и освободить Пожирателей смерти, заключенных в тюрьму, также…

- Поттер! – выкрикнул Рон. – Он собирается освободить этого грязного предателя!

- Наверняка это одно из многих дел, которые он планирует сделать там, - рассудительно произнес Дамблдор. – Вместе с пятьюдесятью министерскими аврорами, мы должны будем остановить его и захватить максимум Пожирателей. Но главная задача состоит в том, чтобы помешать Вольдеморту освободить Поттера.

- Даже если мы убьем Поттера? – Моуди хотел знать.

Дамблдор молчал несколько секунд. Он вспоминал. Вот наивный и невинный Гарри Поттер первый раз вошел в Большой Зал Хогвартса более чем шесть лет назад. Но его мысли быстро перескочили к сцене, когда он и Фадж ворвались в коридор на третьем этаже и нашли Поттера с палочкой в руке с безжизненным телом Невилла Лонгботтома.

* * *

Он и Фадж обсуждали действия, которые уже были предприняты волшебным сообществом, чтобы защититься от Вольдеморта, когда бледный Перси Уизли ворвался в кабинет. Задыхаясь, помощник Министра пробормотал, что он только что слышал, как кто-то использовал Убийственное Проклятие в коридоре на третьем этаже, а затем было что-то, похожее на звук падающего тела.

Конечно, очень повезло, что Перси бродил по замку в тот день, вновь вспоминая о годах учебы, и слышал, что Гарри напал на кого-то, иначе он мог бы и спастись.

Дамблдор, ошарашенный, стоял там, не веря своим глазам. Гарри стоял там, над телом мальчика, который мог бы подходить под Пророчество. И когда использовали <i>Priori Incantatem</i>, было выяснено, что последнее заклинание, созданное этой палочкой было <i>Avada Kedavra</i>.

Фадж, который был склонен к поспешным выводам, сразу понял, что Гарри Поттер убил Невилла. Как он мог быть не прав? В конце концов, тело Беллатрикс Лейстрандж было найдено несколькими неделями ранее неподалеку он графства Суррей в пригороде.

Когда Дамблдор услышал об этом убийстве, он подумал, что это было наказание Белле за провал миссии в Министерстве – они ведь так и не достали Пророчество, но теперь все вставало на свои места. Вольдеморт позволил совершить Гарри месть; месть, о которой так мечтал парень. Он убил Беллатрикс, чтобы отомстить за убийство его крестного и заодно завоевать доверие Темного Лорда.

Директор школы ясно понял, что он недооценил Поттера. Он не хотел признаваться себе, но это было ясно как день. Его попытки сделать из Гарри того человека, который победит Вольдеморта, потерпели неудачу. Молодой мистер Поттер, очевидно, ненавидел его за то, что Дамблдор оставил его на пороге Дурслей на одиннадцать лет назад, сокрыл многие важные тайны, избегал его на пятом курсе; за то, что он косвенно был виновен в гибели его крестного. Он присоединился к человеку, который убил его родителей, чтобы мстить.

* * *

- Дамблдор? – голос Моуди прервал течение его мыслей. – Мы можем убить Поттера, если это будет необходимо?

Дамблдор грустно кивнул.

- Если это единственный способ воспрепятствовать ему присоединиться к Темному Лорду, то его нужно будет убить.

* * *

Азкабан, Главный зал.

Дамблдор, Уизли, Гермиона и примерно полдюжины авроров – вот и все, кто остался после столкновения с Пожирателями. Сейчас они направлялись к Главному залу, где их уже поджидали Вольдеморт и несколько Пожирателей Смерти. Остальные выжившие приспешники Темного Лорда все еще рыскали по Азкабану в поисках Поттера.

- Мы нашли его, Милорд, - склонившись перед Темным Лордом, два Пожирателя положили на пол безжизненного юношу.

- Великолепно! – Вольдеморт наклонился над поверженным врагом. – Где он был?

- В одной из башенок. Он стоял там.

Вольдеморт приподнял голову Гарри и заглянул в его глаза. Дамблдор увидел, что Поттер абсолютно не сознавал, где он находится и что происходит, и почувствовал удовлетворение от мысли, что, по крайней мере, этот Пожиратель бесполезен для Вольдеморта.

- О, посмотрите на него, - прокудахтал Вольдеморт. – И это с ним сделали те, кто защищал его и помогал бороться со мной.

- Ты лжешь! – заорал Рон. – Зачем ты притворяешься?! Мы все знаем, что он присоединился <b>к тебе</b>! Он ведь убил Невилла по твоему приказу!

Темный Лорд лениво указал палочкой на Уизли и произнес <i>“Crucio!”</i>.

Рон пробовал подавить вопль боли, не желая потакать Лорду, но потерпел неудачу.

- Не перебивай меня, мальчишка! – прошипел Вольдеморт. – Поттер никогда не присоединялся ко мне, хотя я и предлагал ему. Он не мог убить никого, особенно, кого он считал своим другом.

Пауза. Все люди, находившиеся в этой комнате, внезапно поняли, что Темный Лорд имел в виду.

- Я должен был решить эту проблему с Поттером, а Дамблдор и Министерство очень любезно помогли мне. Благодаря вам этот Мальчик-Я-Всех-Спасу – безжизненный идиот. Я предполагал, что ты выучил урок, Дамблдор, с первого раза, но ты все еще видишь людей только как пешек в войне. Если они не слушаются тебя – ты выбрасываешь их. Это сыграло мне на руку. Заключение не одного, а даже <i>двоих</i> невинных людей в Азкабане, которых подставили – просто замечательно. Если мои источники верны, то Блэк сумел выживать здесь в течение двенадцати лет, даже не сойдя с ума. Но второй, его крестник и шанс всего волшебного мира на спасение, сошел с ума меньше, чем через год. Как замечательно!

Пока Вольдеморт злорадствовал, напоминая Гарри плохого парня из маггловского кино, парень тщательно отмечал места, где стояли Пожиратели. Миг – и они все упали, как будто кто-то нажал на выключатель.

Темный маг затих, ища источник нападения.

- Кто это? Все пожиратели – ко мне!

После неощутимого для Вольдеморта заклятия, чтобы его душа не могла снова убежать, Гарри сказал хриплым голосом:

- Я боюсь, они больше никогда не ответят на твой призыв, Томми-бой.

Разъяренный, Вольдеморт повернулся к Мальчику-Который-Выжил и увидел, что глаза, пустые ранее, теперь заполнены изумрудным огнем, хотя его лицо все еще ничего не выражало.

- Так, значит, ты отнюдь не столь безумен, как я полагал. Тем лучше. Жаль, что ты не присоединишься ко мне, мы могли бы составить неплохую команду, но, поскольку ты уже несколько раз отверг мое предложение, я не буду пробовать еще раз. Ты умрешь.

- На твоем месте я бы сомневался, кто из нас победит на сей раз, – дерзко ответил парень, легко встречаясь взглядом с красными глазами монстра. – Видишь ли, я думаю, что у меня есть достаточно причин, чтобы убить тебя, Томми-бой.

- <i>Не смей называть меня так, мальчишка!</i> – прошипел Вольдеморт, указывая палочкой на Гарри.

- Почему бы нет – это ведь твое имя? Хотя, и ненадолго. – Продолжал Гарри, не обращая внимания на тот факт, что палочка сильнейшего темного мага столетия была направлена на него. – Тот феникс, которого ты использовал для достижения бессмертия. Ты обрел его, но, в отличие от феникса, ты не возродишься из пепла, Вольдеморт.

Орденцы потрясенно наблюдали, как зеленый свет вырвался из глаз и рта величайшего Темного мага. Его тело быстро сгорело в зеленом пламени, и осталась только кучка золы.

Гарри облегченно вздохнул. Это не было слишком просто, но теперь он был свободен. Наконец его родители были отомщены.

- Гарри, - осторожно начал Рон, очевидно, думая о том, что он может сказать, чтобы попробовать возродить их былую дружбу.

Парень медленно повернулся к Уизли с неприятным выражением на лице.

- Никогда не говори со мной снова, Уизли! Ты и Грейнджер потеряли это право, когда я был арестован! Это единственное предупреждение, и я не буду повторять его!

Дамблдор пробовал подойти к сердитому юноше, но был остановлен взглядом ярко-зеленых глаз.

Гарри смахнул волосы, закрывавшие ему обзор, и старик увидел седые пряди, скрытые основной массой темных волос.

- Не говорите ни слова, <i>старик</i>. Я ничего не хочу от вас. – Скрипучий голос молодого человека наполнил зал. – Как только я буду свободен, я оставлю вас всех и ваш <b>проклятый лицемерный волшебный мир</b>.

Дамблдор начал уверять его, что сегодня же будет собрание Визенгамота, и он будет свободен уже к завтрашнему вечеру, когда Гарри махнул рукой, будто бросая что-то около груды золы, которая еще недавно была Вольдемортом.

Фадж внезапно появился в этом месте, в ночной рубашке и шапочке с помпончиком на конце. Его нога была поднята, будто он собирался сделать шаг, когда был перенесен сюда. Несмотря на серьезность ситуации, некоторые члены Ордена не удержались от хихиканья над его комичным видом.

- Привет, Фадж, - поприветствовал мужчину Гарри. – Добро пожаловать в Азкабан. У нас здесь есть несколько членов Ордена Феникса, несколько выживших авроров, Дамблдор, парочка студентов и куча Пожирателей смерти, рассеянных по всей тюрьме.

Толстенький маленький человечек побледнел, когда он понял, кто к нему обращается, закричал: “Охрана!”

В то время как нити магии, которые обязывали откликнуться на зов Министра, все еще существовали, очевидно, что все дементоры сейчас устремились в эту комнату.

Чувство холода и отчаяния начало заполнять этот зал. Фадж нетерпеливо смотрел на Гарри, будучи наслышан о его чрезвычайной реакции на дементоров, но парень просто стоял, не желая падать на пол без сознания. Как только первый дементор достиг двери, Поттер вскинул руку и яркий серебряный шар устремился к выходу. Пролетев сквозь дементора и вспыхнув, ослепив всех людей, он вылетел за пределы комнаты. Когда глаза всех присутствующих пришли в норму, они увидели, что дементора больше не существовало.

- Вы не должны были делать этого, Министр, - скрипучий голос Гарри ясно показывал его раздражительность. – Пройдет несколько минут, пока мой шар не уничтожит всех дементоров Азкабана.

- К-к-как й-й-я оккказаллсяя здддесь? – у Министра начинался приступ икоты.

- Я хотел, чтобы вы были здесь. – Просто сказал Гарри. – Я только хотел поговорить с вами здесь, чтобы вы <b>действительно</b> выслушали меня и без этих ваших подхалимов.

- Ни за что. Это ты должен выслушать, что я хочу сказать, Пожиратель Смерти! – твердо заявил Фадж, начисто игнорируя тот факт, что перед ним стоял очень мощный волшебник, который фактически совершил невозможное, аппарируя его из спальни в Азкабан.

- Советую не говорить со мной в таком тоне, Министр. – Заявил Гарри. – Та куча золы, на который вы сейчас стоите – бывший Темный Лорд Вольдеморт. И вы могли бы быть следующим, если не прислушаетесь к моим советам. В конце концов, сейчас мне нечего терять.

Фадж взглянул вниз и подскочил, заметив огромную кучу золы под ногами. Он посмотрел на Дамблдора, надеясь, что тот поможет ему. Было совершенно ясно, что последнее, что хотел Дамблдор, чтобы сегодня произошло – уменьшение до кучки золы Министра Магии в приступе гнева. Это не помогло бы мальчику освободиться.

Фадж просительно обратился к Директору школы: “Что происходит, Дамблдор?”

- Вы не его должны спрашивать, Фадж, а меня. – Вмешался Гарри.

- Тогда почему я здесь? – Фадж внимательно смотрел на парня, безуспешно пытаясь что-нибудь прочитать по его выражению лица. – Ты хочешь тоже убить меня?

- Если бы я хотел, я не должен был бы аппарировать вас сюда, чтобы сделать это. – Возразил Гарри. – Здесь вы должны исправить, по крайней мере, две ошибки, которые вы совершили в течение времени, пока вы были Министром.

- Какие еще ошибки? – возмутился Фадж. – Я не сделал ни одной ошибки!

- Как насчет отрицания в течение целого года того факта, что вернулся Вольдеморт? – Гарри напомнил мужчине. – Вы дали ему полную свободу действий в течение года прежде, чем официально признали его возвращение. Сколько смертей произошло только потому, что вы оказались настолько слепы. Сколько магглорожденных и магглов погибло из-за вашей ошибки? Вы сделали <b>много</b> ошибок, и теперь у вас есть шанс исправить хотя бы несколько. Поскольку именно вы приютили у себя в Министерстве парочку Пожирателей, давайте хотя бы здесь слегка очистим воздух. – Гарри взмахнул рукой, и высокий Пожиратель поднялся в воздух и поплыл по направлению к Министру, будто поддерживаясь заклинанием Mobilicorpus. – Вы действительно должны лучше выбирать своих подхалимов, Фадж. Вы доверяли Люциусу Малфою даже при том, что я ясно сказал вам еще два года назад, что он был и остается Пожирателем Смерти. Вы игнорировали этот факт, потому что он заплатил вам или дал пожертвование на цели Министерства – формулировка не имеет значения. Я думаю, что он лежал около Снейпа. – Следующий взмах рукой, и еще одно тело подплыло к Министру. Гарри поднял указательный палец, будто говоря – ‘это первая ошибка’.

- Затем, давайте посмотрим на Долорес Амбридж, преподаватель, а затем и директриса в течение моего пятого года. Вся власть этой женщины, которая заблуждалась, думая, что могла делать все, что хотела и без всяких последствий, просто потому, что она выполняла ваше пожелание заткнуть мне рот и не дать рассказать волшебникам о возвращении Вольдеморта. Мало того, что она терроризировала Хогвартс в течение целого года, но она послала за мной парочку дементоров тем летом. – Гарри поднял второй палец. – И последняя на моей памяти, но ни в коем случае не последняя по значению ошибка – давайте посмотрим на вашего текущего заместителя, который не только ваш подхалим, но и уже бывший Пожиратель Смерти.

Уизли вздрогнули, поскольку все поняли, на кого намекал Гарри.

- Мой сын не поступил бы так! – горячо возразил Артур. – Возможно, у нас были кое-какие разногласия, но Перси никогда не присоединился бы к Темному Лорду!

- Вы сомневаетесь? – перебил его Гарри. – Ваш сын по приказу Темного Лорда пытался упрятать меня в Азкабан. Он рассчитывал на вашу неприязнь ко мне, Фадж, на то, что вы сделаете все, чтобы я не получил справедливый суд. Вероятно, он – тот, кто убил Невилла, полагая, что он единственный, не считая меня, кто был в то время в том коридоре.

Гарри снова будто поманил рукой, и маска с капюшоном слетели с головы еще одного человека, показывая бессознательного Перси Уизли.

- Полюбуйтесь на высокомерного “Я всегда прав, а вы всегда неправы” Перси Уизли! Кажется, Питер Петтигрю не был единственным предателем из Гриффиндора? – Гарри посмотрел на толпу Уизли. – И, также, он – не единственный Уизли, кто предал своих друзей и семью.

Гарри поднял третий палец. Артур в шоке сел на холодный пол, не веря своим глазам, глядя на своего сына. <i>Это убьет Молли</i>.

“Вставай, вставай”

Глаза Перси открылись.

- Привет, Перси. Давно не виделись.

Узнав голос, Перси ответил:

- Поттер.

- Да, точно. Ты не возражаешь, если я буду называть тебя Перси, не так ли? Не то, чтобы это имеет значение, если учесть, что я только что убил твоего хозяина, Вольди. – Гарри сказал ему, показывая на груду золы. – Я должен сказать тебе, что ты дурак, потому что ты сделал неправильный выбор, Перси.

Поттер подошел поближе к нему, неотрывно смотря ему в глаза.

- Ты был плохим мальчиком, Перси, и теперь Министр должен услышать от тебя, как ты подставил меня, убив Невилла.

- Я не понимаю о чем ты, - попытался сопротивляться Перси. Он предпочел смотреть на что угодно, лишь бы не на Поттера, но, увидев разочарованные лица его семьи, решил уставиться на Гарри. – Я – не Пожиратель. Я был шпионом для Министерства.

- Перси, Перси, Перси… - Гарри грустно покачал головой, выглядя разочарованным. – Я думал, что политика научит тебя лгать лучше. Я <b>очень хорошо</b>разглядел лицо Фаджа, после твоего разоблачения, и я могу с уверенностью сказать, что он не знал ничего о твоем хобби. Я знаю тебя. Ты как Питер. – Гарри посмотрел на министра, который застыл, словно изваяние на том самом месте, куда Гарри аппарировал его. – Мы с тобой только слегка напомним нашему дорогому Министру, что те подхалимы, которых он выбирает как своих работников, даже пальцем бы не шевельнули ради его спасения. Теперь время рассказывать тебе, Перси, если не хочешь, чтобы я <b>вырвал</b> из тебя правду <b>очень болезненным способом</b>.

Перси расслабился, слыша выкрики протестов остальных людей. Они не позволили бы Поттеру издеваться над ним, независимо от того, что он натворил.

- Тишина! – приказал Поттер, махнув рукой, и стало тихо. – У вас всех нет права говорить мне, что и как делать, когда выгнали меня из Хогвартса и послали в эту тюрьму за преступление, которого я не совершал. Теперь я буду вершить правосудие так, как <b>я</b> захочу.

Внимание Гарри вновь сосредоточилось на Перси, и, зло усмехаясь, он спросил:

- Ну, так как, Перси? Безболезненно, или нет, но ты скажешь мне правду. Я знаю, что я предпочел бы, но я позволю тебе выбрать. У тебя есть пять секунд для решения.

Перси уставился на Поттера, который начал отсчитывать время. Последнее, что он ожидал – это чтобы Мальчик-Который-Выжил станет столь же страшным, как Грозный Глаз или Вольдеморт.

Уизли внезапно закричал, чувствуя, как ломается мизинец на правой руке.

- Ты же не думал, что я шучу, Перси? Или что мне не хватит духу замучить тебя до смерти? Хорошо, подумай еще раз. Я получу свою свободу, или я буду пытать тебя до тех пор, пока ты не сознаешься, - прошипел Гарри. Он придвинулся ближе к Перс, и прошептал так, чтобы не слышали другие. – <i>Благодаря тебе, я потерял последние остатки сомнения, которые, возможно, у меня были, чтобы мучить кого-либо. Фактически, твой хозяин узнал это только после того, как я сжег его тело.</i> – Гарри отстранился и заговорил более громким голосом. – Каждые пять секунд любая из костей будет сломана, если ты будешь молчать, и то, что ты скажешь, должно быть правдой!

- Гарри! – возопил Дамблдор. – Не опускайся до их уровня! Ты лучше, чем они!

- Как жаль, что ты не понял это девять месяцев назад, <i>старик</i>! Прежде, чем вы сломали мою палочку и осудили меня ко всем чертям! – голос Гарри буквально сочился презрением. – Неважно. Все, что он должен делать – говорить правду. Заклинание, которое я наложил на него, узнает, лжет ли он, и сломает ему сразу две кости за ложь. Если он будет молчать, только одна кость сломается.

Перси заорал, когда был сломан третий палец.

- Пожалуйста, не надо! Не надо больше!

- Тогда говори. – Гарри был неумолим.

Перси был сломлен. Он рассказал, что случилось в тот день, когда умер Невилл. Он признался, что именно он оглушил Гарри, забрал его палочку и убил Невилла Лонгботтома.

Фадж испуганно уставился на своего первого помощника. Как это было возможно, что он сделал такую грубую ошибку? Если бы хоть кто-нибудь узнал, что его помощник был слугой Вольдеморта, что он был в заговоре, чтобы избавиться от Мальчика-Который-Выжил, его карьере пришел бы конец. Ему было необходимо срочно сделать что-нибудь, чтобы попытаться спасти свое положение. Он жестом указал аврорам забрать Перси.

Как только признание было закончено, Гарри повернулся к Министру:

- Хорошо, Министр Фадж?

- О, да, конечно, мистер Поттер. – Министр пробовал придумать правильные слова, чтобы умилостивить сильного и в настоящее время, очень сердитого молодого волшебника, который ясно показал, что мог колдовать без палочки, просто усилием мысли. – Мне только нужны мои бумаги, чтобы освободить вас официально. Так же, как и официально извиниться и принести денежную компенсацию за ваше неправомерное заключение.

Фадж был слегка удивлен, когда лицо молодого человека оставалось невыразительной маской. Он должен был бы выглядеть хоть немного довольным или успокоенным. Но, как будто, это его не касалось. <i>Он не хотел выйти отсюда свободным?</i>

- У меня есть еще один вопрос, чтобы обсудить это с вами, Министр. – Сказал Гарри.

- О чем?

- О неправомерном заключении моего крестного отца в Азкабан на двенадцать лет.

- Блэк? – Фадж выглядел слегка смущенным. – Но он не невиновен.

- Как и я, - с сарказмом ответил Гарри.- Сириус Блэк также не был на своем собственном суде. Его просто запихнули в тюрьму и забыли о нем. – Молодой человек сделал паузу и глубоко вздохнул. – Больше о нем не забудут, и волшебники узнают правду. Хотя и слишком поздно. <i>Accio Питер Петтигрю</i>.

Бессознательное тело приплыло из дальнего угла зала, заставляя Министра подскочить от неожиданности. Когда тело остановилось у ног Поттера, он жестом снял маску и плащ Пожирателя, открывая пухленькое лицо Питера. Еще один жест, и Питер очнулся.

- Министр, позвольте <i>наконец</i> представить вам Питера Петтигрю. Как вы уже заметили, он – не более мертв, чем вы. Я полагаю, он будет допрошен под <i>veritaserum</i>, а не как я с Сириусом. – Поттер присел на корточки около человека и прошептал: <i>“Даже не пробуй преобразоваться в крысу, Питер. За тобой должок, помнишь? Я ожидаю, что ты оплатишь мне его, если расскажешь правду, только правду и ничего кроме правды.”</i>

Оглянувшись на Фаджа, Гарри предупредил его: “Я ожидаю прочитать в Пророке полную версию сегодняшних событий. Никакой политики. Никаких уловок. Никаких ваших попыток очистить свое имя или преуменьшить свои ошибки. Если я не увижу статей, то не пройдет и недели, как вас пинками выкинут из офиса, потому что я дам Рите Скитер такое интервью, за которое она отдала бы свою жизнь.”

- Конечно. Уже завтра в утреннем выпуске, мистер Поттер. – Пообещал Фадж, прекрасно зная, что если бы Гарри выполнил свою угрозу, волшебники, вероятно, использовали бы Убийственное Проклятие на нем, а не просто выкинули бы из офиса.

* * *

Фадж даже мигнуть не успел, как вместе с остальными оказался в Главном Зале Министерства. Он осмотрелся и обнаружил гигантскую кучу Пожирателей, лежащих без сознания позади него около фонтана Волшебного Братства.

Люди, казалось, стекались отовсюду. Шекболт старался организовать переправу Пожирателей Смерти в камеру предварительного заключения. Всех Пожирателей, кроме Снейпа. Фадж осмотрел Зал, пытаясь найти Поттера во всем этом хаосе.

- Дамблдор! – крикнул Фадж. – Где Поттер?

Директор также безуспешно пытался найти Гарри.

- Я не знаю, Министр. Но вы должны позаботиться о тех обещаниях, что дали ему. У меня тоже есть несколько вещей, которые нужно сделать. Что-то подсказывает мне, что это будет долгая ночь.

 Отправлено: 27.06.07 15:46. Заголовок: Глава 2. Безумная схватка.

Глава 2. Безумная схватка.

<i>Министерство, 16 июля 1997, 23:00</i>

Из-за внезапного появления около фонтана Волшебного Братства Дамблдора, Министра в своем ночном белье и почти ста Пожирателей Смерти, Министерство жужжало подобно разозленному рою пчел.

Очнувшихся Пожирателей попытались аппарировать куда подальше, но, благодаря действиям Шекболта, не смогли этого сделать. Несколько из Пожирателей, кто знал расположение отделов Министерства и смогли достаточно быстро скинуть свой рабочий костюм, попытались смешаться в толпе, надеясь убежать позже, когда хаос стихнет.

Шекболт и Моуди, начисто игнорируя Министра, попытались навести порядок в зале.

Фадж, видя, что они достаточно надежно держали в своих руках бразды правления ситуацией, поспешил ретироваться в свой офис, где на всякий пожарный у него был припрятана запасная одежда. Он уже слышал плохо подавленные хихиканья в его адрес при виде ночной рубашки и подштанников. Также ему было жизненно необходимо договориться с репортерами об интервью, рассказать им о падении Вольдеморта, и что Гарри Поттер оказался невиновным. Разумеется, не забыть о Сириусе Блэке, также посмертно освобожденным, поскольку Питер Петтигрю был жив и мог рассказать о той ночи, когда погибли Поттеры. Если бы он это сделал, возможно, ему бы удалось удержаться в кресле министра еще какое-то время.

Дамблдор огляделся. К его удивлению, в Атриуме все было под контролем авроров Министерства, насколько это вообще было возможно с грудой тел Пожирателей посередине зала. Директор быстро прошел к камину. Он должен был созвать собрание Визенгамота как можно скорее, чтобы у него был шанс помешать Поттеру исчезнуть. Гарри не должен был однажды вновь появиться в волшебном мире, как новый Темный Лорд. Гнев Гарри должен быть проработан, или, если это бы не удалось, по крайней мере, быть направлен наружу, а не копиться внутри. И, поскольку Дамблдор был ответственен, хоть и частично, за ситуацию, он должен сделать все, чтобы не допустить появления нового Вольдеморта.

* * *

Фадж, при поддержке Артура Уизли, стояли, готовые принять на себя первый натиск репортеров.

- Гмм, тише, пожалуйста, - Фадж прокашлялся, давая понять, что он хотел бы кое-что сказать.

Посмотрев на груду золы, которую Поттер также переправил в Министерство, и которая сейчас находилась в большой стеклянной коробке, Министр решил объявить, пожалуй, главную новость сегодняшнего дня.

- Я имею удовольствие заявить, - Начал он. – Что Вы-Знаете-Кто был, наконец, повержен <b>раз и навсегда</b>.

Шум стал почти оглушающим, поскольку все репортеры одновременно стали засыпать Министра вопросами.

- По одному, пожалуйста, - потребовал он, и, заметив довольно хорошенькую блондиночку, произнес. – Вы, мисс…

- Партон, от Придиры. – представилась она. – Как вы можете доказать, что Вы-Знаете-Кто <b>действительно</b> умер? Вы же, Министр, целый год отрицали его возвращение.

Фадж рассердился. Ему посмели сказать, что он целый год лгал, но, прежде чем он разорвал в клочки эту нахалку, перед его глазами появился Поттер с предупреждением о том, чтобы министр не пытался обелить себя от своих же ошибок. – Именно поэтому Артур Уизли, который присутствовал при этом историческом событии, может подтвердить, что та груда золы в ящике – это Темный Лорд. Он вместе с Альбусом Дамблдором были в Азкабане в то время, когда Гарри Поттер уничтожил Того-Кого-Нельзя-Называть.

- Гарри Поттер! – Грянул хор нестройных голосов, затем Маджера из Ежедневного Пророка спросил: “Но почему Гарри Поттер его убил? Он ведь присоединился к нему прошлым летом, по крайней мере, вы так сказали. И он также убил Невилла Лонгботтома по <b>его</b> приказу”.

- А, да… Ладно… Мы… Я ошибся, – слегка растерялся министр.

Прежде, чем гул репортеров невозможно было бы остановить, Артур Уизли, дабы спасти свою работу, быстро произнес:

- Вольдеморт, прежде чем Гарри убил его, признался, что один из его Пожирателей подставил мальчика, убив Невилла Лонгботтома.

- Вы сказали, что Гарри Поттер уничтожил Вы-Знаете-Кого, - спросил Рьяха из международного Стандарта Волшебника. – Как он превратил его в груду золы? Я думал, что в Азкабане невозможно колдовать.

- Я понятия не имею, как он это сделал, и я не знаю, почему он мог колдовать там, - признался Артур. – Я только видел, как зеленый огонь охватил тело Темного Лорда и превратил его в груду золы за долю секунды.

Репортеры уставились на груду золы с небольшим опасением. Но любопытство преобладало, и они начали засыпать Министра вопросами.

* * *

<i>Собрание Визенгамота</i>

- Альбус, создать устав, о котором вы говорите – это не проблема. – Сказал ему Эмилия Боунс. - Гораздо важнее следующее. Вы абсолютно уверены, что мы не ошибаемся, делая так? Из того немногого, что вы сказали нам, я поняла, что мистер Поттер – силен и очень сердит в настоящее время, к тому же у него довольно веское основание быть озлобленным на всех нас. Это не сделает его еще более сердитым?

- Я знаю, что в данный момент он очень зол, Эмилия, и я попросил вас об этих указах именно по этой причине, – Дамблдор продолжал убеждать волшебников. – Вероятно, да, Гарри сначала будет чрезвычайно зол, что мы так поступили, но я уверен, что он сможет увидеть причину такого поведения. Я однажды уже сделал ошибку, позволив гневу одного молодого волшебника расти и расти, вместо того, чтобы попытаться помешать этому. Это и привело многообещающего колдуна Тома Риддла к превращению в монстра Вольдеморта.

Многие колдуны и ведьмы Визенгамота вздрогнули, слыша это имя. Дамблдор вздохнул. Он полагал, что знание, что Риддл был мертв, успокоило бы волшебников, но, видимо, это уже у многих вошло в привычку.

- Другая причина, по которой мы не можем отпустить Гарри – это то, что знает он или нет, но он нуждается в Волшебном мире настолько же, сколько мы нуждаемся в нем. – Сказал Дамблдор в заключение. – Нам нужно только время, чтобы убедить его в этом.

* * *

<i>Дырявый Котел, 00:01, 17 июля 1997 года.</i>

Тощий молодой человек с косматыми темными волосами и в рваной потертой одежде появился перед Дырявым Котлом. Если бы кто-нибудь мог видеть этот момент, то они бы покачали головами, мол, как не стыдно разыгрывать нас, поскольку через мгновение на его месте стоял золотоволосый мужчина в опрятной одежде.

Колокольчик задребезжал, обращая внимание бармена на еще одного посетителя.

Том был немного удивлен. Посетители обычно не использовали эту дверь поздно вечером.

Весьма неплохо сложенный волшебник подошел к стойке бара и низким, хрипловатым голосом спросил:

- Я могу снять у вас комнату на несколько дней?

- Конечно, - проговорил бармен. – Ваше имя, сэр?

- Эдмунд Кристо, - сказал мужчина, взяв ключи и повернувшись к лестнице, дабы подняться в комнату и слегка отдохнуть. Том заметил, что у него не было никакого багажа, но, прежде чем он смог что-либо сказать по этому поводу, человек уже исчез.

 Отправлено: 28.06.07 20:58. Заголовок: Глава 3. Ты не можешь сопротивляться, не так ли?

Глава 3. Ты не можешь сопротивляться, не так ли?

<i>Дырявый Котел, 8:00, 17 июля 1997</i>

Гарри стоял под душем уже около часа, наслаждаясь ощущениями. Он хотел смыть с себя то зловонье и грязь Азкабана, которые накопились за девять месяцев. <i>Жаль, что я не могу также просто убрать эти воспоминания </i>

После душа Гарри трансфигурировал ту рваную одежду, которую он носил в тюрьме, в довольно потрепанные старые джинсы и ужасную футболку. Как только все его дела в Гринготсе были бы сделаны, он исчез бы из волшебного мира навсегда. Он не собирался говорить “в мир магглов” частично потому, что это слово принадлежало волшебникам. Если удача сегодня была на его стороне, он бы смог завершить все дела уже сегодня, но, зная свое потенциальное везение, Гарри отнюдь не рассчитывал на это.

Одевшись, Гарри замаскировал лицо под человека, который вошел вчера вечером в этот бар. Лицо, смотревшее на него, было довольно неплохо – серые глаза, золотисто-каштановые волосы. Но лучше всего, на взгляд Гарри был тот <b>проклятый шрам</b>, который, очевидно, не мог быть спрятан.

Спустившись на первый этаж, Гарри обнаружил, что паб был полон пьющими и смеющимися людьми, чуть ли не вываливающимися через дверь на улицы Лондона.

“Вести о Вольдеморте, очевидно, уже распространились,” – подумал Гарри, протискиваясь сквозь толпу и уворачиваясь от нескольких пар рук, так и норовивших впихнуть ему сливочное пиво и заставить присоединиться к ним.

Парень дошел до стойки, где хозяйничал Том и, желая подтвердить свои подозрения, спросил: “Что происходит?”

- Разве вы не слышали? – вопросом на вопрос откликнулся хозяин, не глядя на него.

- Нет, - ответил Гарри. – Я был в своей комнате все время с тех пор, как пришел сюда вчера вечером.

Том, наконец, обратил на постояльца свое внимание: “О, жаль, мистер Кристо. Они объявили об этом вчера вечером. <b>Вы-Знаете-Кто наконец умер!</b>”

- Кто убил ублюдка? – спросил Гарри.

- Гарри Поттер!

- Тот самый мальчик, который убил Невилла Лонгботтома после того, как присоединился к Вольдеморту, убил своего хозяина? – скептически спросил Гарри. – Я думал, он в Азкабане. Как же он смог это сделать?

- Его подставили Пожиратели Смерти, - шепотом ответил Том, передавая ему копию Ежедневного Пророка. – Лучше почитайте здесь, мистер. Из меня не очень хороший рассказчик.

Заголовок гласил: <b>НАКОНЕЦ Вы-Знаете-Кто мертв! Гарри Поттер оказался НЕВИНОВНЫМ!</b>

Гарри быстро просмотрел статью, желая удостовериться, что Фадж выполнил все его требования. Он заметил, что имя Перси нигде не было упомянуто. Вместо имени написали, что какой-то Пожиратель Смерти подставил Гарри Поттера, убив его одноклассника.

Несмотря на то, что он был слегка сердит на Фаджа за то, что он не опубликовал тот факт, что его первый помощник оказался предателем и именно он подставил Мальчика-Который-Выжил-Снова-И-Снова, Гарри мог почти стопроцентно сказать, что его об этом попросил Артур. Он был абсолютно уверен, что мистер Уизли не хотел, чтобы его жена узнала, что один из их сыновей подставил Гарри Поттера, из статьи в Пророке. Лично он не понимал, почему она не могла бы узнать это и из газеты; в конце концов, она, как и все остальные, так как она охотно поверила, что он способен на убийство невиновного, даже не выслушав его версию событий. Миссис Уизли была просто обязана почувствовать ту же самую боль, которую она причинила ему, даже не выслушав его оправдания. Он думал, о семье Уизли как о своей собственной, как о семье, которая никогда не предаст его. Как они могли поверить, что он был способен на убийство? Как они могли подумать, что он сможет убить одного из своих друзей?

Гарри встряхнул головой, пробуя избавиться от этих нежеланных мыслей. Возвращение в прошлое было очень неприятно, <i>особенно теперь</i>. Сейчас он должен был строить свое будущее, а не оглядываться назад в поисках истины. Складывая газету, Гарри протиснулся через толпу и вошел в Косую Аллею.

Мальчик-Который-Выжил в изумлении смотрел на людей, снующих взад и вперед по переулку. Примерно столько же людей было здесь перед его четвертым годом, перед кубком Мира по квиддичу. Обреченно вздохнув, Гарри направил свои стопы к огромному зданию банка Гринготс.

В банке было до странности тихо, только несколько волшебников, тихо переговаривающихся с гоблинами. Не желая раскрывать свою личность перед ними, Гарри подошел к одному из гоблинов и тихо сказал:

- Я бы хотел поговорить с менеджером относительно своего счета.

- И какой номер счета, позвольте узнать? – голос гоблина звучал отрешенно.

Передавая ему свернутый лист бумаги, Гарри произнес: “Я хотел бы, чтобы это было конфиденциально”.

Метнув быстрый взгляд на надпись на листочке, гоблин выглядел ошарашенным, но быстро справился с удивлением и почтительно произнес:

- Одну минутку, пожалуйста. Я сейчас приведу менеджера.

Несколько минут спустя он возвратился с еще одним гоблином.

- Пожалуйста, следуйте за мной, сэр, - Гарри был слегка удивлен, услышав уважение, звучавшее в голосе второго гоблина.

Они вошли в довольно респектабельный кабинет.

Закрыв двери, гоблин жестом пригласил его присесть в удобное кресло и спросил:

- Пожалуйста, уберите ваши чары, мистер Поттер. Я хотел бы убедиться, что вы тот, за кого себя выдаете.

Не видя причин скрывать свое лицо и далее, Гарри убрал маскирующие заклятия.

Гоблин быстро взглянул на шрам:

- Конечно, я не могу быть первым, но, тем не менее, я хотел бы от лица гоблинов поблагодарить вас за избавление от Темного Лорда Вольдеморта.

- Честно говоря, вы первый, - усмехнулся Гарри. Разумеется, никто из этих остолопов даже не сказал спасибо там, в Азкабане. Они только и могли, что извиняться перед ним; благодарность не свойственна людям – не важно, маггл это или волшебник.

Гоблин был поражен. Учитывая все эти толпы людей снаружи, он предполагал, что хоть кто-нибудь да поблагодарил бы этого храброго молодого человека. Очевидно, он ошибался.

- Тогда позвольте снова принести вам мою сердечную благодарность.

Гарри кивнул.

Переходя к делу, гоблин представился:

- Мое имя – Иронкниф Гриива. Я директор этого филиала банка Гринготтс. Чем мы можем помочь вам, сэр?

Прежде чем Гарри мог ответить, в дверь постучали.

- Одну секунду, мистер Поттер, - извинился Гриива. – Войдите.

- Прошу прощения, господа, - вошел еще один гоблин. – Но Директор школы Альбус Дамблдор желал бы поговорить с нашим клиентом.

Гоблины видели, что лицо Гарри недовольно скривилось. Он пробормотал: “Интересно, как старый дурак меня нашел”.

- Скорее всего, отследил вас по вашей волшебной ауре, мистер Поттер, - сказал ему Гриива. – Это более точно и надежнее, чем Указующее заклинание. Примерно, как Часы Слежения, но вы должны получить одобрение Визенгамота или Министерства на использование таких чар, к тому же – быть достаточно сильным магом. Те, кто знает об этой способности Министерства, вероятно, сделали все, чтобы замаскировать свою ауру.

- Следовательно, бесполезно отрицать, что меня здесь нет, - сквозь зубы проговорил Гарри.

- Мы могли бы попросить, чтобы он подождал, - предложил гоблин.

Улыбка появилась на лице Гарри при мысли, что <i>великий</i> Альбус Дамблдор будет ждать его.

- Да, пожалуйста.

Поклонившись Грииве, гоблин закрыл за собой дверь, оставляя их наедине.

- Давайте начнем, - предложил Гарри. – Я не думаю, что Дамблдор будет долго ждать прежде, чем ворвется сюда.

- Он – волшебник с преувеличенным чувством собственной важности, хотя и не выставляет это напоказ. – прокомментировал гоблин. – Мы, гоблины, тоже заметили, что он легко может заставить человека что-нибудь сделать даже против его воли.

- Я уже имел дело с этой частью характера Дамблдора, - сухо ответил Гарри. – Я пришел сюда, чтобы узнать состояние всех моих ячеек.

Гриива ненадолго задумался.

- Несмотря на то, что я могу дать вам список всего, что находилось в ячейках Поттеров и Блэков в этом филиале, вы не имеете права унаследовать то, чем они, возможно, владели в маггловском мире, или в других странах. Следовательно, вы должны сначала пройти Ритуал Наследования.

- Я никогда не слышал о нем. Впрочем, я не интересовался этим в течение всех семи лет. Что это за ритуал? – с любопытством спросил Гарри.

- Лучше наглядно показать вам, - Гриива встал из-за стола и приложил палец к деревянной панели на стене кабинета. Она растаяла, явив миру небольшую дверку, как у входа в хранилищах под банком.

Гриива еще раз приложил палец к месту, где по идее, должен находиться замок, и дверь открылась.

Достав маленькую металлическую коробочку, гоблин положил ее на стол перед Гарри.

- После того, как я произнесу заклинание, чтобы активизировать Ритуал, вы приложите сюда левую руку, - гоблин указал на отпечаток ладони посреди коробочки. – Она возьмет несколько капель крови и определит вашу волшебную ауру, тогда любые хранилища или счета, независимо от их местонахождения будут доступны вам. Пока контракт не разорван, вы будете единственным, кто сможет пользоваться этим правом наследования, поскольку контракт будет зависеть от вашей магической подписи.

Гарри поместил ладонь в отпечаток на коробке. Внезапно зеленый огонь окружил его руку вместе с ящичком.

Когда огонь потух, Гриива произнес:

- Теперь можете убрать вашу руку. Надо немного подождать.

Гарри посмотрел на дверь и спросил:

- А Дамблдор может знать о существовании такого предмета?

Удивленный неожиданным вопросом, менеджер также взглянул на дверь и задал собственный вопрос:

- Он приближается?

Гарри кивнул. Он чувствовал, что волшебная аура Дамблдора придвинулась немного ближе.

Гриива был удивлен. <i>Не существовало волшебника, который мог бы ощутить ауру на расстоянии большем, чем несколько шагов, со времен Мерлина</i>.

- Нет, вряд ли он знает о ней. С появлением завещаний приблизительно двести лет назад, Ритуал стал использоваться крайне редко, и только в том случае, когда нет прямого наследника. С появлением Того-Кого-Нельзя-Называть Ритуал стал использовать более часто, поскольку множество семей были уничтожены, и без этого ритуала наследники могли получить только горстку кнатов, если удавалось доказать родство.

Как только он закончил говорить, в дверь опять постучали.

- Войдите, - произнес Гриива. – Да, Грипхук?

- Еще раз простите за беспокойство, но глава Визенгамота Альбус Дамблдор хотел бы поговорить с вашим клиентом. Он говорит, что это крайне срочно.

Гарри возмущенно фыркнул.

- Дамблдор на самом деле очень хочет поговорить с вами, мистер Поттер, - прокомментировал Гриива. – Если он представился членом Визенгамота, мы обязаны впустить его.

- Ублюдок без сомнения хочет заставить меня остаться в волшебном мире, - Гриива бы удивлен тем, как жестко звучал голос Гарри.

- Поскольку мы больше не можем сопротивляться ему, позвольте перенести наш разговор на другое время? – Гарри взглянул на коробочку на столе.

- Разумеется, мистер Поттер, - Гриива согласился. – Возвращайтесь, когда захотите, и спросите меня. Если я буду занят, то я обращусь к одному из других менеджеров. Прежде, чем Дамблдор войдет, есть еще что-нибудь, с чем я могу вам помочь?

- Да. После того, как я поговорю с Дамблдором, могу я спуститься в свое хранилище, чтобы забрать немного денег и конвертировать их в фунты?

- Конечно, - Гриива жестом попросил Грипхука подойти. – Впустите его, а затем проводите мистера Поттера к его хранилищу.

* * *

- Привет, Гарри, - начал было Дамблдор, едва войдя в кабинет.

Он был рад видеть, что этим утром юноша уже не выглядел так, будто только вчера вышел из тюрьмы. Гарри успел пройтись по магазинам и выбрать себе пару маггловских костюмов. Темная одежда подчеркнула его стройность, чуть ли не переходящую в худобу, а контраст черных волос и серебрянно-белых полос у висков сделали его еще привлекательнее.

“Когда он вернется в Хогвартс, на него будут заглядываться многие девушки, даже если бы они не знали, что он – Мальчик-Который-Выжил” – Дамблдор почувствовал приступ вины за то, что взросление парня произошло в тюрьме, а не в более подходящих условиях.

- Поттер, - быстро поправил директора Гарри.

Посмотрев на ледяные зеленые глаза, смотрящие на него с каменного лица, Дамблдор почел за лучшее прислушаться к совету: “Извини.”

- Вы можете называть меня ‘мистер Поттер’, - повторил Гарри. – Я – Гарри только для друзей или людей, которым я доверяю.

Дамблдор мысленно вздохнул, при мысли, что Гарри ему <i>явно</i> не доверял, но он также знал, что он не мог свалить вину на другого. Он отвернулся от мальчика при первом же намеке, что парень мог стать темным магом. Он должен был узнать его лучше.

- Возможно, мы могли бы пойти куда-нибудь, чтобы обсудить пару вопросов, - предложил директор.

- Если вы думаете, что я пойду с тобой, <i>старик</i>, то ты впал в маразм, - огрызнулся Гарри.

- В таком случае, господа, - Дамблдор посмотрел на двух гоблинов. – Не могли бы вы оставить нас одних? Мы с мистером Поттером должны обсудить несколько секретных дел.

- Я хочу, чтобы они остались, - возразил Гарри. – Просто как свидетели. Просто скажите, зачем вы пришли, и <b>оставьте меня в покое</b>!

- Во-первых, я хотел бы изви… - Дамблдора нагло прервали.

- Прекратите! Просто прекратите! Извинениями не поправить то, что вы все сделали! Вы, все вы бросили меня в ад… <i>поверив словам Перси</i>! Он еще на пятом курсе весь год вместе с Министром пробовал выгнать из школы <b>Вас</b>, и все же вы сразу же поверили <i>ему</i>, а не <i>мне</i>! – Гарри едва мог оставаться спокойным.

- Ладно, - Дамблдор протянул Гарри три маленьких свитков пергамента.

Гарри подозрительно посмотрел на них, но не прикоснулся.

- Они не предназначены, чтобы ранить вас, Га… мистер Поттер, - заметил Дамблдор.

Гарри все же не развернул их.

- Что там?

- Два – из Министерства. В первом написано, что вы были освобождены и с вас были сняты все обвинения. Во втором – денежная компенсация за время заключения, плюс компенсация за незаконный арест Сириуса. Поскольку теперь вы – наследник его состояния, она прибавлена к вашему состоянию, - пояснил Дамблдор.

- Как будто деньги смогут восполнить ущерб, который причинили мне и Сириусу, - тихо пробормотал Гарри, но все в комнате услышали его.

Мудро решая не комментировать эти слова, Дамблдор вернулся к третьему свитку.

- И третий – из Хогвартса. Вас восстановили в школе, и вы сможете начать учиться первого сентября.

- Отлично, но я не вернусь в вашу <i>прекрасную школу</i>, - сарказм Гарри был настолько слышим, что его можно было резать ножом. – Я сказал вам это еще в Азкабане – я ухожу.

- Я боюсь, у тебя нет выбора, Гарри, - если бы взглядом можно было убивать, Дамблдор сейчас уже лежал бы на полу. Директор школы поспешил объяснить: “Существует декрет Визенгамота, по которому любой несовершеннолетний волшебник, зарегистрированный в школе Магии, <b>обязан</b> закончить свое обучение, где они учатся, если их родители или опекун не сменят школу на другую с разрешения Визенгамота и при очень веской причине”.

- Я был выслан <b>вами</b>, <i>Дамблдор</i>, - прорычал Гарри. – Это значит, что <b>Вы</b> выгнали меня, поэтому этот декрет ко мне не относится.

Дамблдор выглядел торжествующим: “Мне кажется, что относится. С тех пор, как было доказано, что вы невиновны в преступлении, за которое вас выгнали, ваше имя вновь появилось в списках учеников Хогвартса”.

- У меня просто <b>нет</b> выбора, <i>старик</i>, не так ли? – Гарри замолчал, пытаясь успокоиться, затем спросил:

- И что случится, если я просто проигнорирую этот закон, который, как я абсолютно уверен, вышел совсем недавно, ибо в противном случае Хагрида бы взяли повторно, как только выяснилось, что он тоже невиновен.

Дамблдор решил проигнорировать обвинение; тем более что он не мог сказать, что декрету меньше суток с момента принятия. Он понимал, что играл с огнем. Если Гарри узнает… Этот закон был предназначен только для одного человека – Гарри Поттера.

- Хагрид уже взрослый, чтобы повторно начать учиться. Несмотря на то, что этот закон действительно дает право ему получить новую волшебную палочку, он уже совершеннолетний, так что декрет его уже не касается.

Он сделал паузу, пытаясь подобрать правильные слова, чтобы ненароком еще больше не рассердить молодого волшебника. Вчера вечером Гарри довольно ясно показал, что он – один из самых сильных волшебников мира, хотя Дамблдор и не знал, как он получил эту силу. Несмотря на то, что он был практически абсолютно уверен, что характер Гарри не очень изменился, Дамблдор знал, что сейчас он шел по очень тонкому льду – одно неосторожное слово, и кто знает, какие могли быть последствия. Гарри Поттер никогда бы не причинил боль другим без причины, если только этот кто-то первым не обидел бы его. Они все очень ранили его своим предательством, и, хотя это было отнюдь не умышленно, но от этого мало что менялось. В данный момент именно Дамблдор был основной целью гнева парня. В последнюю очередь он бы хотел, чтобы эта мощь, которую он испробовал на Вольдеморте, была направлена на него.

Директор решил рассказать ему не всю правду:

- К сожалению, у вас нет выбора, мистер Поттер. Когда вы вступили в Хогвартс, был закреплен обязательный магический контракт, чтобы вы должны были окончить ваше образование. Он вынудит вас вернуться в школу первого числа, поскольку ваше имя вновь появилось на пергаменте Списка Студентов.

- Представляете, я уже второй раз слышу о каких-то волшебных контрактах, хотя ни разу в жизни их не видел. – Гарри посмотрел на гоблина. – Я и не знал, что несовершеннолетние могут заключать какие-то договора, даже не видя их. К тому же, моя тетя, которая ни за что бы не согласилась что-то заключать с волшебниками. Так что это не законно, не так ли?

Удивленный, и, в то же время, странно довольный, что молодой волшебник явно доверял ему больше, чем Альбусу, Гриива ответил: “Несовершеннолетние не могут заключать контракты, однако, как только вы вошли в Хогвартс, волшебный договор вступил в силу, поскольку сам факт того, что опекун отпустил вас в школу, понимается как согласие с условиями договора”.

- Другими словами, у меня нет выбора.

Эти слова относились к гоблину, но Дамблдор встрял в разговор:

- Нет, у тебя нет выбора, по крайней мере, до тех пор, пока не исполнится восемнадцать, или пока ты не закончишь школу, смотря что случится раньше.

- И что же случится, если я проигнорирую ваш “обязательный волшебный контракт”? – Язвительно спросил Гарри. – Вы пошлете авроров, или членов Ордена, <i>предполагая, что у них хватит смелости силой привести меня в Хогвартс?</i>

- У вас нет выбора, мистер Поттер. – Повторил Дамблдор. – Контракт заставит вас подчиниться.

Дамблдор не был уверен, что он сможет обмануть Школу. Хогвартс мог и отвергнуть контракт, при условии, что Директор, по сути, был главным замке, а также тем, кто сломал палочку Гарри и выгнал его из Школы.

- А, так значит, все-таки <b>существует </b> законное Властное проклятие, - проговорил Гарри. – И вы используете его на детях. Интересно, говорили ли об этом родителям магглорожденных? Сомневаюсь, иначе они бы не подпустили бы своего ребенка и на тысячу миль к Школе.

Дамблдор нахмурился при мысли, что чары, используемые, чтобы волшебники закончили свое образование, были сравнены с Непростительным проклятием.

- Мы не используем Империус на детях, мистер Поттер, - возразил он.

- Конечно же, нет, - язвительно ответил Гарри. – Вы просто заставляете несовершеннолетнего колдуна возвратиться туда против их воли. Я думаю, что заклятие работает сродни внушению, заставляющему их не передумать и вернуться в Хогвартс. Это – принуждение, Дамблдор. Поищи в словаре.

Директор школы знал, что ему было нечего возразить. Рассматривая это заклинание с такой точки зрения, оно было вполне сходно с Империусом.

Немного успокоившись, Гарри все-таки смирился с тем, что ему придется провести еще чуть ли не год вместе с этими лицемерами прежде, чем он наконец-то станет совершеннолетним. Вероятно, он мог бы просто разрушить этот контракт, но это, вероятно, означало, что ему придется все-таки прийти в Хогвартс, так как он был источником этого контракта. Проблема была только в том, что если это заклятие существовало со времен Основателей, то разрушение заклинание автоматически бы сняло и многие защитные и другие чары, накладываемые директорами Школы в течение многих столетий. Гарри решил подчиниться, по крайней мере, пока что. Наверняка, это было лучшее решение, которое он мог сейчас предпринять. Он мог бы сейчас не убегать, сломя голову, от всех этих волшебников-лицемеров и бы хотя бы частично поквитаться с этими предателями в Хогвартсе. <i>Да, как ни крути, это наилучшее решение.</i>

Решив не дать Дамблдору понять, что он так быстро победил, Гарри спросил:

- Где Ремус?

- Мне жаль, Гарри. – Дамблдор надеялся, что он выглядел озадаченным во внезапной смене темы. Рано или поздно, но Гарри должен был спросить это.

- Где. Ремус. Люпин? – Гарри повторил намного медленнее, будто разговаривая с ребенком. – Он не был вместе с вами в Азкабане вчера вечером, и его не было на этом <b>фарсе</b>, суде. И, пока мы сейчас говорим об этом, где Хедвига? Я знаю, что ее не убили те гриффидорские идиоты, так где она?

Зная, что он не мог избежать ответа, Дамблдор только надеялся, что Гарри не убьет его.

- Ремус не полагал, что вы виновны в убийстве Невилла Лонгботтома.

Гарри фыркнул: “Оказывается, в волшебном мире хоть у кого-то есть мозги. В отличие от вас, Ремус знал, что вещи отнюдь не такие, какими они выглядят на первый взгляд”.

- Да. - Дамблдор не мог ничего добавить, потому что это была правда. – Он был убит, когда искал доказательство твоей невиновности.

- Как? – прорычал Гарри, напомнив директору рык оборотня.

Зная, что Гарри рассердился бы сильнее, если бы он уклонился бы от ответа, Дамблдор ответил:

- Ремус был найден мертвым на следующий день после полнолуния. Его убили серебряным кинжалом.

- Значит, этот кто-то знал, что он оборотень. Во многом благодаря Северусу Снейпу, который в приступе ‘я зол на него, поэтому я расскажу всему миру его тайну’ совершенно случайно проболтался.

Дамблдор знал, что это обвинение было верно. До того, как Снейп рассказал об этом слизеринцам, практически никто не знал, что Люпин – оборотень, только горстка человек.

- Мы думали, что это сделал кто-то, просто ненавидевший оборотней, но сейчас, когда доказана твоя невиновность, надо полагать, что это сделал Пожиратель Смерти, помешав Ремусу найти доказательства. Как только состоится суд, мы узнаем, кто это был.

- Держу пари, что это был Перси. – Гарри закрыл глаза, пробуя не позволить Дамблдору увидеть боль, которую он чувствовал. – Где он захоронен?

Дамблдор надеялся, что эта информация уменьшит груз навалившегося горя.

- Мы похоронили его в Лощине Годрика. Рядом с твоими родителями.

- Я должен буду посетить их могилы. Так или иначе, самое время, чтобы мне разрешили сделать это, - сказал Гарри самому себе.

- Где Хедвига? Те дураки из Гриффиндора все-таки убили ее, пока преподаватели стояли рядом и смотрели?

- Нет, твоя сова жива, - быстро ответил Дамблдор. – Однако… Я не знаю, где она. Мисс Грейнджер решила, что она будет ухаживать за Хедвигой, но, должно быть, сова была против. Она не захотела менять хозяина.
в
- Вы подразумеваете, что она знала, что Грейнджер предала меня, и Хедвига не захотела жить у нее, - исправил Гарри. – Где она сейчас?
вв
- В первый же раз, когда она попробовала послать Хедвигу с письмом, сова сильно укусила ее и улетела неизвестно куда, - пояснил Дамблдор.

- <b>Неплохо</b>. Я надеюсь, с ней все в порядке, или, по крайней мере, она, как и Ремус, свободна. – Гарри был доволен, что Хедвига скорее всего жива. Он надеялся, что его сова вернется к нему теперь, когда он свободен, но, если бы этого не произошло, то Гарри было бы приятно знать, что его сова не находится ни у кого из его бывших друзей. – Если мы больше ничего не <b>должны</b> обсудить, то увидимся в сентябре.

- Есть еще кое-что, мистер Поттер, - Дамблдор выглядел довольно робким, поднимая <i>этот</i> вопрос.

- Что еще? – Гарри уже порядком надоел этот разговор.

- Мы должны решить вопрос, где вы будете жить этим летом, мистер Поттер.

- <b>Никто из вас</b>, Дамблдор, не будет решать этот вопрос вместо меня! – Парень не на шутку рассердился.

- Ты все еще считаешься несовершеннолетним, Гарри, - настаивал Дамблдор, не обращая внимания на то, что юноша уже порядком раздражен. – Мы можем предложить несколько волшебных семей, чтобы ты жил с ними эти полтора месяца, так как ты больше не обязан скрываться от Вольдеморта или Пожирателей Смерти.

- Я не собираюсь повторять это <b>снова</b>, - Гарри уже дошел до точки кипения, и едва сдерживался, чтобы не запустить в старика каким-нибудь особенно болезненным заклятием. – Только я буду решать, что мне делать и как мне жить, старик! Если я и буду где-нибудь жить, то только с Дурслями. По крайней мере, я знаю, чего от них можно ожидать.

<i>“К тому же“, - подумал Гарри. – “Это даст мне шанс слегка отомстить Дадли и остальным, кто издевался надо мной раньше.”</i>

- И еще одно, Дамблдор. Я не хочу, чтобы <i>хоть кто-нибудь</i> из волшебников посылал мне письма, посылки, извинения или еще чего-нибудь в этом роде. Ни писем. Ни посылок. Ни-че-го. Если <i>кто-нибудь</i> проигнорирует это предупреждение, то я отправлю сову назад с очень противным проклятием. Вы меня поняли?

Дамблдор кивнул в знак согласия. Гарри вышел из комнаты.

- Грипхук, не мог бы ты проводить меня до моей ячейки? – услышал директор школы сквозь двери.

* * *

Дамблдор терпеливо ждал, пока вернутся Гарри с Грипхуком. Когда гоблин вышел из коридора, ведущего к хранилищу с элегантным, высоким молодым человеком с каштановыми волосами, вместо невысокого брюнета, директор на секунду растерялся. Но быстрая проверка магической ауры показала, что это все еще был Гарри.

Подходя к ним, Дамблдор заметил:

- Хорошая маскировка, мистер Поттер.

Серые глаза жестко посмотрели на него, и Дамблдор мог только благодарить бога, что взгляд не мог убивать, иначе он бы уже лежал мертвым.

- Я только провожу вас к Дырявому Котлу, - предупредил Дамблдор. – Я попросил Министерство выделить для тебя автомобиль, чтобы отвезти до дома миссис Дурсль.

Гарри промолчал. Он подошел к гоблину, сидящему за столом, и попросил перевести какую-то часть его денег в фунты, и Безопасный мешочек для них. Спустя некоторое время гоблин протянул ему обыкновенный кошелек, какой носили практически все волшебники. Положив свои деньги в кошелек, Гарри направился к выходу, подчеркнуто игнорируя Дамблдора.

Мудро решая не останавливать Гарри, Директор школы поспешил за ним прежде, чем парень пропадет из виду.

Народу в Диагон-Аллее стало еще больше. Оставалось только удивляться, как Главная улица волшебников могла принять их всех, не перекрывая маггловские кварталы. Гарри протискивался сквозь толпу, прекрасно зная, что Дамблдор следует за ним по пятам.

* * *

Гарри опередил Дамблдора всего на несколько минут, когда достиг Дырявого Котла. Если бы Директор не догнал бы его сейчас, то Гарри мог просто проскочить сквозь выход и раствориться в толпе магглов. Если бы он хотел, возможно, он мог бы изменить свою внешность и попытаться одурачить Дамблдора, если он, конечно, не использует поиск парня по магической ауре. Даже в этом случае, в баре было слишком много народу, чтобы замаскироваться, не будучи замеченным кем-нибудь.

Передав Тому ключ от своей комнаты, вместе с достаточно большим количеством галеонов за аренду на ночь, Гарри повернулся, намереваясь пройти в Лондон. Однако, когда он заметил группу рыжеволосых людей около выхода, остановился как вкопанный. Уизли были здесь.

<i>”Наверняка ищут меня” </i> - подумал Гарри, наблюдая, как они пристально рассматривали каждого человека, который входил или выходил из бара. Он также заметил, что не все из них были с рыжими волосами. Была еще одна девушка с такими же каштановыми волосами, как сейчас у него, которая также искала кого-то. - <i>Просто ужасно храбро, Грейнджер, появиться здесь, пытаясь найти меня. Я никогда прежде не думал, что она настолько глупа.</i>

* * *

Молли внимательно осматривала каждого волшебника, входившего в бар. Она была абсолютно уверена, что сможет определить, кто из них Гарри, даже если бы он спрятался за маскирующими чарами. Даже, если Гермиона и была уверена, что она не сможет этого сделать.

Она должна найти его. Она <b>обязана</b> извиниться за все те слова, которые она наговорила ему в том суде. Она также должна извиниться за предательство одного из людей, о ком они заботились, как о сыне.

Когда Артур сказал ей, что сделал Перси, она не хотела этому верить. <i>Никто из ее сыновей никогда бы не служил бы у Темного Лорда. Артур ошибается. Перси не мог быть Пожирателем смерти.</i> Только после того, как она видела воспоминания Артура о признании ее сына в Азкабане, она сломалась и заплакала. Молли оплакивала потерю ее сына, который выбрал Темную сторону.

Она потратила большую часть утра, связываясь с Артуром по каминной сети и пробуя выяснить, где теперь будет жить Гарри, и как она могла попытаться исправить то, что они натворили.

Несмотря на то, что Артур и ее дети, которые твердили, насколько Гарри рассержен, если не сказать больше, зол, на них, Молли отказывалась полагать, что все отношения с ее седьмым, как бы приемным, сыном, были полностью разрушены. Гарри Поттер – очень любящий ребенок, и она была уверена, что она сможет заставить его понять и простить их, хотя бы через какое-то время. Она надеялась его убедить, что теперь он может проводить лето с ними, а не с этими кошмарными Дурслями.

Она уже начинала немного волноваться, когда Дамблдор вышел из Диагон-аллеи, следуя за высоким молодым человеком с длинными каштановыми волосами. Разговор, казалось, был слегка напряженным, тогда молодой волшебник пошел в их направлении, сопровождаемый Директором Школы.

Как только они были достаточно близко, Молли тихо спросила: “Альбус, где Гарри? Я думала, что вы нашли его. Артур сказал, что вы взяли автомобиль, чтобы доставить кого-то в Суррей.”

- Привет, Молли, - поздоровался Дамблдор, делая вид, будто он на самом деле удивлен видеть их здесь.

Когда парень попытался пройти мимо Директора, волшебник задержал его, взявшись за локоть. Гарри сердито посмотрел на него.

Низким, раздраженным голосом он сказал:

- Если вы собираетесь стоять здесь и болтать, то я пошел. У меня еще есть много дел, к тому же я могу сам найти дорогу туда, где я должен быть.

Молли впилась взглядом в молодого человека и сердито произнесла:

- Молодой человек, не говорите с Альбусом Дамблдором в таком неуважительном тоне.

- Я знаю, <b>госпожа</b>, что уважение должно быть заслуженным. Я также знаю, что нельзя делать выводы безо <b>всех</b> фактов. – сероглазый юноша серьезно посмотрел на Молли. – Я думал, что вы кое-что поймете, особенно о выборе вашего сына, Перси.

Вырвавшись из рук Дамблдора, и не обращая более внимания на ошеломленную миссис Уизли, незнакомец достиг двери и вышел из Дырявого Котла.

Он уже открыл дверь, когда Гермиона ухватилась за руку Молли и прошептала: <i>“Гарри!”</i>

Быстро рванувшись к двери, женщина успела схватить за руку парня прежде, чем он покинул бар.

- Гарри!

В пабе мгновенно стало тихо. Все озирались по сторонам, ища знакомые черные волосы и шрам.

Все посетители слышали, как незнакомец четко произнес:

- Меня зовут Эдмунд Кристо, не Гарри Поттер. Такое имя намного лучше, учитывая, насколько непостоянен волшебный мир. Сейчас он – герой волшебного мира, а в следующий момент – злодей, которого нужно уничтожить.

Парень повернулся к Дамблдору: “Я не нуждаюсь в экскорте, или большем вмешательстве в мою жизнь. Учтите это, <i>старик</i>. Я больше не буду повторять.”

Прим. переводчика: и, возвращаясь к загадке – примечание автора: “Те, кто предположил что как графа Монте-Кристо, получат 10 очков. J По Роулинг совершеннолетие наступает в 17, но у меня – в 18, учитывая, что Молли все же смогла запретить близнецам вступить в Орден. ”

 Отправлено: 01.07.07 01:32. Заголовок: Глава 4. Возмездие.

Глава 4. Возмездие.

Гарри знал, что в <i>эти люди</i> в баре все еще стоят в замешательстве, поэтому он использовал эти несколько минут по своему усмотрению. Он только взглянут на министерский автомобиль и водителя, сидящего за рулем. Определенно, он не поедет на нем хотя бы потому, что этот авто вызвал сюда этот старый дурак. Не считая того, что наверняка всю дорогу этот волшебный придурок будет таращить глаза на его шрам, и думать о нем снова как о спасителе волшебного мира, а не о злом и страшном последователе Темного Лорда... К тому же, поехать на этом автомобиле, означало провести по меньшей мере два часа с Дамблдором, который, без сомнения будет пытаться убедить его, что он должен <b>простить</b> всех и вся за их ошибку и забыть о том факте, что они бросили его в тюрьму на девять месяцев. <i>”Скорее ад замерзнет и Вольдеморт, Фадж и Дамблдор будут в бальных тапочках танцевать Лебединое Озеро”.</i> Он ухмыльнулся, представив себе этих трех волшебников, танцующих маггловский балет.

Гарри быстро обдумал, стоит ли прямо сейчас зайти к Дражайшим Дурслям и устроить им <b>праздник</b>. Если он не ошибается, то сейчас – практически все еще утро, то есть Вернон уже на работе. Конечно, если он не взял отпуск. В любом случае, он должен появиться на Привет-Драйв сегодня вечером.

Приняв решение, Гарри беззвучно исчез буквально за полминуты до того, как на улицу выскочили Дамблдор и компания. Гарри собрал свою магию и сделал так, чтобы Министерство, а, заодно и Директор, не смогли отследить его волшебную палочку.

Как только он был уверен, что теперь ему не нужно будет скрываться, едва он только использует магию, он пошел по направлению к магазинам, чтобы купить что-нибудь из одежды и перекусить.
“Заодно и прогуляюсь по Лондону,” – подумал он.

Дурсли никогда не брали его в город, если они не были <b>вынуждены</b> взять его с собой.

* * *

Гарри только что расплатился за множество купленных рубашек в магазине “Одежда”, посмотрел на свои новые часы и понял, что уже почти обед.

“Вернон наверняка уже дома”.

Зайдя в уборную, Гарри аппарировал около дома номер 4 по Привет-Драйв.

Он огляделся, тайно надеясь, что в данный момент хоть кто-нибудь из соседей смотрит в окошко и видит, что он пришел. Он <b>действительно</b> хотел разрушить ту удобную иллюзию, которую его, так называемое семейство, придумало. Он увидел автомобиль Вернона, припаркованный около дома, рядом с машиной Дадли, подаренной ему, кажется, на его прошлое день рождение. Следовательно, вся семья была дома, поскольку Петуния редко куда выходила без Вернона или Дадли.

Разумеется, передняя дверь была заперта, но с магией это не была очень уж большая проблема. Проведя пальцами вдоль замка, Гарри привел в движение тумблеры в замке, и дверь тихонько скрипнула, приоткрывшись. Он проскользнул внутрь, тихо прикрыв за собой дверь. Он не хотел, чтобы Дурсли раньше времени узнали, что он пришел.

Мельком взглянув в сторону гостиной, из которой доносились приглушенный шум телевизора и разговоров, Гарри направился к комнате.

- Петуния! Вернон! Дадли! Я дооооомаааа! – заорал Гарри фальшивым радостным голосом.

Звук, донесшийся из гостиной, напоминал, будто кто-то свалился со стула. Прежде, чем Вернон мог подняться и начать угрожать ему, Гарри быстро пересек коридор и получил свою порцию удивления. За столом сидела Мардж Дурсли, держа бокал с вином в руке.

“О, это будет забавно!”, - Гарри мысленно ликующе потер руки.

Вернон вскочил на ноги, но прежде чем он мог сказать хоть слово, Мардж, которая была слегка пьяна, сказала:

- Что это ты здесь делаешь, <b>мальчишка</b>? Вернон говорил, что ты попал в тюрьму потому что убил одного из парней в этой твоей школе. Всегда знала, что ты плохо кончишь. Как я и говорила, если сучка с изъяном, то и щенки будут ненормальные. Чего еще можно было ожидать от алкоголика и шлюхи? Убийцы.

В этот момент уже Вернон готов был молиться всем богам за то, что взглядом невозможно было убить, иначе на этом их жизни бы и прервались. Раздраженным низким голосом парень прошипел:

- Заткнись, ты, пьяная сучка!

Не желая и далее позволять этому ненормальному оскорблять его дорогую сестричку, Вернон сказал с угрозой в голосе: “Посмотри сюда, мальчишка! Ты не будешь больше так разговаривать с моей сестрой. Ты <b>будешь</b> говорить с ней уважительно, иначе, я клянусь, ты <i>заплатишь</i>”

Прежде, чем Гарри смог ответить на угрозу Вернона, Мардж, которая уже оправилась от такого сюрприза, треснула ладонью о стол и, направив свой жирный палец прямо в лицо Гарри, возопила:

- Я не замолчу, ты, неблагодарный щенок! Ты был взят в этот дом по доброте моего брата и его жены, и чем же ты им отплатил?!

Гарри фыркнул, подумав: “Ага, и еще они спасли свои собственные шкуры, взяв меня к себе”.

- <i>Меня не заботит, почему они это сделали</i>, - продолжала Мардж, не обращая внимание на фырканье. – Лично я думаю, что ты всего лишь нахлебник. И после всего, что мой брат сделал для тебя, ты опозорил эту благородную семью, убив кого-то там и сел в тюрьму. Вернон должен был избавиться от тебя в то же утро, когда они нашли тебя!

Вернон, наблюдая, как Мардж медленно, но верно прокладывает дорогу к собственным неприятностям, не мог ничего сделать. В отличие от Мардж, он очень хорошо помнил, что случилось в прошлый раз, когда она довела мальчишку. Хотя Вернон немного расслабился, не видя никаких признаков магии, типа мерцающих лампочек или тому подобного. Несмотря на это, выражение этого ненормального предвещало что-то очень неприятное для Дурслей. Он хотел было вмешаться, но промолчал из опасения быть превращенным в жабу или еще чего похуже.

Вернону было совершенно ясно, что хотя эти ненормальные и заперли мальчишку в тюрьме из-за совершенного им убийства, он изменился. Глаза, которые прежде были всегда полны зеленого огня, теперь были холодны словно лед. Вернону стало страшно.

- ТИШИНА! – проорал Гарри, заставив Мардж в изумлении и испуге грохнуться обратно за стол, толкнув Дадли и сбросив тарелку с обедом со стола. Гарри, разумеется, это не остановило.

Парень медленно придвинулся ближе, словно кот, играющей с мышкой. Мардж, пытаясь уйти от разозленного юноши, чуть не спихнула Дадли со стула. Она начинала понимать, что, возможно, зря настолько разозлила кого-то, кто способен на убийство.

Надеясь, что мальчишка все еще боится быть высланным из его дурдома, Вернон сказал:

- Сколько раз я говорил тебе, что не потерплю <i>этого</i> в своем доме. Ты знаешь, что случится, если сделаешь <i>что-нибудь</i>.

- Ничего не будет, Вернон, - прошипел Гарри, явственно напомнив Дурслю змею, все еще смотря на Мардж. – Они не выгонят меня за волшебство. Наверняка вы все хотите знать почему. Потому что <i>Дамблдор</i> хочет этого.

Повернувшись к Вернону, Гарри сказал достаточно громко для того, чтобы его услышали все присутствующие в этой комнате:

- Мардж, хочешь узнать, почему твой <b>драгоценный</b> братик взял меня в свой дом, и не избавился при первом же случае? Это не имеет никакого отношения к его доброте. Правда заключается в том, что я, своим присутствием в их доме, спас его собственную жизнь, жизнь его коровы и свиньи-сына. Пока я здесь, они в безопасности от Вольдеморта. Ты помнишь его, Вернон? Того самого <b.волшебника</b>, который <b>убил</b> моих родителей?

Слыша слово “волшебник”, Мардж, которая уже долгое время ничего не понимала из сказанного, очухалась и решила вмешаться в монолог Гарри:

- Волшебники?! Их не бывает! Должно быть, в тюрьме ты растерял последние мозги. <i>Если, конечно, они у тебя были.</i>

Мардж вздрогнула, когда юноша повернулся к ней.

- Это первое и последнее предупреждение, Мардж Дурсль. Ты не будешь больше меня перебивать, или я позабочусь о том, что ты пожалеешь об этом. Кстати, волшебство - <b>существует</b>. – Не отводя глаз от тетушки Мардж, Гарри взмахнул рукой в сторону Петунии, и разбитый стакан, вновь став целым, взлетел в воздух и завис на уровне глаз Дурслей.

- Пока я здесь, ты, Мардж, будешь держать свое мнение при себе. Если я услышу хоть <b>одно</b> слово обо мне или моих родителях, я обещаю, что детально объясню тебе, почему не стоит вмешиваться в дела волшебников.

Он еще раз пристально взглянул на Мардж, и, вспомнив, насколько же иногда упрямым мог быть ее брат, Гарри решил наглядно показать ей, что может случиться, если б она не послушалась его.

- Наверняка ты думаешь, что это просто какой-то фокус. Позволь, я освежу твои воспоминания о том, что случилось года три назад, так что ты хотя бы будешь представлять, что может случиться.

Щелкнув пальцами, Гарри с удовлетворением наблюдал, как Мардж, с выражением крайнего шока на лице, падает в обморок.

Увидев свою ненаглядную хозяйку, лежащую на полу, Риппер помчался, чтобы искусать этого наглого молодого человека, но внезапно почувствовал, что он больше не бежит по полу, а поднимается в воздух. Инстинктивно Риппер понял, что этот парень, хотя он и пах как тот сопляк, на которого Риппер нападал несколько лет назад, изменился. Шлепнувшись на пол, он с визгом поднялся и улепетывал со всей скоростью, которую ему позволяли его короткие лапы.

Гарри видел, что Дурсли довольно сильно испугались. Все-таки, не каждый день человек, над которым ты издевался 11 лет, приходит и практически нападает на твою семью.

- Прежде, чем ты и Петуния попробуете снова начать издеваться надо мной и угрожать, попробуйте представить, что произойдет в этом случае. Или <b>я</b> объясню, <b>как</b> мы будем сосуществовать в этом доме следующие несколько недель.

Гарри знал, что эти слова разозлили Вернона, и единственное, что заставило его <i>сейчас</i> молчать… быстрый взгляд на его сестру, лежащую на полу.

- Как вы уже заметили, - Гарри обвел взглядом комнату. – Нет <i>ни единой</i> совы с письмом, угрожающим мне изгнанием из Волшебного мира, исключением из Хогвартса и заключением в тюрьму. И их не будет. Причина весьма проста – вчера я <b>убил</b> Вольдеморта.

- Конечно, те сумасшедшие не отпустили бы просто так из этой вашей тюрьмы, - усмехнулась Петуния. – В конце концов, ты же убил того мальчишку из школы.

Мрачно посмотрев на тетю, которой внезапно захотелось уменьшиться до размеров крысы, Гарри произнес: “Я сказал, что тебе уже можно говорить, <b>женщина</b>?”

Пробуя вернуть контроль над ситуацией, Вернон прервал Гарри:

- Теперь запомни, мальчишка…

- Нет! <b>Сесть и слушать меня!</b> - тон ясно показывал, что Гарри заставит их подчиниться. – Больше не прерывать меня и не говорить со мной так, Вернон. То же самое относится и к тебе, тетушка! Я очень хорошо понял, как вы оба ко мне относитесь в течение тех лет, пока я жил здесь. Теперь - <b>моя</b> очередь. Я собираюсь говорить, и я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас прервал меня.

Вернон и Петуния вдруг оказались за столом раньше, чем они смогли хотя бы попытаться прикрикнуть на наглого мальчишку и возмутиться его поведением.

- Теперь, отвечаю на твой вопросик, тетушка. – Гарри ухмыльнулся. – Я внезапно оказался невиновен вчера вечером, когда нашли настоящего убийцу. Неудивительно, что это был кое-кто из Министерства, и это также является причиной того, что само Министерство не сделает <i>ничего</i> чтобы наказать меня за неправомерное использование волшебства. <i>Они не хотят злить меня, тетушка</i>

Никто из Дурслей не проронил ни слова. Даже Дадли прекратил есть, прекрасно поняв, <i>что</i> может сделать им Гарри в отместку за прошлое.

- Теперь настало время решить несколько других проблемок. Я надолго вас не задержу, и постараюсь, чтобы даже такой идиот, как Дадли, понял о чем я говорю.

Петуния открыла рот, чтобы огрызнуться на Гарри за оскорбление ее драгоценного сынка, но парень чуть повернул голову и взглянул на тетю, и она внезапно передумала.

- Хорошая девочка, Петуния, - голос Гарри звучал, как будто он хвалил свою домашнюю собачку за хорошо исполненный трюк. – Посмотри-ка, ты даже можешь чему-нибудь научиться… Я останусь здесь на несколько недель, и вы оказываетесь перед необходимостью просто вынести этот факт. Я предупреждаю вас всех только один раз, хотя, если вы оставите меня в покое, я также не буду причинять вам неприятности. Если нет – то вы пожалеете, я обещаю. – Он взглянул на Дадли. – Это же касается и твоих приятелей.

Дадли судорожно кивнул.

- Никто не смеет мне больше запрещать делать то, что Я захочу, или заставлять меня делать уборку по дому, или что-то в этом роде, ясно? У вас было полтора десятка лет моего бесплатного труда, и я думаю, что это – более чем достаточно. С этого момента я буду делать только то, что захочу. Всем все ясно?

Дурсли могли только слабо кивать головами, напоминая куколок-марионеток.

- Превосходно! – Впервые Гарри улыбнулся. – И помните, что эти несколько недель, пока я здесь, должны пройти без инцидентов.

* * *

Крик совы внезапно разбудил его следующим утром. Гарри повернулся к окну, намереваясь влепить хорошим заклятьем по сове, посмевшей прилететь от какого-то идиота. Но, разлепив, наконец, глаза, он узрел знакомые белоснежные перья полярной совы, взгромоздившейся на его подоконнике.

- Хедвига! Я скучал по тебе! – Сон куда-то исчез. – Как это ты узнала, что я здесь?

Сова укоризненно посмотрела на него, будто говоря: “Глупый мальчишка! Я всегда могу найти тебя”. Она выглядела слегка потрепанной и худее, чем в последний раз, когда они виделись, но Гарри определенно мог сказать, что она была счастлива видеть его. Подставив руку, чтобы Хедвига могла использовать ее как жердочку, он перенес сову во вторую спальню.

Осматривая вторую комнату, Гарри спросил:

- Ну как тебе такая комната?

Сова издала крик, будто одобряя эту <i>новую</i> спальню.

- Давай может, перекусим? – Сова перелетела с руки Гарри на спинку стула, пока Гарри взял с полки одну из старых игрушек Дадли и трансфигурировал его в окуня.

Он улыбнулся, вспомнив, как Дадли, пыхтя, как паровоз, таскал все эти сломанные игрушки и остальное барахло из спальни. Без сомнения, это была единственная на данный момент <b>реальная</b> работа, которую Дадличек когда-либо делал.

Как только Хедвига разделалась со своим окунем, Гарри сказал:

- Думаю, я пойду на кухню. Мне тоже нужно что-нибудь перекусить.

Помня, что случилось в последний раз (трансфигурацию в окуня – прим. пер.), сова заинтересованно посмотрела на Гарри.

- Не волнуйся, малышка. Дурсли и я пришли к кое-какому соглашению. Если они не досаждают мне, я не буду превращать их в мышей для тебя.

Гарри рассмеялся, поскольку сова выглядела очень хищно. “Прости, но пока что они побудут людьми, ладно?” – сквозь смех проговорил Гарри.

* * *

Как только Хедвига улетела (“Наверняка опять на охоту” – подумал Гарри), он спустился на кухню, чтобы приготовить себе что-нибудь на завтрак. К его удивлению, Дурслям очень хорошо удавалось игнорировать его присутствие. Наверное сказывались тренировки в течение пятнадцати лет. Мардж все еще отсутствовала.

Возможно, она ждала, пока он уйдет из дома, чтобы появиться здесь. Большой прогресс для нее, учитывая, что такта у нее было не больше, чем у скачущего гиппогрифа.

Вернон и Дадли уехали сразу же после завтрака, оставив Петунию наедине с ее племянником.

- Если кто-нибудь будет спрашивать меня, скажите, что меня нету дома и вы не знаете, когда я вернусь.

- Надеюсь, <i>они</i>, по крайней мере, оденутся как нормальные люди? – Гарри подумал, что она хотела сказать “эти ненормальные”, но не смела.

- Я не знаю, - Гарри было все равно. – Скорее всего, поскольку они не хотят привлекать лишнее внимание. Я предупреждал Дамблдора, что не хочу, чтобы меня беспокоил хоть кто-нибудь из волшебников, и что случится, если они проигнорируют предупреждение, но, исходя из опыта, они никогда не заботились, чего хочу я. Или, скорее всего, они подумают, что я блефую и ничего не смогу им сделать.

- Звучит так, будто они тебе больше не нравятся. – Голос Петунии звучал необычно мягко.

Гарри был удивлен слышать такой тон от тетушки, но ответил честно:

- Нет. Мне все еще нравится колдовать и волшебный мир в целом, но ненавижу людей в этом мире. Те, кому я доверял больше остальных предали меня тогда, когда я больше всех в них нуждался.

Он полагал, что сейчас услышит “я тебе говорила” или что-то в этом роде, но она промолчала. На секунду Гарри даже мог поклясться, что он видел выражение сочувствия на лице тети.

- Я думаю, ты говоришь о тех Уизли. – Гарри не стал исправлять Петунию.

- Да, про них, и остальных людей в Хогвартсе, - пробормотал Гарри. – К счастью, я должен их вынести всего лишь еще один год. Потом волшебный мир может лететь ко всем чертям.

- Если они тебе не нравятся, то почему ты возвращаешься? – Петуния не могла сдержать любопытства.

- У меня нет желания идти и разрушить Хогвартс, только чтобы уничтожить волшебный обязательный контракт, - признался Гарри. – Замок не сделал мне ничего плохого; кроме того, вернувшись, я увижу, что <i>правосудие</i> наконец накажет тех, кто посмел попробовать разрушить мою жизнь.

Петунии стало слегка не по себе, когда она видела этот мстительный взгляд, направленный в никуда. Она вернулась к своим повседневным делам, и ей было почти жаль этих людей… Почти.

 Отправлено: 02.07.07 21:40. Заголовок: Глава 5. Часть 1

Глава 5. Как я провел свои летние каникулы.

Когда Гарри вышел из дома номер 4 по Тисовой аллее, он все еще удивлялся тому факту, что он смог нормально поговорить с Петунией. Впервые на его памяти она говорила и действовала как нормальный человек, а не как обычно.

Быстро оглянувшись, и, убедившись, что за ним никто не наблюдал, неважно – волшебник или нет, Гарри дисаппарировал. Мгновение спустя он появился в каком-то закутке на станции Кингс-Кросс.

Сейчас был час пик, и никто не обратил внимания на стройного молодого человека, который зашел в туалет. Также осталось незамеченным, что вышел из кабинки уже парень в пиджаке и с короткими каштановыми волосами.

Он хотел уйти из волшебного мира через несколько месяцев, поэтому ему было необходимо открыть счет в хорошем банке. Он выбрал Банк Барклай (Barclays), потому что у них были филиалы во множестве стран и городов.

“Было бы очень даже неплохо, если бы деньги могли быть переданы в мой банк прямо из Гринготтса”, - подумал Гарри.

Перед входом в банк Гарри вынул свой новый бумажник и вновь посмотрел на свой ID, который он скопировал у Вернона. Теперь все было в порядке. Он сомневался, что Грейнджер или Уизли поверили его словам, что он – не Гарри Поттер, ведь он шел вместе с Альбусом.

* * *

Графство Суррей, Приват-Драйв, дом №4 по Бирючиновой аллее.

Наскоро вытерев руки о полотенце, Петуния шла открывать дверь. Она надеялась, что, кто бы это ни был, он не отнимет слишком много времени, потому что ей еще нужно было приготовить завтрак.

За дверью оказались четыре человека – двое мужчин, две женщины. Впереди стояла девушка с каштановыми волосами, а за ней - смутно знакомые люди с ярко-рыжими волосами.

Прежде, чем она могла хоть что-нибудь сказать, мужчина с начинающей пробиваться лысиной на затылке быстро затараторил:

- Здравствуйте, миссис Дурсли. Я не знаю, помните ли вы меня, но меня зовут Артур Уизли.

Петуния наконец вспомнила, где она его видела. Несколько лет назад один из сыновей этого человека заколдовал ее драгоценного Дадличка. Поблагодарив Бога за то, что мужа и сына нет сейчас дома, а Мардж вероятно сидела в своей комнате, несмотря на то, что Гарри уже ушел. Скорее всего, пришествие этих четверых совсем доконало бы Мардж. Она была также благодарна, что племянник не заставлял ее быть вежливой с этими людьми. Он весьма ясно показал, что ему безразлично, что с ними произойдет. Они могли отправляться хоть в рай, хоть в ад, и ему будет все равно.

Петуния не собиралась предлагать им пройти в дом: “Чего вы хотите?”

- Не могли бы мы поговорить с Гарри, пожалуйста? – спросила девушка.

Его здесь нет. Он ушел несколько часов назад и не сказал, куда или когда вернется, - ответила Петуния и начала закрывать дверь.

Молли резко подставила ногу в дверной проем.

- Разве вы хотя бы слегка не волнуетесь за него? Куда он ушел, или что он делает? Может, с ним что-нибудь случилось?

Открыв дверь немного шире, Петуния впилась взглядом в женщину:

- Нет. Я не волновалась об этом ненормальном в течении практически шестнадцати лет, и я не собираюсь начинать это делать. Кроме того, судя по тому, что я видела вчера, я скорее буду беспокоиться о том несчастном, который попробует напасть на него. Теперь, если вы закончили транжирить мое время…

- Мы могли бы войти и подождать Гарри? – спросил один из рыжих.

“Насколько они были глупы? Или, они просто слегка глуховаты?” – подумала Петуния и резко ответила: “Вы не понимаете по-английски? Я же сказала, что не знаю когда он вернется, и меня не касается. И разумеется, я не хочу, чтобы вы толклись в моей гостиной”

Петуния многозначительно посмотрела на ногу, которая все еще мешала закрыть ей дверь.

- Теперь, если вы закончили, у меня есть дела, которые мне нужно сделать.

Молли неохотно убрала ногу, видя, что они вряд ли смогут убедить эту женщину впустить их.

Дверь громко захлопнулась, и Петуния вернулась к своим домашним обязанностям в намного лучшем настроении. Было очень приятно знать, что она смогла поставить этих магов на место и они ничего не могли поделать.

* * *

Гарри зашел в магазин на обед и подумал, что надо будет позже вновь просмотреть свои записи. В то время, пока он сидел в Азкабане, ему в голову пришло несколько хороших мыслей относительно того, чем нужно будет заняться, когда он выйдет из тюрьмы.

Пока что его день был очень даже успешен. Теперь у него был счет в банке, на который он каждый месяц будет перечислять незначительные суммы так, чтобы это не привлекло внимание властей. Или, может быть следует держать все деньги в Гринготтсе, и только по мере надобности снимать деньги из Барклая? Он отложил этот вопрос до тех времен, пока не узнает поподробнее о Ритуале Наследования.

Также нужно было попросить Гринготтс предоставить ему адвоката, который бы мог быть объективным по отношению к Дамблдору или Министерству; а заодно и посмотреть завещание его родителей, если, конечно, оно существовало.

Закончив обедать, Гарри трансфигурировал свой костюм в джинсы и удобную рубашку, и направился к Тоттенхем Коуд-авеню. Парень провел большую часть дня в этом районе, осматривая книжные магазины и выбирая книги, которые ему, возможно, пригодятся в дальнейшем.

Чуть позже, когда его книжная коллекция снова пополнилась еще несколькими книгами, Гарри остановился, чтобы решить, что ему делать дальше. Нужно было бы вернуться в Гринготтс, чтобы завершить Ритуал и побольше расспросить гоблинов о нем. Однако, это было бы сложновато, поскольку сейчас волшебный мир все еще праздновал падение Вольдеморта, не волнуясь о том, что их спаситель сделал это не для них. Он сделал это для Невилла, для своих родителей и крестного отца. И, разумеется, для Ремуса.

Однако, придется подождать как минимум неделю, пока волшебники успокоятся, перед тем, как вернуться в Гринготтс.

К счастью, сейчас можно было не волноваться о нехватке денег. Перед тем, как покинуть Гринготтс, он забрал около 30 000 фунтов, которые положил в мешочек, наподобие кошелька. Также не нужно волноваться о Дурслях, которые могли бы украсть его. Гоблин, который сопровождал его к хранилищу предложил за небольшую сумму заколдовать этот кошелек так, чтобы он был связан с волшебником, который купил его. Поэтому не только Дурсли, но и никто из магов не смог бы украсть его деньги.

Еще оставалось несколько часов до темноты, и, прежде чем ему нужно будет вернуться домой, у Гарри оставалось еще парочка дел. Взглянув на вывеску, где рекламировалась новая книга ‘Волки’, он вспомнил о том, что хотел бы побывать на могилах родителей, где недавно появилась еще одна. Лунатика. Было только одно но – он не знал, где находится Лощина Годрика. Дамблдор никогда не говорил ему где она находилась, а аппарирование тоже исключалось, ибо невозможно было появиться где-нибудь, где ты никогда не был. Свернув в переулок, Гарри решил проэкспериментировать, не мог ли ему помочь его старый знакомый.

- Добби! – тихо произнес он, надеясь, что эльф все же откликнется. Гарри не знал, как работало волшебство эльфов, или как эльфы чувствовали, когда их звали издалека, но была надежда, что Добби все же услышит его.

Вопреки его опасениям, послышался хлопок, и до ужаса знакомый эльф возник из ниоткуда прямо перед Гарри. “Мастер Гарри, сэр!” – Голос Добби отдавался гулким эхом в переулке. – “Как я рад! Как я рад видеть вас, Гарри, сэр! Виз (подруга Добби, эльф Краучей – прим. пер.) так рада, что вы освободили нас от Сами-Знаете-Кого и не ранены, мастер Гарри!”

- Шшш! – Парень поднес палец к губам в знак молчания. – Я тоже рад тебя видеть, Добби. Но мы ведь находимся в маггловском Лондоне, поэтому нам нужно быть незамеченными, верно, Добби?

- Я никогда раньше не был в маггловском мире, - Добби выглядел слегка удивленным.

- Добби, мне нужна твоя помощь, и главное, чтобы Дамблдор ничего об этом не узнал, - Гарри решил перейти прямо к делу.

- Что за помощь? – Добби насторожился.

- Ты знаешь где находится Лощина Годрика?

- А вы – нет, мастер Гарри? – удивился Добби.

- Нет, - Гарри покачал головой. – Дамблдор никогда не брал меня на могилы моих родителей, поэтому я хочу их увидеть сегодня. Мне сказали, что теперь там же похоронили и профессора Люпина. Они – моя семья, и я хочу увидеться с ними. Я ведь не был там никогда, поэтому мне и нужен кто-то в роли проводника. Можешь помочь мне, Добби?

- Мастеру нужно разрешить навестить свою семью, - наконец решил Добби. – Хорошо, мастер Гарри.

Гарри взял эльфа за протянутую лапку, и с громких хлопком они исчезли. Это было странное ощущение, где-то одновременно сродни использования портключа и путешествию через камин. Это было немного неприятно, но когда Гарри почувствовал землю у себя под ногами, по крайней мере, он все еще мог стоять не шатаясь. Оглянувшись вокруг, Гарри увидел, что Добби принес его прямо к могилам его родителей.

- Спасибо Добби, - прошептал парень, опускаясь на колени и проведя рукой по надписям на надгробных камнях.

Эльф кивнул, гордый уже тем, что помог своему другу. “Вам нужно что-нибудь еще, мастер Гарри?”

- Нет, Добби, спасибо. Я смогу аппарировать к Дурслям. – ответил Гарри, повернувшись к могилам.

- Если я вам еще понадоблюсь – только позовите, мастер Гарри. И мне не говорить директору школы, что я видел вас?

- Да, еще раз спасибо, Добби. – начиная со времени его освобождения, Гарри впервые улыбнулся.

Эльф кивнул и исчез, оставляя Гарри наедине с его воспоминаниями.

Посмотрев внимательнее на могилы, Гарри нахмурился. Если между могилами его родителей практически не было расстояния, то Ремуса – слегка в стороне, будто хоронившие его опасались, что оборотень осквернит репутацию такой милой пары. Они должны быть вместе, как в жизни, так и после! Также здесь должен быть и надгробный камень Сириуса, даже при том, что на самом деле никакого тела не было. Также на всех трех могилах было вырезано изображение феникса, что еще больше разозлило парня. Хотя он ничего не имел против Фоукса, он не позволит, чтобы символ этих предателей оставался на этих надгробиях.

Сконцентрировавшись, Гарри пожелал заменить эти камни на единое надгробие. Закрыв глаза, как можно детальнее представил все надписи, которые должны бы увековечить Поттеров и друзей семьи, Гарри позволил волшебству, текущему сквозь него, преобразовать камень в то, что он хотел. Даже то, что он делал так уже множество раз, было все еще замечательно чувствовать, как волшебство течет по венам, как оно исполняет твои желания. Как только он почувствовал, что работа завершена, Гарри заколдовал это место так, чтобы никто не смог изменить надписи.

Открыв глаза, он посмотрел на свое творение. Теперь все четыре имени <i>Лунатик, Сохатый, Бродяга и Лили </i>расположились посередине камня, а под ними – эпитафия “Они были вместе в жизни, теперь они вместе навсегда”.



Гарри пробыл у могил до самого вечера. Перед уходом, на всякий случай, он заколдовал это место так, чтобы узнать, не приходил ли кто-нибудь сюда.

- Я должен идти, - тихо сказал Гарри, – но я обязательно вернусь. Мне только надо знать, что случилось с тем дураком Дамблдором.

* * *

Как только Гарри аппарировал на Приват-Драйв, он слышал тихий хлопок, указывающий, что кто-то аппарировал.

Вздохнув, парень зашел в дом: “Тетя Петуния, я дома”.

Вернон тот час же появился из гостиной и рассерженно заявил:

- Те ненормальные друзья приходили сюда раза три или четыре за целый день!

- Они больше не мои друзья, - холодно произнес Гарри. – Я слышал как один из них аппарировал, когда я вернулся, так что несколько человек придут сюда примерно через час. Если вы не хотите встретиться с ними, то советую вам выйти прогуляться.

- Я ни за что не оставлю свой дом на милость этих ненормальных! - Вернон был упрям.

Гарри пожал плечами:

- Как хотите. Тогда просто сиди и смотри что будет, если они достаточно глупы, чтобы прийти.

И, оставив Вернона внизу, Гарри поднялся в свою комнату. Положив свою новую холщовую сумку на кровать, он вернул вещам нормальные размеры. На книжную полку он поставил свои новые книги, купленные сегодня днем, а все остальное – на стол, чтобы чуть позже разобраться в этом.

Сев за стол, он вырвал пару листочков из тетради, преобразовал их в пергамент и слегка задумался. Нужно было написать Грииве письмо с просьбой встретиться примерно 25го числа в 11 часов, чтобы обсудить свое наследство, а также выяснить, мог ли Гринготтс порекомендовать специалиста, который был бы достаточно компетентен, и в то же время, не был бы под колпаком у Дамблдора или Министерства.

Запечатав письмо, он привязал его к лапке Хедвиги со словами: “Хедвига, отправь это письмо в Гринготтс, и подожди, пока на него не ответят. Это очень важно для меня”.

Хедвига вылетела через окно с протяжным криком, счастливая, что может помочь своему хозяину. Через секунду в дверь постучали.

Гарри вздохнул, услышав рев Вернона:

- Те ненормальные вернулись, так что иди сюда и избавь нас от них!

Учитывая, что Вернон сказал “ненормальные”, можно было сделать вывод, что Уизли были здесь. Посмотрев на дверь, Гарри убедился в собственной правоте. Пять рыжих голов толклись у входа, но было и кое-что неожиданное. Грейнджер пришла с ними. Она стояла рядом с Роном, окруженная четой Уизли и близнецами.

Подойдя ко входу, Гарри заметил, что родственничков уже не видно. Вероятно, они все скрылись в кухне.

Голосом, который мог бы конкурировать даже с льдами Арктики, он спросил:

- Что вы все здесь делаете?

Поскольку тишина затягивалась, Молли Уизли начала:

- Мы пришли увидеть тебя, Гарри, дорогой.

Казалось, что стало еще холоднее.

- Итак, я снова – дорогой? Отлично! Как я сказал вчера Дамбледорку, моя фамилия – Поттер. Единственные, кому бы я позволил называть себя по имени – это мои друзья и те, кому я доверяю. Вы и ваша семья, <i>госпожа</i>, не подходите ни под одну из этих категорий. Также это касается высокомерную мисс Я-Все-Знаю, которая пришла вместе с вами. По правде говоря, я даже не представляю, почему вы все здесь, учитывая ваши заявления на суде и комментарии после него. Что заставляет вас думать, что я буду рад вас видеть сейчас, или когда-нибудь еще?

- Гарри, мы только пришли, чтобы извиниться, - быстро проговорил Рон.

- Правда ли то, что ваш сын является глухим, госпожа, или он только туп? – заметил Гарри, с удовольствием наблюдая, как лицо его бывшего друга становится красным. Он не мог не полюбопытствовать, как долго этот импульсивный дурак сможет сдерживать себя. – Я спрашиваю потому, что примерно дня два назад я точно помню, что сказал ему, что он и Грейнджер никогда не должны говорить со мной. И даже если он помнит то, что я сказал ему возле главных ворот Азкабана, то – это не проблема, ибо я повторил это практически каждому, с кем мне довелось говорить. И я только что повторил это снова – у вас нет права называть меня “Гарри”. Конечно, его память не может быть <b>настолько</b> плоха.

Гарри сделал паузу, будто задумавшись.

- Хотя, теперь я предполагаю что у него просто девичья память. Разумеется, он просто второпях забыл о пяти годах дружбы.

- Ну, теперь, сын мой, у вас есть…

- Я – НЕ ВАШ СЫН! – Проорал Гарри, заглушив все, что намеревался сказать мистер Уизли. – Если бы я был сыном предателей, я бы сделал все, чтобы покинуть такую семью!

- Но это не справедливо! – Гермиона тоже злилась. – Мы ошиблись в прошлом году и теперь пробуем искупить свою вину. Ты не можешь просто оскорблять людей и не слушать то, что они хотят сказать.

Изумрудные глаза, смотревшие на Гермиону, были ужасно похожи на маленькие осколки льда, а выражение его лица смутно напомнило незабвенного профессора Снейпа, когда он говорил: “Думаю, не стоит в пустую тратить время на такого бездарного ученика”.

Когда Гарри наконец заговорил, его голос просто сочился ядом:

- И давайте все вместе послушаем мисс Всезнайку Грейнджер. Источник всего знания. Кто не может не совать свой носик в дела, которые ее не касаются, и кто <b>никогда не ошибается.</b> - Его тон внезапно стал жестче. – Но ты не права сейчас. И, кстати, уже не в первый раз. Ты не слушала меня в прошлом году, когда я пытался сказать, что невиновен, так скажи мне сейчас, почему я должен выслушивать вас всех здесь теперь? Я думаю, что твоя страсть к правосудию распространяется только на домашних эльфов и остальных не людей, а не тех, кто, как предполагалось, были твоими друзьями. Как ты могла просто взять и выкинуть пять лет дружбы? Ты в самом деле полагала что я убью Невилла? Ты уже забыла, что я спас твою жизнь на первом курсе в Хогвартсе? Помнишь тролля, Грейнджер? Или у тебя тоже короткая память, как у нашего общего друга здесь? Я думаю, что тот факт, что ты не умерла на первом курсе стоит того, чтобы несколько минут поразмышлять, мисс Всезнайка. Но <i>нееет</i>, ты предпочла присоединиться к клубу ‘Гарри – злой волшебник’, даже не выслушав меня. Я говорю тебе, что я уделю столько же внимания вашим извинениям, сколько вы – моему рассказу о своей невиновности в сентябре прошлого года. Думаю, это справедливо, не так ли?

Гермиона подавленно молчала. Она ничего не могла сказать в ответ просто потому, что он был прав. Она не слушала то, что он порывался сказать ей. Она была настолько уверена в непогрешимости Дамблдора и МакГонагалл, что, когда они сказали, что Гари был пойман на месте преступления с поличным, она поверила безоговорочно.

- Ничего не говорите, - произнес Гарри. – У вас было достаточно времени, чтобы выговориться в день, когда меня арестовали. И не думайте, что я забыл хотя бы слово из этих речей. Дементоры удостоверились, что я их крепко запомнил.

- Эй, я ведь тогда оглушил тролля и спас обе ваши жизни, - сказал Рон, и, когда Гарри пристально посмотрел на него, судорожно вздохнул и пожалел, что просто не промолчал.

- Ах, мы еще раз слышим нашего страдальца от словесного поноса

Рон не мог не заметить, что сарказм Гарри превзошел даже выражения Снейпа и Малфоя вместе взятых. Он вздрогнул, потому что понял, что Гарри начинает злиться.

- Во-первых, я должен напомнить, тебе, болван, о том, кто довел Грейнджер до слез и заставил пойти в женский туалет? – Спросил Гарри. – Кажется, это был ежегодный победитель в номинации “Сначала говорю, потом думаю”, Рональд Билиус Уизли. К тому же, ты бы даже не вспомнил о ней, если б я не сказал, что Грейнджер в туалете и не знает про тролля.

- Мистер Поттер, - снова заговорил Артур, пытаясь не рассердить еще больше молодого волшебника. Я знаю, что мы совершили ошибку, не слушая вас, но мы хотим попробовать исправить ее. Частично из-за этого мы сюда и пришли. Мы хотели пригласить тебя провести остаток каникул в Норе с нами.

Гарри мысленно начислил мистеру Уизли пять баллов. Должно быть нелегко было говорить так спокойно перед тем, кто только что устно порвал в пух и прах всю твою семью.

- Почему вы думали, что я хочу проводить с вами время? – Голос Гарри снова был наполнен ядом. – Я очень хорошо помню то, что вы и ваше <i>любящая</i> семья сделала для меня, когда меня арестовали и в тот день после суда. День, когда вы бросили меня в ад. Я вряд ли смогу забыть, что сделал мой бывший лучший предатель и остальная часть гриффиндорцев.

- Рон – не предатель, - Гермиона пыталась защитить своего друга.

- Ну и какое определение слова “предатель”, мисс Всезнайка?

Гермиона уже ненавидела это прозвище. Она думала, что уже получила свое, но теперь она ясно поняла, что снова задела Гарри за живое.

- Итак, я жду, - сказал Гарри, напомнив всем присутствующим Снейпа в его худшие времена. – Определение предателя, мисс Грейнджер.

- Это тот, кто совершает акт измены, - заявила Гермиона, прекрасно зная, куда он клонит.

- Только один балл из десяти, мисс Грейнджер, - Гарри говорил покровительственным тоном, заставив ее вздрогнуть. – Ты также знаешь, что предатель – это тот, кто предает чужое доверие, также, как ты, Рон, и семья Уизли в частности. Дементоры позаботились о том, чтобы я запомнил множество ваших <i>добрых</i> слов, сказанных вами. В конце концов, сколько еще шестнадцатилетних парней могут похвастаться тем, что женщина, к которой вы относились как к своей умершей матери, говорит: “Хорошо, что твои родители мертвы, потому что они не видят, каким плохим человеком ты вырос”.

Миссис Уизли огорченно вздохнула.

- Интересно, скажете ли вы нечто подобное Перси на суде, или же вы так лицемерами все и останетесь? Жаль, что я уничтожил всех дементоров, иначе у него была бы превосходная компания в тюрьме, чтобы напоминать обо всех добрых словах.

- Если ты думаешь, что я или моя семья оправдываем то, что он сделал… - миссис Уизли рассердилась, подумав о том, что этот мальчик подразумевал. Да, он имел право быть сердитым на них, но – не бросать тень на их фамилию.

Гарри резко оборвал ее.

- Я никогда не говорил, что вы все потакали ему, я сказал, что вы – лицемерка и ею же и останетесь. Он – ваша семья <i>по крови</i>, в отличие от меня. Вы не будете сомневаться в нем, даже если бы он – будущий Темный Лорд. Вы делаете для него то, что никто из вашей семьи никогда сделали бы для меня.

Гарри постарался успокоиться, чтобы не сорваться на крик.

- В конце концов, госпожа, я давно с вами знаком, и та помощь, которую я оказал вашему семейству… Я думал, что хотя бы это заставит вас задуматься об истинном положении вещей. Я почти умер от яда василиска, когда мне было двенадцать, только потому, что ваша дочь была достаточно глупа, чтобы написать в заколдованном дневнике, принадлежавшему Тому Риддлу. И ни один из ваших детей, которые вообще то должны заботиться о своей сестре, не заметил, что с ней что-то не в порядке. Я обеспечил деньгами близнецов после Турнира Трех Волшебников, чтобы они могли начать свой бизнес, которые также были достаточно глупы, чтобы делать ставки, доверив свои деньги Людо Бегмену, который обманул их. Именно я помог вашему мужу остаться в живых на моем пятом курсе, когда видел как Нагини отравила его.

- Все вы в той или иной степени должны мне и вы отплатили мне тем, что уничтожили единственные воспоминания, которые когда-либо были у меня. Разрывая мою душу в клочья своими грязными словами. Даже не беспокоясь, чтобы потратить немного времени, узнав, что случилось. – Он осмотрел группу волшебников, неуютно толкавшихся в двери. – Я думал, что вы лучше остальных знаете меня, знаете, что я не мог сделать того, в чем обвинялся, но все вы – не лучше, чем остальные волшебники. Зная, как подставили Хагрида и Сириуса, вы подумаете: “А не подставили ли также нашего великого Гарри Поттера, человека, который из года в год боролся с Вольдемортом?”. Вместо этого вы поверили тому, что вам сказали, будто маленькие детишки, которых надо вести за ручку и все объяснять. Но <i>нееет</i>, вы просто идете вслед за толпой, а не подумаете сами. Почему же практически все в волшебном мире делают все, чтобы не думать <i>своей</i> головой?

Он впился взглядом в Гермиону, когда она уже открыла рот, чтобы что-то сказать.

- Не трудись говорить мне, что ты можешь думать и рассуждать, потому что я знаю, что это не так. Если бы ты могла думать, ты бы вспомнила, что волшебный мир имеет замечательную вещь под названием Сыворотка Правды, и она заставляет людей говорить только правду и ничего кроме правды. Почему никто не спросил, давали ли мне ее? Как и все остальные, вы предпочли думать, что я убил Невилла. Кто-то нашел меня у тела, так что я его убил. Напоминает историю с Безголовым Ником на втором курсе, хотя и не с такими последствиями. Намного лучше быстрый суд, чем без суда, говорите? Какая к черту разница, что человек вообще не виновен? У нас – быстрота правосудия восполняет тот факт, что правда растоптана ко всем чертям и настоящий убийца получает второй шанс.

Он снова повернулся к миссис Уизли.

- Интересно, сколько людей мучил и убивал Перси? Кроме мне и Невилла, я подразумеваю.

- Меня и Невилла, - быстро исправила Гермиона, зарабатывая следующий пристальный взгляд от Гарри.

Его внимание вернулась к Молли.

- Все же интересно, сколько крови находится на руках вашей семьи, Грейнджер, Дамблдора и его Ордена только потому, что никто не сказал Фаджу использовать все, что только возможно для того, чтобы выявить правду. Я знаю, что Вольдеморт был очень занят, пока я сидел в Азкабане. Я смог видеть почти все, что он и его Пожиратели творили, пока я был заперт. Через мой шрам. Сколько же из этих несчастных убил Перси? Сколько жизней, возможно, могло быть спасено, если бы вы попросили Фаджа использовать Сыворотку Правды, чтобы подтвердить или опровергнуть мою вину? Или если бы только Министерство должным образом сделало бы свою работу?

Тишина. Все пришедшие почувствовали, как Гарри потихоньку успокаивается, и магия, начавшая циркулировать вокруг них, уходит.

- Вы знаете, я правда не хочу слышать то, что вы скажете. Лучше уйти вам сейчас, прежде, чем я сделаю что-нибудь, о чем буду сожалеть.

 Отправлено: 03.07.07 21:30. Заголовок: Глава 5. Часть 2

Глава 5-а.

Прим. пер. – это промежуточная глава, так как я решил разбить пятую главу на две части, иначе она (глава) получается слишком большой. )) К тому же, я не хочу затягивать еще дольше выпуск главы. Спасибо.
Итак, глава пятая, часть вторая.

Следующим утром Гарри проснулся в гораздо лучшем настроении, чем вчера. По-крайней мере, теперь он не хотел аппарировать к Норе и разнести ее вдребезги.

Пока он одевался, Гарри подумал, что нужно не забыть сделать нечто вроде полигона, где бы он мог потренироваться, да заодно и выместить свой гнев. Все-таки манекены были лучше людей.

Открыв дверь, чтобы спуститься в кухню на завтрак, Гарри услышал шум крыльев и оглянулся. Глядя на то, что как минимум дюжина сов несли пакеты, письма и посылки, Гарри чуть не зарычал от злости.

Или Дамблдор не передал его коротенькое послание волшебному миру, о том, что он не хотел, чтобы хоть кто-то посылал ему поздравления и другую чушь, или эти идиоты просто проигнорировали это. “Ну, это долго не продлится”, - подумал он. Гарри глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Не было никакого смысла в нанесении вреда совам, ведь они не были виноваты в том, что просто делали свою работу. Проблемой были их хозяева. Он позаботится о них после завтрака. Надо будет послать Хедвигу с письмом в Ежедневный Пророк, или, как он чаще думал, в “Ежедневный Лгун”, объяснить, что случится с любым человеком, достаточно глупым, чтобы и дальше писать ему письма.

Совы начали взволнованно ухать, когда видели, что Гарри не собирался брать письма, которые они принесли. Он просто стоял у двери и смотрел на них в течение нескольких минут, после чего сказал: “Возвращайтесь к вашим хозяевам. Я не хотел эти письма”.

Когда совы улетели, Гарри было почти жаль, что он не может посмотреть на их хозяев, когда они развернут посылки. Кроме обычных проклятий, которые применялись к кому-то, кто вам не нравился, он добавил очень интересный ньюанс. В то мгновение, когда они коснулись бы письма, надпись “я - идиот” появилась на их лбах и останется до первого сентября.

Взяв письмо от Хедвиги, Гарри нетерпеливо открыл его.

<i>Мистер Поттер.

Я смогу встретиться с вами в 11 утра 25го июля. На ваш вопрос о поверенном, кого бы мы могли рекомендовать, будет Александр Боет. Он знаком со всеми аспектами законов волшебников. Если вас это устраивает, я могу попросить его прибыть в Гринготтс двадцать пятого числа. Не беспокойтесь насчет того, чтобы нас могли прервать. В этот раз это не сможет сделать Глава Визенгамота. Пожалуйста сообщите мне, если вы согласны.

Также скажите, если мы еще можем что-нибудь для вас сделать.

Искренне ваш,

Иронкниф Гриива.</i>

Хотя Гриива не знал, что он уже убрал свою волшебную подпись так, чтобы его не могли отследить, Гарри был польщен, что гоблин заботился о его безопасности. Было очень приятно, что теперь парень мог делать свои дела не боясь, что Дамблдор или Министерство сможет в них вмешаться. Гарри отправил письмо Грииве с заверением, что в назначенное время он будет на месте.

* * *

Большинство следующей недели Гарри аппарировал, или ездил на маггловском транспорте (ради разнообразия) по всем наиболее интересным для него местах Великобритании. У него было несколько причин для того, чтобы так поступать.

Во-первых, он хотел быть как можно дальше от Дурслей.

Также ему хотелось посмотреть на страну, где он прожил большую часть своей жизни. Дурсли никогда не брали его куда-либо, если не было другого выбора, как например с тем зоопарком.

И последняя причина заключалась в том, что Гарри хотел найти то место, где он будет жить после окончания этого курса. Его ‘проживание’ в Азкабане привило ему желание иметь собственный дом, но сначала нужно было выбрать место, где бы его можно будет построить. А уже затем он обратился бы к агентам по недвижимости, и выбрал что-нибудь подходящее для себя. Его цель состояла в том, чтобы построить дом прежде, чем он вернется в Хогвартс, ну, или по крайней мере, до Рождественских каникул. И, разумеется, ему не нужен был дом в пригороде, как у Дурслей, где он не смог бы отличить свой дом от остальных. Нет, он хотел свой собственный единственный и неповторимый дом, но только не в волшебном мире.

Также у него уже был свой собственный загранпаспорт, чтобы путешествовать в другие страны, если бы парню вдруг пришла б в голову такая мысль.

* * *

<i>Пятница, 25е июля</i>
Гарри сидел за столом в своей комнате, просматривая записи, написанные им, пробуя вспомнить, не забыл ли он ничего. Со всеми этими делами у него не возникало сомнений, что следующий год выдастся довольно напряженным. Гарри записал на листочке не забыть спросить мистера Боета, мог ли он помочь ему и с маггловскими законами. Было бы непросто найти себе еще одного поверенного, который был бы осведомлен о магии.

В девять утра Гарри вышел из дома по направлении к остановке автобуса. Он уже привык использовать маггловский транспорт и нашел это весьма приятным, особенно без Дурслей. Несколько дней назад он понял, что можно было сэкономить много времени, если сесть на автобус, отходящий уже после девяти, так как в нем не было той утренней давки.

(прим. автора – не знаю, так ли это сейчас, но примерно 15 лет назад, когда я навестил друга в Англии так и было)

Гарри пришел на вокзал Чаринг-Кросс около десяти и пересел на автобус, проезжающий мимо Дырявого Котла. Выйдя за несколько остановок от назначенного места, он зашел в маггловское кафе, чтобы замаскироваться перед возвращением в волшебный мир.

Зайдя в бар, парень увидел, что все вернулось в норму. Он только надеялся, что то же самое касалось и Диагон Аллеи.

Когда открылся проход на главную (по совместительству, единственную) улицу магов, Гарри облегченно вздохнул, видя, что все также пришло в норму. Не было никакой давки, все как и в любой другой день.

Перед тем, как идти в банк, Гарри остановился перед Торговым центром “Совы”, чтобы, возможно, выбрать менее заметную сову. Присмотрев пару, он направился к банку. К его удовлетворению, на часах было без пяти одиннадцать.

Не встретив ни Грипхука, ни Гриивы, Гарри подошел к первому встречному гоблину:

- Пожалуйста, скажите Грииве что я пришел чтобы встретиться с ним здесь в одиннадцать.

Гоблин удивился, услышав вежливый тон мага, и, кивнув, произнес:

- Пожалуйста, подождите здесь, пока я передам ему.

Несколько минут спустя он вернулся и попросил Гарри следовать за ним.

Войдя в тот же самый кабинет, в котором их прервал Дамблдор, Гарри убрал маскирующее заклинание, услышав, что дверь позади него закрылась.

- Доброе утро, мистер Поттер, - Гриива привстал из-за стола, чтобы поприветствовать его. Рядом с ним в комнате стоял волшебник.

- Директор Гриива, рад снова видеть вас, - Гарри приветственно кивнул гоблину, но все его внимание устремилось к незнакомому магу. – Я прервал вас? Если да, то мое дело может немного подождать.

Второй волшебник представился.

- Я – Александр Боет. Гриива сказал мне, что один из его клиентов нуждается в поверенном, который не боялся бы идти против сильных мира сего. Однако он не говорил мне, что это будете вы, мистер Поттер. Я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы сделали с Вольдемортом.

- Вы знаете, что вы – единственный волшебник, помимо Дамблдора, который не съеживается в ужасе, услышав имя “Вольдеморт”? – Гарри был доволен тем, как реагировал мужчина, встретив его. Он был абсолютно спокоен и не пытался разглядеть шрам у него на лбу, в отличие от большинства волшебников и ведьм.

Александр пожал плечами: “В этом вопросе я действительно согласен с Альбусом Дамблдором. Страх перед именем только усиливает страх перед его носителем”.

- Предполагаю, вы – не поклонник Дамблдора? – спросил Гарри.

- Думаю, нет. Он сильный маг и я уважаю его хотя бы за победу над Гриндевальдом. В то время я все еще учился в школе, но не думаю, что он заслуживает ту ауру непогрешимости, как думает большинство волшебников. Даже Мерлин был склонен ошибаться.

- Я попросил мистера Боета присоединиться к нам, чтобы вы могли увидеть, подходит ли он в качестве поверенного, - сказал Гриива парню. – Если вы захотите, чтобы он заведовал вашими делами, тогда он сможет заняться тем имуществом, которое вы получите по праву наследования и которое вне Гринготтса.

- И прежде чем мы начнем, позвольте сделать вам комплимент, мистер Поттер, за удачные комментарии в том письме, которое Пророк опубликовал в это воскресенье. – Сказал мистер Боет с улыбкой. – Моя невеста молчала несколько часов, за что я благодарю вас.

Гарри нравился такой деловой тон разговора. Было любопытно, останется ли Александр таким же спокойным и невозмутимым, когда услышит, что Гарри хотел сделать.

- Вы также знакомы и с маггловскими законами, мистер Боет?

- Нет, - ответил мужчина. – Но я мог бы порекомендовать другого хорошего поверенного. Та леди – сквиб, так что она знакома с волшебным миром. Но она предпочитает жить с магглами и иметь настолько мало контактов с волшебниками, насколько это возможно.

- Давайте займемся этим позже, - предложил Гарри, присаживаясь напротив Гриивы. – Поскольку вы здесь, мистер Боет, то это поможет сохранить мне немного времени, прежде чем я открою эту коробку.

- В чем, мистер Поттер? – с любопытством спросил Гриива.

- Я хотел бы открыть отдельное хранилище, - начал Гарри. – В нем будут находиться половина тех денег, которые достались мне по наследству от состояния Блэков, вместе с компенсацией за неправомерное заключение меня и Сириуса. Я не хочу даже прикасаться к этим деньгам.

- И с какой целью, мистер Поттер? – спросил Боет, одновременно записывая примечания на пергаменте.

- Эти деньги должны пойти на финансирование Фонда Ремуса Дж. Люпина для оборотней. – Сказал Гарри. – Он был единственным из волшебников, кто не полагал что я виновен. Поскольку он мертв, я хочу сделать что-нибудь в его память, и помочь тем, на кого волшебники смотрят свысока. Я также хочу получить письменное заверение в том, что если что-нибудь случится со мной, все мои деньги будут использоваться чтобы финансировать этот фонд. Если когда-нибудь у меня будет семья, вероятно, часть из этого я поменяю.

Он посмотрел на гоблина и второго волшебника: “Это можно сделать?”

- Мы должны будем построить это хранилище, но ваше пожелание думаю, может быть исполнено. Но кто будет наблюдать за ним?

- Я хотел бы, чтобы гоблины Гринготтса занимались финансовым положением вещей, и, возможно, некоторыми повседневными аспектами, так как я знаю, что могу доверять вам мое состояние, - по выражению лица Гриивы Гарри понял, что ему удалось удивить гоблина.

- Благодарю вас за честь, и обещаю, что постараюсь не подвести вас, мистер Поттер, - сказал Гриива через полминуты. – Обещаю, что мы поступим с этими деньгами так, как вы этого хотите.

- Я знаю, что вы это сделаете. По крайней мере, гоблины, управляющие банками, не стали слишком коррумпированными, и это поможет людям, страдающим ликантропией после того, как я уйду. – Гарри посмотрел на тонкую черную коробку, стоящую на столе. – Теперь давайте займемся Обрядом Наследования.

Он взял коробку и безуспешно попытался открыть ее.

- Поставьте коробку на стол, - Гарри сделал так, как сказал ему гоблин. – Положите палец в углубление посередине.

С небольшим щелчком коробка открылась. Подняв крышку, Гарри увидел стопку пергамента, полностью исписанного мелкими буквами. Достав его, Гарри мельком просмотрел названия поместий, домов и украшений, и комментировал: “Я просто не могу быт наследником <i>всего</i> этого”.

- На самом деле все-таки можете, мистер Поттер, - вставил свои два цента Боет. – В период между Гриндевальдом и Вольдемортом множество волшебных семей были просто уничтожены, и не только в Англии. Оставшиеся немногочисленные наследники, или просто проходимцы, выдававшие себя за наследников тех или других семейств должны были просто прийти и потребовать это.

(два цента – американское выражение, дословно означающее “свое мнение”)

Гарри быстро пролистал весь список, содержащий его собственность, предприятий, хранилищ, становясь все более ошеломленным. Дойдя, наконец, до конца списка, он воскликнул: “Как я могу быть наследником всего этого?”

 Отправлено: 14.07.07 09:15. Заголовок: Глава 6. Заговоры, схемы и планы

Глава 6. Заговоры, схемы и планы

Гарри прошел сквозь барьер, разделяющий платформу 9 и три четверти от обычного мира. Хедвига прилетела бы прямо в Хогвартс, как только отнесет письмо в Гринготтс. Гоблины за отдельную плату согласились следить за его делами в маггловском мире, в то время как он отбывал срок в Хогвартсе.

Сегодня начался его последний год. Год, который воздал бы по заслугам всем тем, кто предал его. Без сомнения, он догадывался, что Дамблдор попробует убедить его простить ему и остальному волшебному миру их предательство, но у Гарри не было никакого намерения оправдывать его надежды. Фактически, если бы вещи шли так, как он запланировал, его кампания началась бы уже в первую неделю его пребывания в школе.

Как только он ступил через Барьер, Гарри буквально услышал, как тишина, подобно морской волне, распространяется все дальше и дальше от него, вместе с новостью, что Гарри Поттер ступил на платформу.

Волшебники и ведьмы просто уставились на него, в сомнении, что сделать или что сказать. Ведь это был Гарри Поттер, “Победитель Того-Кого-Нельзя-Называть”, и мальчик, которого они предали. В конце концов, чей-то отец собрался с храбростью и пошел по направлению к Мальчику-Который-Выжил, и это, казалось, было сигналом для других.

Поскольку огромная толпа людей начала двигаться к нему, Гарри уронил на землю рюкзак, в котором, уменьшенными, лежал его сундук и книги, которые он собирался читать в течение года, и взмахнул рукой. Вокруг парня образовался щит, не позволяющий всем этим людям на вокзале подходить к нему слишком близко. Идя через толпу к своему вагону, Гарри краем уха слышал вскриками тех людей, которые подошли к нему практически вплотную. Это было более чем достаточное предупреждение для остальных, но они все еще кричали ему слова благодарности и пожелания. Гарри не отвечал ни одному из них. Он не хотел ни того, ни другого.

Зайдя в купе, Гарри достал несколько книг, и, придав им нормальные размеры, начал читать, полностью игнорируя шум в поезде, и слабые попытки студентов войти в его купе.

* * *

Пока студенты готовились ехать в Хогвартс на поезде, преподаватели во главе с Дамблдором собрались в его кабинете, чтобы обсудить оставшиеся мелкие детали, о которых нужно позаботиться до начала учебного года.

Минерва МакГонагалл предложила обсудить один важный вопрос, который волновал всех профессоров в этом учебном году: “Гарри Поттер”.

- Директор, учитывая то, насколько сильным стал мистер Поттер, вы уверены, что этот замок – все еще единственное безопасное для него место? Я имею в виду, что те чувства, которые он должен испытывать к остальным студентам, после всего того, что произошло в прошлом году, и того факта, что вы вынудили его вернуться в Хогвартс, что может помешать ему выместить свою злость на студентах?

- Я бы не заставлял бы его возвращаться, если бы думал, что он может оказаться угрозой безопасности студентов. – Серьезно сказал Альбус. – Частично, он должен был вернуться сюда, чтобы попытаться изменить его отношения с нами и его однокурсниками.

- Лично я, не понимаю, почему Визенгамот пошел на это для этого высокомерного студента. – Высказался Снейп. – Если он не хочет возвращаться сюда, то лично я только за. Я устал от волшебного мира, преклоняющегося перед этим ребенком.

- Никто никогда не преклонялся перед ним! – Резко возразила МакГонагалл.

- О, конечно, нет. Интересно, кто сделал его ловцом на его первом курсе, против всех правил, прошу заметить. – Спросил Снейп. – Не говоря уже о новейшей, на тот момент, метле, купленной специально для него.

Прежде чем этот спор мог перерасти в ожесточенную баталию, вмешался Дамблдор.

- Северус, есть множество причин, из-за которых Гарри должен вернуться. И одна из них – это необходимость закончить его образование.

Снейп подозрительно посмотрел на директора: “А другие причины?”

- Из-за того, что случилось в прошлом году, у него скопилось достаточное количество злости на волшебный мир. – Произнес Дамблдор. – У нас есть всего один год, чтобы попробовать извиниться перед ним, и не потерять его. Он нуждается в волшебном мире столько же, сколько и мы в нем, хотя Гарри и не понимает этого.

- Почему только один год? – Спросил профессор Флитвик. – Я думал, что останется шестикурсником. Вы поменяли свой план?

- Нет, Филиус, мистер Поттер останется на шестом курсе. – Уверил его Дамблдор. – Он не сможет подготовиться к ТРИТОНам к окончанию года. Однако, при условии, что ему исполнится восемнадцать лет в следующем году, закон, изданный Визенгамотом, перестанет распространяться на него. И если он захочет покинуть замок, мы не сможем помешать этому.

- Я все еще не понимаю, почему мы вынуждены будем преподавать ему что-либо. – Жаловался Снейп. – Если он приедет сюда, проблем станет намного больше. Помяните мои слова, Альбус, то, что вы заставили его приехать сюда, еще вам откликнется.

- Вы внезапно стали провидцем, Северус? – Спросил Дамблдор, прежде чем его выражение лица снова стало серьезным. – Я желаю рисковать, и я прошу, чтобы вы поддержали меня. Я, со своей стороны, не позволю той злости, которую он несет в себе, превратить его, как молодого талантливого волшебника Тома Риддла, в Вольдеморта. Мы много должны мистеру Поттеру, и самое малое, что мы можем для него сделать, это попытаться исправить тот недостаток веры в него, который в прошлом году привел к его несправедливому заключению в прошлом году.

Несколько преподавателей вздрогнули, услышав имя Темного Лорда.

- Итак, Поттер будет даже особеннее обычного, - с отвращением произнес Снейп.

- Нет, Северус, он не будет. – Сказал Альбус. – Его будут рассматривать, как и всех остальных студентов этой школы.

- Однако вы могли бы рассматривать Гарри как обычного человека, а не сына Джеймса Поттера. – Заметила Минерва. – Или, к примеру, как сына Лили Поттер.

- Я рассмотрю его так, как он заслуживает, - надменно заявил Северус Снейп.

* * *

Практически сразу же после того, как поезд двинулся в сторону Хогвартса, множество студентов пытались зайти в купе, где сидел Гарри. Он сумел остановить большинство из них, только взглянув на них, и, наверняка, до ужаса напомнив Снейпа. Единственной, на кого этот взгляд не подействовал, была Луна Лавгуд. Она только посмотрела на него в ответ, села напротив и раскрыла журнал Придиры. Гарри не стал пробовать выкинуть нахалку из купе хотя бы потому, что она не пыталась с ним заговорить, и, к тому же, была подругой Невилла.

Где-то через час, после последнего посетителя, дверь снова открылась. На сей раз, посетителей было сразу двое – Грейнджер и младшая сестра Уизли, которая стояла чуть позади Гермионы. На ней была кепка, которую она натянула по самые глаза, скрывая свой лоб. Грейнджер уже переоделась в школьную мантию, и, судя по значку на ней, ее назначили старостой. Это не было неожиданностью, в конце концов, кто тщательнее нее следил за правилами? Однако этот начищенный значок и выглаженная мантия полностью отличались от ее бледным лицом и покрасневшими глазами.

“Высокомерная всезнайка”, - подумал Гарри, вспомнив, как называл ее Снейп. – Так же, как и Перси. Думает, что она всегда права, и люди, типа Дамблдора и Фаджа, никогда не ошибаются. По крайней мере, до того, как ей укажут на их ошибки.

Пока они толклись в дверях, даже несмотря на то, что их здесь не ждали, Гарри задался вопросом, что скрывалось под кепкой у Уизли. Поттер взмахнул рукой, и кепка свалилась, открыв на обозрение слова “Я - ИДИОТ”, написанные розовым цветом. Значит, она все же посылала ему письмо.

Цвет надписи начал меняться на ярко-оранжевый, поскольку девочка густо покраснела. Эта надпись меняла свой цвет в зависимости от настроения человека, хотя это и не имело большого значения. Гарри наслаждался произведенным эффектом. Цвет снова изменился, пока мисс Уизли второпях обернулась в поисках своей кепки.

- Вам что-нибудь нужно? – с сарказмом спросил Гарри, так как они не повернулись, чтобы мирно уйти.

- Я… мм… - запинаясь, начала Джинни. – Я… ох…

- О, это было очень интеллектуально для тебя, - глумился Гарри. – Правда ли, что для тебя так сложно закончить целое предложение, или ты просто настолько самовлюбленная, что единственное слово, которое ты можешь сказать – ‘я’?

Если бы это было возможно, девушка покраснела бы еще сильнее.

Видя, что Джинни слишком расстроена, чтобы что-нибудь сказать, Гермиона решила помочь ей.

- Мы пришли, чтобы заставить тебя убрать эти чары на Джинни.

- Снова суешь свой нос в дела других людей, Грейнджер? – голос Гарри был пропитан ядом. – В чем же дело? Разве такая Мисс-Всезнайка как ты не может убрать эти чары? Я думал, что ты знаешь все. По крайней мере, это то, в чем ты всегда убеждала нас. Приятно знать, что это не правда.

Лицо Гермионы вспыхнула от смущения, и она уставилась в пол.

- Насчет этих чар. – Продолжил Гарри. – Они весьма полезны. Эта надпись позволит людям сразу же узнать, что человек – идиот, не тратя зря времени на него. Действительно спасает немало времени. Теперь, если это – все, за чем вы сюда пришли, то лучше позаботьтесь о своих обязанностях старосты, и не забудь взять эту идиотку с собой.

Когда они ушли, Луна впервые за всю поездку заговорила:

- Неплохое заклинание. Мне понравилось, что в зависимости от настроения меняется цвет.

Удивленные этим комментарием, Гарри сказал: “Думаю, они – твои не самые любимые люди”.

- Больше нет. – Ответила Луна, возвращаясь к Придире. – Они – идиотки. Любой человек с мозгами догадался бы, что ты не убивал Невилла. И тем более, ты не присоединился бы к Темному Лорду независимо от того, что он предложил бы тебе. Этим бы ты предал своих крестного и родителей, которые умерли, пытаясь защитить тебя. Я не гриффиндорка, но я действительно могу узнать благородного человека, когда вижу его. Я пыталась защитить тебя на том суде, но никто не хотел слушать Полоумную Лавгуд.

Гарри видел, что она говорила правду.

- Спасибо. Думаю, что ты и Ремус – единственные люди, которые поверили мне.

Луна кивнула и вернулась к своему чтению.

* * *

Дверь снова распахнулась (пора бы уже Гарри навесить заклятие, если бы он не хотел, чтобы в его купе входили – прим. пер.), и в купе показался именно тот, кого Гарри и ожидал увидеть. Еще ни одна поездка в Хогвартс не обходилась без Малфоя.

Драко ворвался в купе вместе со своими телохранителями, взмахнул палочкой и открыл рот, чтобы произнести проклятие, но внезапно застыл, как каменное изваяние, будучи замороженным единственной мыслью Гарри. Впрочем, он все еще мог слышать и разговаривать. Ему было интересно, какие еще угрозы и оскорбления остались в запасе у Малфоя, при условии, что теперь он не мог угрожать Гарри Вольдемортом или своим отцом.

- Ну-с, это же Драко Малфой, удивительный подпрыгивающий хорек, - прокомментировал Гарри, вынимая палочку из руки парня. – Что это ты собирался сделать?

- Отпусти меня, Поттер! – сквозь зубы прошипел Малфой.

- И почему бы я сделал это? Ты врываешься в мое купе, пытаешься ранить меня или Луну, возможно даже убить. И, ради Мерлина, я просто отпущу тебя и дам еще одну попытку?

- Ты заплатишь, Поттер, за то что ты сделал! – с угрозой сказал Малфой.

- Говоря так, ты явно не поможешь себе освободиться, - указал Гарри. – Интересно, что бы сделал Вольдеморт или твой папаша, на твоем месте? Я думал, что слизеринцу полагается быть хитрым, но то, как ты действуешь, больше походит на действия гриффиндорца.

Лицо Малфоя покраснело от оскорбления.

- Я все же думаю, что ты попал не в свой дом, – продолжил Гарри. – Ты всегда сначала действуешь, а потом думаешь, и, насколько я помню, это преимущественно черта Гриффиндора. Хотя, зная, кто ваш крестный, я не удивлен, что ты сперва делаешь, а потом уже продумываешь ситуацию. Он, кажется, не думает вообще. Твой отец и Снейп – очевидно, слегка ярче и хитрее чем ты. Они же оба стали слугами полукровки, веря, что он очистит Волшебный мир. На каждую встречу они должны были унижаться и валяться на полу перед этим монстром-полукровкой, полагая, что он – чистокровный потомок Салазара Слизерина. Какие прекрасные примеры слизеринской хитрости, не так ли? Кто знает, возможно, практически все слизеринцы сортировались не туда все это время. Возможно, все вы должны быть в Гриффиндоре. Хотя лично тебе скорее подошел бы Пуффендуй.

- У меня достаточно хитрости чтобы побить тебя, Поттер, - прервал его Малфой, не желая и дальше слушать оскорбления.

- Ну, конечно, - дразнился Гарри. – Даже с помощью этих двух гориллообразных обезьян позади тебя ты не мог победить меня в мой худший день.

- Я не нуждаюсь в чьей-либо помощи, чтобы победить! – прорычал Малфой.

- Как и всегда, я полагаю, - посмеялся Гарри. – Ты – хулиган, тупой и самовлюбленный, точно такой же, как и Вольдеморт, к которому ты пошел бы в один прекрасный день, если бы я не сжег бы его дотла. Точно так же, как и твой отец, и остальные Пожиратели Смерти, которых теперь ждет приговор суда. Хотя, я сомневаюсь, что им назначат то наказание, которого они заслуживают.

- И что бы сделал с ними ты? – глумился Малфой. Он знал тип таких людей, как Поттер. Такие люди обычно не могут сделать ничего стоящего.

- О, я – большой сторонник того, что наказание должно соответствовать преступлению, - Гарри усмехнулся. – Если бы спросили меня, я бы предложил отобрать у них палочки и поместить их в маггловскую тюрьму с самыми жестокими узниками. Магглами. Я бы удостоверился, чтобы те заключенные узнали, что Пожиратели любят мучить, бить, насиловать и убивать детей. Полагаю, что они сочли бы Пожирателей намного ниже тараканов. Нужно было бы заклинанием защищать их, чтобы те магглы не смогли убить их, но это не остановило бы их от того, что они хотели бы сделать с Пожирателями Смерти.

Драко Малфой, безмолвный, во все глаза уставился на Мальчика-Который-Выжил, едва веря тому, что он только что слышал. Когда это Поттер стал настолько жестоким?

Гарри присел, слегка задумавшись.

- Знаешь, кого ты мне напоминаешь? Рональда Билиуса Уизли – вы оба сначала говорите, потом думаете, и определенно, вы оба страдаете от словесного поноса. Возможно, вы даже родственники. Что неудивительно, учитывая межродственное скрещивание чистокровных.

- Я НЕ РОДСТВЕННИК ЭТОМУ НЕДОУМКУ! – Проорал Малфой.

- Драко, Драко, нехорошо так говорить о своих близких, - увещевающе сказал Гарри. – Почему бы тебе не пойти, не обсудить этот вопрос с твоим кузеном? Я уверен, ему бы это понравилось.

Гарри махнул рукой, и Драко исчез. Разморозив Крэбба и Гойла, он произнес:

- Почему вы не идете искать своего босса? Возможно, он все еще где-нибудь на поезде.

- Куда ты послал его? – любопытно спросила Луна.

- В туалет около купе старост, - ответил Гарри. – Наверняка он попал ногой в унитаз.

Луна рассмеялась.

* * *

Через несколько часов, когда до Хогвартса было уже недалеко, Луна встала, чтобы переодеться в школьную мантию.

- Гарри, я оставлю тебя одного, чтобы переодеться, - сказала она ему.

- Я не купил другой мантии, после того, как гриффиндорцы сожгли мою старую, - ответил он. – Не понимаю, почему я должен был что-то покупать, если я не выбрасывал старую одежду, к тому же, я не хотел приезжать сюда. Я пойду в этом на банкет. Если им не понравится – могут идти купаться в озере.

Гарри привстал и продемонстрировал ей свою футболку и черные джинсы. На желтой футболке прямо посередине красовалась надпись “Не снимайте меня. Я защищу это тело от посягательств.”

- Интересно, как отреагируют преподаватели, - прокомментировала Луна.

- Особенно МакГонагалл. – Гарри собрал свои вещи со стола. – До скорого, Луна.

* * *

Когда они вышли на перрон, первое, что Гарри услышал, был зычный крик Хагрида: “Первогодки сюды!”

Он заметил, что многие странно на него таращатся; наверное это было из-за того, что он провожал Луну к одной из карет, запряженных Фестралами, к тому же, он был единственным, кто нес свой рюкзак за плечами, а не оставил его в багажном отделении.

Несколько второкурсников пуффендуйцев сидели рядом с ними, пока карета ехала до замка.

Их встретила профессор МакГонагалл. Заметив Гарри, она пораженно воскликнула:

- Мистер Поттер, где ваша школьная мантия? Вы не можете войти в таком виде в Большой Зал. И вы должны были оставить вашу сумку в поезде; ее доставили бы к вашей комнате.

- С чего вы взяли, что я оставлю свои вещи в таком месте, где ими всякий может воспользоваться? Все мои вещи были сожжены в прошлый раз, когда я был достаточно глуп, чтобы доверять кому-либо в этой школе и оставить свои вещи, помните, профессор? – на лице Гарри была невыразительная маска. – Ваша память не может быть <i>столь</i> плохо, профессор, при условии, что у вас было лучшее место в первом ряду.

МакГонагалл выглядела взволнованной, прежде чем она спросила:

- Почему же вы не купили новую школьную форму?

- Я не выбрасывал ту, и я не посчитал разумным впустую тратить <i>мои</i> деньги, покупая что-либо, что я не порвал, или испортил, не говоря уже о том, что я просто не хотел. Если вы хотите, чтобы я ходил как и все остальные, то, думаю, что те, кто уничтожил мою одежду, должны купить ее снова. – заявил он.

Профессор МакГонагалл взялась за палочку и попыталась преобразовать его одежду в приличную мантию, но ничего не произошло. Она попробовала снова. И снова с тем же самым результатом.

- Вы закончили со мной, профессор? – спросил Гарри скучающим тоном. – Я хотел бы или войти в Большой Зал, или, если мне нельзя туда идти в таком виде, как вы сказали, я пойду в кухню и возьму там себе что-нибудь перекусить.

- Я настаиваю, чтобы вы поменяли свою одежду на нормальную школьную мантию, или убрали чары, чтобы это смогла сделать я, - приказала Минерва, похоже, не понимая, что небольшая толпа собралась сзади нее.

- Нет, мадам, я не буду, - с непоколебимым упорством ответил Гарри. – Так что, если вы извините меня, я, пожалуй, пойду на кухню, чтобы чего-нибудь перекусить. Не могли бы вы сказать мне, где я буду спать в этой вашей тюрьме, и пароль к комнате? Чтобы я смог войти, поскольку, видимо, я не буду есть с остальными в Большом Зале.

- Вы – гриффиндорец. Вы будете жить в башне, как обычно, в спальне для шестикурсников. – МакГонагалл вздрогнула, услышав, как Гарри отзывается о Хогвартсе. Она не думала, что кто-нибудь из студентов назовет Хогвартс тюрьмой. – Пароль – Победа.

- Я – не гриффиндорец, - Гарри был категорически не согласен. – Ваши студенты, очень хорошо дали это понять в прошлом году.

Она также не думала, что хоть кто-нибудь из студентов открыто бросит ей вызов, и впервые она чувствовала себя как в ловушке. Мистер Поттер должен находиться вместе со всеми в Большом Зале, не изолированно, как приказал Дамблдор, но она не могла позволить ему войти туда в таком виде. И Дамблдор определенно сказал, что он должен рассматриваться как обычный студент.

- Пять очков с Гриффиндора за вашу неподходящую одежду. Или вы переоденетесь в мантию, мистер Поттер, или уберете чары, которые мешают это сделать мне. В случае отказа я назначу вам взыскание завтра ночью.

- Ну, - Гарри пожал плечами. – Мне правда все равно. Так или иначе, я не хотел возвращаться сюда. Дамблдор заставил меня, так что теперь вам остается только смириться с этим фактом. Я не позволю вам колдовать над одеждой, на которую я потратил свои деньги, и менять ее на то, что <i>вы</i> считаете подобающим одеянием. Если вы хотите, чтобы я одевался как вам нужно, то вы не должны были позволять в прошлом году студентам сжигать мою одежду, пока вы стояли рядом и ничего не предпринимали. Вам ясно?

Толпа позади Минервы были шокирована тем, каким тоном Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, разговаривал с профессором. Никто, кроме Уизли и Грейнджер не слышал, чтобы Гарри так говорил.

Минерва знала, что у нее больше не было времени. Первогодки пришли бы сюда через несколько минут, и она должна будет приветствовать их. Оглянувшись на Большой Зал, она увидела толпу старшекурсников и прокричала:

- Все расселись по своим местам в Большом Зале, немедленно!

Заметив старосту Гриффиндора, она приказала: “Мисс Грейнджер, не могли бы вы сопроводить мистера Поттера к директору Дамблдор, чтобы он поговорил с ним?”

- Мистер Поттер, следуйте за мной, пожалуйста, - с видимым усилием произнесла Гермиона.

Проходя сквозь Большой Зал, Гарри усмехнулся студентам, глазевшим на него.

* * *

Практически сразу же пришел и Дамблдор.

- Мистер Поттер, - быстро проговорил он, как только увидел Гарри. – Я так понял, что есть небольшая проблема, связанная с вашей одеждой.

Гарри посмотрел на себя.

- Не вижу никакой проблемы, профессор. По крайней мере, я не пришел в лохмотьях.

- Существует единая одежда для студентов, мистер Поттер, - начал Дамблдор.

- И если вы забыли, <i>старик</i>, - прервал его Гарри. – Все мои вещи сожгли те пироманы, которые живут в башне Гриффиндора.

- Тогда вы должны были купить себе новую форму. – ответил Дамблдор.

- И, ради Мерлина, какого черта я должен тратить <i>свои</i> деньги, чтобы купить то, что уничтожили <i>гриффиндорцы</i>? – ядовито спросил Гарри. – К тому же, это значило бы, что они остались безнаказанными. Не говоря уже о том, что я не хотел приезжать сюда. Почему я должен покупать одежду, в которой я похожу всего год и выброшу?

- Правила требуют, мистер Поттер, чтобы вы носили школьную мантию, пока вы здесь.

- Тогда выгоните меня. – С легкостью заявил Гарри. – Я не хочу быть здесь!

- Завтра утром вы с профессором МакГонагалл пойдете на Диагон-Аллею чтобы купить школьную мантию. – решил Дамблдор. – Сегодня вечером вам разрешается посетить банкет по случаю начала учебного года в этой одежде.

- В таком случае, вам также стоит сделать что-нибудь и с моими запасами компонентов для зелий, пергаментом и пером. – Напомнил Гарри. – Я сказал, что я не буду тратить ни единого кната на то, чтобы заново покупать все, что уничтожили гриффиндорцы в прошлом году в то время, пока деканы ничего не предприняли.

- Гарри, - начал было Дамблдор, но, видя, как рассердился парень, исправился. –Мистер Поттер, как вы хотели учиться, если у вас нет ни пера, ни пергамента?

- Я не собирался, - просто сказал Гарри. – Я просто живу в этом замке, отмечая время, которое мне осталось и делаю некоторые свои дела, пока я здесь. Возможно, вы и заставили меня приехать сюда, Дамблдор, но вы не можете вынудить изучать что-либо или заставить что-нибудь делать.

- Гарри, - быстро проговорил Дамблдор, справедливо опасаясь, что его прервут. – Не трать впустую тот шанс, который тебе дали. Не многим его дают. Не позволь своему гневу помешать тебе заново завести друзей и жить дальше. Ты должен простить это тем, кто обидел тебя.

Гарри поднялся и невыразительно произнес: “Вы закончили?”

- Пока что, - Дамблдор понял, что было глупо ожидать за такое короткое время какие-либо изменения в его отношении к волшебному миру. Впрочем, Альбус надеялся, что мальчик по крайней мере услышал его слова.

- Отлично, - с этой фразой Гарри оставил директора наедине с собой.

* * *

- Вижу, фаворитизм начался, - желчно прокомментировал Снейп, заметив парня в желтой футболке за столом Гриффиндора.

- Конечно нет, Северус, - возразил Дамблдор. И, повернувшись к Минерве, добавил. – Завтра, вы с мистером Поттером сходите на Диагон-аллею, чтобы купить для него новую одежду. И запишите расходы на счет школы.

- Почему за счет школы, директор? – МакГонагалл, казалось, не возражала насчет прогулки до Диагон-аллеи, но абсолютно не понимала, почему за него должна платить школа, когда у мальчика было денег больше чем достаточно.

- Юный Гарри действительно высказал правильную мысль, Минерва. – Сказал Альбус, вернувшись за свой стол после вступительной речи. – Если бы деканы не позволили сжечь его вещи, то у него бы сохранились плащ-невидимка Джеймса, альбом с фотографиями и метла, которую ему подарил Сириус. Так что, думаю, это вполне справедливо.

- И как насчет тех гриффиндорцев, которые сожгли их? – спросил Снейп. – Они так и не заплатят за то что сделали?

- Не волнуйтесь, Северус. Стоимость одной Молнии будет распределена между всеми гриффиндорцами, за исключением первокурсников, так как они не учились здесь в прошлом году. Мы пошлем сов родителям, объяснив им, в чем дело. Мы позволим гриффиндорцам подарить новую Молнию Гарри. Надеюсь, это им поможет.

- Тогда, директор, думаю, мы можем поручить мисс Грейнджер восстановить тот альбом, - предложила МакГонагалл. – Это могло бы помочь ей сблизиться с Гарри.

- Неплохая идея, Минерва. Давайте так и сделаем.

* * *

Не подозревая о коварных замыслах насчет примирения его с остальными студентами, Гарри сосредоточенно поглощал свой ужин, начисто игнорируя чьи-либо попытки разговорить его. Те немногие, кто был слишком назойлив, быстро оставили его в покое, едва только Гарри пристально посмотрел на них.

Едва ужин закончился, Гарри выскользнул из Большого зала с твердым намерением добраться до спальни раньше остальных, гадая, с кем же его поселили.

В его комнате стояло шесть кроватей. Гарри подошел к последней в ряду кровати, возле которой не стояло ни одной сумки. Он не знал ни одного из них, кроме Колина Криви, потому что этот болван все еще, как какой-нибудь папарацци, продолжал снимать его на свою камеру. Гарри быстро черкнул ему записку, что если он попробует его сфотографировать в этом году, то его камера приклеится к нему навсегда. Оставив ее на кровати Колина, он вышел из спальни.

Он все еще не решил, остаться ли в этой комнате, или перебраться в Комнату по Требованию. Хотя, теперь об этой комнате знали все, кому не лень, так что, очевидно, это была плохая идея. Оставалось только пожить несколько дней здесь, в надежде, что к нему не будут слишком сильно приставать. Но, на крайний случай, оставалась Тайная Комната – туда то уж точно никто кроме него не мог зайти, хотя она и была слегка мрачновата.

Открыв рюкзак, Гарри достал свой сундук и вернул ему нормальные размеры. Вынув из него все необходимое, и, подумав, он решил принять душ. По дороге его окликнул Колин.

- Гарри! Тебя Гермиона ищет!

- С чего бы это вдруг? – ухмыляясь, спросил Поттер, заметив надпись “я - идиот” на лбу парня.

- Она не говорила, просто попросила тебя прийти, - пожав плечами, ответил Колин.

- Отлично, пойду, посмотрю, что нужно нашей мисс Всезнайке.

Гарри было безразлично, чего ей там от него надо, но, зная по опыту, насколько настойчивой могла быть Гермиона, он не хотел, чтобы она ворвалась к нему в душевую с требованием прямо сейчас пойти с ней.

Дойдя до гостиной, он увидел, что Грейнджер уже ждет его.

- Грейнджер, Криви сказал, что ты хотела меня видеть, - поприветствовал ее Гарри.

- Да. Меня попросила профессор МакГонагалл передать тебе, что завтра вы с ней пойдете на Диагон-аллею. Она хочет, чтобы ты подошел в Большой зал завтра в восемь утра. Дамблдор попросил ее купить для тебя палочку и мантию.

- Хорошо. Что-нибудь еще, - Гарри подумал, что по крайней мере сейчас, он мог бы быть вежливым с ней.

- Почему ты не купил все перед школой, Гарри?

- Потому что я не испытывал желания тратить свои деньги, чтобы покупать чего-нибудь, чего мне не нужно, и что сожгли гриффиндорские пироманы в прошлом году. – Буквально выплюнул Гарри. – Грейнджер, объясняю один раз. Ты и я будем говорить только по делу. Я постараюсь быть вежливым с тобой, пока ты придерживаешься этого правила. Если ты попробуешь сунуть свой нос в мои дела, ты пожалеешь. Ты больше не мой друг, и я не думаю, что когда-либо была им. Однажды этот год кончится, я уйду отсюда, и я не хочу снова видеть или слышать тебя снова. Все понятно?

 Отправлено: 10.08.07 16:53. Заголовок: Глава 7. Говорят, что месть – это блюдо, которое лучше подавать холодным. Но мне больше нравится гор

Глава 7. Говорят, что месть – это блюдо, которое лучше подавать холодным. Но мне больше нравится горячее.

Мягко прозвенел колокольчик на входной двери в единственном магазине на Диагон-аллее, где можно было купить волшебную палочку. Гарри еще на входе целых двадцать минут твердил профессору МакГонагалл, что ему не нужна палочка, но упрямая женщина не тронулась с места. Она только говорила, что Дамблдор попросил ее купить школьные принадлежности для него.

Олливандер внезапно появился из-за полки с палочками.

- Минерва МакГонагалл. Одиннадцать дюймов, волосы сфинкса, правильно?

- Да, мистер Олливандер, - подтвердила МакГонагалл, привыкшая к его методу узнавать людей по волшебным палочкам, проданным им. – Мы здесь чтобы приобрести новую палочку для мистера Поттера.

Олливандер посмотрел на молодого человека, замершего у двери. Его губы изогнулись в улыбке, когда он прочитал надпись на его футболке: “Никогда не недооценивайте власть глупых людей в больших группах”. Мысленно он согласился с этим; особенно сейчас.

Он жил уже много веков. Видя, как волшебники относятся к нечеловеческим существам, он был рад знать, что последний человек, который знал правду о нем, умер примерно тысячу лет назад. За всю свою жизнь он видел спады и подъемы волшебного мира, но такого упадка еще не было. Он не знал почему, но волшебники, очевидно, полагали, что они были на высшей ступени развития, хотя это была неправда. Не происходило никаких изменений в этом мире в течение более чем двухсот лет. Если они хотели выжить, то им нужно было что-то вроде толчка, какого-нибудь давления извне, чтобы хоть что-нибудь изменилось. Что он действительно знал, так это то, что, пережив несколько подъемов и спадов цивилизации, несколько войн , в настоящее время волшебный мир был полностью застойным.. Если в ближайшее время ничего не поменяется, то, возможно, через несколько сотен лет волшебный мир исчезнет навсегда.

“Кто знает”, - размышлял он. – “Возможно, своеобразным катализатором прогресса, и будет молодой мистер Поттер”.

Вернувшись мыслями к посетителям, Олливандер произнес:

- Я ожидал увидеть вас здесь в прошлом месяце, мистер Поттер.

- Мне не нужна была палочка, мистер Олливандер, - ответил Гарри хозяину магазина. – Я уже пробовал объяснить это профессору МакГонагалл, но она не захотела меня слушать. – Он взглянул на верх и тихо пробормотал. – впрочем, как обычно, когда я хочу что-нибудь сказать ей.

- Я всегда слушаю то, что вы говорите, мистер Поттер, - сквозь зубы возразила Минерва.

- Вы можете <i>слушать</i> то что я говорю, но вы не <i>слышите</i> или не <i>верите</i> этому, - заметил Гарри.

- Назовите хоть один раз, когда я не слушала или не верила вам.

- Хорошо. Первый курс. Я и два моих бывших друга говорили вам, что кто-то хочет украсть философский камень из Хогвартса, пока Дамблдора нет в замке. Кажется, тогда вы сказали что-то вроде “Уверена, камень слишком хорошо защищен, и украсть его невозможно. Думаю, вам лучше отдохнуть”. Когда я продолжал настаивать, вы прервали меня, заявив “Я знаю, о чем я говорю”. Вы даже угрожали отнять баллы у Гриффиндора, когда мы пробовали защитить камень. И что случилось той ночью? Кто-то действительно попытался украсть его, и если бы там не было меня, то Квирелл и Волдеморт украли бы его. Защиту камня, которую, если верить вам, невозможно было преодолеть, прошли трое первокурсников. Если бы она на самом деле была непроходима, то мы бы не смогли бы добраться до камня. Но это не входило в планы Дамблдора, который хотел сделать из меня Совершенное Оружие против Волдеморта.

МакГонагалл замерла на несколько мгновений, пораженная его речью, после чего гневно воскликнула:

- Как вы посмели обвинить Директора школы в попытке навредить вам?! Он всегда делал все что мог, чтобы защитить вас и остальных студентов!

- Правда? – с сарказмом вопросил Гарри. – Все, что он смог сделать – это нанять, по крайней мере, двух полностью некомпетентных преподавателей на должность Защиты от Темных Искусств. Возможно и больше, но я считаю только за те года, пока я там учился. Позволить двум последователям Волдеморта проникнуть в Хогвартс, и, заметьте, не считая Снейпа. Четверокурсник, я, был вынужден конкурировать в Турнире Трех Волшебников с семикурсниками. Позволяя служащему Министерства, Долорес Амбридж мучить своего студента, ничего не предпринимая для того, чтобы остановить ее. Вы не думали над этим? Допустив, чтобы меня приговорили к заключению в Азкабане без суда и следствия. О, еще секундочку. Я припас лучшее напоследок. Дамблдор, исполнитель последней воли моих родителей, нарушил условия их завещания, отправив меня к Дурслям. Если это лучшее, что Дамби смог сделать, то <i>да поможет нам Бог</i>.

- О чем вы говорите? Дамблдор нарушил последнюю волю ваших родителей? – МакГонагалл не могла поверить тому яду, который слышался в интонациях молодого человека, стоящего перед ней. Она была почти шокирована перечнем предполагаемых преступлений Альбуса, что даже пропустила ту оскорбительную кличку, которую Гарри присвоил директору.

- Это – не ваше дело, госпожа. Я сам должным образом поговорю с Дамблдором по этому поводу, - сказал Гарри. – Полагаю, я просто должен доказать, что мне не нужна волшебная палочка, а затем вы можете вернуться в свою школу, а я – в свою тюрьму.

Олливандер, с большим интересом наблюдавший перепалку между ними, внезапно понял, что они оба повернулись к нему.

- Конечно, мистер Поттер. Насколько я понял, вы можете колдовать без палочки, не так ли?

- Да.

- Вы должны делать те же движения рукой, будто вы держите палочку, когда колдуете? – спросил Олливандер. – Вы должны произнести заклинание?

- Мне это не нужно. Я иногда делаю жесты, хотя, вероятно, это – часть привычки.

- Правильно, мистер Поттер, - Олливандер кивнул. – Вы больше не можете использовать палочку. Ни одно ядро не смогло бы выдержать силу заклинаний, так что, думаю, вы просто сожгли бы палочку, если бы воспользовались ею. Вам потребуется посох.

- посох! – МакГонагалл пораженно уставилась на продавца. Со времен Мерлина ни один волшебник не пользовался посохом. Даже Основатели Хогвартса, которые были самыми сильными волшебниками, пользовались обычными волшебными палочками.

- Чем они отличаются, мистер Олливандер? – с любопытством спросил Гарри.

- В посохе может находиться до десяти ядер волшебных палочек, отобранных волшебником, который будет его использовать. Они абсолютно различны, и ни один посох не будет использоваться никем другим, кроме того волшебника, для которого был сделан, если колдуны не используют Ритуал Крови. Обычно посох хоронили вместе с волшебником.

- В таком случае, думаю, что это пустая трата вашего времени, мистер Олливандер, так как я не собираюсь оставаться в волшебном мире по окончании этого года.

- Мне жаль это слышать, мистер Поттер, - ответил Олливандер, и Гарри мог с уверенностью сказать, что он был искренен.

- Наверно, вы – один из немногих людей, кто так думает. – Серьезно ответил Гарри. – Лично я думаю, что многие были бы довольны, если бы я ушел прямо сейчас, и не напоминал бы им об их глупости и ограниченности. Скажите мне, мистер Олливандер. Вы полагали, что я убил Невилла Лонгботтома?

- Мне жаль, но я так никогда и не решился принять версию Министерства или вашу, - ответил Олливандер, тщательно подбирая слова. – У меня есть привычка слушать обе стороны, прежде чем делать какие-то выводы. Единственную версию случившегося, которую я когда-либо слышал, была версия Министерства. Я скажу так: в их версии было очень много оставшихся без ответов вопросов, которые ставили под сомнение вашу вину, по крайней мере, по моему мнению. Исходя из случившегося год назад, да и раньше, вы – не первый, и даже не второй, кого осудили без предварительного суда и следствия. Я абсолютно точно знаю, что во времена Гриндевальда жил волшебник, которого за какое-то преступление приговорили к Поцелую, и только после казни узнали, что он был не виновен. Их ошибка оставила сиротами троих детей, и Министерство не сделало ничего, чтобы загладить их вину. Из-за них один из его детей стал ярым последователем Волдеморта, пока не был убит, а оставшиеся сиротами две его дочки исчезли, когда им было лет пять. Я не знаю, что с ними произошло. Вы думали бы, что Министерство выучит урок и впредь будет использовать все доступные средства, чтобы узнать, виновен ли человек, но, к сожалению, это не так.

- Спасибо за вашу честность, мистер Олливандер, - поблагодарил Гарри, слегка поклонившись, и повернулся к профессору. – Мы закончили, профессор?

- Нет, мистер Поттер, - МакГонагалл решила все-таки получить посох для него. – Мы пришли сюда, чтобы заказать для вас палочку, но так как она вам не подходит, значит нам нужен посох.

- Великолепно! И кто же научит меня им пользоваться? Вы? Профессор Флитвик? – Он сделал небольшую паузу. – Возможно, сам <i>великий</i> Альбус Дамблдор?

На сей раз МакГонагалл услышала сарказм в голосе Поттера.

- Мистер Поттер, я настаиваю, чтобы вы показывали немного больше уважения к Директору школы.

- Мое уважение к вам и остальным профессорам было в первый раз. Теперь вы должны будете заслужить его. И я могу сказать вам, что если вы и дальше будете так себя вести, это никогда не случится.

Гарри повернулся к хозяину магазина.

- Мистер Олливандер, кажется, что вам придется сделать посох для меня, поскольку профессор МакГонагалл хочет впустую потратить деньги Хогвартса.

- Профессор МакГонагалл, - сказал Олливандер. – Насколько вы знаете, мне потребуется по меньшей мере две недели на создание посоха, к тому же, мистер Поттер еще должен назвать материалы для него. Боюсь, что сегодня я не смогу отдать вам посох. Вы все еще хотите, чтобы я сделал его?

- Я могу воспользоваться вашим камином, господин Олливандер?

* * *

Гарри только что вернулся в гостиную Гриффиндора и пошел в спальню шестикурсников. Он проверил, сохранились ли чары на его рюкзаке и кровати с момента его ухода. Дополнительно наложив чары, которые заколдовали бы любого человека, который преднамеренно прикоснулся к его вещам, Гарри спустился вниз. Не то, что бы он собирался хранить в рюкзаке что-нибудь ценное. Все же он выучил свой урок в прошлом году. Вещи, которыми он особенно дорожил, хранились в его особом сундуке, который в данный момент в уменьшенном состоянии спокойно лежал в его кармане.

- Поттер, ты вернулся, - потребовалось несколько секунд, чтобы Гарри вспомнил этого мальчика. Терри Лоринг. Он приехал сюда из неволшебной семьи.

- Блестящее наблюдение, Лоринг, - ехидно заметил Гарри. – Я иду завтракать. Ты мог бы предупредить остальных не прикасаться к моим вещам, или с ними произойдет неприятная неожиданность.

- Ты заколдовал свои вещи? Почему? – Лоринг хотел знать.

- Конечно, твоя память не настолько плоха, не так ли? – усмехнулся Гарри. – У меня нет никакого желания еще раз потерять свои вещи из-за гриффиндорских маньяков-пироманов.

- Гарри, - начал мальчик.

- Поттер.

- Поттер, - вторично начал было Терри. – Ты должен дать нам шанс исправить то, что случилось в прошлом году.

- Я не должен всем вам ничего, - резко оборвал его Гарри. Сделав маленькую паузу, он решительно продолжил. – Вы все думаете, что все, что вы должны делать – это сказать: “Прости, Гарри, нам очень жаль”, и все будут прощены и счастливы; и можно будет и дальше жить, как будто ничего и не было. Этого не будет. Гарри Поттера, который позволил бы помыкать собой, больше нет. Вы убили его в тот день, когда сожгли его вещи и послали его в Ад, даже не побеспокоившись выслушать его. Ничего из того, что вы сделаете, не сможет восполнить те сожженные воспоминания, которые были у меня о моих родителях и крестном отце! Я их никогда не смогу вернуть! Однако, я по опыту знаю, что большинство гриффиндорцев слишком тупо, чтобы понять это. И продолжая пытаться восполнить то, что уничтожено, они только подтверждают это. Так почему бы тебе не передать всей школе, особенно нашим <i>любимцам</i>, оставить меня в покое, если это не имеет никакого отношения к школе.

Терри безмолвно смотрел, как Гарри уходит, не дав ему сказать какой-нибудь из тех аргументов, которые он придумал еще летом, чтобы убедить его простить им их вину. Терри был потрясен, когда прочитал в Ежедневном Пророке о невиновности Гарри Поттера, и о том, что именно он победил Волдеморта. Сначала он был рад, что Волдеморт наконец-то мертв, но затем он в полной мере осознал, что все они сделали со Спасителем Волшебного мира. Терри потратил большую часть следующего дня, пытаясь послать сову Гарри с извинениями и благодарностью за уничтожение Того-Кого-Нельзя-Называть. Он был только рад, что не успел этого сделать, когда пришло письмо от Колина с советом ничего не посылать Гарри из-за неприятных чар, которые вернулись бы с его письмом.

Видя удовлетворенный взгляд на лице Поттера, смотрящего на Колина со словами “Я – ИДИОТ!” на лбу, Терри передернуло. Внезапно ему вспомнился Малфой. Он начал задаваться вопросом, не было ли ошибкой то, что Гарри Поттер вернулся в замок.

* * *

МакГонагалл задумчиво смотрела на свиток пергамента на своем столе не зная наверняка, что сейчас следует делать. Гарри. Очевидно, его намерение показать им, что такое трудная жизнь, не иссякло. Перед ней лежало письмо, говорящее, что Поттеру было назначено взыскание как минимум от трех преподавателей, и Гриффиндор сейчас находился на последнем месте, несмотря на все усилия, которые предпринимала мисс Грейнджер чтобы исправить это. В настоящее время у Гарри было взыскание. С Филчем, ибо выполнять ее приказы он отказался. Профессору было страшно даже представить, сколько очков потеряли бы гриффиндорцы в пятницу на Зельях.

Профессор грустно покачала головой, предчувствуя, что наверняка поведение Гарри будет стоить им множества очков, которые ребята с таким трудом заработали. Стук в дверь отвлек Минерву от мыслей: “Войдите”.

Гермиона Грейнджер вошла в кабинет, прикрыв за собой дверь.

- Вы хотели видеть меня, профессор?

- Да, мисс Грейнджер, - даже при том, что она сама предложила поручить Гермионе это дело, Минерва была не до конца уверена в этой затее. – У меня есть к вам небольшое поручение. Впрочем, вы можете отказаться, если не хотите.

Гермиона заинтересовалась. Очевидно, она не каждый день видела своего декана в таком состоянии.

- Какое поручение, профессор?

- Если вы согласны, то директор и я хотели бы попросить вас обратиться к друзьям родителей мистера Поттера, чтобы попробовать восстановить тот альбом с фотографиями, который дал ему Хагрид.

Несколько минут прошли в тишине, пока Гермиона обдумывала это предложение.

- Боюсь, я не смогу этого сделать, профессор МакГонагалл.

- Почему, мисс Грейнджер?

- У меня нет желания быть объектом мести Гарри Поттера. Недавно я поняла, что иногда даже Малфой выглядит хорошим парнем по сравнению с ним. – Ответила Гермиона. – Вы знаете, что в августе он вызывал меня и семью Уизли в суд в Министерстве?

Когда Минерва отрицательно покачала головой, Гермиона продолжила.

- Это было не собрание Визенгамота, а обычный суд. Как основной наследник состояния Сириуса Блэка, он пробовал аннулировать некоторые пункты в завещании Сириуса. У него был очень хороший поверенный, очевидно, потому он и выиграл дело. Конечно, еще может и из-за того, что судья не хотел сделать что-нибудь, что бы вызвало гнев Гарри. Я помню, как поверенный, пытался оспорить завещание, основываясь на предположении Сириуса, где он утверждает, что мы были друзьями Гарри. Он говорил, что сейчас это не так, ибо <i>настоящие</i> друзья не предали бы Гарри.

- Мне жаль, что вы должны были пройти через это, мисс Грейнджер, - с сочувствием произнесла Минерва.

- Я не из-за этого отказываюсь от задания, профессор, - Гермиона покачала головой. – Когда я вернулась домой, там лежала коробка с запиской. Там было написано, что поскольку я считаю, что поскольку домашние эльфы намного больше стоят защиты, чем мои друзья, то, вероятно, мне понравится подарок. В коробке были отрубленные головы эльфов с Гриммаулд-Плейс. Голова Кричера все еще кровоточила.

- О, мой Бог! – МакГонагалл выглядела пораженной. – Как он мог так поступить?

- Теперь вы понимаете, почему я бы не хотела, чтобы он разозлился на меня. Вчера вечером он подарил мне своего рода перемирие. Он сказал, что пока я не вмешиваюсь в его дела, он будет относиться ко мне нормально. – Гермиона серьезно посмотрела на МакГонагалл. – Я не хочу упустить этот шанс, профессор.

- Я понимаю, мисс Грейнджер, - МакГонагалл была довольна новостями. Кажется, это были первые признаки оттепели со стороны Поттера.

* * *

К пятнице у Гарри все еще не было палочки, но он точно знал, что в течении следующих нескольких недель Олливандер сделает посох. Несмотря на некоторый страх со стороны преподавателей из-за того, что он – первый волшебник со времен Мерлина, которому нужен посох, а не обычная палочка, Гарри умудрился заработать наказание от всех профессоров, кроме Хагрида и Биннса, что побило рекорд Уизли. Он не делал ничего, чтобы сорвать урок, но он также не сделал ни одного домашнего задания. Гарри просто сидел на последней парте и уставился на преподавателя. Если бы все произошло так, как он задумал, то он был бы одним из худших студентов Хогвартса уже в начале года. Впрочем, зная Дамблдора, они не выгнали бы его отсюда в любом случае.

Мальчик-Который-Выжил с нетерпением ждал урока Зелий. Так как до сих пор ничего не произошло, он думал, что это случится сегодня, чтобы Гарри смог сам увидеть это. “Надо будет не забыть поблагодарить мистера Боета за это”, - подумал Гарри.

Закончив завтрак, Гарри спустился в подземелья. Он хотел сесть поближе к преподавателю, чтобы быть в курсе событий.

* * *

Снейп бесшумно влетел в класс, вихрем пронесшись мимо студентов к своему столу. Полы его мантии вздымались за ним, придавая профессору схожесть с летучей мышью. Резко развернувшись у стола, он вскинул палочку и дверь с треском захлопнулась.

Семикурсники. Последний год обучения в Школе Чародейства и Колдовства. Этот класс был одним из немногих, где собирались ученики всех четырех факультетов. Из всех студентов Хогвартса было только около дюжины учеников, способных набрать О (Отлично – прим.пер.) на Зельеварении.

- Итак, вы начинаете изучать Продвинутое Зельеварение, - начал Снейп. – Один Мерлин знает, как вам это удалось, и позвольте сказать вам, что я ожидаю…

Студенты так и не узнали, что хотел сказать Снейп, потому что двери в класс внезапно распахнулись и вошли четверо мужчин.

- Северус Огастус Снейп? – спросил один из них.

- Да, - чуть удивленно ответил Снейп.

- Я – аврор Бродемир, - представился вошедший. – Сэр, вы арестованы. Пожалуйста, пройдемте с нами, профессор Снейп.

- Обвинение? – настороженно спросил Северус.

- Нападение на студента с использованием заклинания Legilimens.

Студенты вздрогнули, услышав обвинение, в то время, как Северус тотчас же понял, откуда ветер дует.

- Вы собираетесь арестовать меня по ложному обвинения Поттера? Я думал, что вы больше не будете придавать значения фальшивым обвинениям, после того, что случилось с Поттером.

- Это не ложь, Снейп, и вы знаете это, - вместо Бродемира ответил Гарри. – И в отличие от меня, у вас будет настоящий суд.

- Я настаиваю, чтобы сначала мы встретились с директором.

- Это не проблема, профессор, так как его обвиняют как вашего соучастника, произнес Бродемир. – В любом случае, нам нужно пойти к нему.

- Поттер, идите с нами, - бросил Снейп, выходя из класса. – Для остальных урок закончен.

 Отправлено: 11.08.07 17:31. Заголовок: Глава 8. Правосудие может быть слепым…

Глава 8. Правосудие может быть слепым…

Гарри шел за Снейпом и четырьмя сопровождающими его аврорами с довольной улыбкой.

У профессора было такое выражение лица, что казалось – если бы его не сдерживало присутствие служителей закона, он разорвал бы наглого мальчишку на мелкие кусочки голыми руками.

Встреченные ими студенты внимательно, и даже с удивлением, смотрели на них. В самом деле, не часто увидишь кого-то, пусть даже и Гарри Поттера, который шел за Снейпом, улыбаясь. Студенты быстро разбежались по замку в поисках шестикурсников-гриффиндорцев, которые могли хоть как-то пролить свет на эту историю.

Не обращая внимание на суетящихся студентов, Снейп подошел к горгулье около директорского кабинета и раздраженно прошипел: “Берти Боттс!”

Горгулья послушно отодвинулась в сторону и процессия вступила на движущуюся лестницу. Не утруждая себя стуком в дверь, зельевар вошел в кабинет.

- Северус, - чуть удивленно произнес Дамблдор. – Я думал, у тебя сейчас урок.

- И только он начался, авроры прервали меня. Я арестован. Очевидно, благодаря Поттеру.

Пока Снейп говорил, Гарри присел на наколдованный им же стул. Взглянув на него, Дамблдор про себя заметил, что юноша выглядит очень довольным собой.

- Какие обвинения были выдвинуты против профессора Снейпа? – Дамблдор обратился к аврорам.

- Нападение на студента используя заклинание Legilimens, - ответил один из них. – И, Директор, вы также находитесь под арестом как соучастник.

- Учитывая то, что случилось с вами, Га… - Гарри нахмурился, и Альбус быстро поправился. – Мистер Поттер, я думал, что уж вы точно не будете выдвигать ложные обвинения. Это не слишком далеко зашло?

- Как я уже сказал Снейпу…

- Профессору Снейпу, - автоматически поправил Альбус.

- Как я сказал <i>Снейпу</i>, - повторился Гарри. – Правосудие – это не месть. И, конечно, у вас и Снейпа будет намного более справедливый суд, чем у меня.

- Но это – месть, мистер Поттер. Эти ложные обвинения могут разрушить карьеру человека, - в голосе Дамблдора слышалось разочарование.

- Если бы вы потрудились посетить один из этих “дополнительных” уроков по Зельям, которые, кстати, вы <b>заставили</b> меня посещать с Профессором Снейпом, вы бы знали, что эти обвинения не ложные, - спокойно возразил Гарри. – Думаю, мадам Боунс согласится со мной. В конце концов, это ведь она послала авроров, чтобы арестовать вас. Так, мистер Бродемир?

- Да, мистер Поттер.

- Она, в отличие от Фаджа, не зависит от мнения толпы или власти человека, а руководствуется исключительно фактами. И то, что я – так называемый ‘Тот-Кто-Победил-Волдеморта’ и один из самых богатых людей Англии не имеет для нее никакого значения. В отличие от нашего <i>возлюбленного</i> Министра.

- Директор? – Аврор Бродемир подошел к столу, за которым сидел Альбус. – Не могли бы вы пойти с нами? Мадам Боунс ждет.

- Могу я вызвать профессора МакГонагалл, чтобы попросить ее исполнять свои обязанности замдиректора, пока меня не будет? – спросил Дамблдор.

- Да, сэр. Только пожалуйста, не слишком долго. – Бродемир уважал Дамблдора, но не преклонялся перед ним. Аврор знал, что его Альбус был достаточно хитер, чтобы учиться в Слизерине, хотя и никто в Министерстве не знал абсолютно точно, в каком Доме учился Альбус.

- Аврор Бродемир, мне нужно пойти с вами? – спросил Гарри.

- Не сегодня, мистер Поттер. Мадам Боунс с совой отправит вам письмо с датой начала слушания. Я полагаю, она говорила, что она также пошлет аврора, чтобы сопроводить вас.

- Пожалуйста, попросите ее послать любого аврора кроме Нимфадоры Тонкс. Мне бы не хотелось ее видеть в ближайшее время.

- Я передам вашу просьбу, - Бродемир уверил его.

- Не могу поверить, что это происходит, господа авроры, - тихим, почти шелестящим голосом, заговорил Снейп. Он не понимал, почему Дамблдор не заставит мальчишку признаться, что он лжет. “Конечно же, директор ведь не чувствует что настолько виноват перед ним?” – Вы арестовываете профессора Дамблдора и уважаемого профессора Хогвартса на основании слов высокомерного <b>мальчишки</b>?

- Мистеру Поттеру – семнадцать лет, если не ошибаюсь, и он – не мальчик, - возразил Бродемир. – Фактически, сейчас он больше напоминает взрослого, нежели уважаемый профессор Хогварста. И, хотя вы и не преподавали мне лично, я слышал о вас и о ваших методах обучения от своего племянника, профессор Снейп. И, по моему мнению, вы не достояны называться профессором. Даже не могу поверить, сколько детских мечтаний вы разрушили своими оскорблениями и так называемыми комментариями! Джереми хотел стать Мастером Зелий, как его дедушка, но вы разрушили эту мечту только потому, что вам нравится терроризировать детей, Снейп! Так что не вам говорить со мной о высокомерии.

Между тем Дамблдор передал записку домовому эльфу, и, прежде, чем мог разгореться спор между ними, сказал:

- Я готов, мистер Бродемир.

- В таком случае – следуйте за мной, господа.

Гарри вышел вслед за ними, и отправился в библиотеку, чтобы почитать что-нибудь о завещаниях.

* * *

Профессор МакГонагалл встретила авроров в холле.

- Альбус, я получила вашу записку. Что происходит?

- Поттер арестовал нас, - ответил Снейп.

- За что? – МакГонагалл повернулась к сопровождающим их аврорам.

- Это не ваше дело, мадам. Теперь, пожалуйста, пропустите нас, так как мы должны доставить их к мадам Боунс.

- Пока вы не ответите мне, господа, я не отпущу вас, - резко ответила Минерва.

- Вас это непосредственно не касается, профессор, поэтому вы не имеете права знать. – Твердо возразил ей Бродемир. – Однако, если вы и дальше продолжите препятствовать нам выполнять свой долг, мы будем вынуждены арестовать вас.

- Минерва, - успокаивающе произнес Альбус. – Не волнуйтесь, пожалуйста. Несомненно, мы с Амелией разберемся в случившемся и вернемся сегодня вечером. Просто позаботьтесь о Школе до нашего возвращения. Уверен, студенты будут взволнованы, когда услышат об этом случае.

- Хорошо, Альбус, - Минерва отошла в сторону.

Как только дверь закрылась за ними, Минерва чуть ли не бегом пошла в кабинет Дамблдора. Садясь за стол, она позвала: “Добби!”

Хлопок – и эльф появился перед нею.

- Вы звали, профессор МакГонагалл?

- Добби, не мог бы ты найти мистера Поттера как можно скорее? Передай ему, что я хотела бы видеть его в офисе Дамблдора.

- Добби найдет, - еще один хлопок – и эльф исчез из кабинета.

* * *

Стук в дверь мадам Боунс заставил ее вздрогнуть и пролить чай на какие-то бумаги на столе. Она, конечно, ожидала посетителей, но не так скоро. Взмахнув несколько раз палочкой, и заставив разлитый чай вернуться обратно в чашку, она разрешила посетителям войти.

- Аврор Бродемир, мадам, - представился старший аврор. – Со мной прибыли директор Дамблдор и профессор Снейп, как вы приказали.

- Благодарю, мистер Бродемир, - мадам Боунс была слегка удивлена. Зная Альбуса, она ожидала, что он постарается затянуть приход сюда максимально долго. – Пожалуйста, приведите сюда профессора Дамблдора, и сопроводите профессора Снейпа вниз в его камеру.

- Да, мадам Боунс, - аврор двинулся было к двери, но, вспомнив просьбу Гарри, остановился. – Мадам, у меня есть просьба для вас от мистера Поттера. Он просил, чтобы кого бы вы не послали за ним в день суда, но не Тонкс.

Амелия мысленно пожала плечами. Что ж, если ему так лучше – она не возражала.

- Я позабочусь об этом. Спасибо, аврор Бродемир.

- До свиданья, мадам Боунс.

Как только за аврором закрылась дверь, вошел Дамблдор.

- Чай, Альбус? – предложила Амелия.

- Было бы прекрасно, спасибо, - Дамблдор слегка расслабилася, поняв, что что бы не случилось, все не слишком плохо. – Я удивлен, что Северусу не предложили присоединиться к нам.

- Его отведут в камеру предварительного заключения, - ответила мадам Боунс. – Я хотела бы поговорить с вами прежде, чем вы присоединитесь к нему.

Немного отпив из чашки, Дамблдор спросил: “В чем нас обвиняют, Амелия?”

- Вас лично – как соучастник профессора Северуса Снейпа при нападании на студента с применением заклинания Legilimens. Вас также обвиняют в халатности при действиях мадам Амбридж в прошлом году. – Объяснила мадам Боунс. – И если бы мне еще год назад сказали, что я арестую директора Школы Хогвартс Альбуса Дамблдора за его действия, спровоцировавшие нападение на студента, я бы подумала, что они сошли с ума.

Молчание. Мадам Боунс пристально взглянула на директора.

- Альбус. То, что я правда хочу знать, так это то, как вы могли позволить Снейпу и Амбридж издеваться над мистером Поттером в течение целого года?

Дамблдор молча пил чай, пытаясь понять, о чем она говорила. Наконец он признался:

- Боюсь, я не знаю ничего о происшедшем, Амелия. Единственное, о чем я попросил Северуса – обучить мальчика Окклюменции, чтобы он смог защитить свой разум от Волдеморта. Что касается Долорес Амбридж… Я знаю от Минервы, что она назначала Гарри взыскания. Но, насколько я помню, он просто писал строчки.

Мадам Боунс с недоверием уставилась на Дамблдора.

- И вы думаете, что я поверю в это, директор?

Альбус потрясенно посмотрел на нее. Он сказал что-то не так?

Амелия не дала ему возможности возразить.

- Я – не директор Хогвартса, и не знаю всех тонкостей, в отличии от вас, Альбус. Но я абсолютно уверена, что сама Школа предупредит Директора в случае опасности для учеников. Ведь во время Сортировки студенты как бы “привязываются” к магической защите замка и в случае ‘настоящей’ опасности сам замок предупредит вас. И вы говорите мне, что не знали ничего о нападении профессором Снейпом на мистера Поттера, или о том, что Долорес Амбридж принесла в Школу пыточный инструмент и использовала его на студентах?

- Что за инструмент? – чуть ли не прокричал Альбус. Он был слегка зол и даже выбит из колеи ее словами.

- Она принесла Кровавое Перо в школу и использовала ее на младшекурсниках. И на мистере Поттере. Также она угрожала ему проклятием Crucio, если он не ответит на ее вопрос. – Спокойно ответила Амелия. И уже мягче спросила. – Что произошло, Альбус? Как Хогвартс мог не сказать вам о том, что Амбридж и Снейп делали с мальчиком?

Дамблдор был потрясен, услышав, что у Амбридж хранилось Кровавое Перо. Мало того, она еще и заставляла Гарри писать им! Замок должен был сказать ему об этом. Он попытался вспомнить, была ли отключена защита Хогвартса тогда, и не мог припомнить ничего необычного. Когда Гарри был на первом курсе или на втором, Хогвартс предупреждал его. Однако, большинство из этих предупреждений Дамблдор проигнорировал, если мальчику не грозила смертельная опасность. На третьем курсе замок предупреждал его, что на Гарри и его двух друзей напали около сотни дементоров. Однако тот же Хогвартс сказал ему и о других Гарри и Гермионе, и о том, что они пробуют спасти самих себя. Это значило, что он позволит мисс Грейнджер рассказать мальчику о Хроновороте, и они отправятся назад во времени чтобы исправить ошибки.

Однако, Сириус пробовал напасть на Петтигрю ночью в гриффиндорской башне, и тогда Рон был в опасности. Блэк мог бы промахнуться и попасть по Рону, как позже и случилось, когда Сириус в своей анимагической форме тащил Рона в Визжащую Хижину. В любом случае, Хогвартс не предупредил никого о намерении Блэка забраться в спальню мальчиков. Конечно, Альбусу нужна была подходящая почва для того, чтобы воспитать из Гарри воина\оружие, которое уничтожит Волдеморта; именно из-за этого он и игнорировал предупреждения Хогвартса об опасности для мальчика. К сожалению, именно это заставило замок думать, будто Дамблдор не заботится о том, что случится с Гарри, пока уже ничего нельзя будет сделать. Он заставил замок самостоятельно охранять мальчика? Ему надо было бы поговорить с Хогвартсом о хранении тайн от него, когда он вернется.

- Ну так что, Альбус? – мадам Боунс ви

 Отправлено: 18.08.07 00:32. Заголовок: Глава 8. Продолжение

- Когда я спросила об этом инциденте профессора Снейпа, он подтвердил, что проинструктировал вас о дозах Сыворотки Правды и что вы должны были использовать не более чем три капли зелья. Он также будет обвинен в том, чтобы отдать зелье человеку, который не имел права использовать его. – Амелия на секунду остановилась, делая какие-то пометки на бумагах. – Почему вы, зная дозировку зелья, использовали целый пузырек? Вы думали, что знаете о зелье больше, чем тот, кто его сделал? Или вы всего лишь хотели чтобы он что-то там рассказал вам, и не заботились о последствиях своего поступка? Он мог погибнуть или, даже хуже – остаться сумасшедшим!

- Я не хотела этого, мадам Боунс, - Амбридж вытерла выступившие капельки пота со лба. – Он что-то знал о тех двух преступниках, и мне было нужно узнать, что именно, чтобы остановить Пожирателей Смерти и не позволить Дамблдору разрушить Министерство. Сириус Блэк был известным Пожирателем Смерти, и…

- Сириус был оправдан министром Магии, - заметил Гарри.

- Мадам Амбридж, вы знаете, почему мы не дает Сыворотку несовершеннолетним? – спросила Амелия. – Почему вы решили, что можете нарушить этот закон?

- Да, мадам, знаю. Но я чувствовала, что потенциальный риск мистером Поттером стоит спокойствия волшебного мира, и мне казалось, что если б он не был допрошен, могло случиться что-то ужасное.

- <b>Риск</b>! – Мадам Боунс не могла и подумать, что еще существуют такие тупые люди. – Вы называете потерю магии мистера Поттера или его умственных способностей просто небольшим риском, мелкой неприятностью?! Я бы сказала по-другому! Катастрофа или полное уничтожение волшебного мира, если учесть, что мистер Поттер – единственный, кто мог победить Темного Лорда.

Амбридж выглядела так, будто ее ударили, при мысли, что если бы не случай, они, возможно, потеряли бы их единственный шанс нанести поражение Тому-Кого-Нельзя-Называть.

- Следующее обвинение, мадам Глендоулинг, - чуть успокоившись, попросила писца мадам Боунс.

- Директриса школы Хогвартс, мадам Амбридж обвиняется в попытке применения заклятия Crucio к человеку Гарри Джеймсу Поттеру.

- Я никогда не использовала Непростительное Заклятие! – Возмущенно вскричала Амбридж.

- Только из-за того, что вас остановила Грейнджер. Она закричала и вы остановились.

- Это так, мисс Грейнджер? – Спросила мадам Хилл.

- Да, мадам.

- И почему вы двое не скажете им, что оставили меня на растерзание этих кентавров-полукровок, после того, как сами же и завели в Запретный Лес? – громко спросила Амбридж, захотев забрать с собой и этих двух наглецов, и видя, что судьи хотели упечь ее в Азкабан настолько долго, насколько могли.

*Suggero Malium Radix – показать источник раны.

* Reverto ut tribuo si iniustus donatus – Вернуть давшему, если несправедливо дано.

 Отправлено: 28.08.07 19:52. Заголовок: Глава 9. Но его нельзя дурачить слишком долго

Глава 9. Но его нельзя дурачить слишком долго.

- За свершенное правосудие! – Произнес тост мистер Боет, после того, как официант принес им пару бокалов вина.

- Жаль, что больше нет в Азкабане дементоров. Амбридж бы понравилось. Если кто их и заслуживает, так это она, - Гарри чокнулся стаканом с Александром, хотя лично для него <i>все</i> правосудие еще не свершилось. Это случится только тогда, когда все, кто предал его, заплатят за свои преступления. – Амбридж приговорили почти к тысяче лет заключения. Надо удостовериться, что ячейка не освободится до тех пор, пока срок ее заключения не закончится.

Мистер Боет мудро промолчал в ответ на такое заявление его клиента.

Перед тем, как приняться за свой поздний завтрак, Гарри спросил: “Александр, как думаешь – Дамблдор со Снейпом на самом деле проиграет суд?”

Прикинув возможный исход дела, Боет ответил:

- Думаю, нет. Скорее всего, ему дадут испытательный срок. Визенгамот может потребовать, чтобы в Школе иногда были пара наблюдателей. Я поговорил с мадам Боунс, пока передавал ей ваши воспоминания, и она сказала, что сам Хогвартс должен был сказать директору, если кто-то из учеников в опасности. Скорее всего, он просто так много раз игнорировал предупреждения Хогвартса, что тот решил, что Дамблдор просто не хотел знать об этом.

- Скорее всего, - пробормотал Гарри, вспоминая свою жизнь в замке. – А если Снейпа признают виновным, какое наказание ему могут дать?

- Он – квалифицированный Мастер Зелий, и их не много в Англии, так что если они и накажут его, то, скорее всего, не слишком долго. Я постараюсь сделать так, чтобы ему не разрешали снова преподавать студентам, а только личному ученику при постоянном контроле их отношений.

Боет порылся в сумке и извлек несколько листков.

- Вы должны подписать эти бумаги, как только сможете, чтобы создать Фонд.

- Как насчет жилища для них в течении полнолуния? – Гарри взял бумаги и мельком просмотрел их.

- Один из моих друзей вместе с гоблином из Гринготтса просмотрели собственность мистера Блэка, доставшуюся вам в наследство, как вы и просили. На период полнолуния для оборотней лучше всего будет остаться на острове Блэкмор. Там также находится замок, и, хотя он не в таком же состоянии, как Хогвартс, но не намного хуже. Переправлять их туда проще через портключ. К тому же это – остров, так что они не смогут после превращения уйти оттуда.

- Отлично, - довольно сказал Гарри. – Как только Фонд будет основан, нужно, чтобы как можно больше оборотней узнало о его существовании. Нужно нанять людей, чтобы привести тот замок в порядок.

- Вы хотите, чтобы Пророк напечатал статью о Фонде и том острове? – Уточнил Александр.

- Да, конечно, - решился Гарри. – И напомните Ежедневному Пророку, что лучше не кусать руку, которая его кормит – у меня ведь есть около восьмидесяти процентов акций газеты. Удостоверьтесь, что главный редактор понял, что если они напечатают не то, что мы хотим, то они будут уволены через секунду. Также – чтобы они поняли, что они больше не печатают только то, что скажет им Министерство. Если у них нет никаких доказательств, то статьи не должны печататься. Мне хватило и Скитер со своей полуправдой на Турнире.

- Уверен, больше такого не повторится, - Боет черкнул примечание на листочке.

- Да, и надо поставить защиту против анимагов вокруг того места, где будет проходить интервью. Не хватало еще, чтобы Скитер напечатала свою со статью так, как она это обычно делает.

- Она немного пронырлива? – Усмехнувшись, спросил Боет. Затем, поняв, что Гарри имел ввиду, воскликнул. – Вы говорите, что Рита Скитер – анимаг?

- Да. Жук. Незарегистрированный анимаг, если быть точным, - кивнул Гарри. – Без сомнения, она попытается проникнуть туда, и я хочу, чтобы ее поймали.

Боет черкнул на листочке заметку о Скитер, и вернулся к своему кофе.

- Вы сказали, что нашли что-то о той семье, о которой я просил вас? – Приступая к десерту, поинтересовался Гарри.

- Да, я кое-что принес сюда, - кивнул Александр, доставая еще одну папку. – Ни Олливандер, ни в Министерстве не знают, что случилось с семьей Вейланд.

- Кажется, у меня в списке вещей, который я унаследовал, была их фамилия, - припомнил Гарри.

- Да. – Кивнул адвокат - Мне удалось найти информацию о них именно там. Гейрт Вейланд был приговорен к Поцелую дементора, как и сказал вам мистер Олливандер. Но только после того, как его поцеловали, выяснилось, что не он был последователем Гриндевальда, а другой человек, практически его близнец. Жена Гейрта была убита в одной из бомбежек маггловской части Лондона. Сиротами остались его девятилетний сын Керр, и две сестры Гвинет, и младшая сестра Мари, которой был примерно год. Ни одна магическая семья не приняла их, боясь слухов, которые возникали из-за приговора их отцу, даже если и было доказано, что он невиновен. Никто не хотел брать потенциальных Темных Лордов в свой дом и семью.

- И почему я не удивлен? – Гарри пожал плечами. – Волшебники сами себе создают проблемы. Просто прекрасно, что я не должен буду иметь с ними дело уже через год. Что-нибудь еще о них?

- Немного. Министерство конфисковало всю их собственность, но это не коснулось их хранилищ в Гринготтсе, потому что Вейланды – косвенные наследники Равенкло, и ее хранилища защищены волшебством намного старше, чем само Министерство. Они сами не смогли добраться до их сокровищ, а гоблины не сильно старались помочь. Все конфискованное имущество раздавалось возможным жертвам мистера Гейрта. И после снятия всех обвинений Министерство не попыталось вернуть его собственность детям. Не говоря уж о тех, кто получил ее.

- Вероятно, именно это и привело Керра к Волдеморту, - предположил Гарри.

- Более чем вероятно. – Согласился Боет. – Если учесть, что у него не было никого, кроме него, чтобы защитить своих сестер.

- Догадываюсь, что случилось с Керром, - тихо сказал Гарри. – А его сестры? Вы знаете что-нибудь о них?

- К сожалению, нет. Тогда шла война, и было слишком легко для человека исчезнуть так, чтобы потом его не смогли найти. Сейчас уже невозможно проследить, что случилось с этими двумя девочками. Однако, учитывая то, что вы – наследник хранилища Вейланда, к тому же, доподлинно известно, что у Керра не было детей, думаю, разумно предположить, что он спрятал сестер в маггловском мире. Возможно, кто-нибудь из магглов взял их к себе, думая, что у них не осталось родных после бомбежек. Значит, Керр хотел защитить их от предрассудков волшебного мира, последствия которых испытал на себе. По крайней мере, я точно знаю, что его сестры никогда не посещали никакие волшебные школы под своими настоящими именами. И, даже если бы и учились в них, то скорее всего, они думали бы, что они магглорожденные.

Гарри задумался.

- Жаль, что мы не можем найти их, но вы правы – невозможно узнать, что случилось тогда, шестьдесят лет назад. Можно как-нибудь узнать, куда делись конфискованные вещи? Я хочу вернуть их. Они должны быть возвращены сразу же, как только Гейрта оправдали. Видимо, эти люди не настолько благородны, чтобы сразу же вернуть их ему, так что придется теперь забрать их силой.

* * *

Вернувшись в зал суда номер один после завтрака, Гарри заметил, что зал существенно изменился.

Массивный стул теперь стоял на полпути между столом судей и трибуной для остальных членов Визенгамота. В комнате теперь находилось около двадцати волшебников, не считая мадам Боунс и писца мисс Глендоулинг.

Заметив вошедших, Амелия пригласила их сесть на свои места и начала собрание.

- Учитывая, что судят, наряду с профессором Снейпом, члена Визенгамота, здесь больше членов трибунала, - пояснил мистер Боет Гарри, садясь рядом с ним за стол справа от судей. – Это, как предполагается, обеспечивает беспристрастность.

Гарри недоверчиво хмыкнул: “И стул?”

- Вас нужно будет сесть туда, когда будете давать показания.

Мадам Боунс снова попросила представиться обвиняемых и попросила писца прочитать первое обвинение.

- Профессор Северус Огастус Снейп обвиняется в регулярных нападениях на мистера Поттера с применением заклинания Legilimens в течение пятого курса последнего в Школе Чародейства и Колдовства Хогвартс с января по май месяцы 1996 года под видом преподавания мистеру Поттеру Окклюменции.

Мисс Глендоулинг сделала паузу, быстро прочитывая следующее обвинение:

- Директор Школы Хогвартс, Альбус Персиваль Брайен Вульфрик Дамблдор обвиняется в соучастии преступлению профессора Северуса Огастуса Снейпа, а также в пренебрежении контролем над их уроками Окклюменции, при том, что он знал о неприязни профессора Снейпа к мистеру Поттеру.

Гарри опустил голову, стараясь не рассмеяться.

“Неприязнь!” – думал он. – “Скорее уж ‘ненависть’ или ‘презрение’. Впрочем, взаимная ненависть.”

- Мистер Боет. Так как обвиняющий – ваш клиент, вы можете начать, - предложила Амелия.

- Спасибо, мадам Боунс. – Александр поднялся из-за стола. – Мистер Тализин Найберт, займите, пожалуйста, место свидетеля.

Пожилой, уже лысеющий волшебник, выглядевший едва ли не старше Дамблдора, занял свое место.

- Как ваше имя и род занятий, мистер Найберт?

- Я – мастер Окклюменции, - представился Найберт. – Последние двадцать лет я обучал Невыразимых Окклюменции и Легилименции.

- Мистер Найберт, представьте, пожалуйста, что существует студент, которого нужно быстро научить защищать свои мысли от другого волшебника, но у него нет даже представления об искусстве Окклюменции. С чего бы вы начали обучение? – спросил Боет.

Немного подумав, Найберт ответил:

- Несмотря на то, что нужно обучить его как можно быстрее, любой ученик нуждается в основе, подготовке к обучению. Для начала я дал бы ему почитать несколько книг по защите разума и Окклюменции, чтобы он смог понять цели уроков. Одновременно я буду учить студента некоему подобию медитации и контролю над мыслями. Если студент не сможет этого сделать – он не сможет овладеть Окклюменцией. Эта наука не подвластна каждому, и требует огромной концентрации, по крайней мере, по началу. Как только студент сможет контролировать мысли, я начал бы учить его защищать разум.

- Каким образом? – поинтересовался Боет.

- Я использую разные методики, – пояснил Найберт. – Которые подходят не всем. Если у человека плохо развито воображение, то я попробую научить его представлять щиты в виде нескольких слоев, как купола. Если хорошо – то я учу, как скрывать даже тени мыслей, чтобы не быть обнаруженным, как создать мысленные ловушки, защититься от использования легилименции. Если они справятся с этим – тогда я перехожу к защите разума, уже подвергшимся влиянию легилимента.

- Скажите, мистер Найберт, - перешел к делу Боет. – Если бы у вас был ученик, на первом занятии вы поставили б его в центр комнаты, указали бы палочкой, и, приказав ему “очистить свой разум”, использовали бы проклятие Legilimens?

- Конечно нет! – Воскликнул Найберт. – Никто в жизни так не научится Окклюменции. На самом деле это привело бы к прямо противоположному. Многократное применения Легилименции на человеке, не знающем, как восстановить разрушенные мысленные щиты, только ослабило б естественную защиту разума. К тому же, это было бы весьма болезненно.

- Но со временем щиты восстановятся? – спросила мадам Боунс.

- Я не знаю. Честно, я бы не хотел проводить такой эксперимент только для того, чтобы получить результат. Зная, как работает Легилименция, несложно предположить, что в конце концов у человека, подвергшийся заклинанию, будет испытывать частые головные боли и мигрени.

- Мистер Найберт, - вдруг заговорил Дамблдор. – Если у вас недостаточно времени для того, чтобы пройти полный курс обучения Окклюменции, что бы вы предложили?

- Невозможно за короткий срок освоить Окклюменцию, директор, если вы заботитесь о здоровье, прежде всего психическом, вашего ученика. Самый краткий путь – просто убить студента ядом или проклятием. – Найберт позволил себе слегка ухмыльнуться. – Вы должны знать это, директор Дамблдор. В конце концов, вы сам – Мастер Окклюменции.

- И последний вопрос, мистер Найберт. – подводя итог, спросил Боет. – Вы когда-нибудь учили бы человека, который вам не нравился?

Найберт серьезно задумался перед ответом.

- Да, если я не мог избежать этого. В любом случае, это зависит от степени неприязни. Если я знал, что не могу профессионально работать с человеком, то просил дать ему другого учителя,

- У меня больше нет вопросов, мадам Боунс, - с легким поклоном, Александр сел на место.

- Есть еще вопросы? – Амелия оглядела зал, смотря поочередно на членов Визенгамота, Дамблдора и Снейпа. – Благодарю за ваши показания, мистер Найберт.

- Мадам Боунс, - пожилой волшебник склонил голову в знак уважения сначала перед Амелией, потом повернулся к Гарри, также поклонился ему, и вернулся на свое кресло.

- Я попрошу Альбуса Дамблдора занять место свидетеля, - раздался голос Александра. – Поскольку, как мне стало известно, директор Дамблдор хранил тайны от моего клиента в течение некоторого времени, я должен попросить вас дать свидетелю Сыворотку Правды, чтобы быть полностью уверенными, что узнали всю правду, а не только то, что он хочет рассказать.

- Вы думаете, что Глава Визенгамота солгал бы? – Возмутился один из волшебников на трибуне.

- Нет, не солгал, а только не сказал бы всю правду. – Спокойно уточнил мистер Боет. – За прошедшие уже почти двадцать лет, Дамблдор хранил тайны от моего клиента, решая, что он имеет право знать, а что нет. Был момент, когда мой клиент сам попросил рассказать ему всю правду. Но Дамблдор не хотел прерывать свою Великий Эксперимент. Магглы называют это теорией Рождения.

- Что за теория? – поинтересовался кто-то.

- Маггловские психологи много лет спорили насчет того, что сильнее, - пояснил мистер Боет. – То, каким человек родился, или кем он стал. Ну, вы понимаете – родился человек хорошим или плохим. Или все дело в его жизни, в том, какой путь он сам себе выбрал. Начиная со смерти родителей мистера Поттера, Дамблдор проводил этот эксперимент, используя моего клиента как лабораторную крысу, чтобы доказать себе, что только собственный выбор человека делает его таким, каков он есть. В данном случае, для него было только удачей то, что мистер Поттер вырос примерно в таких же условиях, как и Лорд Волдеморт.

Несколько волшебников вздрогнуло, услышав имя Темного Лорда. Александр продолжил:

- Это может объяснить, то, почему Дамблдор так легко поверил в то, что Гарри Поттер убил мистера Лонгботтома. Вероятно, он предположил, что его эксперимент потерпел неудачу, посему и надо было изолировать мистера Поттера, чтобы он не смог больше никому причинить вреда. Впрочем, это не касается сегодняшнего суда. Я потребовал бы, чтобы директору Дамблдору дали Сыворотку правды. Я также поклянусь своей магией, что не буду задавать никаких вопросов, не относящихся к делу.

После краткого обсуждения между магами, мадам Боунс приняла решение:

- Ваша просьба будет удовлетворена, мистера Боет. Также вы должны поклясться, как и обещали.

Альбусу явно не хотелось свидетельствовать, особенно после того, как он услышал просьбу Александра о Веритасеруме. Но, взглянув на лицо Амелии, он понял, что избежать этого не получится. К тому же, отказаться от дачи показаний было не возможно.

Видя, что Дамблдор принял сыворотку, Боет задал несколько наводящих вопросов, дабы закрепить ее эффект. Наконец, услышав тот безразличный тон, который говорил, что сыворотка подействовала, Александр кивнул головой и спросил:

- Директор, как сказал мистер Найберт, вы – Мастер Окклюменции?

- Да, - кратко ответил Альбус.

- Почему вы послали Северуса Снейпа на Гриммаулд-Плейс, чтобы передать Гарри Поттеру, что он будет изучать Окклюмецию?

- Я не мог сам встретиться с мистером Поттером. – Так же монотонно ответил Дамблдор. – Я знал, что он рассержен на меня потому, что я попросил его друзей не писать ему ничего, или не говорить о том, что происходит. Волдеморт использовал бы свою связь с ним, чтобы попытаться управлять мальчиком, или читать его мысли.

- И вы не хотели объяснить ему это потому, что боялись, что Волдеморт будет читать его мысли, правильно? – Уточнил Боет.

- Да.

- Почему нет? Если мистер Поттер знал бы об этом, то, возможно, он с большим старанием относился бы к урокам с профессором Снейпом.

- Я не хотел рисковать. Волдеморт мог узнать о том, что я знаю, что Волдеморт может попытаться управлять мистером Поттером.

- Учитывая, что вы – Мастер Окклюменции, почему вы сами не взялись обучать его? Вы ведь знали, что профессор Снейп ненавидит мистера Поттера, так что вы были бы лучшим учителем, чем он. – Боет перешел к следующему вопросу.

- Мистер Поттер мог справиться с Окклюменцией слишком быстро, как с чарами Патронуса, тогда мне пришлось рассказать ему о том, к чему я еще не был готов. – Мерно отвечал Дамблдор. – Я – единственный, кто знал полное Пророчество, и я пока не был готов рассказать ему о нем. Если бы он случайно увидел его, я мог бы потерять свое влияние на него, особенно, если бы Гарри рассказал б о нем крестному. К тому же Волдеморт мог использовать мозг мистера Поттера как канал связи, чтобы добраться до меня.

- Почему вы попросили профессора Снейпа преподавать Окклюменцию? – Александру ужасно хотелось спросить, почему Дамблдору нужно было влияние на Гарри. К сожалению, его клятва не допустила бы этого, поскольку этот вопрос не относился к суду.

- Профессор Снейп единственный в Хогвартсе, кроме меня, владел Окклюменцией. – ответил Дамблдор. – Остальные были под контролем Министерства, и, учитывая, что Министр пытался уничтожить мистера Поттера, меня, и Хогвартс, мне не хотелось обращаться к нему с такой просьбой.

- Почему вы решили, что профессор Снейп сможет преподавать мистеру Поттеру? Вы знали, как они ненавидят друг друга. – Боет понимал, что Сыворотка Правды – не совершенна. Тот, кто задавал вопросы, должен был формулировать их достаточно четко для того, чтобы получить корректный ответ.

- Я был уверен, что профессор Снейп способен научить мистера Поттера блокировать свой разум от Волдеморта. – Уверенно ответил Дамблдор. – В конце концов, он также хотел нанести Волдеморту поражение, как и все остальные.

- Вы уверены? – с долей сомнения в голосе спросил Боет.

- Конечно.

- Вы посещали уроки Окклюменции, которые проводил профессор Снейп? – Боет уже знал ответ, но нужно было подтвердить его перед судьями.

- Нет.

- Почему нет, Альбус? – вмешалась мадам Боунс. – Даже я знала, что профессор Снейп не очень-то хорошо относится к мистеру Поттеру. Почему вы позволили проводить эти уроки без вашего контроля?

- Я не должен был допустить, чтобы Министерство узнало, что мистер Поттер обучается Окклюменции. – Сказал Дамблдор. – Если мадам Амбридж обнаружила бы меня при проведении “дополнительного” урока Зелий с мистером Поттером, то министр сразу же узнал бы, что что-то происходит. Насчет того, что Северус якобы нанес ущерб Гарри посредством этих уроков, то я не верю в это. Северус понимает, что мистер Поттер был настолько же важен для Света, как и он, и я.

- Что ж. Директор школы, ответственный за студентов Хогвартса, доверил умственное и физическое здоровье студента в руки человеку, чья ненависть к этому студенту практически столь же легендарна, как вражда Гриффиндора и Слизерина. Я правильно вас поняла? – Спросила одна из волшебниц.

- Да, - кивнул Дамблдор.

- У меня больше нет вопросов, - объявил Боет.

У остальных, очевидно, также больше не было никаких вопросов, поскольку Альбусу дали противоядие, и директор школы, нахмурившись, вернулся на свое место.

- Следующий свидетель – Гарри Джеймс Поттер. – Объявила мадам Боунс. – Поскольку он достиг совершеннолетия, и Веритасерум ему уже не навредит, прошу дать ему Сыворотку. И Снейп уже не сможет утверждать, что мистер Поттер лжет.

Гарри проглотил зелье, предложенное ему и приготовился отвечать на вопросы.

После первых нескольких вопросов парень почувствовал, что Сыворотка начала действовать. Это было слегка похоже на медитирование, как будто ты еще спишь, но уже осознаешь, что творится вокруг тебя.

- Мистер Поттер, когда вам сказали, что у вас скоро начнутся уроки Окклюменции? – казалось, что спрашивающий, находился где-то далеко.

- Через несколько дней после Рождества, - ответил Гарри. – Снейп пришел в дом на Гриммаулд-Плейс и, оскорбив Сириуса, сказал что я буду заниматься с ним Окклюменцией в следующем семестре.

- Он объяснил, почему вы будете их изучать, объяснил, что такое Окклюменция?

- Снейп сказал, что это защита разума от внешнего проникновения. Я думал, что он хотел сказать ‘обладания’, но тогда он был неправ, поскольку мы с Джинни выяснили, что я не находился под контролем Волдеморта, когда видел, как Нагини укусила мистера Уизли. – Боет кивнул, будто поняв что-то. – Снейп сказал, что единственная причина, по которой я буду изучать Окклюменцию – это потому, что так приказал Дамблдор. И еще, что я никому не должен говорить об этих уроках.

- Что вы почувствовали, когда услышали это, мистер Поттер? – поинтересовался Боет.

- Будто меня только что ударили бладжером. – Признался Гарри. – Я не понимал, что я такого сделал, чтобы мне назначили эти уроки со Снейпом, и почему директор оставит меня в распоряжении кого-то, кто ненавидит меня из-за того, что я просто родился. Что уж, конечно, не моя ошибка.

- Как прошел первый урок с профессором Снейпом?

- Я вошел, и Снейп начал оскорблять меня. Он еще раз сказал мне о том, почему я должен изучать Окклюменцию, и приказал встать и вынуть палочку. Мне было сказано, что я могу делать все, что я хочу, разоружить его, или попытаться защититься в то время, как он проникнет в мой мозг. Он хотел видеть, насколько хорошо я могу сопротивляться.

- Ему это удалось? – спросил знакомый голос. Гарри вспомнил, что он принадлежит Амелии.

- Да, мадам, - ответил он. – Я сумел выбросить его, когда он хотел увидеть слишком личные воспоминания.

- Что дальше? – спросил какой-то незнакомец.

- Он продолжал оскорблять меня еще какое-то время, крича, что он тратит впустую свое время, что мне не хватает концентрации для того, чтобы я смог отразить его атаки силой мысли, а не с помощью палочки. Я ответил, что пробую, но он не говорит мне, как. Тогда Снейп приказал закрыть глаза и освободиться от мыслей, но так и не сказал, как мне сделать это. И еще несколько раз применил проклятие Legilimens. – Вспоминал Гарри.

- И так продолжалось каждый урок?

“Вроде бы это спросил Дамблдор” – подумалось Гарри.

- По большей части, да, - кивнул парень – Остальные занятия были примерно одинаковые – я захожу в класс Зелий, он приказывает мне вынуть палочку и очистить разум, и применяет Легилименцию, в передышках оскорбляя меня и моих родителей. В дополнение к этому, примерно после третьего урока, у меня по ночам начались мигрени и стала болеть голова.

- Вам не давали никаких книг, по которым обычно изучают Окклюмецию?

- Нет.

- Почему эти уроки закончились? – Спросила мадам Боунс.

- Я залез без разрешения Снейпа в Мыслив Дамблдора, который стоял на столе в классе, и увидел, как его унижают мои родители перед всей школой. Когда Снейп обнаружил это, он разозлился на меня и вышвырнул из класса. – Объяснил Гарри. – Тогда я думал, что это справедливо. Он видел практически все мои воспоминания, так почему я не мог взглянуть на его? Лично я думаю, что ему нужен был любой предлог, чтобы прекратить занятия. В любом случае, я был только рад этому, даже видя то, как издевался мой отец над Снейпом. Это напомнило мне игру “Поймай Гарри”, в которую играл Дадли.

- Что за игра? – спросил Дамблдор.

- Это не относится к… - Резко сказал Боет, но было слишком поздно.

- Эту игру изобрел мой кузен. Он, вместе со своей бандой, пытался поймать меня, и если б нашел, то избивал. Как только мне исполнилось одиннадцать, и я пошел в Хогвартс, они начали охотиться на остальных детей в пригороде и бить их.

- Думаю, достаточно. – Прервала допрос мадам Боунс.

Гарри, после принятия антидота, нахмурившись, сел на свое место. Он не был доволен, что упомянул эту игру, но уже было слишком поздно волноваться об этом. В любом случае, они ничего не будут с этим делать. В целом, волшебный суд был не очень то эффективен, хотя и отдаленно напоминали истинное правосудие. С сывороткой правды это было достаточно просто. Гарри обещал себе позаботиться о Дадли. Прямо сейчас частный детектив уже следил за Дадли и его бандой, незаметно делая снимки их ‘чаепитий с друзьями’. Гарри был уверен, что в этом году Дадли не вернется в школу, а попадет в тюрьму. Вернон и Петуния все еще закрывали глаза на развлечения своего сыночка. И если этот детектив так хорош, как его расписывали, то у Гарри будет первый настоящий рождественский подарок от Дурслей. И впервые в жизни Вернон не сможет помешать своему сыну сесть в тюрьму.

Гарри очнулся от мыслей и увидел, как Снейп садится на место свидетеля и принимает Сыворотку Правды.

- Профессор Снейп, мы слышали мистера Найберта, о его методах преподавания Окклюменции. Также мы слышали рассказ мистера Поттера о своем первом уроке. Почему вы не использовали метод, рекомендованный мистером Найбертом, на мистере Поттере? – начал допрос Александр.

- Потому что мистер Поттер уже должен был знать, как очистить свой разум. – Ответил Снейп, умудряясь язвительно отвечать даже под Сывороткой Правды. – В конце концов, он – маг. Он должен знать, как очистить свой разум. Мне не нужно обучать его азам.

- Вы точно также обучали и мисс Грейнджер? – спросил Боет.

- Я никогда по собственной воле не обучал бы Окклюменции эту мисс Всезнайку, но меня попросил директор. И, конечно, я не так проводил занятия с мисс Грейнджер. Она магглорожденная, и не знала о таких техниках.

- Вы знали, что мистер Поттер до одиннадцати лет жил у магглов. Как мисс Грейнджер. Почему вы решили, что он должен знать об этом?

- Он ведь Поттер, - так, будто это все объясняет, ответил Снейп. – Они всегда особенные.

- Это не объясняет, почему вы ожидали, что он знает о магических способах очищения разума и успокоения. Вещи, которые можно узнать только в волшебном мире. – Озадаченно проговорил Боет. – Вы правда помните, что мистер Поттер вырос у магглов?

- Да, конечно я знаю это! – раздраженно ответил Снейп.

- Выходит, вы на самом деле не хотели научить мистера Поттера защищаться от Волдеморта. Вы рисковали уничтожить Гарри Поттера руками Волдеморта, открыв тому доступ к разуму мистера Поттера. И все это – в качестве мести его мертвому отцу за то, что он сделал вам. Я хочу знать, почему вы напали на студента, который не сделал вам ничего плохого?

- Что я сделал? – высокомерно вопросил Снейп. – Этот негодный мальчишка заслужил это. Сначала бездельничал у магглов, а потом пришел в наш мир и ведет себя как какой-то лорд, как и его отец – вечно ходил гоголем и совал свой нос не в свои дела. Заносчивый и высокомерный, как и его отец.

- Так вы признаете, что использовали уроки Окклюменции, чтобы напасть на мистера Поттера? – Спросила мадам Боунс, пытаясь оставаться спокойной.

- Нет, я не нападал на Поттера, - ответил Снейп. – Я хотел показать ему, что никакой он не Избранный. Это он самостоятельно должен был найти книги по Окклюменции, если хотел научиться ей. Если он не мог – то это только его ошибка.

- Вы сказали ему, что в библиотеке Хогвартса есть книги по Окклюменции, или еще что-нибудь, чтобы помочь ему в ее изучении?

- Я сказал ему очистить свой разум. Он должен был понять, как это сделать. Он - <i>Поттер</i>, в конце концов.

- И как бы ты обучал его, если б я был там, Северус? – разочарованно спросил Дамблдор. – Точно так же, или бы использовал другой метод, потому что я наблюдал бы?

- Конечно, я бы не использовал такой же метод, - признал Снейп. – Вам бы не понравилось, если бы вашего Золотого мальчика оскорбляли, и обучение заняло бы в три раза больше времени.

- Вы слышали его, мадам Боунс. – сказал Боет, пока Снейпу давали антидот. – Он даже не чувствует, что сделал что-то не так. Профессор Снейп уверен, что он был прав, издеваясь над мальчиком только потому, что он – Поттер. Вместо того, чтобы помочь Гарри защититься от Волдеморта, он использовал уроки как повод для оскорблений и унижений в отместку за действия его отца более чем двадцать лет назад.

Началось совещание между членами Визенгамота. Ни один человек не услышал ни звука благодаря чарам тишины, наложенным мадам Боунс.. Некоторое время они просматривали воспоминания, и, наконец, Амелия поднялась со своего кресла.

- Профессор Северус Огастус Снейп, вы признаетесь виновным в преднамеренном и неоднократном нападении на мистера Поттера. Вы приговорены к пяти годам заключения в Азкабан и еще одному году за обеспечения Сывороткой Правды Долорес Амбридж.

- Я не давал ей ничего! – Снейп, видимо, сильно нервничал. – Это была обычная дистиллированная вода.

- На самом деле? – Амелия недоверчиво посмотрела на него. – Мадам Амбридж не знала об этом. Она призналась, что вы дали ей Сыворотку, как только она попросила вас об этом.

- Я рассказал о том, что я сделал директору Дамблдору. – Нервно ответил Снейп.

- Может быть. Не думаю, что вы сделали это из-за желания защитить мистера Поттера. Скорее затем, чтобы она не смогла подмешать его вам. Выношу это заявление на рассмотрение.

Амелия посмотрела на Дамблдора.

- Альбус, я разочарована. Понимаю, вы ищете лучшее в людях, и надеетесь на них, но ненависть профессора Снейпа к мистеру Поттеру <b>очень</b>известна. Как вы могли позволить ему обучать мистера Поттера? Исходя из фактов, что последователи и лояльные к Темному Лорду имели доступ в Школу, и даже работали там профессорами, в течение следующих пяти лет Школа будет проверяться Визенгамотом. В течение этих пяти лет будут проводиться внеплановые проверки профессоров и качества их преподавания. Не волнуйтесь, это не то же самое, когда министр Фадж пытался установить контроль над школой. Также на следующие пять лет вы отстраняетесь от председательствования в Визенгамоте, чтобы вы смогли лучше сконцентрироваться на проблемах и делах Хогвартса.

Внезапно Боет поднялся.

- Уважаемые члены Визенгамота. Я хотел бы внести два предложения по поводу профессора Снейп. – заявил он.

- Какие? - спросила Гвенолиен Хилл.

- Если вы будете спрашивать студентов во время проверки Хогвартса, то, я абсолютно уверен, услышите множество жалоб на профессора Снейпа, на его стиль преподавания. Множество студентов, перед которыми стоит выбор профессии, из-за, не побоюсь этого слова, терроризма профессора Снейпа, не выберут карьеру Мастера Зелий. Я не утверждаю, что профессора не должен обучать, делиться своими знаниями, но только не в условиях классного обучения. Возможно, следует обучать не в группе, а в индивидуальном порядке? В таком случае, я настоятельно рекомендовал бы проверить отношения Учителя\Ученика.

- И вторая просьба?

- Насчет неоплаченного долга жизни. Отец мистера Поттера, Джеймс Поттер, спас Северуса Снейпа на пятом курсе Хогвартса. В не зависимости от причин такого поступка Джеймса Поттера, он подверг свою жизнь опасности, когда спасал сокурсника. После его смерти долг передался по наследству Гарри Джеймсу Поттеру. Технически, эти нападения можно было бы рассмотреть как нарушение долга, и, если бы мистер Поттер пожелал, профессор Снейп мог лишиться магии. Однако он отказался от такого решения. Взамен этого, Северус Снейп обязуется с момента освобождения и до конца жизни каждый месяц готовить Волчье зелье для Фонда Ремуса Люпина.

- Это нелепо! – Громко объявил Снейп. – Этот долг оплачен еще на первой игре Поттера в квиддич на первом курсе! Я спас его, когда Квирелл проклял его метлу!

Гарри тихонько кашлянул: “На самом деле это была мисс Грейнджер. Она в спешке столкнула с его места, когда торопилась к вам, и нарушила зрительный контакт. Это и спасло меня.”

- Есть способ проверить это, - поднялся Беллакоут, вынимая палочку. - Geall eadaraibh Snape anoar Potter. Если долга жизни не существует, ничего не произойдет.

Ничего не случилось. Через несколько секунд толстая желтая нить медленно проявилась, связывая Гарри и Северуса.

- Да, вы пытались вернуть тот долг, мистер Снейп, но он еще существует, поскольку тогда вы не полностью преуспели в этом.

Спустя еще несколько минут совещания, мистер Беллакоут объявил:

- Оба запроса приняты. С этого дня и до момента освобождения мистеру Снейпу не разрешено обучать людей. Единственное исключение – обучение в частном порядке с обязательной проверкой отношений. Также удовлетворен второй запрос относительно Волчьего зелья.

- Дело закрыто. – Подвела итог мадам Боунс.

Прим. Авт. –
Geall - долг

Eadaraibh - между

Anoar - и

 Отправлено: 01.10.07 16:55. Заголовок: Глава 10. Медали! Не нужны мне ваши идиотские медали!

Глава 10. Медали! Не нужны мне ваши идиотские медали!

Войдя в Большой Зал, Дамблдор был встречен бурей аплодисментов и радостных выкриков. Не радовались только слизеринцы и Гарри Поттер.

Ст

 Отправлено: 14.11.07 20:10. Заголовок: Глава 11. Минус один.

Глава 11. Минус один.

Гермиона вошла в гостиную Гриффиндора со стопкой книг в руках.

Джинни, сидевшая в кресле у камина, могла прекрасно видеть и ее, и всю гостиную. Хотя место напротив Джинни и было свободно, Гермионе явно требовалось место рядом со столом.

Единственное место, подходящее для Гермионы – рядом с Гарри, в полутемном углу гостиной. Джинни видела, как он парой фраз заставил убраться уже с десяток гриффиндорцев, желавших присоединиться к нему, и не факт, что он позволит это сделать и Гермионе. Бывшая подруга Гарри также наметила для себя именно это место рядом с парнем.

Но Гарри просто проигнорировал ее, когда девушка положила книги на стол и, взяв одну из них, начала читать. Спустя некоторое время Гарри обратил внимание на то, что она делала.

Джинни, которой все было прекрасно видно, заметила, что он не сделал ничего, чтобы остановить Гермиону, пока она не взяла одну из его книг, и не начала листать ее.

“Кажется, Гермиона перешла границу,” – чуть отстраненно подумала Джинни, наблюдая, как Гарри вырвал книгу из руки девушки прежде, чем она смогла пролистать пару страниц.

Во внезапной тишине, заполнившей гостиную, все услышали раздраженный голос парня:

- Я предупреждал тебя, Грейнджер, держаться подальше от меня и моих дел! – он явно был очень разозлен.

- Мне просто было интересно, что ты читаешь, - попыталась оправдаться Гермиона. – Они не похожи на школьные книги.

- Это не учебники, ты права, - уже спокойнее ответил парень. – Но ты потеряла какое-либо право вмешиваться в мои дела еще в прошлом году, <i>помнишь</i>? Кажется, самая умная ведьма Хогвартса оглохла, так как не помнит то, что я говорил уже несколько раз. Видимо, нужно что-то больше, чем слова, чтобы она поняла, что может случиться, если ты продолжишь совать свой нос в мои дела.

Джинни так и не поняла, что за жест он сделал, указав рукой на Гермиону. Повинуясь движению руки, все свитки и учебники, лежащие на столе взлетели и аккуратно приземлились в его раскрытый рюкзак. Закинув его за плечо, Гарри обронил: “Можешь воспользоваться столом”. И ушел.

Гермиона с горечью смотрела ему вслед. Заметив это, Джинни, закрыв книгу, девушка подошла к ней:

- Все будет хорошо, Гермиона. Вот увидишь, - успокаивающе сказала она.

- Сомневаюсь, Джинни, - в голосе Гермионы ясно слышались слезы. – Мы с Гарри были лучшими друзьями все шесть лет, а теперь я все разрушила только потому, что не хотела дать ему презумпцию невиновности. Я <b>должна была</b> знать это. История слишком стандартна, как с Сириусом, но я верила, что директор всегда знает лучше, что правильно, а что – нет.

- Вот увидишь, просто нужно какое-то время, чтобы Гарри простил нам то, что мы сделали, - Джинни не хотела признавать, что она, возможно, потеряла парня, которого она любила и хотела.

- Гарри, кажется, не хочет этого, - заметила Гермиона, доставая еще пару книг из своей сумки. – Уверена, профессор Дамблдор заставил его вернуться из-за того, чтобы у нас была возможность извиниться перед ним. Он… Мне бы хотелось дружить с ним… снова… как тогда. Я хочу, чтобы он жил бы с нами в волшебном мире.

- Прошло всего пара месяцев, - Джинни присела рядом. – Ему просто нужно время. И мы должны быть здесь, если он захочет поговорить… или еще чего-нибудь. – Она покраснела.

- Ты все еще хочешь его? – едва заметно усмехнувшись, спросила Гермиона, открывая книгу.

Внезапно в комнате раздался визг, вопль ужаса. Общежитие мгновенно затихло – не каждый день услышишь, как визжит от ужаса Гермиона Грейнджер. Несколько студентов даже выхватили палочку, озираясь в поисках предполагаемой угрозы. Джинни недоуменно поглядела на подругу, пытаясь выяснить, что же ее так напугало. Гермиона была довольно уравновешенной, спокойной девушкой, и Джинни никак не могло прийти в голову, что случилось.

- Что с тобой? – взволнованно спросила она.

- Не видишь? – Гермиона ткнула ей под нос книгу. – Гарри уничтожил мой учебник.

Взглянув на обложку, мельком просмотрев пару страниц, Джинни вернула девушке книгу, только пожав плечами в знак того, что она ничего не нашла.

- Она пуста! – Взвизгнула Гермиона. – Он стер мою книжку!

Девушка в панике начала лихорадочно пролистывать остальные книжки: “Все книги пусты! Там ничего нет!”

Джинни наугад взяла учебник по рунам. Там были слова. Она могла их видеть. Конечно, многие были непонятны, но они там были.

Мельком взглянув на Гермиону, все еще пребывающую в состоянии сильного шока, девушка, резко взмахнув рукой, влепила ей пощечину. Грейнджер дернулась и затихла.

- Гермиона, слова никуда не делись. Гарри ничего не делал с твоими книжками.

- Но они пусты! Я не могу прочитать ни слова! – Гермиона тупо смотрела на чистые страницы.

Джинни взяла у нее из рук учебник:

- Ингуз – руна Завершения и Плодородия. Наличие этой руны в любой группе символов предполагает, что действие будет завершено. Также этот рунический символ ассоциируется с норвежским Богом лесов и полей.

Она прекратила читать и взглянула на Гермиону, которая внезапно побледнела.

- Что с тобой?

- Гарри сделал что-то с моими глазами, - растерянно произнесла она. – Я ничего не вижу в этих книгах.

* * *

Гарри вернулся в гостиную Гриффиндора за несколько минут до комендантского часа. В кресле около камина он неожиданно заметил профессора МакГонагалл, смотревшую на него.

- Профессор, - поприветствовал ее парень, и направился к себе в комнату.

- Постойте, мистер Поттер, - Минерва поднялась с кресла. – Я хотела бы поговорить с вами.

- Прекрасно. О чем, профессор?

- Для начала, где вы были? – поинтересовалась МакГонагалл. – Старосты искали вас несколько часов.

- Я был в единственном месте в этой проклятой школе, где меня не беспокоили всякие там студенты, пытающиеся извиниться за то, что не может быть прощено, - спокойно, хотя и с некоторым холодком, сказал Гарри.

Минерва не знала, как ответить ему так, чтобы не разозлить парня – ей было необходимо уговорить его убрать заклинание, которое он наложил на Гермиону. Не долго думая, она решила перейти прямо к сути:

- Что вы сделали с мисс Грейнджер? И когда это пройдет?

Улыбка, появившаяся на лице Поттера, заставила ее мысленно вздрогнуть.

- Мне просто надоело, что она лезет в мои дела, профессор. Я уже несколько раз предупреждал ее оставить меня в покое, если это не касалось школьных дел, но, видимо, она раз за разом забывала об этом. Поэтому я попробовал кое-что другое. К слову сказать, это не пройдет со временем. Думаю, она больше не прочтет ни одной книжки в своей жизни, если я не уберу заклинание.

- Как вы смеете мешать студентам учиться?! Сто баллов с Гриффиндора за преднамеренное нападение на студента! Я требую, чтобы вы сейчас же убрали свое заклинание, Поттер! – МакГонагалл была на грани срыва.

- Вы требуете… - рассмеялся Гарри. – Вы требуете… Просто прекрасно. Ну и почему я должен делать то, что <i>вы требуете</i>? Вы – не моя мать, и даже не ответственны за меня. И даже если бы это было так, я предпринял бы любые усилия, чтобы выйти из-под вашей “опеки”… мадам.

МакГонагалл вздрогнула, почувствовав презрение, с которым он произнес последнее слово.

- И когда вы наконец поймете, что ваше мнение для меня больше не играет никакой роли? – продолжал Гарри, как будто он обсуждал погоду. – Больше не имеет значения с того дня, как вы стояли и смотрели, пока студенты вашего Дома уничтожали лучшие воспоминания моей жизни. Благодаря Дамблдору, у меня не было хорошего дня, пока я жил у Дурслей, но никто из волшебного мира и не задумался, как относились к их Герою, когда он жил не в волшебном мире. Хотя, если вспомнить, они не заботились об этом, когда я был и здесь, с волшебниками. Все, о чем они беспокоились – так это о том, чтобы я уничтожил Волдеморта, и они смогли бы вернуться к своей размеренной жизни, насколько спокойной, настолько и ничтожной и тупой. Следовательно, для всех вас я был не более чем оружием, которое должно уничтожить Волдеморта.

К МакГонагалл, видимо, вернулся голос: “Я заботилась о вас, забочусь и по сей день. Как и обо всех остальных студентах моего Дома. Никогда бы не подумала, что доживу до дня, когда студент благородного Дома Гриффиндора нападет на другого студента”.

- Тогда где вы были последние двадцать лет, профессор?! Жили в пузыре, или, может быть, под скалой?! – голос Гарри буквально сочился ядом. – Возможно, вы просто забыли о Питере Петтигрю, храбром <b>Гриффиндорце</b>, Пожирателе Смерти, который предал моих родителей? И, конечно, о Перси Уизли, который был и Старостой, и Главным Мальчиком, но, тем не менее, убил Невилла и присоединился к Волдеморту. Так давайте же вернемся и в прошлый год, когда вы стояли и смотрели, пока ваши студенты, студенты <b>благородного</b> Дома Гриффиндора, жгли мои единственные воспоминания которые когда-либо были у меня о родителях и крестном. Думаю, было бы правильнее изменить эмблему дома на шакала, мадам, потому что я понял на собственной шкуре, что гриффиндорцы предают людей при малейшей провокации, и даже чаще, чем Слизеринцы.

Минерва хотела что-нибудь возразить, но, к ее глубокому сожалению, все, что он сказал, было верно. Питер на самом деле предавал Поттеров даже не раз и не два, и гриффиндорцы уже несколько раз устраивали Гарри обструкцию, и она, декан факультета, не вмешивалась. Единственное, иногда она делала это сознательно по приказу Дамблдора – он говорил, что это только закалит мальчика и поможет ему в борьбе с Темным Лордом. Он должен был быть сильным, если магический мир хотел выжить.

Перси Уизли. Уж кого-кого, а его она никогда бы не подозревала в поклонении Лорду, но, к ее вящему разочарованию, так оно и было. На его закрытом суде в прошлом месяце он был осужден на смерть за многочисленные преступления. Хотя он сам предложил рассказать о своих ‘приключениях’, что, как подозревала Минерва, было вызвано не столько желанием покаяться во всех грехах, сколько нежеланием встретиться с Поттером, парня все же допросили под Сывороткой Правды. Теперь все, что оставалось сделать – убить его, что вызывало некоторое затруднение с тех пор, как мистер Поттер уничтожил всех дементоров. В настоящее время Министерство рассматривало проект о легальном применении Авады Кедавры.

Наконец поняв, что она мало чего добьется, апеллируя к чувствам Гарри к своему родному факультету, Минерва решила пойти другим путем:

- Мистер Поттер, что мы можем сделать для вас, чтобы убрать это проклятие с мисс Грейнджер? В отличие от вас, она заботится о своем образовании, и ваш поступок ничуть не лучше того, что совершили мы в прошлом году. Мы не можем исправить то, что сделали, но не падайте столь же низко, мистер Поттер. Вы лучше их.

- Как жаль, что вы не понимали этого в прошлом году, когда верили, что я способен на убийство одного из своих друзей. Или прежде, чем позволили этим студентам сжечь мои вещи. – С презрением выплюнул Гарри, но затем на пару секунд задумался. – Что ж… Я уберу заклинание. Но только если она примет мои условия.

- Какие условия? – со вполне обоснованным подозрением спросила Минерва.

- О, не волнуйтесь, ничего опасного, - Гарри рассмеялся. – Она просто должна будет перед всей школой в пятницу, в обеденный перерыв, и принести клятву на своей магии, текст которой я напишу. И она не сможет ее никак изменить.

- Почему, не завтра на завтраке, или не прямо сейчас? – предложила МакГонагалл. – Почему ты заставляешь ее страдать в течение целой недели?

Гарри поморщился:

- Не вам говорить со мной о страдании. Ни она, ни вы не знаете, что такое страдание. Страдать – это провести целый год бок о бок с дементорами Азкабана, когда ты невиновен. Страдать – это провести десять лет жизни в буфете, и избиваемый своим кузеном просто так или за случайное колдовство. Это когда ты видишь, как твой единственный родственник, крестный отец, проваливается сквозь Арку в Отделе Тайн и зная, что, по крайней мере частично, это и твоя вина в его смерти.

И, не дожидаясь ответа МакГонагалл, Гарри взлетел вверх по лестнице в свою комнату.

* * *

Очевидно, сарафанное радио было одно из лучших в волшебном мире, ибо на следующий день уже все знали, что Поттер проклял свою бывшую лучшую подругу Гермиону Грейнджер так, чтобы она не смогла прочесть ни слова из книг. По замку уже расползался слух, что, как и на втором курсе, Дамблдор не смог расколдовать студентку.

Равенкловцы и слизеринцы с удовольствием смотрели, как Гермиона делается все более и более раздражительной и нервной от того факта, что она еще неделю не сможет прочесть ни слова. Впрочем, хотя никто этого и не понимал, девушка все же ходила на уроки. Профессора даже пытались помочь, попросив несколько студентов Равенкло почитать для нее лекции, чтобы девушка не сильно отстала, и пару студентов писать ее домашнюю работу под диктовку. Удивительно, но у них всегда находилась уважительная причина отказаться от такого занятия.

Ее не любили ни равенкловцы, ни слизеринцы. Слизерин – в основном потому, что она была магглорожденной, да к тому же из-за нее Гриффиндор постоянно обгонял их по очкам. Равенкло – из-за того высокомерия, едва не переходившее в зазнайство. Из-за ее уверенности, что все ответы можно было найти в книге. Но ведь это неправда. Всегда будет открыто что-то новое, и старая информация должна быть пересмотрена или убрана, если новые факты противоречили теориям.

Практически весь Хогвартс собрался посмотреть на неудачные попытки гриффиндорцев заставить Поттера убрать проклятие. С его стороны хватило нескольких точно подобранных фраз, и заклятия, которым тот наградил Рона Уизли. Теперь еще один его бывший друг в течение двух дней ходил с зеленый кожей и серебряными волосами. К тому же, как только он замечал слизеринцев, вместо обычных оскорблений был вынужден говорить только комплименты. К их чести, студенты Слизерина достаточно быстро сообразили, что к чему, и толпились вокруг Рона так часто, как только можно.

Теперь по вечерам гриффиндорцы, включая даже Рона, читали для Гермионы свои лекции. Но их терпения хватало только на пару вечеров, отчего девушка стала раздражительнее чем раньше. Как следствие, студенты не изъявляли желания читать ей конспекты больше одного раза, и даже профессор МакГонагалл не имела никакого права требовать от студентов других факультетов того же самого. Пара наиболее сострадательных к ее положению равенкловцев предложили написать за нее домашнюю работу, но, допустив пару неточностей и позже выслушав ее нотации по этому поводу, отказались помогать ей снова.

Большинство студентов Равенкло заметили, что гриффиндорцы избрали довольно жалкую тактику в отношениях с Поттером – при любом удобном случае они только и говорили ему что-то вроде “Преобладай на этим”, “Все в прошлом, мы должны идти дальше”. Равенкловцы, ну, или по крайней мере большинство из них, избрали другую тактику. Они не были экспертами в области чувств, как пуффендуйцы, которые также игнорировались Поттером, но были согласны с ними с одном. Прощение, если оно вообще будет, должно быть решение Поттера, а не их. Никто не может злиться вечно, если постоянно не злить человека, и гриффиндорцы именно так и поступали. Единственный человек в школе, который мог относительно нормально поговорить с Поттером, была Луной Лавгуд. Но, как кто-то метко сказал, она не поймет, что началась зима, пока ее не засыплет снегом.

* * *

В среду, в конце Трансфигурации, МакГонагалл объявила:

- Мистер Поттер, я попрошу вас остаться. Мистер Криви, передайте профессору Хагриду, что мистер Поттер задержится.

Вздохнув, Гарри прислонился к стене.

Как только студенты вышли, профессор продолжила:

- Директор попросил вас зайти в кабинет, мистер Поттер.

- Когда? – спросил Гарри, подсознательно настроившись на неприятности.

- Сейчас.

По пути к кабинету Дамблдор, Гарри поинтересовался:

- Как думаете, о чем он хочет поговорить?

- Директор не счел нужным посвятить меня в это, - решительно ответила МакГонагалл.

“Вероятно, хочет заставить меня отказаться от клятвы”, - с иронией подумал Гарри, стоя перед горгульей.

- Перечные чертики, - горгулья резво отпрыгнула в сторону, услышав пароль.

Поднявшись по лестнице, и стоя перед дверью, Гарри боком прислонился к стене в ожидании. Ему было любопытно, сколько времени потребуется, чтобы терпение Дамблдора закончилось, и он сам открыл дверь. Поттера не волновало, даже если бы пришлось простоять так весь день – в любом случае, никаких иных дел у него не было. Если чему Азкабан и учил, так это терпению.

Взглянув на часы, когда дверь отворилось, он понял, что прошло всего пятнадцать минут.

- Входи, Гарри, - пригласил Альбус, кладя обратно на стол волшебную палочку.

- Мистер Поттер, - напомнил парень.

- Входите, мистер Поттер, - настроение Альбуса слегка упало.

Гарри присел на наколдованный стул и снова замолчал.

Взмах палочкой – и на столе появился горячий чайник. Взяв в руки чашку, Альбус предложил:

- Не хотите немного чаю?

Гарри отрицательно помотал головой, продолжая вглядываться в картину Финеаса.

Дамблдор медленно пил свой чай, ожидая, пока Гарри начнет говорить. Несмотря на то, что заставил его открыть дверь, Альбус помнил, что мальчик был нетерпелив. Только с возрастом и опытом человек набирался терпения.

Шла уже вторая чашка чая, а Гарри все так же смотрел на Финеаса. Тот уже несколько раз пытался поговорить с парнем, говоря ему посмотреть на что-нибудь еще, но все впустую.

Наконец, терпение самого непопулярного директора Хогвартса лопнуло, и, попытавшись уйти с картины, он понял, что не может. Повернувшись к директору, он потребовал: “Дамблдор, заставьте его освободить меня!”

- Вы о ком, Финеас? – с недоумением спросил тот.

- О Поттере. Из-за него я не могу уйти с картины.

- Мистер Поттер, вы сделали это?

- Да.

- Но почему?

- Частично из-за того, что мне не нравилось, как он на меня смотрит, частично потому что мне хотелось попробовать это сделать, - взглянув на директора, ответил Гарри.

- Почему вы это сделали, мистер Поттер? – повторился Альбус.

- Потому что мне надоело, что они за мной шпионят, - без обиняков пояснил Гарри. – Я не знаю, выяснили ли студенты, откуда вы знаете все, что происходит в школе, но я – да. К слову, мне понадобилось на это довольно много времени, когда дементоры не пытались свести меня с ума.

- Я не использую портреты в слежке за вами или за кем-нибудь еще, - отрезал Дамблдор.

Глядя на выражение лица парня, Дамблдор понял его мысль еще до того, как Гарри озвучил ее: “Попробуй на ком-нибудь другом”.

- Гарри, пожалуйста, освободи Финеаса, - попросил Дамблдор.

Внимательно смотря на бывшего директора, Гарри проговорил:

- Послушай меня, Финеас. И передай остальным. Если еще хоть кто-нибудь из вас будет следить за мной, я уничтожу вас, ясно?

- Ты не можешь запретить нам наблюдать за Хогвартсом, Поттер, - высокомерно заметил Финеас.

- Я говорю не о Хогвартсе, а обо мне, - резко ответил Гарри. – Думаю, чтобы лучше представить, о чем я говорю, предлагаю вам посмотреть, что случилось с портретом матушки Сириуса на Гриммаулд-Плейс.

- Мистер Поттер, не угрожайте портретам, - из голоса Дамблдора исчезла привычная мягкость.

- Если они не будут беспокоить меня – им не нужно будет беспокоиться о себе.

Видя, что тема разговора вовсе не та, которую он планировал, Дамблдор переменил тему:

- Мистер Поттер, вообще-то я пригласил вас для того, чтобы попросить убрать то проклятие, которое вы наложили на мисс Грейнджер и не заставлять ее клясться.

- Нет. – Отрезал Гарри.

- Почему вы хотите вычеркнуть мисс Грейнджер из своей жизни? Она – ваш друг и…

- Была, - прервал его Гарри. – Она <b>была</b> моим другом. И никогда больше не будет им снова.

- Гарри, ты не можешь слишком долго оставаться столь же злым на нас, - быстро произнес Дамблдор, будто боясь, что его перебьют. – Именно такой дорожкой и шел Волдеморт. Мы все хотим помочь тебе, но прежде ты должно разрешить нам сделать это. Не стоит бросать пусть даже своих бывших друзей. Никто не должен жить в одиночестве.

- Я был один всю мою жизнь, - заметил Гарри. – Почему должно что-то меняться?

Дамблдор вздохнул, зная, что только он сам был ответственен за это чувство одиночество Гарри. Непредусмотрительность, как говорят магглы, - всегда 50\50. Он никогда не понимал этого выражения. Но теперь, оглядываясь назад, старик вспоминал все те ошибки, которые он сделал. “Добрыми намерениями выстлана дорога в ад”, – подумалось ему. Дамблдор знал, чего будет стоить Гарри жизнь у Дурслей, но это – единственный способ спасти ему жизнь, даже если они и не любили его. “Нет”, - поправил он себя. – “Ненавидели”. Альбус думал, что как только мальчик вернется в волшебный мир, они смогут исправить это, но, увы, сейчас получалось все не слишком то хорошо.

Чуть встряхнув головой, избавляясь от ненужных мыслей, он взглянул на парня.

- Гарри…

- Поттер, - тон голоса ясно говорил, что больше не стоит так ошибаться.

- Мисс Грейнджер сделала ошибку, - Дамблдор не оставлял попыток переубедить этого молодого человека. – Она пробует исправить их.

- Как? Суя нос в мои дела? – Гарри вдруг показалось, что он это уже говорил. – Я сказал ей не лезть в дела которые ее не касаются, и я буду нормально к ней относиться. Но – нет. Мисс Всезнайка должна знать все, даже когда это к ней вообще никак не относится. Я предупреждал ее по крайней мере трижды, но она не обращала на это внимания. Теперь она выучит свой урок, и как только принесет магическую клятву, я верну ей способность читать. И уже потом мне не нужно будет волноваться об ее любопытстве, так как в случае нарушения клятвы она просто вернется в мир магглов.

- Мистер Поттер, мы и так потеряли уже слишком много магов и ведьм, в течение террора Волдеморта. – К Дамблдор вернулась его обычная рассудительность. – Мы не можем позволить потерять еще и такую блестящую ведьму как мисс Грейнджер. Пожалуйста, поменяйте присягу, пока не поздно.

- Нет.

- Почему вы хотите чтобы она вернулась к магглам?

- Меня не волнует, останется она здесь, или вернется в немагический мир. – Глядя на расстроенного Дамблдор, парень почувствовал какое-то странное удовольствие. “Сейчас я один ответственен за все, а не ты. Привыкай”. – подумал он.

- Я давным-давно заметил, что нужно ударить Грейнджер кирпичом, чтобы заставить ее изменить свою точку зрения. Так вот – это – мой кирпич. И он будет бить ее по голове всякий раз, когда ей вздумается подойти ко мне, напоминая о том, чего ей это будет стоить.

- Есть более легкие способы добиться этого, мистер Поттер. Мисс Грейнджер – умная девушка и с ней можно просто поговорить.

Гарри недоверчиво посмотрел на Альбуса.

- Вы говорите о ведьме, которая уже третий год пытается освободить домашних эльфов, хотя ей уже много раз говорили, что они не хотят быть свободными, и они погибнут без хозяина. Кстати, вы знаете, что для домашних эльфов она - <i>Волдеморт</i>? Они называют Грейнджер “Она” и бегут от нее как от чумы. Ей уже говорили бросить это занятие, и что она причиняет им больше вреда, чем пользы. И она послушалась? Нет. Она думает, что лучше всех знает, что для них хорошо, а что – нет. И точно также относится ко мне. Я сказал не лезть в мои дела, если это не касается школы. Она меня не послушалась. Это, Дамблдор, не интеллект. Это – упрямство. Я не буду менять ни слова из этой клятвы. Если она не будет клясться, можете послать ее обратно домой, потому что, думаю, кроме как для разведения, от нее больше не будет пользы. Впрочем, кто бы ни был ее мужем, он пожалеет об этом самое позднее через неделю.

- Мы можем что-нибудь сделать, чтобы вы передумали? – последняя попытка переубедить парня.

- Нет.

- Мистер Поттер, все еще есть время, - напомнил Дамблдор. – Не вычеркивайте мисс Грейнджер из своей жизни. Может ведь так случиться, что будет слишком поздно вернуть все.

- Это она выбросила меня из своей жизни. Помните, Директор? Когда она думала, что я виновен, она очень быстро сделала это. Теперь, когда ситуация поменялась, она хочет чтобы я все забыл. Отлично. Этого не будет, и вам всем придется свыкнуться с этим.

Выждав пару минут в тишине, и видя, что у Дамблдора больше нет аргументов, Гарри спросил:

- Мы закончили?

Альбус грустно кивнул, и Гарри вышел из кабинета.

* * *

Пятничный обед приближался к концу, когда профессор МакГонагалл встала, и попросила тишины.

В наступившем затишье поднялся Дамблдор.

- Пожалуйста, минутку вашего внимания. Меня попросили пригласить вас всех в свидетели в Магической Клятве. – Он сделал паузу, не будучи в силах скрыть выражение грусти на лице. – Мисс Грейнджер, мистер Поттер, не могли бы вы подойти ко мне.

Тишина в зале стала такой, что был слышен стук, отбиваемый посохом Гарри. Несколько студентов, с которыми обычно учился Гарри, заметили, что вместо обычного мерцания, на верхушке посоха пульсировали яркие вспышки чистого изумрудного пламени. Студенты видели, как они подошли и встали напротив друг друга перед преподавательским столом.

- Повернитесь друг к другу, - Дамблдор начал ритуал.

Гермиона взглянула на Гарри.

- Вы можете начать сразу же, как только будете готовы, мисс Грейнджер, - с грустью, но все так же твердо продолжил Дамблдор.

- Пожалуйста, не заставляй меня делать это, Гарри, - так, что расслышали только Гарри и Дамблдор, попросила Гермиона.

Лицо парня не выражало вообще никаких эмоций, как не было их и в голосе, когда он сказал:

- Это твой выбор, Грейнджер. МакГонагалл сказала тебе мои условия. Ты можешь или подчиниться, или оставить все так, как есть.

Гермиона выглядела так, будто сейчас расплачется. Вынув палочку, она положила ее поперек ладоней.

- Я, Гермиона Джейн Грейнджер, клянусь своей магией никогда преднамеренно не приближаться к Гарри Джеймсу Поттеру или говорить с ним.

Несколько студентов шокированно вскрикнули, увидев, как синяя аура магии окутала Гермиону и несколько усиков из нее потянулись к Гарри.

- Я, Гарольд Джеймс Поттер, принимаю клятву Гермионы Джейн Грейнджер, и возвращаю то, что она ценит больше всего в этой жизни.

Зеленая аура вспыхнула вокруг Гарри и потянулась к ауре Гермионы. Затем, смешавшись вместе, они обе исчезли.

- Присяга принята, и это засвидетельствовано собравшимися здесь, - завершил обряд Дамблдор. – Я только надеюсь, мистер Поттер, что однажды вы не пожалеете об этом.

- Сомневаюсь, профессор Дамблдор, - спокойно ответил Гарри и вернулся на свое место за столом Гриффиндора.