Отправлено: 23.01.08 17:04. Заголовок: "Охота"

"Охота"

Ноги уже не держат меня, я бегу, бегу, бегу, захлебываясь слюной и собственной кровью, что непрерывно хлещет из разорванной пасти... Рыцарь, огромный и сверкающий, в прочных стальных доспехах. Меч, длинный, сияющий синим неземным блеском, словно полоска чистого льда, с жутким свистом разрезающий воздух, вспарывающий тугую плоть, скрытую под толстой черной шерстью... Боль, пронзающая с макушки до кончиков когтей, белая, слепящая... Желтые клыки с железным лязгом снова и снова смыкаются на этой длинной светящейся полоске, торчащей из разрубленного бока, хватая лезвие с испуганной, бешеной яростью, высекая снопы белых искр...

~*~*~
День выдался на редкость удачным, удалось не только плотно потрапезничать в близлежащем селе заспанной, отбившейся от стада овцой, но и уйти от преследования злых пастухов с кольями и рогатинами, что не могло не радовать.
Большой черный волк сладко зевнул и, повалившись на бок, вытянул четыре длинные лапы, словно уставший, но довольный пес. Вот только ему бы это сравнение совсем не понравилось, он ненавидел этих жалких продажных существ, ушедших от своих собратьев, променявших свободу в чаще леса и степи на рабство, служение этим проклятым двуногим!.. Гр-рр... Впрочем, так сделали многие звери. Как же, куда приятнее и безопаснее жить, нежась в теплом защищенном стойле, лакать из глиняной миски молоко или жрать уже добытую человеком кость, если повезет, даже со шматом розового жилистого мяса... гораздо лучше поступать так, нежели добывать все это самому. И за эти блага человек требует... всего ничего, совсем немного, лошадь пусть тянет за собой воз, корова - дает молоко, собака пускай сторожит дом и даже кот, тот самый кот, что так гордился некогда тем, что он "гуляет сам по себе" променял свободу на жизнь в тепле. Все они - предатели, все они никогда больше не вернуться к своей матери-природе, не приклонят перед ней колени, словно блудные сыновья. Нет. Она не примет их, она уже понемногу отнимает у этих существ все те качества и умения, что когда-то дала со щедростью, отнимает, как давно отняла их у человека. Однако, человек, взял себе взамен этого интеллект, а что возьмут они, звери? Что им воздастся? Рабство у сильнейшего. Рабство у человека.
Они все теперь рабы. Все, но только не Волк! Волк свободен от рождения, свободен с первого вздоха, свободен до последнего предсмертного хрипа. Волк живет по законам природы и только по ним. Его нельзя посадить в клетку, нельзя заставить отринуть свободу. Нет. Этого не бывать! Никогда.
Зверь моргнул несколько раз сонно и закрыл глаза. Перед его мысленным взором пробегали нечеткие картинки: вот он впервые в жизни открыл глаза, совсем еще маленький, беззащитный серый комочек, тут же весь мир заслонил теплый и мокрый язык матери-волчицы, вылизывающей свое дитя, язык мягкий и красный... вот он со стаей преследует мелкого больного оленя, отбившегося от группы, зимняя охота, пар вырывается из пастей его собратьев, черные и серые волки быстро бегут по твердой от мороза снежной корке на тонких, мягких лапах, олень оступается на слабых ногах и падает на бок, проламывая снежную толщу, вожак стаи первым набрасывается на него, перегрызает глотку, зубы с жадностью впиваются в горячее от бега еще живое тело... крупный серый волк угрожающе скалит желтые длинные клыки, стычки не миновать, мышцы напряжены до предела, прыжок, два тугих сильных тела сталкиваются в воздухе, в стороны летит шерсть, слышится рык, лязганье зубов, испуганный болезненный визг врага, серый волк торопливо уходит, прихрамывая на левую заднюю лапу, за ним тянется густой кровавый след, в стае опять сменился вожак... странный бледный диск притягивает и завораживает, заставляет кровь вздуваться в венах, бугриться мышцы на лапах, торжественный и ликующий вой разносится по округе, устремляясь вверх, отбиваясь от мертвенно-прекрасного лика Луны...

Бархатные уши дернулись от резких звуков, донесшихся откуда-то далеко справа, глаза тут же распахнулись, с готовностью сужая зрачки. Волк резко поднял голову, а затем и вовсе встал, отряхнулся, прислушался. Он оглядел поляну взором, рядом в таких же напряженных позах стояла вся его стая, его семья, в которой он был главой, вожаком вот уже несколько лет. Шестеро взрослых, половозрелых волков и трое совсем молодых волчат. Волчата жались к матери, не понимая, почему та вдруг резко встала, вырывая их из объятий сладкого щенячьего сна, почему стоит сейчас, так настороженно к чему-то прислушиваясь. Маленькие волчата, беззащитные дети, вы не понимаете, что несут вам эти звуки, доносящиеся из чащи, вы не знаете, что вам не уйти на своих маленьких лапках от погони, вы еще не знаете, как жестока безумная собачья свора, которую на вас натравили...
Волк глубоко вздохнул. Он знал, что это конец, знал, что от преследования не уйти. А если они уйду, то куда? Каждый клочок земли, каждый лес, каждую степь занимала своя стая. Что они будут делать на чужой территории? Их попросту разорвут их же собратья.
Зеленая листва мягко колыхалась в кронах деревьев, ветер игриво шелестел веточками и травами. Стук копыт приближался, становился все явственнее, радостные крики, гиканье и собачий лай приближались с каждым мгновением.
Мышцы лап напряглись, челюсти опасно лязгнули. "Дорого продать свои шкуры" - это выражение как нельзя лучше подходит сейчас. Шерсть на загривке вздыбилась, звери стали казаться больше. Зловонный запах собачьих тел и резкие крики людей послышались совсем рядом. Из-за деревьев выметнулись четыре темно-коричневые лохматые твари, они тут же пронзительно, истерически залаяли, оповещая чуть отставших людей. Их пасти были распахнуты, пена срывалась с брылей, глаза горели безумием и кровожадным огнем. Волчата неуклюже попятились и прижались теплыми мохнатыми боками к матери. Волчица, вздыбив шерсть на спине, угрожающе оскалилась, рядом стояли остальные члены стаи, защищая молодняк. Наконец, на поляну выметнулись гикающие всадники, они были страшными, блестящими, словно железные молнии. Кони под ними хрипели, с мокрых, жеваных удил капала желтая пена, их бока были в мыле...
Рыцари взяли стаю в полукруг, центральный прокричал что-то вроде "Роланд, давай!", все всадники сорвались с мест, блестящие холодные мечи засверкали в воздухе, собаки ринулись вперед с жадным воем. Все смешалось. На одного волка накинулись сразу три собаки, они кусали его за лапы, одна из них прыгнула ему на загривок... Рыцари окружили и проткнули копьем молодого волка, он перед смертью вцепиться в руку одного из всадников, когда тяжелый клинок вошел в его живот. Кровь брызнула фонтаном, волк взвизгнул от боли и ярости, сизый, живой комок кишок вывалился на траву. Зверь пару раз дернулся в агонии и затих.
Вожак вцепился в горло ненавистному псу, почувствовал, как в его пасть брызнула горячая кровь, собака задергалась, но не издала не одного звука. Волк бросил ее, хотя желание терзать мертвого врага было очень велико, у дерева, прижавшись к стволу, стояла волчица, трое щенков спрятались между корнями. Самка скалила клыки, из горла вырывалось угрожающее рычание, она готова была биться до последнего. Три уцелевших пса бросились в ее сторону, всадники смеялись и что-то весело говорили друг другу, гарцуя на, разгоряченных быстрой скачкой и запахом крови, конях. Собаки помедлили лишь секунду, зайдя со сторон, они кинулись все разом, кто-то завизжал от боли, одна собака пропала, скрывшись в этом клубке крови и шерсти. Однако, вскоре упала и сама волчица, зверь навалился на нее сверху, впиваясь клыками в горло. Волчата призывно пищали, но на них никто не обращал внимания, даже собаки.
Вожак ринулся к ним, дорогу ему преградил ослепительно сверкающий рыцарь, он словно излучал свет. Из-под опущенного забрала задорно блестели глаза. Волк зарычал в бессильной злобе, как бы ему хотелось вцепиться зубами в это скрытое железной маской лицо!..
Под деревом жалобно запищали щенки, серый волк дергал в агонии лапами, драл когтями землю, щелкал зубами, под ним растекалась широкая красная лужа, быстро впитывалась в почву. Собаки яростно лаяли, пена и волчья кровь капали из их вонючих пастей, продажные сволочи, предатели...
Вожак приготовился и прыгнул, вложив в прыжок всю свою звериную силу, целясь в скрытое забралом смеющееся лицо, в эти веселые глаза. Сверкающая, серебряная полоска стали вошла в груди, боль ослепила и оглушила. Тяжелый, полный запредельной боли рев сотряс пространство, зубы яростно вцепились в холодную полоску, лязгая по ней с железным звоном, высекая снопы белых искр...
Рыцарь высвободил ногу из стремени и, поднатужившись, стянул с меча тяжелую тушу. Зверь рухнул под конские копыта.
Волк дергался и скулил, темно-бордовая, почти черная кровь споро вытекала из разрубленного тела.
Он не сдался. Он не стал рабом. Свободен от первого вздоха, до последнего хрипа... Волк всегда свободен...
Затухающим сознанием вожак услышал, как запищал третий, последний волчонок и радостно завыли-залаяли собаки...